Такие разные, но одинаковые.

      Я сука. Я тварь. Я ужасная дрянь. Я подстилка. Я шлюха.       Нервно чиркая на листах скетчбука я перечеркивала все слова, которыми себя называла. Нет, я не подстилка. И, уж тем более, не шлюха. Но почему я чувствую себя именно так?       Потому что я переспала с Кастиэлем, зная, что у него кто-то есть. Я знала, какого это: когда тебе изменяет любимый парень и знала, как называют тех девушек, которые влезают в отношения. И вот теперь я сама ею стала. Стала, черт возьми, ебучей любовницей Кастиэля!       «Мама была в шоке, я переспа..» Нет, не так.       «Было мило, мама меня не поняла: я ушла на час, мы гуляли до утра.»       Я с ужасным чувством вины прикрыла глаза, смаргивая слёзы и стараясь забыть всё, что вчера произошло.       Когда я сегодня утром вернулась домой и отыскала свой блокнот, который тогда Лизик всё-таки отобрал у Кастиэля и в котором была посвященная этому дьяволу песня, я собиралась перечеркнуть каждую строчку, что напоминала о нём и выдернуть оттуда листы.       «Знаешь, я могу быть плохой, и себя я ненавижу порой. Я привыкла быть ледяной, но с тобой я хочу быть другой.» Но вместо этого я просто переписала ее. Переписала, добавляя некоторые моменты, вроде того, где я ушла всего на час и не появлялась дома до утра. Неизменной частью песни стал лишь припев.       «Я полюбила тебя так, что накрыло, ведь я так не любила никогда.»*       Я захлопнула блокнот, со злостью скидывая всё со своего стола. На шум пришел Лизандр, но в комнату войти не смог, потому что я заперла дверь.       — Лия, что происходит? — послышался обеспокоенный голос брата и я всхлипнула, ничего ему не отвечая, а вместо этого падая на кровать и утыкаясь лицом в подушку.       Утром, пока Кас спал, я тихо ушла, стараясь делать все настолько бесшумно, чтобы он не проснулся раньше времени. Дальше в моих планах было делать вид, будто ничего не произошло, потому что я не хотела рушить чьи-то отношения.       «Всё, что было «до» — забывай. Этим утром мы начнём всё с нуля.»       — Если ты не хочешь говорить со мной, я позвоню тому, с кем тебе придется поговорить, — угрожающе произнёс Лиз, и я испуганно подскочила с кровати.       — Кому?       — Твоей личной свите в виде Розы и Нины, — буркнул тихо Лиз, а я, не став возражать, снова устало рухнула на кровать. Общение с подругами сейчас мне совершенно не повредит. Хочу все высказать и сбросить с себя этот груз и чувство вины.       Не прошло и получаса, как в мою комнату ворвались две светловолосые девушки в сопровождении голубовласого парня.       — Черт, ты выбила мне замок?! — подскакивая с кровати и вытирая с щек слёзы, зарычала я на Нину, которая первой ворвалась в мою комнату.       — Ой, не ворчи, — махнула рукой девушка, заключая меня в объятия. — Лизик починит, он ведь тако-ой лапочка, — она похлопала длинными ресницами. — Тем более, ты всё равно скоро в доме с родителями жить будешь, им только бумажки какие-то заполнить осталось, мне так Лизик сказал.       — Лия, что случилось? — ко мне подошла Розалия, чуть отстраняя Нину за плечо и заглядывая в мои красные от слез глаза.       — Эй, ты в порядке? — Алекси вопросительно приподнял бровь, обеспокоенно взяв меня за руку.       — Да, просто кое-что произошло, — я опустила взгляд в пол, чувствуя, что глаза снова защипало.       Девочки быстро поняли, что дела обстоят просто ужасно и, взяв меня под руки, потащили на выход из комнаты. Алекси схватил мой телефон, валяющийся на полу, и догнал нас.       Мы уже сидели в кафе, когда я выложила друзьям все, как на духу. О своих переживаниях, о своих чувствах, обо всем, что было у меня на душе и в голове.       — Ты поступила стрёмно, подруга, — задумчиво протянула Хамфри.       — Нина! — возразила Розалия.       — Но она права, Роз, — заступился за блондинку Алекс. — Это реально хреновая ситуация.       — Да, — снова произнесла Нина. — Но я хотела сказать, что ты не виновата. Точнее, не так сильно, как виноват Кастиэль. Ты его любишь и не виновата в том, что он размахивает своим детородным органом направо и налево. Да и та девчонка сама подписалась на это, когда решила замутить с таким бабником, как Картер.       — Вы не делаете лучше, идиоты! — разозлилась Бланшер, стукнув своей хрупкой ручкой по столу, из-за чего некоторые посетители кафе с подозрением покосились в сторону нашего столика.       Мои друзья в кои-то веки поработали мозгами и их коллективным решением стало то, что я ни в чем не виновата, Кастиэль – мудак, а его новая девушка – идиотка, и идет она вообще к черту, кем бы она не была. И еще они убедили меня в том, что лучший способ отвлечься от проблем — это смена имиджа.       Мы все были приглашены на день рождения Ирис, который состоится завтра у нее дома, поэтому у нас даже было оправдание за незапланированные покупки.       Точнее, приглашены мы были не все: Ирис позвала меня, Розалию, Алекси и всех наших одноклассников, за исключением Амбер и её подружек. Но приходить можно было со своими парами, поэтому Нина шла как «+1» к Лизандру, а Роза решила потащить вместе с нами Лея, который со своим магазином уже забыл, что такое отдых.       Сегодня мы устроили себе «релакс» и мне это действительно помогло. Ребята затащили меня в салон красоты, где мне сделали маникюр и педикюр, а после него массаж ног. Так я не расслаблялась еще ни разу в жизни. Потом мне подстригли волосы по лопатки и выкрасили в красный, который я выбрала сама.       Нет, это никак не относилось к Кастиэлю, просто мне показался этот цвет подходящим для девушки, которая вскоре собиралась стать гонщицей и заняться боксом. Я выглядела дерзко, и, скажем так, горячо.       Татуировку делать я не собиралась, а тем более с именем Кастиэля, несмотря на то, что проиграла. Мне уже было плевать на это идиотское желание и вообще всё, что связано с этим красноволосым кретином. Он изменил своей девушке. Да, я тоже была в этом виновата, но точно не в такой степени как он сам. Может я и проявила инициативу, но он не должен был отвечать мне согласием. Не должен был.       И мне противно от нашего поступка, неужели он не чувствует себя также отвратно? Как только можно быть таким бабником, Кас, скажи мне. Хотя нет, не говори. Я не хочу ничего слышать.       Дома у братьев я появилась ближе к десяти часам вечера и, снова пропустив приём пищи, направилась в свою комнату. Достав все свои старые вещи из шкафа, я запихала их по пакетам и выкинула нахрен из окна, оставив одну лишь любимую футболку с логотипом группы «Sex Pistols».       Теперь в моем гардеробе были только те вещи, которые я покупала перед походом с Ниной и Розалией. Мой телефон весь день молчал, потому что я специально его выключила еще утром, дабы на него не поступали звонки и сообщения от неприятных личностей. Никогда бы не подумала, что когда-нибудь назову Кастиэля «неприятной личностью».       Одежду, купленную мной под строгим присмотром Нины и Розы, я аккуратно сложила стопками на столе и развалилась на кровати, прикрывая глаза. Хотелось перестать чувствовать всё это. И снова хотелось плакать. И я плакала, не сдерживаясь.