Виновен!

Следующие несколько недель были самыми странными из тех, что довелось пережить бывшему аврору. Во-первых, он был вынужден принять от лорда Беккера настоятельное приглашение погостить в его владениях и начал жалеть об этом очень быстро: ему, не привыкшему к соблюдению этикета и, тем более, церемониала, пришлось очень не просто. Во-вторых, он перманентно чувствовал себя школяром, который, каким-то образом дожив до выпускного года, ни разу не то что не открывал учебники, но даже не подозревал об их наличии. В третьих, его мягко, но весьма решительно, отстранили от прямого управления ситуацией. По приглашению лорда Беккера в его владения явились Северус Снейп, Невилл и Августа Лонгботтомы, Маркус и Долорес Грейнджер, Луна Лавгуд и другие маги, волей обстоятельств занявшие ключевые позиции в аппарате управления поселенцами и, посовещавшись друг с другом, а также с хозяином поместья, решили, что отлично справятся с текущими делами, пока их малообразованный предводитель будет занят. Первое время, Гарри, в основном, занимался тем, что разговаривал с лордом Беккером. Точнее, Себастиан Аугустус Конрад Беккер говорил, а Гарри Джеймс Поттер слушал, периодически задавая вопросы и пытаясь решить: нужно ли ему знать все то, о чем рассказывал благородный лорд, или все эти знания настолько пропахли нафталином, что давным-давно потеряли смысл. Посоветоваться оказалось не с кем, ибо Драко оставил своего сюзерена на растерзание председателю совета Лордов. Малфой, по его уверениям, отправился решать “организационные вопросы, недостойные внимания Вашего Величества” и появлялся лишь поздно ночью, когда Гарри даже на плотские утехи был уже неспособен, не то что вопросы задавать. Пару раз вместо него, в спальне до предела уставшего бывшего аврора появлялась Гермиона, принося с собой запахи леса, рассказы о сыне и тихонько посмеиваясь, выслушивая жалобы супруга на жизнь и горькую судьбу. К середине второй недели в этих беседах стали принимать участие не только Беккер с Поттером, но и приглашенные председателем маги. По сути, это было этакое официальное представление в неофициальной обстановке новоявленного монарха подданным и поданных монарху. Некоторых из них Гарри, хотя бы мельком, но знал, некоторых — видел в первый раз в жизни. Беседы превратились из крайне информативных лекций в нечто причудливое: обе представляемые стороны внимательнейшим образом присматривались друг к другу, пытались окольными путями выяснить взгляды собеседников на те или иные проблемы, не задавая при этом прямых вопросов. — Чистокровные лорды — это нечто! — простонал одним из вечеров Гарри, оказавшись за закрытыми дверями спальни в компании Гермионы и Драко. — Почему они все ходят вокруг да около? Ну задай же уже прямой вопрос и получи столь же прямой ответ, нет же, будут наводить тень на плетень и плести словесные кружева, почище валансьенских (1)! — Неуч! — фыркнула Гермиона, подходя к супругу и отбирая у него парадную мантию, которую он, сняв, комкал в руках, не зная куда ее девать. — Им ведь не ситуацию прояснить нужно… — А что им нужно? — раздраженно перебил ее Гарри. — На тебя поглядеть, себя показать, — подал голос Драко. — Ты им известен как человек, победивший Темного Лорда, но как потенциального сюзерена они тебя никогда не рассматривали, поэтому проверяют тебя. Твое умение владеть собой, твою способность думать и делать выводы, твою уверенность в себе и так далее. А тебе показывают то, на что способны сами. — Проверяют, значит, и показывают, да? — скептически спросил Поттер и, поморщившись, резюмировал: — Не понимаю я всего этого. — Тогда попробуй воспринять это как игру, — предложила Гермиона, насмешливо глядя на мужа. — Игра, видимо, называется “заставь оппонента опухнуть”, — пробурчал Гарри. — Ну, что ж… Вы хотели поставить нас в тупик своими вопросами, а мы поставим вас в тупик своими ответами. Очень мило, но, на мой взгляд, неимоверно скучно. — Это, конечно, не очень-то похоже на то, чем тебе приходилось заниматься раньше, но по-своему интересно. Особенно, если ты найдешь в этом что-то такое, что будет радовать именно тебя, — посоветовал Драко. Он понимал, что Гарри очень тяжело дается такого рода взаимодействие, все-таки маггловское воспитание и вся последующая жизнь не могли привить необходимых навыков. — Ну, хотя бы, действительно — старайся ставить их в тупик, при этом, держась в рамках привычных им правил. С тех пор эти своеобразные собеседования пошли куда веселее, во всяком случае, к вечеру очередного дня, Поттеру не хотелось никого заавадить. К концу четвертой недели в гостиной дома лорда Беккера явился гость, появление которого хозяин поместья предварил особо. Иеремия Этельстан Реджинальд Де Вер, занимал должность лорда-камергера при дворе прошлого монарха и из всех потенциальных вассалов, был, насколько это было известно председателю совета Лордов, настроен максимально скептически, хотя бы вследствие своего весьма и весьма преклонного возраста, повлекшего за собой консерватизм, граничащий с фанатизмом. Впрочем, скептицизм его был направлен не на личность и репутацию Поттера. По мнению лорда Де Вера, любой из возможных претендентов не имел прав на престол и это было для него столь же очевидно, как то, что солнце встает на востоке, а заходит на западе. — Де Вер… — задумчиво протянул Гарри, силясь вспомнить хоть что-то связанное с этим родом. — Ни разу не слышал этой фамилии, — наконец, признался он, выжидательно поглядев на лорда Беккера. — Даже не старайтесь что-нибудь припомнить, — со вздохом, отозвался тот. — Де Веры покинули пределы магической Британии еще во времена Второй Мировой Войны, через несколько дней после похорон последнего нашего короля. Иеремия Де Вер просто растворился в воздухе вместе со всем своим семейством и с тех пор ни его самого, ни его родичей, никто не видел. — Но откуда тогда вы знаете о его позиции относительно меня? — полюбопытствовал Поттер, чуть хмурясь. — Видите ли, Гарри, мне по должности положено многое знать, а еще о большем — догадываться, — улыбнулся лорд Беккер, но, видя, что его собеседник нахмурился еще больше, примирительно поднял руки и принялся объяснять: — Мы с ним никогда не были даже приятелями, скорее наоборот, недолюбливали друг друга, но у меня есть определенные обязанности, а у него права. Де Веры — не единственный английский род, покинувший тогда страну, но за ними, как и за прочими, сохраняются места в совете лордов. Когда возникает необходимость принятия каких-то решений, я должен извещать глав этих родов о том, что во время очередного сбора совета будет обсуждаться. В мои обязанности входит выдавать исчерпывающую информацию по обсуждаемому вопросу, на основании которой глава рода может принять какое-то решение, занять некую позицию, и оповестить меня об этом. Многие вопросы на совете решаются путем голосования и, когда до него доходит дело, я озвучиваю решения, о которых получил оповещение. Таким образом, не живущие на родине семьи не теряют с ней связи, а я в курсе того, какую позицию они занимают. — То есть, не исключен шанс, что та информация, которая доходит до этих глав родов, может быть предвзята? — уточнил Поттер, обдумав услышанное. — Нет, — покачал головой лорд Беккер. — Во-первых, я, как должностное лицо, связан обетами и клятвами, лишающими возможности выдать информацию, окрашенную личными симпатиями и антипатиями. Во-вторых, я - не единственный канал для получения информации отсутствующими членами совета. У каждого из них в совете есть друзья, дальние родственники, поверенные и вассалы. Ту информацию, что выдаю я всегда можно проверить и перепроверить. Точно также и я всегда могу навести справки и составить свое мнение об умонастроениях глав отсутствующих родов. — Какая-то неправильная система, — недовольно пробурчал Гарри. — По-моему, раз ты уехал из страны, не платишь в ее казну налоги, не участвуешь в ее жизни, значит тебе и дела до нее, в общем-то, нет. — Это не совсем так. Мэноры — это крупные хозяйственные единицы, жизнь которых не останавливается с отъездом хозяев. Обычная практика выглядит так: консервации подвергается центральная усадьба владения, сады и службы, непосредственно прилегающие к ней, а остальная земля, принадлежащая роду, продолжает обрабатываться, находящиеся на ней производства — работают, жизнь идет своим чередом и налоги исправно вносятся в казну. Руководят всем этим хозяйством либо гринготтские гоблины, либо специально назначенные главой рода управляющие. — Понятно, — кивнул Поттер, параллельно прикидывая линию поведения с обсуждаемым Лордом. Впрочем, воспользоваться “домашней заготовкой” ему не удалось: к удивлению Беккера и самого Поттера, лорд Де Вер, в отличие от всех прочих, не стал ходить вокруг да около. Войдя в гостиную, где его ожидали, он впился в потенциального короля пристальным взглядом и некоторое время разглядывал его с такой же внимательностью, как гранильщик рассматривает камень, с которым ему предстоит работать. Колючий взгляд через некоторое время смягчился и, как показалось Гаррри, которому очень хотелось съежиться, даже потеплел. — Наслышан, — изрек Де Вер, усаживаясь в оставленное для него кресло. Голос его звучал сухо и тембр не отличался приятностью. — И что, юноша, вы полагаете, справитесь? — Допустим, нет. У вас много других вариантов? — самым дружелюбным тоном ответил Поттер, кинув быстрый взгляд на собеседника. — Для англичан сейчас выбор не велик. Либо я, либо гвардейцы. Есть еще один момент… — растягивая слова на манер Малфоя, продолжил он. — Мерлин ведает, что происходит, но… по нашим наблюдениям у тех колдунов, которые живут под моей защитой, потенциал за последнее время вырос. И у тех магов, которые стали таковыми недавно, и у тех, кто был рожден с даром волшебства. А тут… Урожденные волшебники, связавшиеся с Серыми — ослабели, а новоявленные колдуны не многим сильнее сквибов. По нашим подсчетам, если все пойдет также, как сейчас — дар магии покинет всех гвардейцев и лет через десять-пятнадцать они превратятся в магглов, среди которых изредка рождаются маги. Уровень технологий таким, какой был до катастрофы, поддерживать вряд ли кому по силам, а, стало быть, цивилизация скатится к средневековью. Серые сейчас пытаются захватить как можно больше власти и у них неплохо получается. Если они удержат ее, режим, который тут установится, будет покруче, чем темные времена средневековья. Добавим к этой картине то, что у людей сохранится память о потерянном из-за магов… Представляете, как они будут к нам относиться? — Могу себе вообразить, — согласился Де Вер, обдумав услышанное. — А как вы считаете, почему уменьшается их потенциал? — поинтересовался он. Гарри пожал плечами. — Точно мы этого не знаем, — ответил он. — В общем-то, мы и наблюдаем за ними поверхностно, не внедряясь глубоко в их структуру и иерархию. Вариантов видится два. Первый: они что-то делают не так и магия таким образом проявляет недовольство. Второй: из всех членов Серой Гвардии выкачивают силы те, кто ими управляет. Оба варианта возможны и оба ведут к более чем неприятным последствиям. В любом случае, если наши прогнозы окажутся верны — жить тут волшебникам станет очень опасно. Впрочем, это совершенно не означает, что всем до единого магам необходимо признать меня своим королем и перебраться жить туда, где я строю свое королевство. Это личный выбор каждого, — добавил Поттер, тепло улыбнувшись. — Разумеется, — вернув улыбку, ответил лорд Де Вер. В это время около столика, стоявшего между беседующими магами, появился домовик и принялся деловито сервировать его для чаепития. Поттер был рад образовавшейся паузе и признателен лорду Беккеру, давшему ему возможность некоторое время передохнуть, уделяя внимание своему напитку, а не гостю. Де Вер же, чуть отпив чаю из своей чашки, обратился к хозяину поместья: — Когда планируется провести необходимые церемонии? — поинтересовался он. — Как только все будет готово, — ответил лорд Беккер, а потом они принялись обсуждать порядок и тонкости ритуалов и Гарри довольно быстро потерял нить разговора. Он понимал лишь куски из этой беседы и, единственное, что ему оставалось делать, это сидеть с вежливым выражением легкого интереса на лице, хотя внутри исподволь накапливалось раздражение, крепко перемешанное с почти детской обидой: ему пришлось столкнуться с очередной областью магических знаний, в которой он ничерта не смыслил. В очередной раз всплыл вопрос о том, почему же ни о чем подобном даже упоминаний до этого не попадалось и, как обычно, ответа не было. — ...Вам, как Королю, полагается носить венец, — произнес лорд Де Вер, вырвав этим сообщением Поттера из его невеселых раздумий. — Терновый, — огрызнулся он, пытаясь справиться с накатившими эмоциями. — Вообще-то в рисунке венца Маэльмудов используются ветви дуба, — отозвался лорд-камергер, чуть нахмурившись и Гарри весело улыбнулся, осознав, что собеседник не понял шпильки. Похоже, волшебник практически не был знаком с маггловской религией и не знал, что христиане придают особое значение этому растению. (2) — Не важно, — сдерживая смех, произнес Поттер. Волшебник неодобрительно поглядел на него, но закончил мысль: — Хранится он в Гринготтс и необходимо нанести визит гоблинам, чтобы забрать его. Гарри кивнул, давая понять, что понял и не возражает, и Де Вер с Беккером вновь углубились в обсуждения ритуальных тонкостей. Через пару часов бурных дебатов и подсчетов волшебники исчислили лучшие дату и время для проведения церемонии и огласили ее: 27 октября, 23.15. До назначенной даты оставалось чуть больше трех суток. ______________________ (1) Валансье́нские кружева — вид кружев, производившихся во французском городе Валансьене и отличавшихся особой сложностью и затейливостью плетения. (2) Терн в христианстве — символ греха. Терновый венец на голове Христа — это совокупность всех грехов мира, взятых Христом на Себя.