POV Эрика
— Ты убил нас двоих, брат. Это случилось ещё тогда, когда ты полюбил её… Я видел только его глаза. Мой родной брат смотрел так, как никогда до этого. А я смотрел на него. Я ощущал запах горящего сена, древесины, слышал жуткие крики и стоны. Огонь вспыхнул в один миг, и его пламя постепенно разрушало то, что мы с братом отвоевали себе с большим трудом. В один миг я осмотрел всё: и закрытые двери, подпёртые какой-то деревянной палкой, которые не смогли бы надолго сдержать это разрушающее пламя, и дым, окутавший собой всё поместье, и людей, чьи вопли доносились с улицы. Я видел женщин и детей, видел трусливых мужчин и стариков, которые отчаянно бежали неведомо куда в надежде, что саксы оставят нас в покое и не убьют. Мой брат избавил меня от участи убитого саксонской тварью или ещё кем похуже вроде предателя Къяртона. Он сделал это сам. Рука Зигфрида, а точнее острое лезвие на его протезе, пронзила мне грудь в один миг. Видел ли я его последнюю атаку? Конечно, видел, он ведь был не лучше меня, он был слишком вспыльчив. Что-то заставило меня остановиться и открыться для решающего удара. Быть может, это были его глаза, или слова, которые он сказал мне сегодня днём. «— Тебе нужен не её зад, брат, а она сама. — Он никогда так на меня не смотрел. В тот момент по моему телу пробежала дрожь.» Я лгал себе, лгал ему и всем моим людям. Этельфледа стала мне дороже всех за какие-то несколько месяцев, которые она находилась у нас в плену. Почему это случилось именно со мной? — Я так часто спрашивал себя об этом, что, казалось, этот вопрос никогда и не уходил из моей головы. Все мои попытки выкинуть из головы эту девушку, принцессу из Уэссекса и дочь короля Альфреда, были безуспешны. Я же дан, великий воин… Мне нельзя было её любить. Сотни насмешек за моей спиной, сплетни, которые стали главной заботой всех женщин этого лагеря. Мой брат до последнего отрицал то, что уже видел своими глазами. Он отказывался верить слухам, своим воинам, а главное, он действительно не верил своим глазам. Братская любовь делала его слепым. А меня сделала слепым любовь к девушке, которая должна была стать лишь ценным денежным вознаграждением для нас. Я безумно полюбил её. Как никого до этого в жизни, полной крови и страданий. Она была моим спасением, кем-то, к кому можно было прийти, когда плохо или хорошо. И это было взаимно. Принцесса любила меня ни меньше, и это только ухудшало ситуацию. Когда Зигфрид сказал мне ту фразу, я ничего не ответил. Он увидел всё в моих глазах. Ответ был настолько ясен, что слов было не надо. Брат знал, что я полюбил её больше, чем его. Силы покидали меня так стремительно, тело становилось каким-то тяжёлым и скованным. Я так хотел сказать хоть что-то брату, лезвие которого до сих пор находилось в моей груди. Он с силой сжимал мой меч в наших руках, и я был благодарен за это. Я не считал, что умер предателем, — я умер влюблённым. И ни на секунду не пожалел о том, что разрушил все то, к чему мы так долго шли. Просто потому, что Этельфледа стала важнее, чем все эти города, замки и деньги, которыми так грезил мой брат. — Да, брат, мне действительно была нужна она. И даже больше, чем ты мог себе представить… — Пронеслось у меня в голове. Как жаль, что я не смог сказать ему это…***
Послышались какие-то шорохи, мужские голоса и крики. Я попытался открыть глаза, но попытка была весьма неуспешная. Тело было ватным, я не мог пошевелить даже мизинцем. Кашель снова подступил к горлу, и я постарался откашляться хоть как-то. Я не мог описать своё состояние, это было странно. Неужели так выглядит жизнь после смерти? Голоса каких-то сраных незнакомцев, жуткая головная боль, ватное тело и безумный холод. Проклятье! Как же мне было холодно лежать на каком-то камне, или что это было? Кожа на руках касалась леденящего пола, и появлялось безумное желание спрятать руки куда-то, но пошевелить я ими все ещё не мог. Сил даже на это не хватало. Снова этот проклятый кашель. Мать твою, почему я не могу даже нормально откашляться? Меня начинало напрягать то, что я все ещё не мог толком прийти в себя. Пробирающий до костей холод окутал моё тело, и мне уже начало казаться, что ещё немного, и я превращусь в огромную глыбу льда. Я почувствовал, как кто-то грубо обхватил мои лодыжки и начал тянуть по этому жуткому камню вниз. Ещё одна рука держала меня за правое плечо, но держали не так грубо и сильно, как за ноги. Мое полусонное состояние не особо хотело воспринимать то, что говорили эти люди, но, всё же, отрывки были отчетливо слышны. Внезапно эти два тела меня перестали тащить и резко остановились. В глаза ударил свет. Точнее, его подобие. Я почувствовал, как что-то светлее, чем мрачные стенки этой пещеры, засветило мои глаза. Наверное, я испытал такое острое ощущение оттого, что меня вытащили из ещё более тёмного места, чем то, где моё тело возлежало сейчас. Послышались какие-то странные предложения, кто-то говорил, что меня нужно съесть, кто-то сжечь. Меня совершенно не пугали предложения этих людей. Более того, мне казалось, что я это заслужил. Если такова моя жизнь после смерти — вечность гореть — значит, так тому и быть. В тот момент настроения слушать дальше их разговоры не было, хотелось только закрыть глаза ненадолго и забыть о том, что моё тело постепенно превращалось в лёд. — Флягу дай! — скомандовал один из них. Причём так громко, что его голос со звоном отразился у меня в ушах, отчего моё лицо невольно скривилось. Снова какое-то шуршание и нелепые разговоры. Я почувствовал, как этот парень прикоснулся к моему лицу и протянул мне что-то холодное. Его рука настойчиво пихала железное отверстие от фляги мне в рот, так что я покорно открыл рот и позволил согревающей жидкости проникнуть в моё тело. Слегка обжигающий горло горячий напиток постепенно стал отогревать моё тело. Он влил ещё немного, а затем ещё и ещё, я начал приходить в себя, довольно медленно, но всё же это действительно мне помогло. Здесь вино было не хуже, чем то виноградное, что привозил последний раз Утред нам с Зигфридом в знак почтения. Мои плечи и руки накрыли тёплым мехом, подложив часть и под спину. Я был удивлен, что этот парень так сильно заботился обо мне. Сейчас я уже мог слышать все их слова чётче, и, казалось, он единственный пытался хоть как-то помочь мне прийти в себя и подняться хотя бы наполовину. Колющая боль утихала, сменяясь на более приятные ощущения. Мои руки и ноги уже не так сильно чувствовали холод, пробирающий до костей, и я мог понемногу ими шевелить. Я медленно открыл глаза и взглянул на своих спасителей. Здесь было слишком темно, чтобы рассмотреть их всех в один миг, потому я прищурился и решил разглядывать каждого по очереди. — Ты слышишь меня? — надо мной ещё сильнее склонился темноволосый парень. В глаза бросились его чёрные кудри и тёмно-карие глаза. Больше я ничего не запомнил, только лишь легко кивнул в ответ и постарался приподнять туловище. Я хотел постараться хотя бы сесть, не говоря о том, чтобы встать на обе ноги. — Слышит, ещё бы. Столько вина выпить, тут бы любой в себя пришёл, — усмехнулся какой-то парень и нехотя склонился над моим телом вместе с тем кудрявым. Они обхватили меня под обе руки и помогли приподняться. С их помощью сесть мне удалось довольно легко, спина в какой-то момент громко хрустнула, за ней сразу и около предплечья. Я даже не знал, сколько я пролежал здесь без сознания, пока они не отыскали меня. — Как ты здесь оказался? — Продолжил задавать вопросы парень с кучерявыми волосами. Я уставился на него, сам не понимая, как я вообще здесь оказался и что это за сраное место. Я смог рассмотреть всех стоящих передо мной только сейчас. Пятеро мужчин, по внешнему виду было заметно, что они не даны… Но и на кого-то из армии саксонских правителей они тоже не были похожи. Этот рыжий, который стоял сзади остальных, выглядел очень сурово. Он мне напомнил одного ярла, с которым мы сражались спина к спине против Кьяртона и его одноглазого сына Свена. Кажется, после этого я не видел Вульфа… Может, он погиб в той битве. Тот, который стоял рядом с кучерявым, был больше похож на англосакса, чем на какого-то дана. Волосы были чересчур прилизаны к затылку, а борода слишком редкая. У нас бы его с таким внешним видом высмеяли. Погода выглядела ещё страннее, чем они. Здесь было холоднее, чем на моей родине, причём раза в два. Мороз был настолько сильным, что меня даже в шкуре какого-то животного пробирало до костей. Я постарался стянуть мех немного вниз, чтобы прикрыть и локти, и немного кисти. Пальцы ещё до сих пор работали плохо, и их нужно было согреть. — Не знаю, — выдавил я. — Ну а шёл ты куда? — кучерявый сел рядом со мной и удивлённо уставился. — Ну уж точно не туда, — я ткнул пальцем на какую-то высоченную стену, напоминающую огромную ледяную глыбу. — Странно… — поддакнул тот, что был похож на сакса. — Спасибо, конечно, что спасли меня. — Губы всё ещё немного дрожали от холода. — Но я не думаю, что нам с вами по пути. Я даже не понимаю, кто вы. — Забавно, нас интересует тот же вопрос. — Рыжеволосый мужчина подошёл ко мне вплотную и окинул меня брезгливым взглядом. Да уж, он был высоким, а в сидячем положении могло показаться, что он вообще огромный, да ещё и в этих лохмотьях, увеличивающих его в два раза. — Х-хорошо. — Я быстро оценил ситуацию… Да, сейчас было не то положение, чтобы с ними спорить. Их пятеро, а я весь замерзший и без сил. Так что второй вариант, который мне пришёл на ум, я сразу отмёл в сторону. — Я Эрик Тарглисон — ярл. Думаю, вы слышали обо мне и моём брате Зигфриде… — тут я вдруг вспомнил, что раз уж жив и в каком-то странном месте, может быть, и мой брат где-то здесь. — А где Зигфрид? — Ты, наверное, пьёшь много. — Меня по плечу похлопал этот с прилизанными волосами. Я одернул плечо и злобно уставился на него. — Проклятье! — я сжал зубы и резко встал. — Я уже сказал, кем являюсь. Я — дан. А вот кто вы… — Я Джон Сноу, лорд-командующий Ночного Дозора. — Это был тот самый кучерявый. Он не смутился от моих слов, в отличие от остальных и спокойно ответил. Только вот… я почему-то не знаю, о каком дозоре он говорил. — Ладно… — недовольно протянул второй мужчина и под строгим взглядом этого Сноу, он продолжил: — Я Эдд Толлетт, брат Ночного Дозора. — Я Стэнли, это Дарк, — коротко стриженный блондин ткнул в бок какого-то парня с кривым шрамом возле правого глаза. — Мы тоже братья Ночного Дозора. — Видимо, они тоже были людьми того молодого парня. — Кх, — рыжий человек подошёл ближе ко мне и нахмурил брови. — Тормунд, и я не один из ворон. Я лидер вольного народа. — Он выглядел опаснее остальных, стоящих передо мной. Когда я встал на ноги, они уже не казались мне такими высокими. Те, что были облачены в черное, были немного ниже меня. И только этот великан даже в таком положении казался огромным. Он был похож на одного из нас. В отличие от остальных. — А теперь объясни нам, откуда же ты тогда? — Сноу протянул мне флягу. Ещё вина бы точно не помешало. — Последнее, где мы были — Лондон. А теперь вот я здесь. Мы в Нортумбрии? — я сделал два больших глотка терпкого вина и жадно облизнулся. — Хм, мы на севере… За Стеной. — Никогда здесь не бывал. — Как и мы не бывали в тех местах, о которых ты говоришь. — Значит, мы из разных земель? — предположил я. На самом деле, мне дела нет до того, кто они такие и откуда. Терпеть не могу эти бессмысленные знакомства. У меня была своя дорога — у них своя. Мне нужно было что-то съесть и ещё немного выпить. Я думаю, что у них найдётся какая-то стряпня для меня. А потом сразу можно было отправляться, только надо теперь решить, в какую же мне сторону идти… — Да, это единственное объяснение тому, что я совершенно не понимаю, откуда ты. — Согласился этот лорд-командующий и улыбнулся. — Ладно… Рассвет уже не за горами, а нас завтра ждет тяжёлая дорога. Он открыл кожаную сумку, свисающую с его правого плеча, и всунул туда руку. Сноу достал оттуда какой-то мешок из серой тряпки, перевязанный тонкой веревкой. Он сунул его мне в руки и похлопал меня по плечу. — Там немного солонины и фасоли. Поешь, — он указал пальцем на флягу в моей левой руке. — И не пей много, нам завтра в путь и, надеюсь, ты наберёшься сил. Остальные молча проследовали за ним вглубь пещеры и, спустя какое-то время, уже дрыхли без задних ног. До меня доносился лишь храп и чьи-то крики во сне. Вот и воцарилась тишина, и никто не отвлекал своими расспросами. Я снова уселся на каменный пол и развернул тканевый мешок, в котором обнаружил пару средних кусков говядины и немного крупной фасоли. Взяв кусок мяса что был поменьше, я жадно поднёс его ко рту и вмиг прожевал. И ни холод, ни что-либо ещё не мешало мне, я вообще думал, что мог бы съесть целого кабана, ни меньше. Еда, кстати, была на вкус такая же, к какой и привык. Когда мы были в дороге, питались точно так же и на вкус было один в один. И вино было достаточно похожее… Это было очень странно. Я отпил немного вина и вытер рот меховой накидкой. Они не сильно отличались от людей, которых мне доводилось встречать. А мы с братом видели разные народы и племена… Но что-то в этих пятерых было такое, что мне было непонятно. Что это за братья Дозора? Вольный народ — это было мне ближе. Мы ведь тоже себя считали свободными. Я осмотрелся по сторонам. Полночный мрак постепенно становился светлее. До рассвета оставалось не так много времени, а я ещё даже не успел хорошенько всё обдумать. Ясно было одно: надо отправиться с ними, чтобы выжить. А уж куда и зачем, это не первостепенный вопрос.