Любимая наложница

Принцесса не могла ослушаться Никиту, как бы она его не презирала, как ненавидела, Сара должна была проявить к нему уважение не как к мужчине, а как к королю, которому принадлежит её жизнь. Девушка долго не могла убедить себя, заставить себя или прыгнуть выше своей головы, нечего было скрывать, что к Никите у нее есть неприязнь, только это очень сильно подорвёт его власть, если она закатит скандал на глазах у его же подчинённых. Конечно, она могла устроить такой ураган, только не видела в этом смысла. Она бы выставила себя не в лучшем свете и все бы считали, что Никита сделал Принцессу из неуравновешенной девушки. Сара не была эгоисткой, нет. Она не думала лишь о себе и своём эго, она также заботилась о будущем своей семьи, своего города. Все надежды, что были зажжены внутри неё, просто рухнули, когда к разуму девушки дошёл смысл слов короля. Он не отпустит её, не отпустит, а даже если и произойдёт чудо, то все её соседи будут тыкать пальцами и говорить о том, что эта девушка не достойна чести быть невесткой в другом доме, раз от нее отказался сам король, ведь Никита хорошую девушку всегда будет держать при себе. Всё лучшее королю. Зеленоглазая уже возненавидела вечер, ночь, ведь Киоссе каждый день приходил в её покои и забирал к себе, в свою постель. Он уже принимал попытки взять девушку, но с каждым днём она ему и себе напоминала, что время для «испытательного срока» подходит к концу. Это было неминуемо. — Почему я должен каждый вечер посылать за тобой стражу, чтобы они напомнили тебе о том, что ты обязана ночевать в моей постели? — Сара сомкнула губы в тонкую линию, она хотела сказать, что никому не чем не обязана, но за такие слова могли вырвать язык, ведь все люди принадлежат повелителю. Она лишь молча стояла, потупив взгляд и теребя подол своего платья. Девушка старалась держать дистанцию, но король с лёгкостью ломал все стены, которыми она огородилась. — Прости, я… просто… мне не комфортно здесь… в этой постели, — хаотично прошептала Сара, замечая, что в последнее время она изменилась, как внешнее, так и внутренне, стала более спокойной и сдержанной, возможно, это дворец на неё так влияет или другая обстановка, где она чувствовала себя чужой. — Вот как? — Никита изогнул бровь и юная девушка радовалась, что его нижняя часть тела прикрыта одеялом, а рассматривать верхнюю не могла, только по одной причине, что стеснялась. Раньше ей не приходилось видеть обнажённые мужские тела, а тем более прикасаться к ним. — И почему же? Тебе не нравится сама постель или то, что на ней лежу я? — Он попал в яблочко. Второй вариант был верным до ста процентов. — Отвечай, когда я спрашиваю! — Никита был юн, но характер, как у могущественного воина: сильный, властный, железный. — Второе, — тихо прошептала губами. — Я боюсь тебя, — его лицо приобрело более человеческий вид и не было складочек на лбу, разъярённых чёрных глаз и сжатых кулаков. Сара была первой девушкой, которая так дико вела себя по отношению к нему; не осознанно она задела его самолюбие и ей очень сильно придётся за это платить. — Иди сюда, — он похлопал рукой по кровати и на ватных ногах, Сара всё же выполнила приказ. Да, именно приказ, ведь иначе нельзя назвать. — Чего ты боишься? — Она выглядела, как испуганный зверёк, потерявшись в диких джунглях и не знает куда идти. Никита погладил её румяную щёку, а после подушечкой пальцев погладил губу, отмечая про себя, насколько она мягкая и тёплая. — Близости с тобой, — Никита уважал её за искренность, она ему казалась ангелом, чистым и невинным, а он был демоном, которому так хотелось, чтобы она стала падшим ангелочком. Он хотел её потому, что она сумела сохранить свою невинность до своего совершеннолетия, ведь таких девушек было очень мало. Все, кто побывали под Никитой, не были чистыми, а порочными. Король взял её лицо в свои руки, соприкасаясь своим лбом к её, взгляд карих глаз смотрел в её, заглядывая в глубь чистой души. — Я просто боюсь, — тихо добавила Сара. — Я по твоим глазам вижу, что это ещё не всё. Говори, что тебя ещё беспокоит? — И он был прав. Его интуиция была очень хорошо развита, что очень сильно помогала ему по жизни. — Говори. — Я не хочу делать аборт, — Никита был изумлён. Его ангел оказался хитрее его, а Сара лишь неправильно выразилась. — Ты беременна? — Его руки моментально сжались и упирались в мягкую постель. — Кто он? — Он даже не посмотрит на то, что любит её всем сердцем, убьёт обоих. — Нет, ты неправильно понял. Я не хочу делать аборт, когда забеременею от тебя, — сейчас он находился не в меньшем шоке. Что за игру она задумала? Почему говорит загадками? — Я знаю, что многие девушки были беременны от тебя и всех их ты отправлял на аборт, почему? Многие не переживали эту операцию и умирали, я не хочу повторить их участь, поэтому, пожалуйста, не надо. Давай оставим всё, как есть. Я никогда не смогу убить своего ребёнка, даже если ты заставишь меня, я буду бороться до последнего, до последнего вздоха. — Сара, ты не знаешь, как всё было на самом деле! — Настойчиво и уверенно произнёс Никита, веря в то, что любимая его поймёт. — Да, я заставлял их делать аборт, потому, что я тогда был мал, я сам еще был ребёнком, какой мне наследник? К тому же я искал своему ребёнку достойную мать, а не ту, которую интересует богатства, которые она получит за то, что родит моего малыша. Они все не были достойны этого звания. Я ждал тебя. Ждал, когда моя маленькая девочка вырастет и я смогу воплотить в жизнь все свои мечты, а ту чушь выкинь из своей головы. Я не разрешу тебе сделать аборт и тем более не позволю испытать ту боль, — и она ему поверила. Он ласково стал целовать её щёки, а Сара закрыла глаза, разрешая ему делать то, что он хочет. Никита стал укладывать её на свою постель, возвышаясь над ней, любуясь красотой, которой Сару наградила природа. Она была необычайно красивой, естественной, настоящей, но услышав крики девушки, она моментально вернулась в жестокую реальность, глаза заполнились болью, когда во дворе она увидела подвешенную Лейлу, мужчина беспощадно бил кнутом её по оголённой спине, оставляя красные полосы, а после и кровоточащие раны. Она молила, просила остановиться. — За что ты так с ней? — Тихо прошептала Сара, кусая палец. Ей было больно смотреть на это. — Отпусти её. — Непременно. Когда произойдёт пятьдесят ударов, её обязательно отпустят, — усмехнулся Никита, откидываясь на локти, любуясь тем, насколько чувствительна его любимая. Она не была готова. Чтобы стать Принцессой, нужно быть жестче, а не мягкой. — За что? — Повторила девушка, отворачиваясь от столь мерзкой картины. — Что она тебе сделала? — Она наказана за то, что нахамила тебе и хотела помочь сбежать, а это рассчитывается как предательство, за это и понесёт своё наказание, — Никита встал и подошёл к Саре, прикасаясь к её дрожащим плечам. — Я никому не позволю встать между нами, а если ты попытаешься сделать что-то, что мне не понравится, например, побег, то следующей на очередь, на пятьдесят ударов станешь ты и я не посмотрю на то, что очень сильно тебя люблю. За предательство платят кровью, — последняя реплика эхом отразилась в голове у Сары, и она осознала, что связала свою жизнь с чудовищем.