что-то, что я хотел бы знать

Они решают начать двигаться медленно. Решение это негласное, будто само собой разумеющееся. Каждый из них рад, что у другого нет проблем с этим. Они начинают проводить больше времени вместе, сближаясь и начиная замечать друг за другом разного рода мелочи. Со стороны, должно быть, они выглядят как любая другая влюбленная парочка, но они чувствуют, что все происходящее является чем-то особенным. Им это нравится. Миша заставляет Даню смотреть с ним очередной сезон «Американской истории ужасов», а еще он читает ему «Алхимика» Коэльо — книга действительно хорошая, но голос Миши разливается слишком тягуче и сладко, так что нельзя винить Кашина в том, что он позволил себе заснуть. Даня делится с ним своими плейлистами, и теперь Миша слушает Skrillex и 50 Cent. Все просто нормально, размеренно. В школу они идут вместе, игнорируя вопросы и взгляды, которых, по их мнению, быть не должно. Даня теперь всегда с выполненным домашним заданием, а Миша, благодаря ему, более расслабленный на уроках. Родители не приезжали и не планируют, так что Даня ночует у него, а он, стараясь не теряться в догадках почему тот не идет домой, совершенно не возражает. Они делят одну кровать и всегда просыпаются в обнимку, даже если засыпали на разных сторонах. В таких случаях, нога Миши, обычно, перекинута через бедро Кашина, а голова покоится у него на плече. Чувствовать в таком положении сердцебиение Дани получается слишком просто, но это только к лучшему, потому что ему нравится наблюдать за реакцией парня, когда он немного двигает ногу. В один из вечеров, на Мише оказывается футболка Дани. Брюнет сосредоточенно читает учебник по химии, сидя на диване, на нем очки, которые он перестал скрывать от парня неделю назад, переборов некоторое смущение — на самом деле, со зрением было почти все хорошо, но именно при чтении он нуждался в них. — И все-таки они тебе очень идут, — хриплым голосом комментирует Даня, садясь рядом с ним и держа в руках большую чашку черного растворимого кофе. Миша отрывает взгляд от учебника и направляет его на парня, чувствуя, что щеки наливаются румянцем. Он берет из рук Кашина горячий напиток, в который раз раздумывая о разнице у них в размерах — Мише нравится то, что Даня такой высокий и сильный, и просто большой, ведь поэтому рядом с ним он чувствует себя в безопасности. — Спасибо, — тихо бормочет он, — но будет круто, если ты перестанешь пялиться. Даня лишь ухмыляется. — Перестану пялиться как только ты перестанешь выглядеть так соблазнительно. Миша цокает на парня и возвращается к занятию, от которого отвлекся. (Чувство, застрявшее в области легких, никуда не исчезает).

***

— Мне звонил Руслан, — говорит Даня. — Зовет к себе домой, на вечеринку. Пойдем? Будет не слишком много людей, я думаю. Немного выпьем, повеселимся. Миша всерьез раздумывает над предложением. Он не сталкивался с Тушенцовым после случая с дракой — то не проходил Руслан, то он был слишком занят, чтобы подойти к нему. В любом случае, факт в том, что Миша не сказал ему элементарное «спасибо», так что он отвечает: — Да, конечно, мы можем развеяться. Но он лжет — он не хочет никуда идти. Ему нравится сидеть дома — всегда нравилось, но с присутствием Кашина рядом он не хочет покидать квартиру вообще. Но он должен, ладно. Это может быть веселым, верно? Так что вечером, когда Даня говорит, что забежит домой переодеться, он сам тоже начинает готовиться. Немного нервничая, что одежда, которую он выберет, может не подойти к всей атмосфере, он напоминает себе, что это — всего лишь вечеринка школьников. Всем, скорее всего, будет плевать. Поэтому он выбирает джинсы и футболку черного цвета, решая не накидывать ничего сверху — на улице уже довольно тепло, все будет нормально, думает он. Через час его волосы кое-как уложены, он полностью готов, и Кашин оказывается у двери как раз вовремя. Взгляд того скользит по Мише, будто оценивает. Брюнет закусывает нижнюю губу, потому как, к сожалению, не вся нервозность исчезла. — Хорошо выглядишь, — говорит ему Кашин, переводя взгляд на лицо парня. — Спасибо, ты тоже, — кидает ответный взгляд ему Миша, потому что через рукава выбранной Кашиным футболки просвечиваются бицепсы рук, и, ну, это красиво. Даня улыбается, в его глазах виден озорной блеск. Они запирают дверь и выходят на улицу, направляясь в сторону дома Тушенцова пешком, потому что Даня говорит, что он не очень далеко. Когда проходят пятнадцать минут ходьбы, Миша начинает в этом сомневаться, но уже через несколько минут Даня указывает на многоэтажку и говорит, что они прибыли. Становится прохладно, но воздух, дующий в лицо, довольно теплый. Миша облегченно вздыхает, заставляя Даню рассмеяться. — Мог бы сказать, что тебе так плохо. Я бы понес тебя. — Мог бы идти медленнее и мне не было бы плохо, — огрызается Миша, игнорируя последнее предложение, опуская взгляд, чтобы не встретиться с глазами другого парня. Квартира Руслана на пятом этаже, но музыка слышна уже на втором. Дверь оказывается незапертой, так что они входят внутрь, тут же оказываясь в пучине пьянства и бессознательности. — Серьезно, тут ни одного трезвого человека, — недоумевающе кричит Миша, пытаясь сделать так, чтобы его слова были услышаны Кашиным. Тот все слышит и лишь пожимает плечами, мол, это в порядке вещей. Цыркунов лишь надеется, что и без слов понятно, что он впервые на подобном «мероприятии». Он надеется, что Даня не оставит его одного, потому то, честно говоря, это немного страшно. Все эти люди — они не знают что творят, на следующее утро ни один из них ничего не вспомнит и не сможет ответить за тот или иной поступок. Они блюют прямо на пол и целуются — если эти терзания можно называть поцелуями — где попало, не обращая ни на кого внимания. Миша закатывает глаза из-за собственных мыслей. Он размышляет как старушка на лавочке, но, кхм, старушки на лавочках бывают довольно мудрыми и рассудительными, окей? Осматриваясь, он замечает, что Даня уже стоит с Русланом и — о, боги! — тот довольно трезвый. По крайней мере, так все выглядит внешне. Миша подходит к ним и здоровается с Тушенцовым, пытается вникнуть в разговор парней, но понимает, что понятия не имеет о чем идет речь. Даня в скором времени замечает его отстраненность и переводит тему. — Так сколько тут людей и как сильно мы опоздали, учитывая их состояние? — спрашивает он. Руслан устало проводит рукой по лицу. — Я позвал человек пятнадцать, но каждый пришел с кем-то еще. Напомни мне в следующий раз, когда мне придет идея устроить что-то, не делать этого дома. Не представляю, как буду все это убирать. Кашин треплет его по плечу, ничуть не жалея друга. — Как будто потом ты меня послушаешь. Миша, наблюдая за ними, улыбается — они кажутся и вправду очень хорошими друзьями. — Выпьешь чего-нибудь? — обращается к нему Тушенцов, и Миша не знает что ответить. — Давай, ты же пришел отдыхать, — подбадривает Руслан, так что Миша просто кивает и идет за ним на кухню. Везде стоят бутылки — полные, полупустые или пустые, с водкой или с пивом. — Начни с пивасика, — предлагает Руслан и протягивает ему бутылку. — Слушай, давно хотел тебя поблагодарить за тот случай, но никак не получалось, — говорит Миша ему, делая первый глоток, — ну, помнишь, тогда в школе. Руслан будто долго не может вспомнить, но потом все-таки отвечает: — А, да забей. Все нормально. Кстати говоря, я, кажется, понял, в чем тогда было дело. Брови Миши поднимаются вверх. — И в чем же? Руслан оглядывается вокруг, словно убеждаясь, что рядом нет лишних ушей. — Короче, те ребята связаны с торговлей наркотиками. И так вышло, что человеку, на которого они работают, задолжали большую сумму. Этим придуркам сказали, что это какой-то новенький в их школе, а Никита, видимо, сразу на тебя подумал. Открывший рот в момент прозвучавшего слова «наркотики», Миша приводит себя в порядок только в конце речи Руслана. То ли из-за шока, то ли из-за чего-то еще, он спрашивает лишь: — И они пришли в школу? Руслан смеется. — Дебилы, что с них взять? Миша проводит рукой по волосам и делает очередной глоток пива, чувствуя, что расслабляется. Он подумает обо всем позже — ночью или завтра, зависит от того, напьется он или нет. — А что у вас там с Даней? — неожиданно спрашивает Тушенцов, и Миша немного ежится. Он не уверен, что должен ответить. — Я услышал свое имя или мне показалось? — заходит Кашин, чуть спотыкаясь о бутылку и ругаясь на нее. — Блять, у меня от этой музыки голова уже болит. Это даже не музыка, сука. — Уже навеселе, — говорит на ухо Мише Руслан, уходя из кухни и подмигивая ему. Миша знает, что он сейчас краснее своего старого пионерского галстука. Пионерия еще вообще существует? Блять, о чем он думает... — Ну, как тебе? — спрашивает Даня, устраиваясь рядом с ним, опираясь на стол бедрами. — Хуево, но Руслан кажется хорошим, и ты тут, так что... Он понимает что сказал не сразу, но его глаза моментально округляются. Даня на это смеется и подходит ближе к нему. — Ты милый, — говорит он негромко, но музыка стала тише, так что Миша может это расслышать. — Так... хочешь потанцевать? Я не особо умею, но с тобой я бы подвигался, — говорит Даня, ухмыляясь, и Миша смеется, закатывая глаза. — И я не умею, но пойдем, делать все равно нечего. Они идут в гостиную, которая не очень просторная, но вмещает в себя людей так двадцать. Тут темно, жарко, все потные и уставшие. Они уходят прямо в глубь толпы. Их толкают и касаются чужие тела, но смотрят они лишь в глаза друг друга. Миша поднимает руки вверх, двигая ими под звуки очередной песни. Он двигается плавно и медленно, хотя ритм музыки ничего подобного не предусматривает. Кашин жадно осматривает тело парня перед собой — тот поворачивается к нему спиной, словно специально демонстрируя то, какие узкие на нем джинсы. Стройные ноги Миши покачиваются из стороны в сторону, а взгляд Дани останавливается на узких бедрах, которые двигаются столь призывно. Но неожиданно перед ним оказывается некто, загораживая вид на прекрасный «пейзаж». Теперь перед ним высокая брюнетка, почти одного роста с ним, и Даня немного морщится, потому что она слишком близко, хотя пытается не показывать этого. Ее грудь прижимается к нему, будто она вталкивается в заполненный вагон метро. Кашин думает, что его сейчас стошнит. Когда Миша поворачивается, вместо ожидаемого Дани, он натыкается на стоявшую спиной к нему девушку, и только потом он замечает Кашина, который смотрит прямо, эм, на ее грудь. Что ж, думает Миша, она высокая, не то что он, да и лицо, наверное, красивое. Вон, одни волосы какие. На что он надеялся? Даня, видимо, би или вроде того, потому что, очевидно, он заинтересован в этой барышне. Однако собственническое, эгоистичное начало в нем не дает Мише покоя, так что он подходит к этим двоим, буквально вталкиваясь между ними. — Ты дебил? — слышит он истеричный женский голос, указывающий на то, что его обладательница пьяная в стельку. Миша ничего не отвечает, лишь смотрит на Даню, ожидая действий от него. — Пойдем отсюда, — говорит тот и берет его за руку, уводя за собой. Миша не сопротивляется и направляется вслед за парнем, хотя не то чтобы у него был выбор. Он думает, что та девушка прокричала им что-то вроде «педики», но предпочитает игнорировать мысли об этом. У Цыркунова нет идей насчет того, куда ведет его Даня, но он отчетливо замечает, что воздух становится менее спертым, хотя не так, чтобы его можно было бы назвать свежим или чистым. Кашин открывает дверь в комнату Руслана, в которую, все это знают, нельзя никому, и заводит внутрь Мишу. Он уверен, что Тушенцов его пристрелил бы за то, что он сейчас собирается сделать на его кровати, но прямо сейчас это не особо останавливает. Он закрывает дверь и притягивает Мишу к себе — тот оказывается в его объятиях и во власти его губ. Даня целует парня страстно, в его мыслях только желаниежеланиежелание и ничего больше. В его мыслях только МишаМишаМиша и никого другого. Они оказываются на чужой постели. Даня откидывается назад, прикрывая глаза от удовольствия, потому что сейчас Миша двигает своей маленькой задницей на его бедрах. — Раздевайся, — говорит он, и Мишины футболка и джинсы отлетают неизвестно куда. — Вот так, — шепчет он, приподнимаясь и покрывая бледную кожу парня поцелуями. — Красивый. Миша стонет. В руках Дани он и вправду начинает думать, что является красивым. Ему это нравится. Он даже мог бы сказать, что обожает это. — Сними это, — тянет Миша концы футболки Дани, когда тот помогает ему. Он опускается ниже и решает снять с Кашина штаны самостоятельно. Скоро они оказываются на полу, а они оба почти голые, с выпирающими стояками. Даня облизывается, перед тем, как произносит: — Так много вещей, что я хотел бы с тобой сотворить. Даже не знаю, с чего стоит начинать. В голове Миши начинают всплывать очень и очень неприличные картинки с его участием и участием Кашина, поэтому его взгляд становится туманным, расфокусированным, а губы приоткрываются, выпуская горячий вздох. Ничто из этого не остается незамеченным Кашиным. — Блять, — шипит он, — тебя это возбуждает, верно? Миша молча утыкается ему в шею, дыша горячо и отрывисто. — Да, — практически выстанывает он наконец, двигая бедрами и сталкиваясь через боксеры с возбужденным членом парня. — Хочешь, чтобы я разговаривал с тобой, да? Говорил что делать, приказывал, обращался бы с тобой, как со шлюшкой, ты этого хочешь? Брюнет выгибает спину в немом стоне, прикрыв глаза. — Бля-ять, да, боже, — лепечет он, наклоняясь и стягивая с себя и Дани боксеры. — Трахну тебя так, что ты не сможешь ходить, — шепчет ему на ухо Кашин, резко переворачивая их на кровати и оказываясь сверху. Он прижимает худое тело к кровати, проводит ладонью от задней части шеи до ягодиц и останавливается на них. Несколько секунд он гладит половинки обеими руками, но в следующий момент громкий звук шлепка наполняет комнату. — Бля-ять, — снова стонет Миша, сам удивляясь тому, как сильно ему все это нравится. — Хочу тебя. На лице Дани улыбка, не выражающая ничего — Миша этого не видит и не может понять, о чем так долго думает парень, и его это подбешивает. Ему хочется ощутить его в себе как можно быстрее, а Кашин, кажется, вообще не торопится. — Я заметил, — ухмыляется тот, наблюдая за ним, призывно выгибающимся для него. Кашин подносит два пальца к его губам и хрипло приказывает: Оближи. Миша послушно впускает в рот пальцы и смачивает их слюной, постанывая около них, когда сжимает губы в трубочку и втягивает щеки. Дане кажется, что он смог бы кончить только от этого вида. Он убирает пальцы и спускается вниз, уже представляя, как будет разрушать этого мальчика сейчас. Оставив мимолетный поцелуй на спине, он вставляет в него указательный палец и смотрит на то, как парень сразу прижимается к постели, утыкаясь в подушку. Он почти скулит, когда через минуту или около того к указательному присоединяется средний. Тогда пальцы начинают двигаться ритмично, вытягивая изо рта Миши высокие стоны. Все его тело трясется, почти дрожит от удовольствия. Он выглядит так, будто совсем близок к концу. — Ты кончишь только от моего члена, — возражает своим мыслям Даня вслух и убирает пальцы. — Потерпишь немного? У меня нет ни презервативов, ни смазки, как ты заметил. Миша не может ничего ответить — он возбужден так сильно, что лишь стонет в очередной раз на эти слова. — Блять, ладно, — говорит Кашин, замечая состояние Миши. — Собираюсь войти в тебя прямо сейчас. Миша раздвигает ноги так сильно, как только может, и Даня вводит в него головку. Брюнет поднимается от переполняющих его ощущений и хватается за изголовье кровати одной рукой, а другой касается своего члена, начиная водить по нему быстро и отчаянно. Даня входит в него полностью, что происходит неожиданно, так что Миша кричит, не сдерживаясь, чувствуя, что Кашин убирает его руку. — Только от моего члена, помнишь? — говорит он ему прямо в ухо, начиная покусывать шею и вбиваться в тело. Сильные руки удерживают его за талию, чужая грудь прижата к спине Миши — их тела буквально переплетены. Дыхание, зубы и губы на шее сводят с ума, поэтому Миша закатывает глаза и откидывает голову назад, наконец отпуская часть кровати, за которую до тех пор держался. Даня двигается в идеальном темпе, бормочет что-то непонятное в его кожу, но его плохо слышно. Он достает до комочка нервов и начинает вбиваться так, чтобы каждый раз касаться его — Миша стонет громко и забывает обо всем вокруг. Он кончает с именем Дани на устах и удивляется, что продержался так долго — он был близок к оргазму еще когда Кашин трахал его пальцами. Даня выходит из него сразу, боясь навредить ему из-за послеоргазменной чувствительности. Он проводит ладонью по своему члену несколько раз и, вслед за Мишей, изливается на постель друга. Усталые, они откидываются на кровать, оказываясь в объятиях друг друга. В мыслях чисто, почти пусто, и это чувствуется нереально хорошо — это то, в чем нуждался каждый из них. Они засыпают одновременно, сами не замечая того. Неизвестно, сколько проходит часов, когда они просыпаются, но очевидно то, что они не выспались. Также оба крайне уверены в том, что перед ним теперь стоит Тушенцов, который кричит слишком уж громко. — Да вы охуели, блять! Моя кровать, нахуй! Ебать, сука, пиздец.