Что не убивает,то делает сильнее

Стоит яркая, солнечная погода. На небе ни облачка. Я с удивлением оглядываюсь и понимаю, что я нахожусь на нашей родной аллее в Москве. Я резко оборачиваюсь и вижу маму. Её длинные, ярко-рыжие волосы развиваются на ветру, тёмно-синие глаза смотрят на меня с нежностью и любовью. Некоторое время я просто смотрела на неё, не в силах отвести взгляд. Моя мама… Такая же красивая, как и всегда… Я кинулась к ней навстречу и крепко обняла. Мама обняла меня в ответ. Я зарыдала, уткнувшись носом в её плечо. — Мама, — всхлипнула я, — мне тебя не хватает! — Мне тебя тоже, милая, — ответила она своим нежным голосом, — но я обещаю, скоро всё будет хорошо, малышка. Скоро всё закончится. Обещаю. Я ещё крепче обняла свою маму, человека, с которым нас разлучила Елена. — Василиса, — мама отстранилась от меня и посмотрела мне в глаза, — от тебя зависит наше счастье. Я знаю, кто ты, и считаю, что ты молодец. Я горжусь тобой. В четырнадцать лет моя малютка стала детективом. Это просто невероятно… Но Елена и Мандигор намного опаснее, чем ты думаешь. Они создали яд, мощнее которого я никогда не встречала. В эту смесь входят такие страшные компоненты, как серо-сернистая кислота, никотин и ртуть. Они могут подмешать этот яд тебе. — Мам, — ответила я, — смотри. Я достала из кармана джинсов маленький перочинный ножик, который всегда носила с собой ( ну не показывать же всем мои способности если на меня нападут) и сделала на руке небольшой порез. Через несколько секунд он затянулся и превратился в едва заметный шрам. Мама смотрела на меня с некоторым ужасом и удивлением. — У меня сверхспособности, мам. Яды и кислоты на меня не действуют, и это не только. Мама легко улыбнулась. — Я практически не удивлена. В твоём роду были люди со сверхспособностями. Я взглянула на неё. — Я расскажу тебе все потом, — сказала мама, — мне наверное пора… — Нет! Не уходи! Побудь ещё хотя бы пять минуточек! Пожалуйста! — вскрикнула я. — Хорошо, хорошо. Пойдём погуляем, пока наше время ещё не вышло... - То есть время не вышло?- спросила я. Мама лишь слегка улыбнулась. - А это я тоже расскажу тебе позже. Хорошо? Я кивнула. Мы идём по пешеходному переходу. Навстречу нам мчится ненавистный чёрный BMW. — Нет…- прошептала я. — Василис, что такое? — спросила мама. Но ответить мне не дали. Мама сообразила в чём дело. Она побледнела и толкнула меня на тротуар. Но сама отскочить не успела. Машина сбила её. Зарыдав, я кинулась к ней. — Василиса, — донёсся до меня её слабый голос, — пообещай, что будешь сильной…и не будешь искать встречи со мной… Помни, что бы не случилось, я с тобой… Она сняла с пальца серебряное кольцо и надела мне на палец. Потом слегка приподнялась и прикоснулась губами к моей щеке. Голова её упала мне на руки. — Нет!!! — закричала я и меня поглотила тьма. *** Я лежала на кровати в холодном поту, задыхаясь и дрожа. Очередной кошмар, до боли реалистичный. Я снова зарыдала. Я не могла успокоиться. Этот сон был для меня самым ужасным. Немного успокоившись, я посмотрела на электронные часы на тумбочке. Они показывали 5:37. Поняв, что больше я не засну, даже если приму снотворное (у меня до сих пор бессонница), я села на кровати. В своей руке я почувствовала какой-то предмет, скорее всего маленькую бумажку. Развернув её, я, мягко говоря, в шоке прочитала следующие несколько слов: « Я не умерла». И только сейчас я увидела на своём указательном пальце серебряное колечко. И едва заметный шрам на правой руке (я левша). Сказать, что я афигела ещё больше, ничего не сказать. Это был вещий сон. Я виделась с моей мамой! Она жива! Я радостно запрыгала по комнате. Но потом, вспомнив сон, радостное настроение исчезло. « Что с ней будет?» — задавала я себе этот вопрос. Так, всё. Нужно собраться с мыслями и дальше продолжать играть в дурочку. Всё, Огнева, соберись. С этими мыслями я пошла в душ. Смыв с себя весь ужас и страх от происходящего, я оделась в излюбленные джинсы и свитер. Расчесав ещё влажные после мытья волосы, я собрала их в высокий хвост. Довольно осмотрев себя, я вышла из своей каюты и отправилась на камбуз. Михаил Иванович принял меня очень радушно. Как и вчера, он много шутил и рассказывал много интересного. Позавтракав шоколадными мюслями, я, не обращая внимания на слова кока « Не надо, ты же гость!», стала помогать ему с уборкой. — Ты сегодня рано встала, — сказал он мне, — сейчас только 6:48, а ты уже позавтракала и помогла мне с уборкой. — Если говорить честно, то я спала сегодня много. Пять с половиной часов для меня роскошь. На лице Михаила Ивановича отразилось непонимание. — У меня бессонница, — без выражения сказала я, — длится уже полтора года. — Ох, бедная девочка. В таком юном возрасте уже у тебя бессонница. — Я уже привыкла пить снотворное. Но знаете, чтобы не говорили врачи и учёные насчёт того, что после снотворного не снятся сны, полная фигня. Мне снятся сны, но в основном это кошмары. — Бедняжка. « Вот только не надо меня жалеть», подумала я. Но вслух сказала: — Спасибо за заботу. Кстати, а во сколько вы встали? — В 6 ровно. — Ха, — улыбнулась я, — я встала раньше вас на 15 минут. Михаил Иванович улыбнулся в ответ. Вскоре мы закончили мыть посуду и я принялась оттирать жирные пятна со стола. — Что же вы такое делали, что так заляпали стол этой гадостью. Да и вообще, что это? Оттирается с трудом. — Да тут кое-кто масло разлил. Кое-кто под именем Иван Тростнецов. Я рассмеялась. Представить Ваню рукожопом было трудно, но при этом так забавно. Через некоторое время мы сидел и за столом и пили кофе с пирожными. — А как это случилось? — спросила я, указав на его левую ногу, которая была отрезана по колено. — Я тогда был обыкновенным матросом на одном военном корабле. Мы проходили мимо Сомали и на нас напали. У пиратов была небольшая пушка, и её ядро раздробило мне ногу. Пришлось ампутировать. Кок посмотрел на свою пострадавшую ногу. — Извините, — сказала я, закусив губу. — Ничего, я уже привык. Прости за такие страшные подробности. — Всё в порядке, — с улыбкой сказала я, мысленно добавив: « В ФЭС при вскрытии трупов и не такое было». Ещё немного посидев с Михаилом Ивановичем, я вышла на палубу. Уже был полдень, и солнце ярко светило над головой. Ветер трепал мои и без того растрепанные волосы. Это был уже не хвост, а непонятно что. Сняв резинку, я распустила волосы и причесала их пальцами. Вот так то намного лучше. — Привет! — вдруг окликнули меня. Обернувшись, я увидела Феша. — О, привет! — я улыбнулась Драгоцию. — Тебя капитан зовёт, — сказал мне парень. — Зачем? — немного афигев, спросила я. — Для военного совета. Увидев мою монобровь, он сказал: — Наш путь лежит через Сомали и… — Дальше можешь не говорить. Я поняла. Про сомалийских пиратов я знаю, — улыбнувшись, сказала я, — но идти обязательно? — Да не думаю, ну лучше сходи. — Само собой. Но мне так лениво… да и там делать нечего. Блин, знаю я, что будут рассказывать на военных советах. То, что я выучила уже на зубок. В ФЭС часто проходили совещания подобного типа. — Скучно не будет. Если хочешь, я пойду с тобой. — О, давай! А то я там засну походу. Феш улыбнулся, показав ямочки. Я улыбнулась в ответ. Мы пошли в актовый зал (да, он там был, как и спортзал с бассейном). Всё таки этот пацан мне нравится. С ним очень весело и интересно. Сразу видно, что Феш — истинный человек. Он не такой как Елена или отец. Эти качества привлекают, дают возможность почувствовать себя с ним свободно и спокойно. Такие же качества были и у Дианы. И у мамы… Я взглянула на кольцо, полученное из сновидения. Обещаю, мамочка, я вытащу нас с тобой из этой западни. А так же я не сдамся. Ради тебя я и Дианы я буду сильной и стойкой. Обещаю, мама! *** После ужасно скучного, несмотря на обещание Феша, военного совета я вернулась в свою каюту и достала ноутбук. Посмотрев на экран, я увидела сообщение от Тихонова. Это были какие-то фотографии. Я сначала не обратила на них внимания. Само сообщение же гласило: « Василис, люди на фотографиях — кураторы Синего Кита, подчиненные Елены и Мандигора. Может, ты их где-нибудь видела?» Взглянув на фотографии, я замерла от ужаса. Люди на фотографиях были… матросы на нашем теплоходе. Сказать что я была в шоке, ничего не сказать. Правда, тут не было фотографии Ивана и Феша, что уже радует, фотографий капитана, корабельного доктора, адмирала судна, Михаила Ивановича и ещё нескольких матросов. « Ваня, я в жопе.» — написала я. Ответ пришёл незамедлительно. « Что такое?» — гласилась надпись на экране моего ноута. « Всё эти люди — матросы на нашем корабле» « Вот чёрт! Блин, а если они узнают, что ты их обвела вокруг пальца, они могут тебя убить.» « Честно, мне плевать на свою смерть. Но тут есть хорошие люди. И я не хочу, чтобы они пострадали» « Василис, тут ещё кое-что…» « Что?! Вань, не тяни уже!» « Твой отец — их сообщник.» Внутри меня все оборвалось. Но я не плакала. Слезы уже высохли давно. Их просто не осталось. Осталась лишь пустота. « Вань, это точно?» « Да» Это «да» было каким-то сухим. « Мне очень жаль» — написал Тихонов. « Ну, что есть, то есть. Ладно, Вань, я удалю на всякий случай нашу переписку.» « Боишься спалиться?» « Да». « А кто-то говорил, что не боится смерти)» « Я за тебя боюсь, тебя тоже могут вычислить». « И то верно» « Ладно, пока». « Пока» И парень вышел из сети. Я быстро удалила нашу переписку. Ну за что мне всё это? Почему я? Да и что мама недоговаривала во сне про мои сверхспособности? Откуда они нафиг взялись? Нет, мне очень нравится отличаться от других, но все эти тайны так давили на мою душу и сердце. Что мне ещё следует пережить? Через что ещё мне следует пройти, чтобы докопаться наконец до правды? А с другой стороны, узнаю правду, которая может сломать меня. Эта информация будет для меня последним испытанием. Но вот в чём вопрос. Выдержу ли я? Ответ не известен. Смогу ли я сдержать свои эмоции, не убив кого-нибудь взглядом (один раз я не сдержала себя, и человек, напавший на меня, умер от боли. Я до сих пор не могу себе этого простить. Я не убийца, я за справедливость). Я не должна сдаваться. Главная надежда мамы — я. И я постараюсь не подвести её. *** Я сидела в корабельной кухне и пила кофе. Рядом со мной Феш мыл посуду (режим «батька» включён). Мы разговаривали о всякой фигне. Вдруг юноша посмотрел на меня своими льдисто-голубыми глазами. — Василис, прости за мою откровенность, но я вижу, что тебя что-что тревожит. — Да, это так, — тихо ответила я. — Что именно? — А вот это я не могу сказать. Драгоций посмотрел на меня несколько секунд и медленно сказал: — Ты что-то скрываешь. Что-то очень важное. Я прав? Я кивнула. Таким проницательным людям невозможно врать. — Что ты скрываешь? — с жаром заговорил он, — я клянусь, я никому не расскажу. — Я не могу, Феш, не могу! — Почему? Ты мне не доверяешь? — в голосе парня были слышны лёгкие нотки обидны. — Нет, дело не в этом. Если я расскажу тебе свою историю и ту тайну, которую я скрываю, то тебе может грозить опасность или даже смерть. Он посмотрел мне в глаза. — И всё же… мы можем вместе что-нибудь придумать. Я заколебалась и сказала: — Я расскажу, но не сейчас. Когда настанет момент. — Когда именно? — Как можно позже, вот когда. Феш вздохнул и сказал: — Прости, я… — Просто забудь, — сквозь смешанные чувства улыбнулась я и положила руку на его плечо, — всё в порядке. Драгоций улыбнулся в ответ. Я помогла ему с посудой и мы вместе вышли на палубу. Мы быстро забыли маленький инцидент на кухне и снова превратились в друзей. Но все хорошие имеет свойство заканчиваться. На верхней палубе закричали: « Пираты!».