Последнее "до свидания"

Илай Локер у с т а л. Устал до черных точек перед глазами. До трясущихся рук от литров выпитого кофе. Устал ждать, когда Кэл Лайтман, наконец, заметит его работу. Чтобы он не делал, Илаю кажется, что для Лайтмана усилий недостаточно. Хорошей работы недостаточно. Лайтман словно хочет посмотреть через какой промежуток времени Локер сломается. Илай хочет сказать, что это произойдет не скоро, но сам уже не верит в это. Ему кажется, что еще один день, еще одна рабочая неделя, и он взорвется. Сметет со стола кипу бумаг, разобьет рабочий ноутбук, чтобы больше не исследовать, а потом пойдет разбираться с Лайтманом, который только смерит взглядом, как подопытную крысу и растопчет парой слов. Ему хочется спросить у Торес или Джилиан, какого это быть под вечным контролем Лайтмана. Какого быть одной из числа многих, кто очарован его харизмой и манерой поведение. Локер просто хочет узнать, как они справляются с этим давлением. И смешно становится, потому что он работает дольше Рии, но почему-то не может заслужить похвалу Лайтмана. Наверное, он самый ужасный шеф во всем мире, но Локер просто не может уйти из-под его контроля. Он слишком привык, можно сказать привязался к Лайтману и всему, что с ним связано. Лайтман самая большая загадка в жизни Локера. Вот он хвалит тебя, а еще через пару минут смешивает с дерьмом, смотря так, будто ты заслужил все кары небесные. И Локер ненавидит его, потому что Кэл видит все. Видит его злость, его попытки вырваться из капкана, а еще видит эту слабость, которая не отпускает ни на миг. Потому что уйти от Лайтмана, значит убежать от самого себя, спрятаться в темном углу и больше никогда не жить. Илай устало задирает футболку и смотрит на красиво написанные «Кэл Лайтман», проводит подушечками пальцев по метке и презирает судьбу за то, что дала такого соулмейта. Лучше бы Торес или какая-нибудь другая женщина, с которой было бы тяжело, но возможно. С Лайтманом невозможно, с ним дышать не хочется, когда он смотрит, будто в самую душу. С Лайтманом, словно на краю обрыва — шаг и падение вниз. С Лайтманом ложь, впитавшаяся внутрь, пустившая корни в самом сердце. Ложь, что каждое слово Кэла не ранит и что Илай никогда не почувствует любовь к этому мужчине. Илай долго смотрит на надпись, потирает ее пальцами, словно надеется, что вот сейчас она исчезнет, сотрёться, будто написана маркером, а не впечатана в кожу. Он никогда не думал, что найдет свою половинку, а еще не думал, что будет наблюдать, как Кэл Лайтман смотрит не на него с любовью. Джилиан Фостер — та у кого сердце его мужчины и Илай так устал, что приходит понимание, что в этой битве ему не выиграть. Он начинает искать другое место работы, начинает дышать свободнее — веря, что путь из чужого капкана найден. Он перестает врать и даже смотреть на Лайтмана со слепым обожанием и готовностью сделать все, что нужно. Он просто устал и не хочет провести всю оставшуюся жизнь в ожидании того, когда до Кэла Лайтмана дойдет, почему Локер готов на все ради него. Фостер смотрит с беспокойством, Риа осуждающе, когда узнают о поисках работы и только Лайтман ведет себя, как прежде. Илай привык, поэтому не обращает внимание на колющую боль обиды в самом сердце. Он учится жить дальше, потому что борьба против чувств уже поднадоела за четыре года работы с Кэлом. Когда его целует Эмили, он застывает и чувствует себя так, словно только что слез с американских горок. Он пытается объясниться, но, кажется портит все окончательно и девушка вылетает за дверь. Он чувствует себя виноватым, но не понимает, как все могло так закрутиться. Он просто хотел за ней приглядеть, хоть немного приблизиться к ее отцу, а получилось вот это. Когда Кэл бьет его — Илай точно знает, что это за дело. И ему смешно от того, что Лайтман мог подумать, будто его несовершеннолетняя дочь интересует Локера. Лайтман уходит, а он так и остается в полусогнутом положении, лелея свою боль и понимая, что окончательно все испортил. Уходить не трудно, потому что его никто не держит. Он оставляет заявление на столе Лайтмана, забирает все свои вещи, а потом прощается с Рией и Джулиан. Они еще пытаются как-то его отговорить, но он только извиняюще улыбается и уходит. Не рассказывать же им, что безразличие соулмейта бьет похуже, чем натренированный удар Лайтмана. Извиняться он приходит только чтобы попрощаться и загладить собственную вину. Он не хочет уходить, зная, что его соулмейт ошибочно думает, будто Илай влюблен в его дочь. Не в дочь, а в него. И это даже смешно, но он не смеется, только прикрывает глаза, беря себя в руки, и жмет на звонок. И сидя на кресле напротив Лайтмана он точно знает, что это последняя их встреча. Он старается абстрагироваться от мыслей, чтобы Лайтман одним неверным жестом не понял, что Илай что-то скрывает. Он не собирается оставаться здесь и уезжает в другой город в попытке оставить всю боль и горечь позади. Потому что судьба ошиблась, выбрав для него того, кому совершенно безразличен Локер. И говоря последнее «До свидания» он уходит, чувствуя себя свободным, даже если внутри все наполнено горечью от того, что Лайтман не остановил.