Скандал как искусство

      Калисса находит его в «Сверхновой» — Шепард сидит за барной стойкой, невпопад кивает на какие-то слова разливающей напитки Дженны и выглядит так, будто готов кого-нибудь убить. Хотя оно, наверное, и неудивительно, если гуляющие слабые шепотки не врут и «Нормандию» действительно пристыковали намертво…       — А как же твоя работа в «Логове Корры»? — с улыбкой интересуется Калисса у Дженны, усаживаясь на соседний с Шепардом стул.       — Рита… убедила вернуться, — со вздохом отзывается Дженна, однако смотрит при этом многозначительно на Шепарда. Похоже, убеждала её сестра через посредника, и это добавляет в недавние новости о перестрелке в «Логове Корры» некоторые дополнительные детали. Как и в то, откуда у Вонг взялись кое-какие практически невозможные для раздобытия данные, с неё явно стоит стребовать детали, но это позже.       Шепард, кинув взгляд на Калиссу, обречённо выдыхает и закатывает глаза. Но всё-таки вставать и уходить не спешит. Вряд ли это, конечно, показатель, что из него получится вытянуть что-нибудь стоящее о долетевших до Цитадели новостях с Новерии, Шепард умеет молчать как могила, когда дело касается службы… Но судя по тому, что «Нормандия» не может улететь после возвращения оттуда, взрыв в лабораториях на Вершине-15 можно считать одной из определяющих причин.       — Ещё интервью? — хмуро интересуется Шепард, пока Калисса для вида и просто из вежливости заказывает у Дженны что-нибудь на её усмотрение, но не очень дорогое.       — Ты видишь при мне видео-дрона? — показательно разводит руками Калисса. Шепард на всякий случай осматривается, убеждаясь в отсутствии того. — И потом, хватит с тебя и одного позора перед камерой.       — Позора, говоришь?       — Ты бы своё лицо видел, о первый Спектр-человек, когда я спросила про возможность приказа Совета действовать против человечества! Там было написано: «Я кретин, не прочёл мелкий шрифт контракта».       Шепард раздражённо фыркает. Тогда у него не было времени об этом думать, да и вообще идея со вступлением в СПЕКТР с самого начала принадлежала совсем не ему. Калисса это понимает и даже догадывается, кто именно всему причиной, и она могла бы прямо сейчас уточнить, ткнув пальцем в небо и попав точно в цель… Но есть что-то вроде правила — вне работы об этой самой работе не говорить.       Они не то чтобы друзья, но почти по-дружески потрепать друг другу нервы иногда могут. Просто из спортивного интереса, не более того. Андерсон, наверное, готов свои погоны съесть, понимая, что вроде как в этом виноват — кто же знал, что однажды кинутое «Вот у неё и спроси» вместо прямого ответа, что именно Калисса подразумевала под очередным заданным Андерсону каверзным вопросом, сподвигнет Шепарда действительно пойти и спросить… Наверное, столько всего о своём непосредственном начальнике он не слышал никогда, потому что настроение у Калиссы в тот день было отвратительным, а мысль высказать кому-то всё, что она думает об уже осточертевших вояках, показалась весьма заманчивой. Самому Шепарду тогда тоже досталось, с его-то «известными заслугами», но разошлись они относительно мирно… Ну и как-то примерно так же периодически встречались ещё несколько раз, пытаясь играть в обмен информацией — или вернее, пытаясь друг у друга что-то выпытать, не очень удачно, что только подзадоривало — пока это не вошло в привычку и не превратилось просто в обсуждения всего вокруг, кроме вроде бы заданных тем.       — Слушай, какое там у нас наказание за угон корабля? — неожиданно интересуется-уточняет Шепард. И это похоже не столько на реальный вопрос, сколько на просьбу либо отговорить, либо подопнуть, чтобы уже шёл и делал.       Калисса усмехается и мысленно делает пометку, что она хоть зубами выгрызет себе возможность осветить следующую громкую новость, но старательно напускает на себя серьёзный вид и, подперев пальцем подбородок, задумчиво тянет многозначительное «Смотря какой корабль» и «Тебе явно лучше знать, устав, все дела»… А потом с улыбкой добавляет:       — О каком наказании речь? Ты вроде как не обязан отчитываться перед всякими там шишками, если действуешь как Спектр, а не как коммандер Альянса.       — Немного не та ситуация… — потирает шею Шепард. Омнитул высвечивает оповещение о входящем сообщении, и он бездумно разворачивает экран почты, не обращая внимание ни на прищурившуюся Калиссу, ни на любопытно вытянувшую шею Дженну, которая никуда от барной стойки не делась и которой за время работы на СБЦ много всего вошло в привычку.       Сообщение оказывается кратким назначением встречи, по удачному стечению обстоятельств, именно в «Сверхновой», так что никуда идти не нужно… И отправителем числится Андерсон, разорившийся кроме приглашения разве что на фразу о поиске выхода из сложившейся ситуации.       — А вот на тему этого… Ну или последствий этого я точно потом задам тебе пару-тройку вопросов, — подмигнув, обещает Калисса.       — Если будет у кого спрашивать, — как-то слишком мрачно отзывается Шепард.       Калисса морщится, ей ужасно не нравится, когда у него такой серьёзный вид и такой траурный голос…       Выдержав паузу и убедившись, что Шепард окончательно закрылся и больше точно ни слова не скажет, будучи мыслями уже где-то в предстоящем разговоре с Андерсоном, она всё-таки слазит с высокого стула. После чего, с кратким «Ну, удачи» ткнув Шепарда кулаком в плечо и расплатившись с Дженной, которая несомненно всё подслушает и у которой потом можно будет стребовать или купить подробности, решительно направляется в сторону выхода. Как ни крути, а с Андерсоном ей лишний раз встречаться не хочется, после пары интервью он от неё не в восторге, и это абсолютно взаимно.       А уж Шепард в любом случае никуда не денется, Калисса даже переживать за него не будет. Не потому что они не друзья, а потому что такие, как Шепард, обязательно выкрутятся даже из самой невозможной ситуации и покажут вслед старухе с косой обычно зацензуренный камерой жест…       …И Калисса потом обязательно выпустит об этом репортаж.       Мини-спешл в таймлайне МЕ2:       — Меня, если можно так выразиться, собирали всё равно что по кусочкам.       — Правда? А собрали точь-в-точь, или что-нибудь где-нибудь чудесным образом прибавилось?       — В смысле?       — ...       — Калисса!       — А, нет, мыслишь всё так же приземлённо, значит, мозгов больше не стало.