В Министерстве Магии все спокойно

— Идиот! — Драко гладит его лицо, скользит пальцами, ледяными, дрожащими, по скулам, зарывается ими в волосы, притягивая темноволосую голову к груди. — Какой же ты идиот. — Я? — задушенно возмущается Гарри, даже не пытаясь отодвинуться и урвать немного воздуха. Пока Малфой рядом, воздух не нужен. Он сам — воздух. *** — Он обо мне упоминает? Вспоминает? — Поттер пытается скрыть заинтерсованность, но с Гермионой это дохлый номер: слишком долго они дружат, слишком хорошо друг друга знают. Но у нее для него плохие новости. — Нет, не вспоминает. — Гермиона и Малфой работают вместе над какими-то важными зельями. Специалисты, лицо инновационных разработок, гордость Министерства. Поэтому Малфой постоянно где-то рядом, если не вживую, так в разговорах. И в один прекрасный момент его становится так много, что Гарри сносит осознанием, как лавиной: это не Драко обнаруживается повсеместно, это он, Гарри, старается появляться везде, где есть Малфой. Который о нем и не вспоминает. Который его не помнит. *** — Как там наша звезда аврората? — и это первый раз за все это время, когда Малфой интересуется, где Гарри. Потому что Поттер, постоянно мельтешащий перед глазами, сегодня отсутствует, и это напрягает. Кресло возле камина в углу их с Грейнджер лаборатории пустует, и тишина после недель постоянного ненужного и раздражающего трепа звенит и ломит в висках. — Сломал ногу на товарищеском матче, сейчас отлеживается, — в голосе Гермионы ни толики беспокойства, а в глазах бегущей строкой: «Да, я принесла ему необходимые зелья. Нет, ему не больно». — Не беспокойся. — Мне нет дела, — кривится Малфой, а вечером возникает перед дверьми старого дома на Гриммо. — Тебе какое дело? — Поттер выглядит очень глупо в зеленом свитере, связанном Молли Уизли, но Малфой привык. Поттер всегда выглядит глупо. — Гермиона до ночи будет следить за зельем, поэтому я ее подменяю, — Драко присаживается на подлокотник кресла, оглядывая натопленную до духоты комнату. — Поесть принес. — У меня для этого есть эльф, — Гарри кивает на груду еды на придиванном столике. Малфой брезгливо косится на жирные куски мяса на тарелках и недовольно цокает. — Значит, нужно сменить эльфа. Раньше ты такой дрянью не питался. Поттер хмурится. Раньше. Поглядите, к кому вернулась память. — Малфой, что тебе нужно? Наконец вспомнил о моем существовании? — Тебя забудешь. Ты же каждый день торчишь в лаборатории, как будто своих дел нет. — Выгнал бы, если напрягает, — не будь его нога сломана, Гарри бы подскочил к белобрысому придурку и пару раз хорошо встряхнул, но приходится остаться на месте, полыхая от негодования. Разговор не клеится, да и не разговаривать он сюда пришел. Драко злится, что вообще решился заявиться, поэтому решительно поднимается и, сухо кивнув, собирается уходить: — Еду я твою сам раскладывать буду? — попытка откровенно провальная, но рискнуть стоило. Малфой разворачивается, недовольно буравя пакеты взглядом. — Эльфа попроси. — Сам видел, что он делает с нормальной едой. Поттер смешно прыгает на одной ноге, пока они идут в кухню, Драко позорно и без слов сбегает оттуда, когда еда наконец оказывается распакована. *** — Гарри просил передать спасибо за еду твоему домашнему эльфу, — Гермиона улыбается только глазами, пытаясь сохранить серьезность. Они оба знают, что Драко готовил сам. — Это все? — Мне подбить его на ответный ужин в ресторане? С Грейнджер не всегда понятно, шутит она или нет, поэтому, когда оказывается, что она была более чем серьезна, Драко некого обвинять в недальновидности, кроме себя же самого. Поттер в костюме — зрелище еще более глупое, чем в свитере, но он привык. Ужин проходит преимущественно в молчании, но это неплохо тоже. — Ну, во всяком случае, ты смог меня вытерпеть без присутствия третьих лиц, — ничего умнее сказать на прощание Поттер, разумеется, придумать не сумел. — Во всяком случае, ты не забыл прилично одеться, — Драко не хочется язвить, но это выходит у него непроизвольно. — Я вообще ничего не забыл, — моментально заводится Поттер, — если ты не в курсе. Это у тебя выборочные провалы в памяти. Разбираться, стоя на оживленной улице, глупо, но судьба редко дает нам удачные декорации для важных моментов. — Гермиона сказала, что ты ни разу не спросил обо мне, ни разу не вспомнил. — Мне не о чем вспоминать, — Малфой перетаптывается нам месте, разглядывая облачка пара, вырывающиеся изо рта разгневанного Поттера, — потому что я никогда не забывал. И это такое неловкое, странное признание, что Гарри осекается, забывая, что хотел сказать. Он дышит так же часто, как Драко пропускает вдохи, и шумная улица оглушает их тишиной, в которой трудно не расслышать, как колотятся их сердца. — Я не наелся, — зачем-то произносит Поттер, и это снова глупо. Но Гарри всегда выглядит глупо, Драко привык. — Я приготовлю что-нибудь, — произносит Малфой и аппарирует первым. Поттер взлетает по лестнице, врезаясь в него возле двери дома на Гриммо. Драко гладит его лицо, скользит пальцами, ледяными, дрожащими, по скулам, зарывается ими в волосы, притягивая темноволосую голову к груди. Колючий декабрьский воздух мгновенно раскаляется до предела, и, уткнувшись в ворот чужого пальто, Гарри даже не пытается им дышать. Пока Малфой рядом, воздух не нужен. Он сам — воздух. 7 января 2016 г.