Алиса в чужой стране

Звон ключей, закрывающих входную дверь, бил по вискам, раздражая сонный мозг. Всё было таким громким и ярким, что создавалось впечатление, будто за ночь меня обратили во что-нибудь сверхъестественное, совсем не предупредив меня. Я поморщилась. Мне следовало поспать больше. Спасибо заваренному Джаредом зелёному успокаивающему чаю, что я вообще смогла заснуть, так бы и просидела в гостиной всю ночь, дрожа, как при лихорадке, рыдая и в очередной раз проклиная свою судьбу. Господи, у людей и похуже ситуации складывались. Не ной, Алиса, просто не ной. Еле передвигая ноги, я зашла в лифт и прислонила голову к двери, лицом повернувшись к зеркалу: бледная кожа, синяки под глазами. Джаред выглядел куда свежее, что было слишком странно — поспал он даже меньше меня, кажется. Просидел около дивана, на котором я решила спать этой ночью, предпочтя гостиную пугающей меня спальни, ждал, пока я не засну, и только после этого, насколько я поняла, пошёл в свою комнату. А вставать пришлось где-то в девять, потому что он строго решил съездить в какой-нибудь магазин одежды и купить мне что-нибудь. Не ходить же мне ближайшее время в одних и тех же потёртых джинсах и застиранной футболке. Конечно, он давал мне ещё и свою одежду прошедшие дни, но в его футболках и кофтах я могла ходить лишь дома. Я в его вещах почти тону, слишком большие. К тому же, он посчитал, что мне не хватает активного образа жизни, и предложил всё же съездить покататься на велосипедах. Хотя что-то мне подсказывало, что я засну на первом же метре, сверну руль и покачусь куда-нибудь в реку, обрыв или под машину, что было вероятнее всего. Может быть, активность мне действительно не помешает, хоть сон спокойнее станет. Ведь, чтобы избавиться от чертового сонного паралича, нужно вести здоровый образ жизни. Правильно питаться, заниматься спортом, соблюдать режим сна. Ад, на самом деле. Никаких ночных посиделок и вредной пищи. Спорить я не стала. Джаред хочет, чтобы мне стало лучше. Сам рискует своим временем и отдыхом. Не хочется быть в его глазах неблагодарной эгоисткой. Но вот по поводу магазина одежды я не поспорить не могла. — Я не хочу тратить впустую твои деньги, — заявила хрипловато, когда мы уже сидели в машине. Безжалостное солнце через лобовое стекло слепило красноватые от ночных рыданий глаза. Зажмурилась, потирая уставшие веки. Кожа на них была чувствительной, поэтому я сделала только хуже. Тяжело вздохнула, опустив руки на колени. — Почему «купить немного одежды» — это «тратить деньги впустую»? Мотор мягко зарычал, и автомобиль плавно завернул на заполненную машинами дорогу. Плавно настолько, что создалось впечатление, будто он скользил по волнам. Может, солнце за раннее утро успело растопить асфальт? — Потому что это твои деньги. Не мои, — устало и очень вяло. Спорить сил даже особо не было, но и безвольно согласиться, позволить ему ещё больше тратиться на меня? Конечно, ещё чего. Веки были лишь слегка приоткрыты, и я боролась с желанием закрыть их полностью, заснуть. Но если уж Джаред, который проспал меньше меня, держится бодрячком, то и мне нечего жаловаться. Шумно втянув носом воздух, я выпрямила спину и насильно открыла глаза полностью. Как же слепит солнце, боже ж ты мой. Машины спереди нас ехали чересчур медленно, держались друг за другом, передвигаясь за раз по несколько метров. Среда, утро. Куда они все едут? Самый логичный вариант — на работу. Но когда целые дни проводишь в квартире, начинаешь забывать, что у людей вообще может быть работа. И, к слову, сегодня правда среда? Уже? Я мельком взглянула на разблокированный телефон Джареда, лежащий на панели — именно. Среда, 10:34 AM. Ощущение, будто с момента посещения консульства прошло не два дня, а две недели. Два месяца. Два года. Ощущение, будто я в Канаде уже всю жизнь. Только вот по моему произношению этого не скажешь. К огромному сожалению. Джареда оно, кажется, пока перестало смешить, но мне всё еще неловко. — Ну, а что ты предлагаешь? — продолжал Джаред разговор. А я вовсе забыла, что мы о чем-то там разговаривали. Одежда, точно. И деньги. Что я предлагаю? Перспектива ходить в одной и той же футболке, которая уже после двух стирок какая-то застиранная, была так себе. Будто эта одежда, этот повседневный образ впился в меня, прилип к коже, и теперь стал частью меня. Как персонажи в играх или мультиках, которые почти всё время в одном и том же, потому что если их переодеть, можешь и вовсе забыть, кто это такой. Но тратить его деньги? Сесть на шею? Кого я обманываю, боже, я и так уже сижу на его шее, по воле обстоятельств свесив ноги, но только если я ещё и позволю ему одежду мне покупать, выйдет, что я устроилась ещё удобнее и вцепляюсь в него ногтями, как чудовище с длиннющими пальцами и когтями. С такими, как у того силуэта, вошедшего в комнату той ночью. Чёрт. — Ладно, — соглашаюсь на выдохе, совсем тихо. Джаред усмехается тому, насколько быстро я сдалась. Как будто у нас была какая-то словесная короткая дуэль. Выиграл, к сожалению, он. — Но я верну тебе все деньги, когда приеду домой. Продам почку, но верну, — последнее сказала на русском. Слова «почка», к сожалению, в моем словарном запасе пока нет. Но возможно вскоре появится. Чувствую, пригодится. В самом магазине было очень светло за счёт больших окон и яркого освещения. Людей было, на удивление, совсем мало, хотя и музыка здесь играла приятная, и одежды были бесчисленные ряды, и в качестве персонала были лишь улыбчивые красивые девушки. Может быть, дело было в раннем времени, а может — в ценах. Что-то мне подсказывало, что цены здесь не совсем маленькие, а по извилинам начали растекаться мысли, как мне потом рассчитаться с Джаредом. Вот уж не думаю, что у себя дома в России я была хорошо обеспечена. — Могу я Вам помочь? — обратилась к нам девушка в униформе магазина. Её светлые волосы были собраны в идеальный пучок, а на лице сияла натянутая улыбка в попытке казаться искренней. Я хотела ответить привычное «Нет, спасибо», но Джаред меня опередил. Выиграл ещё одну несуществующую дуэль, ответив не так, как мне хотелось бы. — Да, конечно, — улыбнулся. Поправил шапку на голове. — Нам нужны несколько футболок, джинсы и спортивный костюм. На девушку, — уточнил он, показав на меня рукой. Консультант тут же перевела взгляд на меня, всё с той же улыбкой. — Какой Ваш размер? У меня в голове произошло короткое замыкание. Я быстро заморгала, растерянно смотря на неё и не слыша ни единой мысли в голове. Просто перекати-поле. Я понятия не имею, честно. Даже российского своего размера не знаю, а у американцев же наверняка эти размеры ещё и какие-то другие? Мне же проблем не хватает, маловато, подбросьте ещё. С мольбой о помощи в глазах я взглянула на Джареда, надеясь, что он что-то ответит вместо меня, прикинет на взгляд, какой у меня американский размер или что-то в этом духе. Но не успели мы пересечься взглядами, девушка-консультант уже всё поняла. — Не переживайте, мы что-нибудь подберем, — и указала рукой в сторону одного из рядов с одеждой. Параллельно проскользила по мне оценивающим взглядом. — Могу предположить, что у Вас шестой размер. Прежде чем пойти в указанную сторону, я через плечо взглянула на Джареда. Он почему-то стоял на месте, засунув руки в карманы джинсов. Не собирался вовсе идти вместе со мной. — Я отойду ненадолго, — предупредил он. — Скоро вернусь. Поднял ладонь, говоря этим движением «до встречи», развернулся и пошёл к выходу, оставляя меня наедине с консультантом, английской речью и миллионами рядов с одеждой. Честно говоря, у меня появилось ощущение, что мне никогда не нравился шоппинг, эта вечная примерка и гора одежды. Не могу судить о моей прошлой жизни, но сейчас мне уже откровенно надоело переодеваться в сотый раз, смотреть на себя в зеркало под выпытывающим взглядом девушки-консультанта и бормотать что-то вроде «Ну, не знаю. Вроде хорошо». В итоге мне подобрали серый спортивный костюм, три однотонные футболки разных цветов и самые обычные джинсы на высокой талии. Без каких-либо модных дыр на них, мне кажется, это бы выглядело на мне нелепо. Джаред, как чувствовал, пришёл к тому времени, когда уже нужно было расплачиваться. В его руках было два пластмассовых стаканчика кофе, которых он попросил подержать, пока оплачивал покупки картой. Я переминалась с ноги на ногу, почти что осязая дискомфорт, чувствуя, как он сжимает мои внутренности, заставляет ёжиться. Ну не могу я так спокойно отреагировать на то, что он платит за меня. Даже на получившуюся сумму смотреть не хочу. Стыдно. — Хорошего вечера, — пожелала то ли ему, то ли нам обоим блондинка за кассой, протягивая пакет. Джаред кивнул с улыбкой и, повесив пакет на локоть, принял у меня свой стакан с кофе. Сделал глоток, оставляя магазин позади, за спиной. — Куда ты ходил? — поинтересовалась я, просто чтобы избежать неловкого молчания. Тоже отпила из стаканчика. Вкусно. Мне почему-то казалось, что кофе в автоматах обычно ну такой себе. — Заправил машину, взял кофе, прогулялся по торговому центру. Отдыхал от моей компании, в общем. На самом деле, не могу понять, как он может нянчиться со мной целыми сутками без отдыха с перерывами только на сон. Неудивительно, что ему захотелось выкроить время на то, чтобы хотя просто прогуляться по торговому центру в одиночестве. — Всё понравилось? — спустя несколько минут молчания, спросил он, приподняв руку, на которой висел пакет с одеждой. Не мне одной, видимо, некомфортно идти просто молча. Сначала я просто кивнула, но через пару секунд осознала, что так разговор не продолжить. — Ага, — кивнула второй раз, поджала губы. — Мне кажется, нормально. Но было немного трудно с размерами. Джаред остановился и открыл стеклянную дверь, выпуская меня из огромного торгового центра на улицу, где не было ни единого облачка, спасающего от слепящего солнца. Приходилось щуриться. — Потому что в России другие размеры или потому что ты не помнишь свой? — уточнил он, доставая ключи из кармана. Нажал на специальную кнопку, обошёл автомобиль, открыл багажник, который оказался почти полностью пустым, будто это арендованная машина. Аккуратно положил туда мои новые вещи. — И то, и другое, — ответила, придерживая крышу багажника. Джаред выпрямился, тоже положив руку на серую поверхность. Посмотрел на меня сочувствующе. Да, конечно, посочувствуйте ещё мне из-за того, что я не помню свой размер. Это явно не самый серьезный повод меня жалеть. Меня и вовсе жалеть не нужно. Всё отлично же. — Поехали? — неловко уточнила я, переминаясь с ноги на ногу, когда тишина снова затянулась. Джаред будто ожил. — Конечно, — и захлопнул багажник. Пробок уже, к счастью, не было. Все люди уже либо на работе, либо едут к центру, а не от центра, как мы на данный момент. Тем не менее всё равно уже хотелось поскорее добраться до квартиры, еще быстрее, чем сейчас. Жара действовала на меня, как снотворное. Мы, правда, почти сразу отправимся кататься на велосипедах, но это же должно меня как-то взбодрить. Нахождение в машине не особо-то способствует бодрому настрою. — Включишь музыку, пожалуйста? — попросила я, лениво повернув голову к Джареду. Может, хоть это поможет оставаться в реальности, а не проваливаться в сон. В принципе, это было бы неплохой идеей — поспать сейчас, — учитывая, что в сидячем положении паралич мне точно не грозит, но до дома всё же оставалось не так много, а этой кратковременной дремой я себе только хуже сделаю. Джаред, даже не отвечая, нажал на нужную кнопку, и салон автомобиля наполнился, хоть и довольно тихой, но музыкой. — Спасибо, — ответила совсем тихо и повернулась к окну, наблюдая за сменяющимися на большой скорости домами. И поняла, что с негромкой музыкой стало даже хуже. — Может быть, немного погромче? — Хорошо. Я потянулась к кнопке, регулирующей громкость, и Джаред, видимо, не думая, что я решу сама ее изменить, потянулся тоже, коснувшись меня. Было бы логично убрать руку, позволив ему самому сделать погромче, но я ничего не делаю. И он тоже. Не убирает руку, не делает громче, просто застыл, как и я. Его ладонь теплая. Это правильно, так и должно быть, сейчас же жара, не мерзнуть же ему. Но она по-другому теплая. Она источает тепло и передает его мне, разгоняя кровь. Уверена, именно из-за этого мое сердце забилось раз в десять быстрее, а не потому что я снова превращаюсь в маленькую девочку. Мельком взглянула на Джареда: он тоже смотрит на наши руки, которые соприкасаются, застыв в воздухе. Я не особо вникаю в то, что происходит по сторонам, могу лишь предположить, что мы остановились на светофоре, ведь иначе уже давно врезались во что угодно. Взгляд Джареда же прикован вовсе не к дороге. Это так глупо. Серьезно, очень-очень глупо. Он уже брал меня за руку — тогда, в полицейском участке. Взял мою руку, чтобы вывести из здания. Но это было по-другому. Это была необходимость, я даже совсем не обратила на это внимание. А сейчас обращаю, причем с избытком. Я легонько, совсем медленно шевелю пальцем, зачем-то проводя им по его коже. Шумно вдыхаю, осознавая, что даже после этого он не убрал руку. Сердце, я уверена, уже через несколько секунд все же проломит грудную клетку. Что ты делаешь, Джаред? Почему не можешь просто сделать погромче и опустить руку снова на руль? Мне простительно, что я веду себя, как маленькая девочка — я же вовсе не помню своей жизни, я проживаю ее заново сейчас, но ты куда? Ты же не маленький мальчик. Тебе это не нужно. Убери руку. Убери ее первым, потому что я не могу, моя кожа попросту приклеилась к твоей. Это уже даже выглядит нелепо. Убери ее, пожалуйста, Джаред. А лучше — не убирай никогда, умоляю. Кто-то сзади посигналил, и я вздрогнула. Мы оба убрали руки, почти синхронно. Джаред опустил ее на руль, как я и просила. Светофор уже давно светился зеленым, и мы наконец поехали дальше, на счастье стоящим за нами машинам. Мои руки неугомонно тряслись еще минут десять. С чего бы это вдруг?

***

Что странно, после этого не было никакой неловкости. Точнее, первое время мы молчали и вовсе не переговаривались вообще ни о чем, я даже боялась поднимать на него глаза, чтобы случайно не пересечься взглядами, но потом всё вернулось в прежнее русло. Разговорились даже больше, чем было до этого. — Говорила, не умеешь кататься на велосипеде? — с издевкой уточнил он, видя, что я вполне неплохо справляюсь с рулем и веду велосипед, на удивление, прямо, а не виляя из стороны в сторону. Он ехал чуть-чуть правее, но на той же скорости, не отставая и не опережая. Видимо, если один раз научился кататься на велосипеде, никогда не забудешь. Даже если вовсе не помнишь, как учился. — Я этого не говорила, — ответила я, сворачивая по велосипедной дорожке направо. Джаред из-за этого слегка приостановился, чтобы не врезаться в меня, и, когда я проехала, поехал следом. — Я говорила, что не помню. Наполнив легкие свежим воздухом, я осмотрелась: парк около его дома был действительно красивым. Было очень много деревьев, но при этом совсем рядом находились огромные многоэтажки, которых от парка отделяла дорога и маленький чёрный заборчик. Удивительный контраст. В парке, хоть сейчас и приятный, солнечный день, было не так много людей — все на работе. В основном, были дети, их мамы или люди пожилого возраста. Впрочем, ближе к многоэтажкам взгляду частенько всё-таки попадались молодые люди, которые сейчас, по времени, должны были находиться либо на работе, либо на учебе. Один из таких помогал сейчас какой-то пожилой женщине с сумками. Какая-то девушка чуть правее шла в наушниках и явно куда-то спешила, быстро передвигая ногами, обтянутыми черными капроновыми колготками. Ещё правее — мужчина. Сердце в этот момент, кажется, забыло, как биться вовсе. Руки перестали слушаться меня, и руль вывернулся в сторону. Велосипед с грохотом упал на асфальт, придавив мою ногу педалями. Перед глазами — его лицо. Его костюм. Приклеились к сознанию. Тяжело дыша, оглядываюсь через плечо, смотрю на то место, но там уже никого нет. Это не могут быть галлюцинации. Там правда был он, я видела его, я не схожу с ума, черт возьми. Где-то рядом на асфальт упал второй велосипед: Джаред бросил его чуть поодаль, подбегая ко мне. — Элис, с тобой все в порядке? — обеспокоенно, с тревогой в глазах и неуверенностью в движениях. Хотел побыстрее убрать с меня велосипед, но я вскрикнула, чувствуя боль в ноге. Тогда он стал чуть аккуратнее: убедился, что педали не цепляются за мои ноги, и только затем убрал его с меня. — Да, да, в порядке, — как-то сбивчиво, дрожащим голосом. Джаред посмотрел на меня с сомнением, и я довольно бодро встала, чтобы показать, что со мной все нормально. Он даже не успел руку подать, чтобы помочь. — Видишь? Все отлично. Когда велосипед перестал давить на ногу, она почти перестала болеть. Должно быть, просто синяк. Я снова посмотрела через плечо: его нет. Куда он успел исчезнуть? Кто это вообще? Он следит за мной, точно следит, я уверена. Может, это кто-то из моей забытой жизни? Но стал бы он тогда наблюдать за мной издалека, даже не пытаясь как-либо подойти, сказать хоть что-то, объяснить? Прикосновение к моей руке заставило меня вернуться взглядом к Джареду. На моем предплечье была слегка содрана кожа, местами появлялась кровь, но ничего серьезного. Хотя Джареда это, кажется, сильно обеспокоило. — Кажется, стоило поверить, что ты не умеешь кататься, — попытался он разрядить обстановку и даже улыбнулся, но улыбка вышла какой-то нервной. Снова зачем-то посмотрела на то место, как будто мужчина магическим образом снова должен был там появиться. Но нет, никого, совсем никого. Какого чёрта творится? Я была каким-то секретным агентом, и теперь местные мафиози охотятся за мной? Что-За-Чертовщина? — Джаред, — неуверенно начала я, убирая руку, которую он все еще держал. — Там был тот мужчина. Он мне не поверит. Я уже пыталась ему сказать: там, на съемках. Но он сказал, что это лишь актер. Просто актер. И потом тоже не поверил. Говорил, что я просто паранойю, что это был просто похожий человек. И сейчас также скажет, я уверена. Зачем я вообще начала это говорить? Какая же глупая, черт. Глупая. Дыхание все еще было сбитое. Не могла привести его в порядок, а сердце заходилось в таком же неровном ритме. В ушах звенело. Джаред смотрел с неуверенностью, сомнением, даже с небольшим непониманием. Может быть, он уже забыл о том, как я выбежала из машины и пыталась найти кого-то в толпе. А может, начинает сомневаться, в здравом уме ли я нахожусь. — Я знаю, ты мне не веришь. — Глаза слезятся. Голос дрожит. Не сейчас, не надо. Я не хочу плакать. Выгляжу жалко, не надо. — Но это правда. Это тот мужчина. Я помню его лицо. И костюм. Это он. Я клянусь, — речь кажется невнятной, сбивчивой. Слёзы уже начали стекать по щекам. Он не стал ничего отвечать. Обнял меня, снова. Прижал к себе, поглаживая мои спутавшиеся волосы. — Тш-ш, — куда-то на ухо. Ему не надоело меня успокаивать? Не надоело тратить свои нервы на меня? Я всхлипнула, упираясь лицом в его плечо. В очередной раз. — Кто-то преследует меня, — ещё более невнятно, но, кажется, Джаред разобрал, потому что затем последовало: — Тише, всё будет хорошо. Я верю тебе.

***

Кипяток заливался в кружку, растворяя два кубика сахара. Очередная порция успокаивающего чая, который я пила прошедшей ночью. Может быть, так работает самовнушение, а может, там правда какие-то специальные травы, но сейчас мне снова стало легче, буквально после нескольких глотков. Думаю, все-таки самовнушение. Вдохнув полной грудью, я покрепче стиснула в руках чашку с дымящимся напитком. Джаред сидел рядом. За все то время, пока мы добирались до дома, он почти ничего не сказал. Как и сейчас: молчит, даже дыхания его не слышно. Может быть, дает говорить мне или, может быть, обдумывает что-то сам. Наконец, мне самой надоела тишина. Сделав ещё один малюсенький глоток, я отставила чашку и встала на ноги, оперлась на стоящее напротив дивана кресло. — Как думаешь, кто это может быть? Он снова помолчал. Глубоко вздохнул, выпрямляясь. Посмотрел на меня с каким-то едва уловимым сочувствием. — Не знаю, — честно ответил он, слегка покачав головой. — Только ты это можешь знать, мне кажется. Но я не знаю. Тоже ничего не знаю. Никаких идей, никаких предположений, догадок. Просто пустота. Вслух я ничего не выдала. Только нервный смешок. Если знать могу только я, дела у нас плохи. Он поднялся на ноги. Медленно подошел ближе ко мне. Совсем близко. Нет, серьезно, очень близко. Сколько оставалось между нами, сантиметров двадцать-тридцать, меньше? Внутри всё сжалось. Воздух не поступал в лёгкие совсем, и все силы уходили на то, чтобы сохранять прежнее выражение лица. После затяжного молчания я отвела глаза от пола и уперлась взглядом в его грудную клетку, обтянутую серой футболкой и вздымающуюся от дыхания. Чуть выше — его шея, с бьющейся венкой. Докоснуться бы. Провести пальцем по его коже, как сегодня в машине. Только на этот раз еще и ощутить его пульс, ритм его сердца. Поздравляю, Алиса, ты официально маленькая девочка. Думаешь, ты в каком-нибудь женском романе? Твоя жизнь больше походит на детектив, тебе пора думать о другом. — Так, — начала я, неловко отходя от него в сторону, — все же есть хоть какие-нибудь предположения? Может быть, мне показалось, и моя фантазия действительно бурная, но я уловила в его шумном выдохе каплю разочарования. От того, что я отошла от него? Влепить бы себе пощечину, чтобы уже прийти в себя от всей этой девчачьей романтичной тематики. — Помнишь, я говорил, что кто-то мог ввести наркотики тебе? Без твоего разрешения? — Я кивнула, нервно сглотнув. — Может быть, этот мужчина — и есть «кто-то». — Но зачем? И зачем ему следить за мной? — скрестила руки на груди, оперевшись уже о диван. Джаред пожал плечами. Действительно больше смахивает на детектив. На какой-то слабенький, не особо интересный по сравнению с какими-либо бестселлерами, но детектив. — Я могу сказать об этом полиции, — заявил он, и я удивленно подняла глаза. — Если ты хочешь. А нужно? Что они могут сделать? Всё, что у меня есть — внешность этого мужчины, и то, что он появляется в разное время и в разном месте, а потом вдруг исчезает. Да меня точно настоящей наркоманкой посчитают. — Не нужно, — покачала головой и поджала губы, — я просто хочу, чтобы эти несколько недель были нормальными. Без всякой полиции. А потом спокойно вернуться домой. Понимаешь? — Понимаю, — снова подошел ближе. Заглянул мне в глаза. Какие они у него все-таки цвета? Всё никак не могу понять, серьезно. — Я буду рядом. И если этот мужчина снова появится, я поговорю с ним. Мне бы самой поговорить, если честно. Узнать, кто он, зачем следит за мной, как узнаёт, где я нахожусь. В первый раз мне же хватило смелости самой отправиться на его поиски, хоть это и было тщетно. Надеюсь, рано или поздно мы натолкнемся на него и сможем поговорить. Довольно жутко жить в городе, где за тобой по пятам ходит незнакомец. Остаток дня прошёл довольно обычно. Джаред приготовил ужин, в чем я ему даже немного помогла. Я поизучала английский в его присутствии, а затем он удалился, потому что ему позвонил Дженсен. За окном уже давным-давно стемнело, даже в большинстве окон уже погас свет. У меня и самой глаза как-то слипались, но оставаться одной в темной комнате мне как-то совсем не хотелось. Убрав ноутбук с колен, я встала и медленно подошла к окну. Всмотрелась в темноту, наблюдая за людьми, которые по той или иной причине ещё не в своих домах, не в своих постелях. Спешат куда-то, идут, спрятав взгляд. Что, если тот незнакомец сейчас где-то там? Высматривает меня в окне или ждет, когда я спущусь и выйду на улицу. Или вдруг он выждет момент, когда в окнах этой квартиры погаснет свет, и поднимется сюда, тайком прокрадется в квартиру, сделает со мной что-либо? Снова накачает наркотиками или что похуже. Звучит так глупо. Я, скорее всего, просто паранойю, и фантазия снова бурлит, но мурашки по коже всё равно пробежали. — Не хочешь спать? — неожиданно прозвучало сзади, и я дёрнулась, лишь через секунду поняв, что это просто Джаред. С такими мыслями мне что угодно будет мерещиться. — Нет, не хочу, спасибо, — ответила неуверенно, едва сдерживая зевок. Шумно втянула носом воздух. — Не хочешь или боишься? Да, я боюсь. Боюсь, Джаред. Но я сама не знаю, чего именно. Может быть, ещё одного паралича. Или того, что тот мужчина каким-то непонятным способом найдет, как незаметно пробраться в квартиру, и сделает все, что ему захочется. Может, всего вместе, я не знаю. — Боюсь, — ответило честно, наконец отстранившись от окна и повернувшись к нему. Заглянула в его глаза. — Хочешь, я посижу с тобой, пока ты не заснешь? Снова. Будет сидеть, пока я не засну, а я наверняка буду настолько погружена в свои мысли, что провалюсь в сон нескоро. Буду просто мучить его, не давая нормально поспать из-за меня, продолжая сидеть на его шее и выматывать его нервы. Мне уже стыдно. Просто стыдно. Отвела взгляд в сторону, невольно проведя рукой по своему обработанному Джаредом предплечью. Самые кровоточащие ранки он заклеил лейкопластырем, так что почесать слегка зудящие места не получалось. Хотя очень хотелось, на самом деле. Когда думаешь или нервничаешь, всегда хочется хорошенько расчесать старые раны. — Не надо, — покачала головой, смотря куда-то в пол. — Не беспокойся обо мне, иди спать. Я скоро тоже засну. — Уверена? — недоверчиво наклонил голову, вглядываясь в мое лицо. Я кивнула. Он шумно выдохнул и устало потер глаза. Мой ответ, кажется, его совсем не устраивал. — Хорошо, — слегка разведя руками, согласился он и уже даже развернулся, чтобы пойти в комнату, но в последний момент посмотрел на меня, как-то неуверенно, даже замявшись немного. — Может быть, тогда хочешь поспать со мной? Лёгкие скрутило. Я хотела сделать вдох, но воздух так и не поступил. Так и осталась стоять, слегка приоткрыв рот. Да, хорошая идея, Джаред. Это же логично: если я волнуюсь из-за того, что он не будет спать из-за меня, потому что будет сидеть рядом со мной, то почему бы просто не поспать вместе? И он будет рядом, и поспать сможет нормально. Но мысль о том, что мы будем лежать рядом, совсем рядом, возможно под одним одеялом, заставила ноги подкоситься. Режим маленькой девочки снова неизбежно включен. Где, черт возьми, кнопка отключения? — Да, конечно, — выпалила, даже не подумав. Прикусила губу, осознав, что, может, стоило хотя бы поколебаться, сказать «Не стоит, спасибо», но мозг отключился одновременно с включением того самого режима. — Тогда пойдем? Фантазия, угомонись, ну почему ты рисуешь не то, что нужно? Затихни. Я кивнула, и он указал рукой на комнату в коридоре, в которой я еще не была. Идя следом, он попутно выключал свет во всей квартире. Открывать дверь первая я не решалась, поэтому просто остановилась рядом с ней в ожидании, оперевшись боком о стену. Рука Джареда легла на ручку, и он распахнул дверь, заходя первым. Эта спальня не сильно отличалась от гостевой. Цвет стен только был другим — бежевым. Вместо простой полки с книгами был целый шкаф из белого дерева. В углу, рядом с ним, стояло кресло, почти такое же, как и в гостиной, а справа от него — светильник. Видимо, это такой маленький уголок для чтения. Кровать чуть больше, чем у меня; идеально заправлена. По обе стороны от нее — маленькие прикроватные тумбочки, на каждой из которых по одному ночнику. Они служили сейчас единственным источником света в спальне, включать основной Джаред, видимо, не стал. Неловкое молчания затянулось, и Джаред решил уже лечь в кровать. Залез с левой стороны, выключил свой светильник. Приподнял край одеяла, будто приглашая меня. Господи, это что, сон, или что вообще творится. Хорошо, я уже смирилась с мыслью о том, что ближайшие недели я живу у незнакомого мне человека, который по доброте душевной согласился «приютить» русскую наркоманку. Ещё он, черт возьми, актер, но это уже не столь важно. Но чего я точно не предполагала и даже не представляла перед сном, так это того, что мы будем спать в одной комнате. В одной кровати. В его кровати. Под одним одеялом. У меня мышцы в ногах наполнились ватой, кажется. Не имею ни малейшего понятия, как я смогла дойти до постели и лечь на свой край. Джаред опустил пышное одеяло, накрывая меня, и я, повернувшись к нему спиной, выключила второй ночник, оставаясь в кромешной темноте. Подложила под голову руку, слегка съежившись. Внутренности медленно переворачивались внутри. — Спокойной ночи, — пробормотала невнятно, глаза закрывать не стала. Желание спать куда-то пропало, растворилось с той самой секунды, как он предложил лечь вместе. — Спокойной ночи, Элис, — ответил он, и я почувствовала его дыхание на своем затылке, когда он говорил это. Значит, он рядом. Значит, повернут ко мне лицом. А я — спиной. Неблагодарно повернулась к нему спиной. Это вообще считается чем-то невежливым? Есть какой-нибудь этикет по нахождению в одной постели с кем-то другим? Черт, я просто не засну. Не засну сегодня, пролежу так, съежившись в одном положении, до самого утра, пока он не проснется. Не пошевелюсь, видимо, даже если все мышцы затекут. И будто назло своим мыслям я перевернулась на спину. Зачем — непонятно. Так ведь больше шансов снова быть парализованной, испытать тот ужас. Но мне стало так все равно на этот паралич, когда я ощутила его дыхание на своей щеке, как только повернулась. Почему он так близко? Эта кровать огромная, он же мог лечь чуть дальше. Повернуться ко мне спиной. Мог вообще не предлагать спать вместе. — Джаред? — позвала его я, зная, что он точно не успел бы ещё заснуть. Точнее, надеясь, что не успел. Кто вообще засыпает так быстро? — М? — Какого цвета у тебя глаза? Дура, господи, какая я дура. Лежать с ним в одной кровати и спрашивать про его глаза. Ничего умнее не придумала? Что-то начало давить на грудную клетку. Но не как при параличе. Мягко, останавливая дыхание, учащая сердцебиение. Заставляя умирать в эту самую секунду, пока он молчал. — Я не знаю, — усмехнулся, касаясь дыханием моей кожи. — Что? В смысле? — Не знаю. Он что, спит и разговаривает во сне? Я не сдержала смешка. Сцепила пальцы в замок и опустила на свой живот, смотря в потолок. Сердцебиение, кажется, стало замедляться, приходить в норму. Если он так пытался разрядить обстановку, то у него получилось. — Как ты можешь не знать, какого цвета твои глаза? — Ну, вот так. Они всегда разные. — А что ты пишешь в резюме? Зрение уже привыкало к темноте. Я скосила взгляд: он улыбался. Немного нахмурился из-за моего вопроса, но улыбался. Глаза всё ещё прикрыты. Черт, я даже сейчас мешаю ему спать. — Знаешь, в резюме обычно главное — не глаза. Не знаю, что ударило мне в голову, но я с чего-то решила перевернуться на бок, лицом к Джареду. Всё равно же лежит с закрытыми глазами, ничего страшного не произойдет. Подумаешь — близко. Подумаешь — чувствую его дыхание на своем лице. — А если режиссер ищет человека с каким-то цветом глаз? Нужным ему. — Для этого есть линзы. И открыл глаза. У меня мурашки пробежали по коже. Не знаю, на что я рассчитывала, поворачиваясь к нему лицом. Мы оба не моргали. Смотрели друг другу в глаза, чувствуя, как наше дыхание смешивается в воздухе, будто превращается в одно. Одно дыхание на двоих. Щемящее в лёгких желание коснуться его лица, его скул было неимоверно трудно сдержать. Приходилось прижимать руки к грудной клетке, чтобы не позволить им сделать что-либо, за что будет стыдно. За что придется краснеть весь следующий день. Но с каких пор прикоснуться к человеку — стыдно? Выпавшая из небрежной косички прядь волос опустилась на глаза. Я часто заморгала, но так и не смогла пошевелить руками, чтобы убрать её. Пока я всеми силами пыталась сдержать себя от прикосновений к Джареду, ему, кажется, было совсем все равно на подобные мелочи. Он провел пальцами по моей коже, от лба до виска, убирая мешавшие волосы. У него такая теплая рука. Он весь сочится каким-то неописуемым теплом. И потому хочется придвинуться к нему еще ближе. Ощутить его грудную клетку, его ключицы, обвить руками его шею. Но меня как пригвоздило к кровати. Легкая, едва ощутимая дрожь пробила тело. Дыхание стало судорожным. Он приблизился. Мы и так были близко, но сейчас это становилось опасной точкой. Джаред, что ты делаешь? Зачем ты это делаешь? Как я буду смотреть тебе в глаза завтра? Через неделю? Я слегка приоткрыла рот, пробуя его дыхание на вкус. Его взгляд упал на мои губы, буквально на секунду, но я не упустила этой секунды из виду. Пожалуйста, Джаред, остановись, я не могу остановиться сама. Это выше моих сил. Я же слабая. Безвольная. До меня дотронутся, и я сломаюсь, как неисправная кукла. Остановись. И сама слегка подалась вперед. Едва ощутимо коснулась губами его губ и тут же отстранилась на несколько сантиметров назад, будто играясь. Но на самом деле меня бы просто не хватило на большее. Я не играюсь, я свожу саму себя с ума. Мазохистка. На этот раз была его очередь делать «шаг», и по нему было видно, что еще секунда, и он приблизится до точки невозврата. Что-то екнуло в сердце, и я не позволила. Приблизилась, но не к губам. Уткнулась в его грудную клетку, пряча лицо. Тяжело выдохнула, грея неизвестно отчего замерзшие руки его теплом. Сердце грохотало в груди, и не у меня одной — прижимаясь к его груди, я могла чувствовать его такое же сбитое сердцебиение. Что мы делаем, Джаред? — Спокойной ночи, — прошептала еще раз, наконец закрывая глаза. Он не ответил. Возможно, оцепенел из-за всего, что сейчас произошло и могло произойти. Из-за того, что я прижимаюсь к нему, тяжело дышу куда-то в ключицы, хотя обычно это он обнимал меня первым. Не ответил, а просто легонько коснулся губами моих волос на макушке. Обнял рукой мою талию, не позволяя отстраниться, если мне в голову на этот раз взбредет отодвинуться дальше. На удивление, я заснула быстро. Никаких размышлений о том, что я уже лишаюсь рассудка из-за всего происходящего. Никаких мучений совести. Никаких мыслей о том, как я буду краснеть на следующий день, смотря на него. Ничего из этого. Все это будет завтра.