Я притворюсь твоим

      — Какими судьбами? Я думала ты уехал из города, — приятный женский голос настойчиво продолжал обращать на себя внимание, а Клэри чувствовала, как от головокружения все отказывается фокусироваться. Только Джонатан оставался с наведенной резкостью, как якорь, удерживающий её равновесие.       Из-за спины Джонатана появилась высокая и гибкая, словно кипарис, брюнетка. Яркие зеленые глаза, аккуратные черты лица, высокие скулы. Она определенно была красива, и Клэри это понимала.       Она понимала — произошедшее сейчас ничего не значило. Кроме того, она была его сестрой, кто она такая, чтобы пытаться быть с Джонатаном?       — Я… Извините, я отойду, — больше не глядя на брата, быстрым шагом ретировалась, прокладывая себе путь сквозь танцующую толпу.       — Клэри! — Джонатан резко развернулся, собираясь идти следом, но девушка цепко схватила его за руку. — Крис, не сейчас, пожалуйста, — плотно сжав губы, Джонатан прикрыл глаза, сдерживая эмоции, быстро сменявшие друг друга.       — И я рада тебя видеть. — Крис встала перед Джонатаном, ласково опустив ладонь на его грудь, поправляя ворот чёрной рубашки. — Я много думала о том, как мы расстались, и поняла, что меня это беспокоит.       — А меня нет. Больше не беспокоит. — Джонатан мягко, но настойчиво, взял её руку и отвёл от себя. — Это всё в прошлом. Крис улыбнулась, вытянув губы и покачала головой: — Мне так не кажется, но, если передумаешь, то звони. Номер тот же.       Как только Крис отодвинулась, больше не преграждая ему путь, Джонатан тут же метнулся сначала к женской уборной и, не найдя Клэри, к выходу из клуба.       Клэри ходила туда-сюда чуть поодаль от очереди у входа. Несмотря на то, что она даже не вспомнила про куртку в гардеробе, холод не ощущался. Её щеки горели, а руки дрожали. Внутри всё захлестывала паника, и Клэри не могла определиться от чего больше. От того, что она натворила, или от того, что сейчас Джонатан остался наедине с красивой девушкой, определенно ему не чужой.       — Ты совсем глупая? — На плечи легла её куртка, и Клэри обхватила себя руками, зажмурившись. Она не могла повернуться к Джонатану. — Клэри?       — Кажется, коктейль был слишком сильный. Меня что-то мутит. — Она чувствовала, что её ложь была совершенно бездарна.       — Поехали домой. — Взяв Клэри за руку, Джонатан направился к машине, после чего усадив её на переднее сиденье, закинул своё пальто на заднее и завел двигатель.       Клэри сцепила руки и упрямо смотрела перед собой. Молча. Джонатан, видя её напряженный профиль, сжал плотнее губы и направил машину на шоссе.       Дорога до дома была очень короткой. Джонатан вопреки всякому здравому смыслу превысил все допустимые лимиты скорости. Когда машина остановилась, Клэри вздрогнула, осознав куда привез ее Джонатан.       — Я, наверное, отправлюсь к себе. Со мной правда что-то не так. Этот коктейль…       — Ты останешься здесь, — Джонатан резко оборвал Клэри. Грубо и несдержанно. — Со мной.       — Не надо, Джонатан. — Она понимала, что разговора не избежать и, несмотря на его реакцию в клубе, все равно боялась. Он часто мог быть вспыльчив и не сдержан.       Нет, она не боялась, что он причинит ей вред, но безумно боялась услышать что-то, что могло разбить её вдребезги.       Джонатан растёр пальцами лоб и с протяжным стоном провёл ладонью по лицу, после чего вышел и обойдя машину открыл дверь со стороны Клэри:       — Давай, выходи.       — Я правда думаю, что мне лучше…       — Если ты не пойдешь сама, я силой тебя заставлю. — Джонатан казался настолько на взводе, что Клэри, сглотнув, выбралась из машины, не глядя на него.       По дороге до квартиры, особенно в лифте, Клэри казалось, что её сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Она физически ощущала, какой жар исходил от Джонатана, как он пристально смотрит на нее, плотно сомкнув напряженные челюсти. Она видела, как нервно он открывал дверь квартиры, как резко посторонился, пропуская, нет, почти вталкивая ее в внутрь. Чувствовала затылком, как он неотрывно смотрит, опершись спиной на запертую дверь, пока она снимала обувь и куртку, а после застыла, не решаясь повернуться, теребя подол платья.       Когда молчание стало слишком затягиваться, Клэри набрала в легкие побольше воздуха и, наконец, обернулась, но слова так и застыли на губах.       Джонатан, стоя во мраке прихожей, щелкнул выключателем дальних по коридору лампочек. Тех, что лишь искоса отбрасывали свет в его сторону, оставляя лицо в тени. Его необычно черные глаза неотрывно следили за каждым движением Клэри, лицо было напряжено, а руки сжаты в кулаки. Его пальто так и осталось лежать в машине, ведь мысли были заняты только Клэри, только её поступком.       — Джонатан? — Клэри сделала пол шага вперёд. — Пожалуйста, извини. Я не знаю, зачем…       — Не смей! — Оторвавшись от стены, Джонатан медленно стал подходить к ней. — Молчи! — Разжав руки, он снова сжал их, словно старался удержаться от чего-то, словно старался не сорваться, не причинить вред Клэри. — Не порть всё.       — Не портить? — Вопрос вырвался сам собой от удивления. Клэри готовилась к худшему, но надеялась, и даже была готова к тому, что Джонатан может благосклонно отнестись к её выходке, учитывая все те неловкие и странные моменты до этого дня между ними. Но не ждала от него такого исступления в голосе и во взгляде. Будто бы ранила его без ножа. — Не портить что, Джонатан?       — Замолчи, пожалуйста, Клэри. — Он продолжал надвигаться на нее, а она отступать, пока не прижал к стенке, нависнув над ней. — Просто замолчи. Я не могу слышать твой голос. — Тяжёлый выдох обдал Клэри горьковато-сладким ароматом выпитого коктейля, что смешался с запахом его парфюма. — Не могу видеть этот твой взгляд, твои припухшие губы. — Джонатан медленно, борясь с чем-то внутри себя, провел большим пальцем по её губам и в итоге с силой ударил этой же рукой по стене за спиной Клэри.       — Знаю, я зашла слишком далеко, но… — Клэри пыталась оправдаться, когда Джонатан в очередной раз прервал её.       — Кларисса! — Его грудь стала вздыматься ещё тяжелее, когда он склонился, прижавшись лбом к её лбу. — Ты тоже чувствуешь это, и не надо прикидываться идиоткой.       Клэри не нашлась, что ответить. Сегодня она испытала тот спектр эмоций, о которых мечтала уже очень давно. То влечение, ту страсть, ту нежность и ту мужскую силу в его объятиях. Головокружительное желание, что физически почти сбило её с ног. Джонатан морщился, почти как от зубной боли, опуская голову всё ниже, как будто хотел коснуться её ключиц. Но вместо этого он остановился и немного отстранился, чтобы посмотреть в её глаза. Чтобы он не увидел, это вызвало горькую улыбку и протяжный, тихий стон. Полный отчаянья и безысходности.       — Как давно?       — Не знаю. Я правда не знаю, Джонатан. — Вопрос был понятен, но Клэри молчала. Да и что она скажет? Она и сама не понимала, как давно это началось. Как давно она стала смотреть на брата иначе. Как давно захотела стать к нему ближе. Если ответит «сегодня», то наверняка соврет.       Джонатан лишь ещё сильнее растянул улыбку и тут же, сморщившись, с ещё большей силой ударил кулаком по стене рядом с её головой.       Клэри непроизвольно дернулась в сторону. Она понимала, что Джонатан не причинит ей вреда, но ничего не могла поделать с собой. Он казался охваченный гневом, полный непонятными ей страданиями. Она не понимала, чего следует ждать. Видя, как Клэри отшатнулась от него, Джонатан и сам отпрянул, широко раскрыв глаза.       — Прости! Я не собирался… Я бы никогда не сделал тебе больно! — Клэри, видя, как изменился его взгляд, тут же подалась вперед, заключая его лицо в свои ладони.       — Знаю! Я знаю, прости. Я ни минуты не сомневалась в тебе, слышишь? — Она старалась успокоить его, ласково касаясь губами его щек и подбородка, шеи. До куда только могла дотянуться. Её ужасала мысль, что он решил, будто бы она боится его.       — Не надо, Клэри, пожалуйста. — Её поцелуи горели огнём на коже Джонатана. Он видел, что она не понимает, насколько мучительно ему давалась её близость и нежность. Не понимала, какого труда ему давались остатки самообладания рядом с ней.       — Прости меня, пожалуйста, я не хотела сделать больно! Я не думала, я не… — Клэри и сама не знала, что хотела сказать. Что она могла сказать? Продолжая удерживать его лицо в своих ладонях, она не могла сдерживать накопленные эмоции, что уже готовы были выплеснуться через край. Глаза становились влажными, и первая слеза скатилась по щеке, исчезая на губах.       Джонатан покачал головой, без слов прося Клэри не плакать. Он коснулся её тонкой кожи под глазами, смахивая первую влажную дорожку.       Клэри склонила голову, как кошка, ластясь к теплой руке брата: — Прости.       Джонатан закрыл глаза, издавая тихий стон. Он проклинал всех и вся на этом свете, понимая, что нет у него ни физических, ни моральных сил держать себя в руках рядом с ней. Ни теперь, когда он увидел её чувства. Ни теперь, когда знает её мысли и желания. Ни теперь, когда она беззащитная и напуганная его глупостью и грубостью все равно старалась успокоить, уверить, что доверяет ему, что любит его.       — Нет, — Джонатан запустил пальцы в рыжие пряди, слегка придвигая её к себе, — это ты прости. — Ласково касаясь второй рукой её щеки, Джонатан наклонился ниже, целуя губы Клэри, чувствуя солоноватый привкус её слез. Ему хотелось спросить от чего она плачет, но ответом ему послужили её руки на его плечах, её мягкий ответ на поцелуй, её попытка быть к нему ближе.       — Джонатан, — её тихий шепот заставил его задохнуться от желания. Он чувствовал, как все напрягается и летит в бездонную пропасть. Шумно выдохнув, он подхватил Клэри под бёдра, поворачиваясь и прижимая её к стене. Чувствовал, как она сжимает воротник его рубашки, привлекая ближе к себе и снова целуя. Так же настойчиво и жадно, как сегодня вечером в клубе. Она протянула руки к пуговицам на его рубашке, и Джонатан разорвал поцелуй.       — Ты уверена? Вместо ответа уголки губ Клэри слегка поднялись, и она кивнула. Не дожидаясь ответной реакции Джонатана, начала расстегивать его рубашку.       Джонатан замер на долю секунды, тяжело дыша, но кивнул. Не то в ответ на жест Клэри, не то своим мыслям, и, отстранив её от стены, удобнее перехватив, медленно направился вдоль коридора в спальню. Он целовал её плечи, ключицы, ткань платья на её груди.       Снова прижав Клэри к стене возле спальни, он на ощупь нашел дверную ручку и, раскрыв двери, занёс Клэри внутрь, ногой, по привычке, прикрывая дверь. Мягко опустил Клэри на кровать и отошел, расстегивая пуговицы рубашки. Затем расстегивая и вынимая ремень на джинсах.       Клэри опустилась на колени, зачарованно наблюдая за Джонатаном, но, не сидя без дела, а расстегивая платье.       Джонатан снова склонился к Клэри, медленно нависая над ней, покрывая ее лицо и шею поцелуями. Внутри все вскипало от вида Клэри, у которой сбилось дыхание от его ласк. Она потянулась ближе, касаясь горячими ладонями его кожи, стараясь привлечь к себе, и Джонатан опускался все ниже и ниже, пока не оперся на один локоть, второй рукой плавно спускаясь от её лица вниз.       Ему хотелось скорее избавиться от её платья, но он медлил. Провел по ключицам, по небольшой груди, плоскому животу. Ткань определенно мешала, но Джонатан хотел продлить момент и безумно боялся напугать Клэри.       Клэри опустила ладонь на его затылок, стараясь удержать их лица на одном уровне. Снова и снова целуя его. Она чувствовала его старание не спешить, чувствовала, как он пытался быть аккуратным, но всё же не выдерживал, задирая подол её платья, с силой сжимая бедро.       Их горячее дыхание переплелось, каждый выдох и тихий, едва уловимый, сорвавшийся с их губ звук, казался оглушающим. Ещё немного, и они полностью растворятся друг в друге, в этом моменте, но возня в коридоре и шуршание пакетов заставили их замереть, прислушиваясь.       — Джонатан! Клэри! — раскатистый голос Валентина разнесся по коридору, доносясь и до спальни Джонатана.       — Боги, нет, — Джонатан застонал, утыкаясь всего на пару секунд в шею Клэри, после чего стремительно поднялся с постели, хватая домашнюю футболку со стула. Наспех натягивая её, он вышел в коридор, тут же закрывая за собой дверь.       До Клэри доносились уже более тихие и не разборчивые голоса отца и брата. Дыхание все еще не пришло в норму, и пульс в венах зашкаливал, оглушая. Но Клэри заставила себя подняться и одернуть платье, застегнуть молнию, поправить волосы. Блеск на губах давно был смазан и стерся с кожи.       Клэри, не задумываясь, подошла к окну, открывая его и зачерпывая добрую горсть снега, проводя ею по лицу. Резкий колющий холод помог взбодриться.       Приведя себя в порядок, она вышла к отцу и брату, надеясь, что Валентин не будет задавать вопросов, что у него не возникнет ненужных мыслей. Клэри чувствовала себя преступницей и ей казалось, что теперь все узнают о её проступке.       Но, несмотря на все тревоги, вечер проходил хорошо. Отец и брат готовили вкусный ужин, и Джонатан, как всегда, не мог удержаться от подколов над ней. Валентин травил байки и рассказывал про летний поход в горы. Разумеется, вместе с Клэри и Джонатаном.       Вкусное вино, приятная музыка, непринужденная болтовня. Произошедшее всего несколько часов назад могло показаться странным наваждением или сном, если бы не взгляд Джонатана. Мимолетные касания его рук и губ, пока не видел Валентин, его попытки быть ближе, чем следовало бы, даже, если на них смотрят.       К счастью, Валентину и в голову не пришло, что что-то не так. Хотя Клэри казалось, что Джонатану было плевать. Даже, если бы отец увидел или заподозрил бы что-то, Джонатан продолжал смотреть на Клэри точно так же и не отказался бы от возможности коснуться ее.       — Поможешь старику немного на кухне? — Когда Джонатан уже собрался увести сестру за собой укладываться спать, Валентин неожиданно решил попросить о помощи, и Клэри, в каком-то смысле, была ему благодарна.       Она не была готова снова остаться наедине с Джонатаном. Особенно теперь, когда совсем рядом был их отец: — Конечно.       Джонатан хотел было ворчать, но Клэри, поджав губы, покачала головой, пытаясь выразить взглядом все, что она думает сейчас и, к ее удивлению, это сработало.       — Как дела у Джослин? — после нескольких бессмысленных фраз и вымытых тарелок спросил Валентин как бы невзначай.       — Как и всегда, полна жизни и энтузиазма. Рисует. — Клэри улыбнулась, думая о матери, которая сейчас наверняка еще даже не вернулась домой. У них с Люком был второй медовый месяц, и Клэри старалась не беспокоить их.       — Она счастлива с ним? — Клэри видела, как нелегко дался Валентину этот вопрос. Ещё бы! Жена ушла от него, не сказав о своей беременности, а потом и вовсе сошлась с его лучшим другом. Дружба была разрушена вдребезги. Валентин был наполнен яростью и ненавистью к ним обоим. Но любовь к Джослин оказалась сильнее.       Он был уверен, что Клэри не его дочь, когда все, наконец, узнали о беременности Джослин, но все равно был готов принять их обратно. Потом все встало на свои места, и Валентин долго не мог прийти в себя. Как и Джонатан, который остался с отцом.       Клэри понимала маму, которая не выдержала распланированной жизни с Валентином. Ведь у него все на своих местах, все по срокам, все так, как он решил. Но она не могла понять ее решение оставить сына с отцом. Как? Почему? Разумеется, нежелание Джонатана видеть и слышать свою мать в такой ситуации понятно. Его рана слишком глубока. И все же Клэри не могла понять, почему он не давал этой ране зажить.       — Думаю, да. — Ей не хотелось вдаваться в детали в разговоре с отцом. Потому что знала, что Джослин этого не хочет, и что Валентину было больно.       — Хорошо, — после паузы ответил он, вздыхая и ставя очередную тарелку на место. — Ты ведь знаешь, что я желаю тебе и Джонатану только лучшего, правда?       — Конечно, пап, я знаю. — Клэри улыбнулась, надеясь, что на этом разговор окончен.       — Я хотел попросить тебя поговорить с Джонатаном. — Валентин подошел ближе, присаживаясь на стул напротив дочери. — Он совсем не хочет слушать меня, не понимает, что я стараюсь сделать для него все, что в моих силах.       — Думаешь, он послушает меня? — Клэри была не согласна с позицией отца, но не хотела спорить и усугублять ситуацию.       — Вы очень близки, я же вижу. — Тело моментально бросило в дрожь, и Клэри почувствовала, как холодеют руки. — Я ничего не требую от тебя, ведь ты такая же как Джослин — художница, творческая и хрупкая. Но Джонатан не такой. Он как я, и ему по плечу не только наше семейное дело. Но чтобы получить его, он должен уехать учиться, но он упрямится! И я не могу понять, почему? Может, у него кто-то есть?       — Я не знаю, правда. Джонатан многим делится со мной, но его личную жизнь и планы мы не обсуждаем. — Клэри чувствовала, как деревенеет тело и как краска сползает с лица.       Валентин принял изможденный вид дочери за усталость. Слабо улыбнувшись, он поманил её рукой и, когда она приблизилась, поднялся, мягко целуя ее лоб: — Доброй ночи, солнышко.       — Спокойно ночи, папа. — Ей хотелось сорваться с места и бежать быстрее в спальню, забиться в самый темный угол и не вспоминать о произошедшем. Клэри было страшно. И после разговора к страху примешалось чувство вины. Есть ли кто-то у Джонатана? Теперь она стала понимать.       Страх липкими щупальцами заползал во все уголки её души, её мыслей. Она старалась идти размеренно, но ей казалось, что деревянная походка и неестественно прямая спина, будто бы она проглотила металлический прут, выдавали её с головой. Проходя мимо спальни Джонатана, она остановилась всего на несколько секунд, но потом, ускорив шаг, как можно тише, направилась к гостевой комнате, которая уже много лет была её убежищем в этой квартире.       Открыв дверь, она юркнула внутрь и, закрыв её за собой, стараясь не издавать лишних звуков, прижалась к ней лбом, медленно и осторожно проворачивая замок.       — Валентин перестал смотреть на тебя во сне уже много лет. — Джонатан сидел, раскинув ноги и руки по сторонам, в мягком пуфе-мешке.       Сиплый шепот заставил Клэри подпрыгнуть на месте, резко оборачиваясь.       — Что, если он будет искать тебя? — Казалось, что сердце вот-вот выпрыгнет через рот.       — Не станет. Как всегда, нальет себе выпить и запрется в кабинете до утра, поспав всего несколько часов, и снова исчезнет где-то в офисах до глубокой ночи. — Поднявшись, Джонатан протянул её руку, медленно подходя ближе. — Его не особо волнует, чем мы занимаемся.       — Неправда! — Клэри сама не поняла почему, но слово вырвалось само, прозвучав громче, чем следовало бы. — Он беспокоится о тебе и о твоем образовании, ты важен ему.       — А мне важна ты, Кларисса. — Подойдя ещё ближе, Джонатан крепко взял Клэри за плечи, притягивая к себе и заключая в объятия. — В каком-то смысле это облегчение, которое не описать. — Джонатан уткнулся в рыжую макушку, вдыхая запах её шампуня. — Знать, что я не один в этом безумии.       — Мне очень страшно. — Клэри послушно стояла и слушала всё, что говорил брат, а после, помедлив, совсем немного втиснула руки между ними, упираясь в его грудь. — Не думаю, что смогу так жить.       — Ты сейчас серьезно? — Джонатан позволил ей отодвинуться всего на пару дюймов, так, чтобы видеть её лицо, но не ослабил хватку. — Всего несколько часов назад ты была готова стать моей…       — Несколько часов назад я поддалась эмоциям и бушевавшим гормонам. Я не думала головой, — сморщившись, Клэри опустила взгляд, — я вообще не думала. Даже не представляла, какого это будет — любить тебя. Ведь это значит скрываться от всех. Рано или поздно появятся вопросы, почему мы не заводим свои семьи, не наслаждаемся родительским счастье, не строим свое будущее!       — К чёрту будущее! Какая разница, если мы будем счастливы вместе? — Пальцы Джонатана болезненно сжались, грозя оставить синяки на коже Клэри.       — Я не уверена, что мы сможем дать друг другу настоящее счастье.       — Возможно, я ошибся насчет тебя… — её шепот больно резанул слух Джонатана и тот, качнувшись, отступил на шаг, отпуская сестру.       — Я все же женщина, Джонатан, и когда-нибудь захочу ребенка. Своего ребенка, понимаешь? Мне хочется надеть белое платье, хочется простых семейных радостей, которых у нас с тобой никогда не будет. — Клэри старалась не повышать голос, но выходило у неё из рук вон плохо.       Она смотрела на Джонатана, который превратился в мраморное изваяние. И сейчас, в темноте, как никогда был похож: платиновые, аккуратно уложенные волосы, которые придавали его бледной, почти бумажной коже, хоть какой-то оттенок; его рельефные мышцы проступали сквозь тонкую ткань футболки, хотя он был изящным и тонким, как кипарис; и его лицо казалось бесстрастным с бездонными, черными глазами.       — Ты думаешь, я не хочу того же? Думаешь, я предлагаю тебе себя и собираюсь лишить всего этого? Мы можем иметь все это, Клэри! — На какую-то долю секунды Джонатану показалось, что всё в порядке, но, когда он попытался приблизиться, Клэри вжалась в дверь, будто бы перед ней был чужак, способный навредить.       — Как ты это себе представляешь? — Она чувствовала, как сбивается дыхание, как становится трудно дышать, как внутри открывается всепоглощающая ноющая дыра. Она не сможет сделать тот выбор, который ей предлагал брат.       — Мы друг для друга значим и делаем больше, чем вся наша, так называемая, семья. — Джонатан сжал кулаки, при этом не отрывая взгляда от сестры. — Это очевидно, Клэри.       — Это неправильно. — Она чувствовала, как дрожат ресницы, как слезы скапливаются в глазах. — Так нельзя, Джонатан. Мы не можем…       — Ты не можешь. — Подойдя к Клэри, Джонатан грубо отпихнул её в сторону, щелкнув замком. — А я готов отдать за счастье всё, даже, если это значит исчезнуть для всего мира, оставив все привычное в прошлом!       Выйдя из комнаты, он с размаху захлопнул дверь с оглушающим хлопком, от чего Клэри тихо вскрикнула, закрыв лицо руками.       Она пожалела уже сто раз, что поддалась своим чувствам, своим желаниям, что не пресекла их всех на корню, позволив стать чем-то большим. Чем-то настолько значимым в ее жизни, что только что она потеряла половину себя.       Ночь казалась ей сущим кошмаром. Она не могла уснуть, ворочаясь и все время вставая с постели, выглядывая в окно. Клэри не знала, что надеялась там увидеть, но от волнения и внутренней боли не могла найти себе места. Она знала, что Джонатан в соседней комнате чувствует себя не лучше. Хуже всего была тишина. Это не в его характере. Когда ему плохо, то сломать что-то самое привычное для него. Выпустить пар через физическую силу. Но сегодня она не услышала ни звука с того самого момента, как Джонатан покинул ее комнату.       Лишь под утро было слышно, как Валентин разговаривает с кем-то по телефону, наливает себе кофе и уходит на работу.       Еще спустя несколько часов Клэри не выдержала. Оставаться здесь не имело смысла. Особенно теперь, когда Валентина не было, и они остались совсем одни. Нет, она не боялась, что Джонатан навредит, но больше не было тормозящего его гнев фактора. Он и сам потом пожалеет, но брошенные обидные слова могут задеть её так сильно, что никакие извинения не помогут. Ведь он мастак ядовитых, в самое сердце, слов.       Когда Клэри вышла из комнаты, то увидела дверь в его спальню приоткрытой, и в прихожей не было его обуви. Когда он ушел, она не знала. И не знала, стоит ли задерживаться, дожидаясь его, чтобы убедиться, что он не натворит глупостей.       Лениво готовя завтрак, Клэри вовсе не ожидала, что кто-то станет искать её ранним утром. Но вопреки всякому ожиданию телефон настойчиво вибрировал.       — Привет! Планы на выходные в силе? — голос Джейса звучал сонно, с хрипотцой, но было в нем что-то нетерпеливое. Словно её ответ решит какую-то срочную дилемму.       — Иззи сказала, что вы с отцом уехали на все выходные. — Клэри вдруг поняла, что её голос звучит вяло и монотонно, будто ей нет никакого дела до парня. Наверное, сейчас это было так, но Клэри убеждала себя со вчерашнего вечера, что она хочет именно этого. Нормальных свиданий с обычным парнем. Джейс был именно тем, кто ей нужен.       — Нет ничего постоянного в этом мире, — было слышно, как Джейс весело фыркает, явно довольный такими изменениями.       — В таком случае я вся твоя. — Клэри рассмеялась, чувствуя, как першит горло, сдавленное от волнений, и смех получился хриплым. Да и ответить в тон беззаботной легкости Джейса не получилось, от чего она тут же покраснела, прикусив язык.       — Тогда… мне заехать за тобой?       — Я ночевала у отца с братом, и все ещё здесь, так что это было бы здорово, — слегка запнувшись на слове «брат», Клэри взяла себя в руки и быстро приняла решение не думать, хотя бы сегодня, о Джонатане и произошедшем.       — Я позвоню, как подъеду. — Джейс был определенно собой доволен и наверняка сразу, как отключился, помчался собираться. В то время как Клэри ещё с минуту стояла и бездумно смотрела в окно.       Одно она знала точно — в ближайшее время здесь показываться нельзя, а потому, было просто необходимо собрать всё, что могло понадобиться или что было ей дорого. Кто знает, когда выпадет следующий шанс забрать эти вещи?       К её удивлению, хватило небольшого плотного бумажного пакета, который можно будет оставить в машине Джейса. В случае чего, он даже не помешает прогулке. Запасные наушники, пара косметических бутылочек, карандаши, которые на самом деле не так уж и нужны, ворох резинок, черный браслет из плетеной кожи, и всё это скрывало небольшое белое полотенце с монограммой «Д.К.М». Она и сама не понимала, зачем взяла его, но в последний момент, когда решила его оставить на законном месте, позвонил Джейс, и Клэри не стала возвращаться, оставив себе.       — Привет! — Джейс ждал у машины и, как только Клэри подошла, взял из её рук пакет, открывая ей двери. — Надеюсь, ты полна сил. Ярмарка обещает быть длинной, и ледяной каток обязательный пункт сегодняшнего дня.       — Постараюсь не оплошать. — Сев в теплую машину, Клэри потянулась к ремню безопасности и тут же увидела Джонатана, который только что подошел к подъезду.       Джейс, не успевший сесть в автомобиль, приветливо помахал другу, громко здороваясь, но Джонатан не ответил. Его глаза сузились, и он неотрывно смотрел на сестру, которая невольно сжалась. Клэри видела стиснутые и покрасневшие от холода кулаки, видела, как плотно сомкнута его челюсть. Она знала — Джонатан готов рвать и метать.       — Джонатан? — вопросительный тон Джейса заставил его повернуться, но через несколько секунд он так же молча скрылся за входной дверью.       — Вы что, поругались? — Джейс привык к повадкам Джонатана, но не замечал за ним такой беспардонности ранее.       — Повздорили немного, — не поворачиваясь, негромко отозвалась Клэри, думая, что если бы Джейс узнал про то «немного», наверняка попросил бы её выйти из машины. — Пустяки, не обращай внимания.       — Уверена? Вид у него был такой, словно ему жизнь сломали. — Клэри слышала, что Джейс не говорил это в серьез и сам усмехался нелепым предположениям, но чувствовала, что он был недалек от истины.       Взгляд Джонатана был полон гнева и пустоты. Наверное, она совершила ошибку, решив уехать этим утром. Но Клэри не могла найти в себе силы попрощаться с Джейсом и подняться наверх, войти в квартиру Джонатана и один на один столкнуться с той бурей, что сейчас бушевала в нем. Слишком велик шанс, что Джонатан не станет размышлять на тему пострадавших в его личной «Катрине».       Еще больше Клэри боялась от понимания и стыда — эта буря её вина. Она не была готова заглянуть ему в глаза, ведь, если подумать, Джонатан жил так спокойно, насколько мог. Не избегая соблазна, но отлично контролируя себя, изредка позволяя возмутительные шалости. А потом она разбила его хрупкую броню, поддавшись своим чувствам, так эгоистично и необдуманно дав ему надежду.       — Он отойдет, вот увидишь. Чтобы у вас там ни случилось — все неважно. Ты его младшенькая, — Джейс усмехнулся своим мыслям, — он готов убить за тебя любого. Даже близкого друга.       — Он сказал тебе что-то? — Клэри в ужасе повернулась к Джейсу.       — Нецензурные угрозы пропустить? — заливаясь смехом, уточнил Джейс и на неуверенный кивок Клэри разразился ещё большим приступом смеха. — Он промолчал.       — Боже, Джейс, мне так жаль! Когда он успел? — тараторя и давясь воздухом, Клэри покраснела до самых кончиков ушей.       — Джонатан сделал то, что сделал бы любой для сестры, — заводя машину, попытался успокоить Джейс. — Я сказал тебе это не для того, чтобы ты шла выяснять с ним отношения, а для того, чтобы знала — он свернет горы для тебя, как и я для Иззи, а потому, чтобы между вами ни случилось, Джонатан скоро сам придет к тебе мириться.       Клэри слабо улыбнулась, промолчав, но про себя решила, что так было бы в любой другой ситуации, но не теперь.