***
Диана исчезла на несколько недель. Энджи чертовски волновалась. Она ругала себя за беспокойство, слушала заказы вполуха и наливала холодный кофе, потому что западала на акценты, а теперь боялась за женщину, которую едва знала. Вряд ли Энджи могла сказать такое Жабоморду Слишком-Много-Одеколона, когда тот отчитывал её за пролитый на стол кофе. «Простите, мистер, женщинам и так трудно, особенно лесбиянкам, а моя голова забита совсем другими мыслями, прямо под завязку». Парень не оставил ей чаевых, зато навёл беспорядок, который ещё убирать; по крайней мере, он пообещал, что больше не вернётся. Босс отчитает её за то, что потеряла клиента. «Ну и скатертью дорожка ко всем чертям», — думала Энджи. Она отжала влажную тряпку и принялась за пятно от яичного желтка. Энджи тёрла, пока не увидела в хромированной столешнице отражение своей униформы. Дверной звонок едва звякнул, когда она перешла к брызгам кетчупа, окрасившим тряпку красным, и не услышала первую негромкую просьбу кофе. — Мартинелли! Кофе! — Принесу я вам кофе, — проворчала Энджи, запыхавшись. — Прямо за шиворот твоего белого воротничка… ой. Она сидела в дальней кабинке, костюм скрипел на кожаной обивке, а на лице сияла спокойная улыбка. — Привет, мисс Мартинелли! — Я просила звать меня Энджи, Диана. Диана прикоснулась пальцами к полям своей федоры. — Энджи. — Что… охх, что тебе принести? — Чашку кофе, пожалуйста. Энджи схватила кофейник и кружку из стопки на прилавке, налила кофе до краёв и вернулась, думая о том, как брякнет её на стол, но потом поняла, что её босс пялился на Диану краем глаза. — Спасибо. Энджи нависла над Дианой с тряпкой наготове. — Дай-ка я разберусь с этим, мисс… где, чёрт возьми, тебя носило? — Я же говорила тебе. Мне было нужно время. Энджи снизила голос до отрывистого шёпота. — Ага, ага, чтобы стать лучше ради меня, неважно. Я ужасно волновалась! Хотя вообще-то не в моей привычке трястись за кого-то, с кем я только что познакомилась, и не важно, насколько она хорошенькая и накачанная. — Энджи сердито тёрла воображаемое пятно. — Так что лучше бы тебе объясниться, Принс. — Ты волновалась за меня? — На лице Дианы появилась весёлая улыбка. Энджи пропустила печальный блеск в её глазах. — Ага. Я же сказала тебе, помнишь? — Энджи осмотрелась. Они были одни, босс ушёл к себе, так как, вероятно, понял, что Диана не обратила на него внимания. Энджи всё же понизила голос ещё сильней и чуть дыша сказала: — Ты мне нравишься. Диана кивнула. Энджи откинулась назад, сложив руки. Она всё ещё держала мокрую тряпку и прижимала её к рёбрам, с неё капало. — Ну? — Что «ну»? Энджи шумно выдохнула, сжав тряпку, пока не поняла, что на форме выросло пятно. Диана ухмыльнулась ей, и, боже, эта женщина запала ей в душу, как песня, засевшая в голове, но, чёрта с два, нет, она упустит эту партию. — Ну и пошли на чёртово свидание, Принс. Усмешка Дианы расцвела до улыбки. — Хорошо.***
Энджи притащила её в Центральный Парк в восемь вечера в самый холодный зимний вечер. Энджи так плотно укуталась, что облачка дыхания едва прорывались между толстым вязаным шарфом и шляпой, натянутой на самые глаза. — Как тебе не холодно? — пожаловалась Энджи, пристроившись рядом с Дианой, одетой лишь в костюм и пальто. — Мне нравится лёгкий мороз, — усмехнулась Диана. — Ты мне объяснишь, зачем мы здесь? Энджи повела её вниз по тропинке, вьющейся под арками деревьев, чьи толстые сухие ветки скрипели на фоне небосвода. — Увидишь. — Опасно гулять в темноте ночью. — Что-то подсказывает мне, что ты позаботишься о себе. И обо мне, надеюсь. — Я никогда не допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось, Энджи, — серьёзно проговорила Диана. Энджи протянула руку в варежке и погладила локоть Дианы. — Я ценю это. Тропа привела на небольшой лужок: тонкие стебли травы слабо тянулись ввысь, мягко поблёскивая инеем, а когда Диана посмотрела вверх, маленькие белые искры отразились в небе. — Ах, Энджи, — прошептала Диана. Она ждала, пока Энджи отвлеклась на возню со своими многочисленными карманами в пальто, и её нижняя губа затряслась, наполовину от смеха, наполовину от вида звёзд. В стеклянной бутылке что-то булькнуло, и Энджи торжественно вытащила полбутылки рома. — Вообще я больше по шнапсу, но это всё, что я смогла ста… о, боже, — Она замерла при виде застывших слёз на ресницах Дианы. — Что? Это из-за рома? Он не так уж плох, клянусь, Бетти дала мне отличную шту-ммфф! Диана заткнула её поцелуем. Губы Энджи оказались холодными, но мягкими. Она тихонько пискнула, подняла руки и обхватила Диану за плечи и вцепилась в неё, удерживая Диану на месте, потому что её рот такой горячий и, боже, она восхитительно целуется. Диана опустила руки на талию Энджи, почти невесомо, но Энджи казалось, что даже если она полностью расслабится, Диана удержит её в вертикальном положении. Она первая отступила, и Энджи испытала недовольство, потому что могла бы целовать её днями напролёт. Диана обвила её руками, и Энджи утонула в объятьях, прижавшись к Диане, потому что было чертовски холодно. А Диана такая чудесная. — Так что, тебе нравится выпивать на полянке в самой заднице зимы, ага? Диана чмокнула её в макушку. — Мне нравишься ты.***
И так одно свидание обратилось в два, затем перешло в ночные танцы в «Хоуди Клаб» до боли в ногах, а потом Диана стала проводить смены Энджи в дальней кабинке, потягивая кофе и читая газету от корки до корки. Энджи говорила, что они подруги, поэтому её босс приглашал Диану на свидание не раз и не два, а та вежливо отказывалась, пока через несколько недель не упомянула бойфренда, какого-то парня по имени Стив, и что он возвращается. — Я думала, мы не встречаемся с другими, — пошутила Энджи, когда притворилась, что протирает стол, а Диана рассеянно водила костяшками по её бедру. — Кто такой Стив? Диана лишь хмыкнула, похоже, погрузившись в чтение газеты. — Ди? — Никто, я… Кое-кто. Энджи почувствовала себя так, словно её сердце отправилось первым классом плюс «всё включено» прямиком в желудок. Диана всё ещё не смотрела на неё. Энджи прочистила горло. — Так я познакомлюсь с ним? Понимаю, мы никогда не называли себя парой, я просто предполагала, глупо, конечно, потому что в тебя нельзя не влюбиться, и я не собираюсь останавливать тебя, если это то, что ты хочешь… — Энджи умолкла. — Ты этого хочешь? Диана посмотрела на неё самым печальным взглядом, который Энджи когда-либо видела. — Пойдёшь домой вместе со мной после работы? Мне нужно тебе кое-что рассказать.***
Энджи плакала. Она начала всхлипывать на середине рассказа и не могла остановиться, трясясь в руках Дианы. Та гладила волосы Энджи и мягко вынимала шпильки, а те падали на пол, словно гильзы. — Я не… боже, Диана, я не знала, я бы никогда не… не, — она замялась. — Чёрт, посмотри на меня. Любовь твоей жизни умерла, а у меня сорвало крышу. — Слишком много всего обрушилось на тебя. — А, на супер-солдатскую хрень мне плевать. Но вот остальное, — Энджи яростно утёрла глаза. — Ты потеряла целый мир, ты такая сильная, а я сидела здесь и даже не замечала, как тебе было паршиво. Диана поцеловала её, соль от слёз на губах напомнила вкус моря. — Я не хотела, чтобы и тебе было плохо, Энджи. Ты небезразлична мне, и я совершенно не хотела обременять тебя. — Тогда почему так небрежно заговорила о нём? В кафе, я имею в виду. — Я бы не стала, но… — Диана склонила голову к голове Энджи. — Я встретила кое-кого. Жутко от того, как война может одинаково забирать людей. Снова и снова. Мы… разговорились. Энджи фыркнула и утёрла слёзы рукавом рубашки Дианы. — Ага? — Её зовут Пегги. Думаю, ты ей понравишься. Энджи сдержанно усмехнулась. — Ты что намекаешь на тройничок, Принс? Диана улыбнулась, на душе становилось всё легче и легче по мере того, как Энджи всё шире и шире улыбалась. — Возможно, не сейчас. Но я бы хотела, чтобы ты с ней познакомилась. Энджи поперхнулась. — «Возможно, не сейчас». Полагаю, этому ты научилась в юности на острове женщин. Диана рассмеялась. — Я просто говорю, что тебе не обязательно увлекаться ею. Я лишь хочу, чтобы у тебя… кто-то была. Любовница или нет. — У меня есть ты. Улыбка Дианы померкла. — Я буду рядом всю твою жизнь. Но Энджи, я живу уже очень долго. — Цифры, — Энджи мрачнеет. — Так значит, ты будешь молодой и прекрасной, когда мне исполнится девяносто три, и я буду орать, чтобы ты покормила меня супом? — Да. — Пусть это будет чертовски хороший супец. Эта Пегги, она какая-нибудь мутантка с двумя головами и с продолжительностью жизни в миллион лет? — Нет. Она человека. — Хмм. Ладно. — Так ты познакомишься с ней? — Хорошо.***
Диана — большая толстая лгунья. Пегги Картер не человека, она без сомнения ещё одна богиня с острова Феми-как-то, просто у неё другой акцент. А ещё она добрая настолько, что Энджи прихорашивается, потому что не похоже, чтобы та была так добра к кому-то ещё. Пегги красива, галантна и предложила Энджи напиток, от которого та отказалась, потому что “L&L” — не лучшие работодатели. А ещё Энджи болтала полчаса подряд, а Пегги лишь улыбалась и слушала, словно ей рассказывали самые важные вещи в мире. Энджи покачала головой. — Расскажи мне о себе, англичанка. А то я захватила всё внимание. Пегги выдохнула. — А, да нечего рассказывать. Родилась в Англии, приехала сюда после войны, устроилась в телефонную компанию, — она замолчала и отпила из стакана. Они были в “Swing Rendezvous”, тусклый свет тепло подсвечивал виски Пегги. Энджи сделала глоток, и её щёки порозовели. В углу Джордж наигрывал тихий, чувственный отрывок под аккомпанемент саксофона. — Обожаю эту песню, — задумчиво проговорила Энджи. — Напоминает прогулку по пустой улице под падающими крупными снежинками, похожими на звёзды… у вас в Лондоне есть снег, англичанка? Пегги рассмеялась. Тихо, словно давным-давно не смеялась. Но улыбка на её красных губах играла искренностью. — Да, у нас есть снег. Энджи заметила Деб, которая кралась за барную стойку, чтобы обнять свою любимую. — Думаю, скоро пойдёт снег. — Надеюсь, — пробормотала Пегги. — То, как ты его описала, звучит прекрасно. “Ничто по сравнению с настоящим”, — подумала Энджи. — Как ты познакомилась с Дианой? — Зашла выпить после работы. Мы встретились у бара и разговорились. Энджи убедилась, что в зоне слышимости никого нет, и прошептала: — И ты знаешь… про всё? Пегги кивнула. Она снова улыбнулась и посмотрела куда-то вдаль, Энджи замечала иногда такое за Дианой. — Она хорошая. В желудке Энджи что-то настойчиво зажгло. Возможно, это выпивка, но, посмотрев на Пегги и действительно разглядев причину, она заметила ту же грусть, что у Дианы. Всё, о чём она думала: как бы смотрелись Пегги и Диана вместе с ней. Как было бы хорошо идти, держась за руки с обеих сторон, перегораживая тротуар, и как бы ощущались два прижимающихся к ней тела. — Хочешь пойти ко мне, Пег? Энджи была уверена, что Пегги смягчилась. Она почти сдержалась и не выплюнула полный рот виски. — Может, мы сначала получше узнаем подруга подругу? — Да, да. Просто, это же Диана нас свела. Пегги весело глянула на неё. — Я знаю. — Дело в том, а я думаю, мы обе с этим согласны, что это оставит Диану в одиночестве. А я не хочу, чтобы она оставалась одна. — Что ты предлагаешь? — Я работаю в автомате, но хочу петь на Бродвее. Я живу в пансионе. Если я переем ревеневого пирога, то меня вырвёт, но я всё равно продолжу есть. — Энджи? — Вот, теперь ты знаешь обо мне больше. Я тоже хочу побольше узнать о тебе, ты должна рассказать мне о Лондоне и войне, если хочешь, и где ты взяла эту шляпку, но ещё, ещё… Я хочу, чтобы ты познакомилась поближе с Дианой. И, разумеется, со мной, но у меня в животе поселилось нечто, и оно не умолкает о том, как я чертовски хочу вас обеих. Пегги разинула рот. — Итак? — спросила Энджи, внезапно растеряв уверенность, потому что она никак не могла предложить встречаться двум невероятным женщинам подряд и получить “да” оба раза. — Да. Или могла.***
Диана прилетела к Энджи. Энджи чуть не отправилась к праматери, а Пегги подняла бровь, когда Диана осторожно постучалась в окно, но после звонка Энджи так добираться было быстрее всего. — Что случилось? — спросила Диана, как только ей открыли окно. Она скользнула внутрь, отметила, что Пегги сидит без обуви на кровати, а две верхние пуговицы на блузке расстёгнуты. — Ты не сказала по телефону. — Да ничего особо. — Энджи наклонилась к Пегги, сгребла подушки с кровати и кинула их на пол, чтобы освободить место. — Садись. И Диана, дочь королевы, и Пегги, заслуженная офицерка, обе всё же подскочили по приказу. Диана села рядом с Пегги, они по привычке оставили между собой небольшое пространство. Энджи взяла свой стул, развернула его спинкой вперёд к кровати и решительно села. — Я хочу тройничок. Воцарилась тишина. Которую затем разорвала Диана, громко расхохотавшись. Она шлёпала себя по бедру, задыхаясь от смеха. Пегги сидела с милым личиком и тоже ухмылялась над выходкой Дианы, а Энджи пришла в замешательство. Они ждали, пока Диана успокоится и вытрет слёзы от смеха, а потом Энджи спросила: — Ты всё уже? — Энджи, я знаю, ты продвинутая, но такого я не ожидала. — Почему нет? Ты мне нравишься, она мне нравится. Я хочу встречаться с вами обеими. Диана стушевалась. — Погоди. Пегги прочистила горло. — Энджи, дорогая, ты имеешь в виду, что хочешь ухаживать за нами обеими? — И хочу, чтобы вы каждая ухаживали подруга за подругой. Я что не ясно выразилась? Могу повторить. Диана хихикнула. — Нет, Энджи. Мы просто подумали, что ты предложила переспать с нами обеими одновременно. — А, и вправду, просто я не знала, как назвать трёх встречающихся женщин, так что я сказала… — “Тройничок”, — Пегги подмигнула ей. — В смысле, на то время, пока нас всё устраивает. Диана закусила губу. — Энджи, я хотела, чтобы у тебя была кто-то, с кем ты бы могла состариться. И это не я. Энджи сердито посмотрела на неё. — Помолчи, Принс. Это я решаю, с кем мне встречаться. Англичанка правильно сказала: пока нас троих всё устраивает. И я хочу встречаться с тобой, любить тебя, стареть, пока ты летаешь и спасаешь мир. А, Пегс? Я и вполовину тебя не знаю, но согласна изучить каждую мельчашую подробность о тебе и посмотреть, куда это всё приведёт. Идёт? Диана салютовала, а Пегги томно подмигнула. — Идёт. Энджи шумно выдохнула. — Хорошо, с этим разобрались. А теперь что?***
Они играли в карты. Энджи проигрывала каждый раз, убеждённая, что её любовницы жульничали при помощи своих особых умений. Диана клялась, что ничего не делала. Пегги хранила молчание. Они уснули, или это уснула Энджи, угнездившись между двух тёплых тел, женщины обменивались весёлыми взглядами поверх её сопящего носа. Они вместе встали, выпили и проболтали до полуночи. Пегги переехала в пансион, Диана изредка ночевала у себя. Затем случился Левиафан, и Диана находилась в Европе, а когда она вернулась, всё изменилось. Во-первых, они жили в особняке Старка. Во-вторых, Пегги призналась Энджи в любви. Единственное, что осталось неизменным, это их железное намерение сохранить отношения с Дианой. — Ты никуда не уйдёшь, Принс, — сообщила Энджи, находясь у неё между ног, в то время как Пегги держала её запястья. — Не сейчас и не из этих отношений. Так что Диана оставалась с ними, когда могла, а когда нет, то её маленькая командирша и агентка ждали, когда она вернётся домой. Пегги рассказала о своей работе в СНР после первой поездки в Европу. Рассказала ей о планах «ЩИТа», когда они вместе лежали в темноте. Энджи ещё не вернулась с работы, и Пегги страдала по Стиву, свернувшись на руках Дианы, закрыв глаза. Их сердца бились в унисон. — Я люблю тебя, Диана. — Я люблю тебя, Пегги. — Я всё ещё люблю его, но… теперь в сердце есть место для тебя и Энджи. — Она бы построила его сама, если б ей пришлось. — Я так сильно её люблю. — И я. Когда Энджи получила свою первую пьесу, Диана встретила их в Лондоне. Она в голос хохотала, когда Пегги швырнула в Темзу мужика, обидевшего Энджи, слетала за ним вниз, вытащила и сделала ему внушение. С годами, когда особняк Старка стал домом, Диана начала больше путешествовать по миру. Её девочки писали ей письма, а потом звонили, когда телефоны стали лучше и меньше. После Стоунволла Диана старалась возвращаться в Нью-Йорк каждое лето и вышагивала с поднятой головой, держась с Энджи и Пегги за руки. Она пропустила первый седой волос Пегги, но была рядом в такой момент с Энджи, и, бог свидетель, как же она орала. Она орала гораздо громче, когда Пегги подстрелили, Диана прикрывала их щитом и мечом, а Энджи вопила «Руби их всех!», пока Диана не подчинилась. После этого она уже не так суетилась. Она добилась огромного успеха, популярности и обожания как актриса и писательница, продав свой «полностью вымышленный» сценарий о секретной агентке и супер-герое, которые влюбились друг в друга. Когда она сделала каминг-аут, как лесбиянка (хотя, конечно, она никогда и не скрывала этого), иногда в восьмидесятые случались откаты, да, но после пары ласковых от Дианы и Пегги под покровом ночи, сценарии и предложения по работе сыпались снова. Она любила их обеих так долго, что почти не замечала их возраст, пока Энджи не упала и сломала бедро. Его вылечили, Пегги не отходила от Энджи до её полного восстановления, а Диана приносила ей куриный суп, как та и предсказывала. После этого Диана обращалась с ними бережно. Так продолжалось около недели, пока Энджи не прижала её к стене, а Пегги с чёртиками в глазах была следующей на очереди, потому что ничто не помешает Энджи Мартинелли, когда она берёт, что хочет. 24 июля 2011 года Диана ответила на звонок посреди ночи, находясь в нескольких часовых зонах от них, и услышала взволнованные визги, всхлипывания и плач — «мы любим тебя, приезжай сейчас же!» Диана вломилась в дом, игнорируя дверь, и влетела прямо в окно спальни, где нашла Энджи и Пегги в постели, крепко обнявшихся перед телевизором, включенным на большой громкости (из-за плохого слуха Энджи), баннер внизу экрана говорил «Нью-Йорк узаконил однополые браки». Пегги первая заметила Диану, слёзы счастья покатились по её щекам, когда она увидела своих двух пожилых любовниц, празднующих то, чего они так долго ждали. — Сыграй с нами свадьбу, — сказала Пегги. — Она здесь? — Энджи высвободилась из объятий Пегги. — Да, Принс, сыграй свадьбу с нами. Диана залезла в постель и притянула обеих в объятья. — Для меня будет огромной честью официально поженить моих двух лучших подруг. Энджи и Пегги откинулись назад. Энджи завозилась со слуховым аппаратом. — Что она сказала? «Она хочет провести церемонию», — жестами показала Пегги, и Энджи закатила глаза. Она включила слуховой аппарат. — А я думала, ты умная, Принс. Мы не хотим, чтобы ты нас поженила, мы хотим, чтобы ты женилась на нас. Замешательство Дианы медленно исчезло, на смену ему пришла широкая улыбка, глаза засияли всё ярче и ярче, уже от слёз, а потом она разревелась и, притянув их обратно в плотные объятья, зашептала «да, да, да». На частной церемонии в тот же день, после того как Энджи и Пегги «официально» поженились во дворце правосудия, после того как Тони открыл бутылку шампанского в честь своих крёстных мам, небо разразилось грохотом и каким-то образом все Мстители влезли в гостиную Пегги и Энджи, Диана, наконец, произнесла свои обеты. Энджи прорыдала всё это время, Пегги держала храбрый вид, но разве это не слёзы заблестели в морщинках у глаз? А Диана просто улыбалась, её сердце переполняли счастье и любовь к двум женщинам, которые решили провести свои жизни вместе с ней. Энджи и Пегги надели кольцо ей на палец — простой ободок из серебра, и Диана кожей почувствовала гравировку. «Мы будем любить тебя. Пока мы обе будем живы».