***
- Так вы хотите нам помочь? Это просто замечательно! Нам тут нужно передвинуть вон ту гору столов и стульев к центру площади, разместив их в форме квадрата, тем самым оставив кучу пространства для танцев и церемониального костра - мужчина сорока лет, который, судя по всему, был здесь главным, рассказал ребятам, что от них требуется. Он был очень дружелюбен и вместе с тем серьезен, как-никак глава деревни. Долго не раздумывая, Богиня принялась выполнять данное им поручение. Ей нужно было поскорее отвлечься, забыть об их с Мелиодасом разговоре. Его слова, то, с каким выражением лица и тоном он говорил с ней... Парень задел её за живое... Но Принцесса не хотела никому показывать свои переживания, а особенно Ему. Она так спешила, что даже не удосужилась дослушала мужчину, что было не очень красиво с её стороны. Элизабет просто кивнула, тем самым дав понять, что всё уяснила и, грациозно обернувшись, помчалась помогать остальным. - Ну, что же, приступим - себе под нос прошептала пепельноволосая и, ухватившись за край стола, протянула на себя. Но не успела Богиня преодолеть и одного метра, как почувствовала, что её обхватили за талию чьи-то сильные руки и резко, но нежно, оттянули в сторону, из-за чего она спиной упёрлась в накаченный мужской торс. - Остынь, с этим я и сам разберусь - это был никто иной, как наш Демон. Его речь всё ещё звучала сухо, но уже не так грубо - Ты лучше пойди и с другими девушками подготовь скатерти и приборы для праздника - Мелиодас неохотно убрал руки от Элизабет и спрятал свой взгляд от неё. - Хорошо, как скажешь - принцесса грустно улыбнулась и без лишних слов отправилась в другой конец площади к другим девушкам. Она так и не заметила, с какой силой блондин сжал свои кулаки, сдерживая себя, чтобы не накинуться на девушки и не утащить куда подальше. Спрятать от всех взглядов, заточить в плену и оставить такое великолепие одному себе. Раз уж Богиня не хочет быть с ним по доброй воле, то пускай будет его вечной пленницей. Это было бы просто чудесно, но... Мелиодас никогда так не поступит. Может раньше такой выход его бы и устроил, но не теперь. Элизабет сделала его спокойным, уравновешенным, вдумчивым и направила на правильный путь, путь добра и мира. Расстановка столов заняла больше времени чем рассчитывал Демон. Ему с остальными мужчинами из деревни потребовалось полтора часа на это с виду простое дело, хотя жители были другого мнения. Они планировали завершить работу только через два часа, но блондин их сильно удивил. Одному носить сразу по два стола - это что-то из рода фантастики, по их мнению. Оценив плоды проделанной работы, ему на глаза попалась Элизабет в компании какого-то брюнета. Он был не старше восемнадцати лет, худощав и вместе с тем довольно высок - обычный и ничем не примечательный парнишка. Долго не раздумывая, Мелиодас пошёл в их сторону и услышал обрывок фразы. - Прекрасней в мире создания просто не сыщешь. Я никогда не встречал боле красивую, нежную, умную, добрую и заботливую девушку. Я так хочу, чтобы мы были вместе, клянусь, что не обижу, не предам и всегда буду рядом. Ведь я по настоящему люблю... Что скажешь Лиззи? - одну руку он запустил себе в волосы, а на лице выступил румянец. - Эрвин, ну, конечно, конечно да! - Богиня подбежала к парню и закинув ему руки на шею крепко обняла. Из-за того, что он был выше неё ей пришлось даже встать на носочки. Со стороны это выглядит очень мило, но только не для Демона. - Так вот, кто на самом деле твой любимый. Поздравляю, вы отлично смотритесь вместе. - лицо блондина было перекошено от гнева, и он еле сдерживал себя, чтобы не врезать этому хмырю, который увёл у него Его девушку. Да как он только смеет произносить её имя, это ничтожество должен быть благодарен и тому, что Богиня просто стоит рядом с ним! - Что? Нет! Мелиодас, ты всё неправильно понял... Я и Эрвин мы просто... Мы - Элизабет пыталась подобрать правильные слова, чтобы угомонить Демона. Она то знала, что если его разозлить, то от деревни и камня не останется. - Эй, Мелиодас! - голос с другого конца площади окликнул блондина - Нам бы пригодилась твоя помощь в постройки сцены! - Да, уже иду. Извини, у меня нет времени на твои оправдания, Элизабет - и уже через секунду парня и след простыл. Блондин лишь окинул их взглядом полной грусти и печали. А в голове Богини так и крутилась мысль "Я снова причинила ему боль".***
- Ах, Элизабет. В этом платье ты выглядишь, как настоящая принцесса! Хотя, ты и есть, по сути, принцесса - рядом с нашей главной героиней стояла девушка примерно её возраста и с восхищением рассматривала свою подругу. В честь праздника последнего дня лета Эмили, та самая девушка, решила нарядить пепельноволосую в платье, которое сшила сама. Оно было нежно-голубого оттенка с пышной и вместе с тем короткой юбкой чуть выше колена. Одно не радовало: глаза Богини были пустыми, а улыбка - натянутой. - Не переживай - Эмили приобняла подругу за плечи - вы помиритесь, я уверена в этом на все сто процентов. - Спасибо, Эми. Я так хочу, чтоб ты была права - Элизабет в последний раз окинула себя в зеркало и уверенно вышла из домика под руку с подругой. К тому моменту на улице уже давно наступили сумерки, на столах стояли тарелки с всевозможными блюдами и зажженными свечами, а для большего освещения в центре разожгли большой костёр. Народ давно уже сидел за столами и ожидал начала праздника. Элизабет и Мелиодаса, как почётных гостей, разместили рядом с главой деревни за центральным столом, прямо напротив сцены. И весь праздник они будут сидеть рядом друг с другом. Это не давало покоя ни Богине, ни Демону. Каждый из них думал, что второму противно находиться рядом. - Мелиодас - Богиня увидела, как блондин сидел рядом со старейшиной и о чём-то с ним вежливо разговаривал. Но стоило ему увидеть Элизабет, как тут же весь интерес к собеседнику у него пропал, и он встал поприветствовать принцессу. - Мило выглядишь, тебе очень идёт - Мелиодас, как истинный джентльмен, поклонился и поцеловал левое запястье девушки. Отодвинув стул, он жестом предложил ей присесть, но большего себе не позволил. Все эти действия у него произошли скорее на автомате. - Благодарю - Элизабет, как истинная леди, сделала лёгкий реверанс и присела за стол по правую руку от него. Сперва ей было страшно даже посмотреть в сторону парня, а вдруг она увидит в его глазах презрение! Девушка не переживёт подобного удара. - Мелиодас, я... - как только Богиня набралась смелости поговорить с Демоном из-за стола встал Глава деревни и начал свою речь. - Дамы и господа. С превеликим удовольствием и огромной честью я объявляю праздник в честь последнего дня лета открытым! - мужчина вскинул руки к небу и со всех сторон послышались громкие аплодисменты - следуя древним традициям, праздник открывают самые молодые, крепкие и здоровые жители деревни. Через минуту на сцену вышло восемь мужчин и женщин в чёрно-белых одеяниях. Музыканты, сидевшие поодаль ото всех начали играть музыку, очень похожую на вальс, только в два, а то и в три раза быстрее. За танцорами было просто невозможно уследить: их движения были очень резкими и в тоже время плавными. Среди всех пар, Элизабет заметила и Эмили, которая танцевала с каким-то незнакомым для неё парнем. Судя по выражению лица девушки, он был ей неравнодушен. - Давайте поблагодарим нашу молодёжь за столь прекрасное представление. Следом за ними, по обычаю, на сцену приглашаются старейшины, как символ того, что всему однажды наступит свой срок, и даже солнце заходит за горизонт. В отличии от предыдущего танца, этот был наполнен неким антуражем и особой магией. В этот раз вышло всего пять человек пожилого возраста: трое мужчин и две женщины . На них была надета мешковатого вида одежда с необычным ярким узором. В какой-то момент они начали петь песню на языке их предков, это также являлось частью ритуала. От всего этого у Богини аж перехватило дыхание, счёт времени просто пропал. - Последний же танец для нас исполнят самые маленькие жители деревни - наши дети и внуки, как символ нового начала и восхода солнца. Давайте поддержим их! Элизабет ждала этого танца больше всех остальных. Всё своё внимание она заострила на выходящих мальчиков и девочек, которых в общей сумме набралось десять человек. Среди них были и те девочки, которые сегодня днём заплетали Богине косу. Тогда-то они и рассказали ей о выступлении на празднике, и тогда же она и пообещала пойти на торжество и посмотреть этот танец. По их словам, они готовились всё лето и отточили каждое движение до идеала, и Богиню теперь охватывала неимоверная гордость за эти маленькие комочки счастья, оторвать взгляд от танца было невозможно. Элизабет так засмотрелась на детей, что даже не заметила, что Демон уже как несколько минут смотрит на неё, не отводя своих изумрудных глаз. Всё-таки он был рад тому, что пошёл с ней на праздник. По завершению всех трёх танцев, глава деревни вышел на середину сцены с радостной улыбкой. - У каждого из нас есть какие-то свои тайны, секреты, потаённые мысли. Сегодня, каждый, кто хотел что-то сказать членам своей семьи или близким друзьям, но боялся этого сделать, может подняться на сцену и высказать всё, что накопилось. Я лишь скажу, что безумно рад вас всех сегодня видеть и пусть нас всех ждёт долгая и счастливая жизнь - и опять же зал рукоплескал. Глава умел подобрать красивые слова, это точно. Первым на сцену вышел парень двадцати трёх лет, он стоял и было видно, что хочет сказать нечто важное, ну, по крайне мере, для него точно. - Нуууу... Это, короче, я как бы, это не то, что бы, но в общем... Юна, я тебя лю... Люб... Люб- видно, что последнее слово даётся ему с огромным трудом. - Да соберись ты, не будь тряпкой! - крикнула девушка в красном платье, судя по всему, та самая Юна. - Заткнись, ты даже не представляешь, как это трудно сказать на всю деревню, что я тебя люблю! - на минуту вся площадь затихла, но после повсюду разнёсся весёлый и громкий смех. Даже наших главных героев позабавила эта ситуация, и дышать стало чуточку легче. В итоге, тот парень сел на своё место, где получил подзатыльник от своей девушки. Следом на сцену вышла маленькая семилетняя девочка в розовом платье и ленточками в белокурых волосах. - Я уже очень давно храню один страшный секрет от вас всех, от своей семьи и я устала - это маленькое чудо всхлипнуло и у всей публики тоже неосознанно упало настроение - в общем... Это я две недели назад съела всё печенье и свалила вину на старшего братика. Пожалуйста, простите меня. - Ага! А я вам говорил, говорил, что это не я, а вы мне не верили! - мальчик лет двенадцати вскочил со стула и начал озираться по сторонам ища поддержки. - Стоп! - рядом с мальчиком сидела сорокалетняя женщина и с недоумением смотрела на детей - То есть, ты вышла на сцену только, чтобы сказать всем нам, что это ты съела банку печенья! Да я уже и забыла про тот случай, не надо принимать это близко к сердцу - мать детей схватилось за сердце и ободряюще посмотрела на малютку. Девочка же расплакалась и со всех ног побежала к маме. - Так, я не понял! То есть, я из-за неё два часа простоял в углу и две недели ни грамма сладкого не съел, а ты её так просто прощаешь, это не честно! Но его уже никто не слушал. Все снова стали хохотать, а некоторые люди от смеха попадали со своих мест, из-за чего никто, по началу, даже не заметил девушку, поднимавшуюся на сцену, чтобы тоже кое-что сказать. На ней было платье чёрно-белого цвета, поэтому было сразу понятно, что она одна из тех девушек, которые принимали участие в первом танце. - Вы все очень давно знаете меня, я прожила в деревне всю свою жизнь. Вы все стали для меня одной, большой семьёй и я всех очень сильно люблю, но... Тебя, Лион, я люблю больше всех других. Мы живём вместе уже целых полгода и я надеюсь, что ты не будешь против, если с нами поселиться ещё один человечек - девушка положила руки себе на живот и посмотрела на парня сидевшего в пару метрах от неё - Я беременна. Слёзы радости покатились по щекам парня, а губы растянулись в широкой улыбке. Не медля ни секунды, Лион вскочил со стула и со всех ног побежал к своей возлюбленной. Подняв её над головой, он начал кружиться с ней на месте и громко-громко смеяться. Все стали поздравлять молодых, выкрикивать поздравления и пить за здоровье будущего ребёнка. Даже Мелиодас присоединился к всеобщему веселью и ненадолго перестал следить за принцессой. Он заметил её лишь тогда, когда она поднялась на сцену.