***
Антон небрежно взъерошил свои светлые, чуть промокшие волосы и открыл бутылку пива, которую держал в свободной руке. Мгновение назад он отпустил таксиста, щедро заплатив ему, да еще и чаевых оставил. А сейчас он стоял напротив ворот дома Розановых и прокручивал в голове детали предстоящего разговора с Аликой. Это, конечно, плохо удавалось, так как это была далеко уже не первая бутылка алкогольного напитка. Накануне он успел еще выпить виски. – Какого хрена я вообще здесь забыл? Она сама виновата! – всеми силами уверял себя Прокопов, дабы не столкнуться с отголосками реальности. Он все слышал. Все эти чертовы слухи в школе и верил в них, ведь были основания. Хоть и неоправданные. Но парень был вспыльчив. Этим все сказано. Думать было не в его планах. Прокопов прислонился спиной к высокому каменному забору, оснащенному железной дверью и видео-домофоном, а также многочисленными камерами по периметру. Ухмылка затронула его губы. «Принцесса, заточенная в неприступной башне. Логично, но не в стиле нашего времени». В момент своих нетрезвых размышлений он услышал звук приближающегося мотоцикла. Знакомого мотоцикла, который в городе был в единственным экземпляром. И этот экземпляр был только у Романа Стрельцова – его лучшего друга. «Что он-то здесь забыл?» Но по мере приближения «железного коня» лицо блондина вытягивалось с каждой новой секундой, а руки сжимались в кулаки. За ним сидела девушка, одетая как Лика, выглядевшая как Лика; темные волосы редкими прядями выбивались из-под шлема, развиваясь на осеннем ветру, а маленькие ладони обнимали торс брюнета. И, похоже, ему это очень даже нравилось. Она стянула эту «железяку», когда мотоцикл остановился, с головы и махнула ею в разные стороны, отчего промокшие пряди облепили ее сердцевидное лицо: глаза светились невероятной голубизной, а губы были растянуты в легкой улыбке. У Прокопова внутри все перемешалось, разрушаясь, и тут же вспомнились моменты того вечера: ее тело под ним, ее горячие руки на его спине, ее хриплые стоны, заполнявшие его комнату… вот черт. Он нервно потер затылок, вглядываясь в посеревшее небо, и тут его окликнули по имени: – Антон?***
Я не верила своим глазам. Около ворот моего дома стоял ОН. Невероятно. Проклятое сердце пропустило удар, и я чисто инстинктивно убрала руки от Романа. Брюнет напрягся, но не обернулся. – Антон? – решилась я, встретившись с его золотисто-карими безднами, которые в данный момент темнели и темнели. – Что ты здесь делаешь? – Я спрыгнула с мотоцикла, но Стрельцов схватил меня за руку, тем самым не давая подойти к тому, кто мне был очень дорог, несмотря на произошедшие события. – Не ходи к нему, Алика, – замогильным голос пробормотал парень, стискивая мое запястье все сильнее, делая больно. – Он пьян и может выкинуть что угодно, – уже нормально продолжил он, ослабляя хватку. – Ты что несешь? Это же Антон, а не какой-то маньяк-убийца. Отпусти меня, Ром, – мне не нравились его эти «выходки», и это начинало бесить. – Рано или поздно я должна с ним поговорить. – Ты слышал её, – в разговор уже включился Прокопов. Его голос… я так давно его не слышала. Сердце замерло в предвкушении дальнейшего развития событий. – Отпусти, или придется действовать другими методами. – Братан, успокойся, – моя рука оказалась на свободе, и я отпрянула от него на пару шагов, но не приближаясь к Антону. Мне все равно было противно и обидно, и никакое присутствие не заполнит эту пустоту в сердце. – Я не буду драться с тобой, если ты на это намекаешь. – Да что ты, – блондин преодолел это расстояние в два шага и уже дышал в лицо Стрельцову. – Юлю не получилось оприходовать, к Лике притащился. Легок на помине, друг, тебя ли мне не знать. – Ты пьян, – совершенно спокойно ответил парень, игнорируя его выпад. – Не неси дурь, иди, проспись, потом поговорим. – Слушай, ты, – Антон схватил брюнета за лацканы кожаной куртки, придвигая все ближе к себе. – Только пальцем её тронь – убью, понял? По стене размажу, да что угодно, только лишь бы прекратить твое существование, если что-нибудь выкинешь, – он отпустил его и ухмыльнулся своей дерзкой, сексуальной ухмылкой, заставляя таять что-то внутри у меня. А затем зарядил Роману по скуле. Со всего размаху. Кулаком. Такого я не ожидала, отчего и вздрогнула. «Зачем он это сделал?» И тут завязалась драка. Я впервые такое видела, и дрались они… из-за меня. Меня? Стрельцов не отставал от Антона, он сильно приложил его по носу, откуда водопадом полилась кровь, пачкая его светлую футболку багровыми пятнами. Лицо брюнета тоже было не в лучшем состоянии: губа кровоточила, а глаз заплыл. Вероятно, завтра, будет фиолетовый синяк. – Прекратите! Оба! – выйдя из шокового оцепенения, заорала я не своим голосом. На глаза навернулись слезы, которые уже беспрепятственно катились по щекам, губам, шее… – Пожалуйста, перестаньте… – взмолилась я и упала на колени. И они перестали. Роман отряхнулся и, что-то пробормотав под нос, явно адресованное Антону, развернулся и одним резким движением завел мотор, покинув «место битвы» и скрывшись далеко за поворотом. Я, поднявшись, подбежала к блондину, спотыкаясь обо что только можно. В тот момент он оттирал кровь рукавом куртки, даже не глядя в мою сторону. – Антон, – я взяла его за лицо, разворачивая к себе, – ты в порядке? – Как видишь, – сухо бросил он, чуть поморщившись. Видимо, я задела по больному месту. – Прости, пожалуйста, – моя рука очертила его скулу. В тот момент я забыла про все обиды. Я просто хотела быть рядом с ним. Именно с ним. – Не трогай меня, прошу, – еле слышный шепот долетел до моих ушей, и я сразу же опустила руки «по швам». Безжизненно. – Почему, Антон? – слова давались нелегко, ибо к горлу подступил неприятный ком. Я уже ждала последствий этого прикосновения. – Почему все так сложно? – Понимаешь, – его глаза встретились с моими, но в них не было тех искр. Совсем не было. – Я уже сделал тебе больно, и это не в моих силах – причинять тебе боль снова. – Но ты сейчас это делаешь! – не выдержала я, пробуя вкус собственных слез. – Зачем ты так со мной поступаешь? Зачем? – Прости, – он печально улыбнулся. Я никогда еще не видела такой улыбки. – И знай, что бы ни случилось, я тебе верю и всегда верил, просто это только моя вина. Не твоя, – мое сердце остановилось. К чему он клонит? – Просто я дурак. Поэтому, Алика, я раньше не замечал, какое у тебя красивое имя, – он провел окровавленной рукой по моим волосам, явно отклоняясь от ранее заложенной темы. – Просто… прощай. Больше я ничего не могу сказать. Слов не хватит… – Прокопов развернулся и пошел в направлении, куда недавно уехал Роман. – Подожди! – закричала я, обхватывая его талию. – Что ты хочешь этим сказать? – Всё, что не смог сказать ранее, – и я отступила, отпуская его в никуда, а толк? Это конец, он выбрал Юлю, только что мне об этом сказано, пусть и неявно. Я поняла, и улыбка тронула мои губы. Я смотрела ему в спину и чувствовала не только его, но и свою вину. А завтра ведь в школу. Увижу ли я его? Или же он не придет? Это давало слабую надежду. Да какая к черту надежда? Я проиграла, вспоминая слова одной малоизвестной песни: «Мы любим тех, кто не любит, и губим тех, кто влюблен».* *Слова песни: MarikOne ft. Tasha NY – И недоступен абонент.