The Open Door

      Сора оказался в маленькой тёмной комнате. Практически каждый квадратный сантиметр её был забит компьютерным оборудованием. Воздух был тяжёл от работающей техники, тихо гудящей и жужжащей. Его кожа казалась бледной в тусклом свете мониторов. «Что всё это такое?» - подумал он; он ничегошеньки не мог понять. «Зачем всё это надо?» Он решил на всякий случай не трогать никаких кнопок – вместо этого он обратил внимание на мониторы. Цифры, буквы и окна мелькали на экранах. Собирая воедино фрагменты слов и изображений, он понял, что все эти данные о нём самом. Вопреки здравому смыслу и своему решению, он всё-таки нашёл клавиатуру и стукнул по клавишам, пытаясь замедлить поток изображений, но взамен услышал резкий писк и рёв оживших вентиляторов. Мониторы замерцали синим и чёрным, и в панике он ещё постучал по кнопкам, но этим вызвал только ещё больше предупреждающих сигналов и вспышек. Несколько панелей заискрилось, и, наконец, мониторы заволокло помехами. Компьютеры принялись перескакивать с видеозаписи на видеозапись, перематывать их взад-вперёд, вместо голосов звучал только высокий писк. Он отступил назад, пытаясь охватить взглядом все мониторы разом, но всё равно переключался с одного на другой.       Некоторые видео замедлились достаточно, чтобы он мог разобрать, что там происходит. Сквозь мешанину звуков, он смог выделить фразы, соответствующие движениям губ на экранах.       «Почему киблейд меня выбрал? Я должен знать» - произнес чей-то голос.       Его взгляд упал на сцену тёмного города. Фигура в тёмном плаще – Аксель – смотрел в камеру, раздражённо размахивая руками. «Ты не можешь отвернуться от Организации! Пойдёшь против них – и они тебя уничтожат!»       Изображение ускорилось, а после и вовсе пошло помехами.       «Организация XIII… они, похоже, плохие люди» - донёсся голос откуда-то слева, отрывая его внимание от перематывающегося снова и снова изображения Акселя.       На мониторе появилось изображение светловолосой девочки, её синие глаза смотрели прямо в экран.       «Плохие они или хорошие – не могу сказать» - ответила она. – «Они просто группа неполных людей, которые хотят стать целыми»       Вспышка где-то за полем зрения привлекла его внимание к другому монитору, где снова появилось лицо той девочки.       «Ты и Сора связаны. И чтобы Сора смог снова стать целым… ему нужен ты.»       Вспышка – и её лицо возникло на ещё одном мониторе.       «Ты помнишь своё настоящее имя?» - сказала она, и её изображение замерло, подрагивая и подвисая.       Сора завозился с рацией, не отрывая глаз от мониторов.       - Эй, ты ещё тут? Что происходит? – крикнул он в рацию, пытаясь перекричать гомон записей.       Картинка со светловолосой девочкой снова ожила.       «Разве ты не хочешь узнать правду? Узнать, кто ты на самом деле?»       «Для него будет лучше не знать» - перебил её другой голос, низкий и глубокий. Сора бросил взгляд на другой монитор, справа, где возникло изображение мужчины с лицом, перебинтованным красной тканью, из-под которой в него пристально вперился золотой глаз.       «Нет такого знания, что могло бы изменить твою судьбу» - добавил он, сузив глаз.       «Даже если не изменит, я все равно хочу знать. У меня есть право знать!» - крикнул голос в ответ.       «Бестелесный не имеет права знать» - холодно ответил мужчина, не обращая внимания на раздражение в голосе собеседника. - «Равно как и не имеет права существовать»       Соседний монитор переключился на изображение девочки.       «Ты… тебя не должно было существовать-»       Изображение исчезло. Вместо него возник мальчик с короткими торчащими волосами – он узнал его, это был Хайнер. Хайнер указывал в сторону камеры палочкой от мороженого.       «Мы не можем всё время быть вместе…» - говорил он, - «так что пока мы вместе, нам лучше провести это время так, чтобы это запомнилось»       «Ты же помнишь об этом месте с Организации, верно?» - раздался с другой стороны знакомый голос. Сора повернулся налево и увидел на мониторе изображение Акселя на фоне вечного заката Сумеречного Города.       «Да… действительно. Я не мог позволить себе забыть о тебе и Ксион» - ответил голос, донёсшийся откуда-то из-за кадра.       «Ну вот видишь? То-то и оно.» Аксель отвернулся, глядя на город. «У всех есть что-то дорогое им, за что они держатся изо всех сил.»       «Страшно даже подумать, что я мог вас потерять.»       «Страшно?» Аксель с удивлением взглянул в камеру. «Страх – это чувство, приятель»       Изображение замерло и перемоталось вперёд. Ещё один монитор выключился и тут же включился обратно, показывая человека в бинтах, глядящего в камеру сверху вниз, как если бы Сора смотрел откуда-то с пола.       «Он говорил тебе, как он «чувствовал», не так ли?» - говорил человек, качая головой. – «Нонсенс. Бестелесный не может ничего чувствовать.»       После этого мониторы просто взорвались изображениями. Сора заметил кадры с Акселем и девочкой в чёрном плаще – вот они болтают, бегут, сражаются с Бессердечными, смеются. По соседству он видел похожие картинки с троицей, которую он встретил в Сумеречном Городе – Хайнером, Пенсом и Олетт; вот они угощаются мороженым, смеются, бегают, болтают. Картинки мелькали так быстро, и места действия и даже точка зрения часто были столь похожими, что их было сложно отличить друг от друга. Изображения поменяли окраску – девочка спит; Хайнер, Пенс и Олетт замерли на месте; девочка направляет на него киблейд, Аксель сражается с девочкой; вид издалека на играющую троицу из Сумеречного Города, которым и невдомёк, что за ними наблюдают; девочка растворяется в воздухе; блеск лезвия киблейда, Рику борется с невидимым противником; человек в бинтах в этой самой комнате – пока ряды цифр не заполнили экраны, и мониторы наконец погасли. Голоса стихли, компьютер тихо завыл, вентиляторы замедлили вращение и процессоры отключились.       На секунду Сора подумал, что визуальная бомбардировка закончилась. Тут, с похожим на выстрел треском, монитор перед ним раскололся пополам. Технику вокруг него корёжило, как будто какая-то невидимая сила методично уничтожала её. Сора инстинктивно прикрыл голову руками, слушая скрежет металла и треск искр. Когда шум наконец-то стих, он убрал руки. Без света монитора в комнате оказалась практически кромешная темнота. Он едва мог разглядеть тёплое сияние у ближней стены на месте, где был компьютер. Сора обвёл взглядом контуры дверного проёма и осторожно пробрался к двери через обломки. Он открыл её, и тут же прикрыл глаза от яркого света. Когда его глаза привыкли к свету, постепенно из него начали всплывать формы и контуры.       Он стоял в маленькой, ярко освещённой комнате. Вокруг него была разноцветная мебель – книжный шкаф занимал собой почти всю стену, и книги в нём были свалены как попало. Куча бумаг разлетелась по столу и грязному полу, вперемешку с разбросанной одеждой и игрушками. Под широким, залитым солнцем окном стояла кровать, скомканное одеяло было сбито к краю, подушки развёрнуты. Сора забрался на кровать, выглянул в окно и с удивлением увидел раскинувшийся вдали Сумеречный Город. Он толкнул оконную раму, пытаясь открыть её, но та не поддалась. Разочарованный, но не слишком этим удивленный, он отвернулся от окна и свесил ноги с края кровати. Комната была уютной и ощущалась как что-то знакомое, хотя он был уверен, что никогда не был здесь. Её бардак всё же напомнил ему о его собственной комнате на Островах Судьбы, и от ностальгии у него защемило в груди.       Сора услышал щелчок включившейся рации и мягкое шипение белого шума. Он снял рацию с ремня.       - Эй, это ты? Ты ещё там? – спросил он.       - …Да, я ещё здесь, - ответил голос.       - Ты видел, что только что случилось? Все эти видеозаписи? Что это было?       - Это… были не видеозаписи.       Сора отшатнулся от окна.       - А?       - Помнишь, ты мне говорил о своих снах? Об Организации?       - Да… но… с тех пор, как я попал сюда, много странного произошло… - медленно ответил Сора. Он не был уверен, нравится ли ему или нет, к чему клонит голос.       - Сны, видеозаписи… это всё мои воспоминания. Наши воспоминания.       - Наши-?       - Эта комната, - перебил голос, - это та самая комната, которую мне сделал тот, кто засунул меня в компьютер. Это фальшивка. Все… мои друзья, мои воспоминания, моя жизнь… всё это было сфабриковано, чтобы скрыть от меня правду.       Наступила тишина, пока Сора пытался по кусочкам сложить информацию в цельную картинку.       - Правду о чём?       - О том, кем я был, чем я был… и особенно о тебе.       - Обо мне? Почему обо мне?       Наступила длинная пауза, и какое-то время Сора слышал только шум радиопомех.       -Сора… Я думаю, ты уже знаешь, почему, - наконец ответил голос.       Сора рассеянно сунул руку в карман и почувствовал что-то холодное, скользнувшее по пальцам. Он вытащил наружу треснувший кусок ракушки, найденный у подножия часовой башни. Порывшись в карманах, он вытащил другие найденные предметы – детский кубик, ракушку, камушек – и бросил их на кровать рядом с собой. Перетасовав предметы, он вскоре увидел собственное имя. Краем глаза он уловил что-то блеснувшее на полу у его ног: металлический кулон в форме стилизованной X. Подобрав его и добавив к остальным буквам, он снова перемешал их и вскоре получил другую цепочку букв – R, O, X…       - «Роксас»… - прочитал Сора. – Я слышал это имя раньше… это… твоё, верно?       - …Верно.       Сора встал с кровати. Его разум яростно пытался угнаться за мыслями; он чувствовал себя как компьютер, пытающийся обработать команды, которые он не мог принять.       - Значит… это значит… ты… ты Бестелесный… ты мой Бестелесный?       Краем глаза он видел, как тускнеет свет за окном, как комната вокруг него постепенно лишается цвета. Мебель и разбросанные предметы сжимались и растворялись сами по себе, будто сгорая без огня.       - Я не понимаю… как у меня может быть Бестелесный? Почему никто не сказал мне?       Едва только эти слова сорвались у него с языка, как его мысли вернулись ко всем тем Бестелесным, что видели его, но звали его Роксасом, к Йену Сиду и его объяснению природы Бестелесных… к фотографии в коробке, и к городу, застывшему в вечном закате, который ощущался таким знакомым.       «Это не может быть правдой… просто не может» - думал он. – «Это просто очередной обман, это Организация снова пытается мной управлять».       Вскоре Сора стоял в тёмной пустой комнате с единственной дверью, едва освещённой тусклым красным светом. Долго, нерешительно он смотрел на чёрную гладкую поверхность, чувствуя, как на сердце у него тяжелеет от предчувствия беды. Идти было больше некуда, бежать – тоже, да и бежать было больше не от чего, кроме волны ужаса, угрожающей погрести его под собой. Дрожащей рукой он потянулся к дверной ручке, и звук щёлкнувшего замка испугал его. Инстинктивно он отдёрнул руку и снова замер, не осмеливаясь пошевелиться. Он глубоко и медленно вдохнул раз, другой, третий и снова потянулся к ручке. Он ожидал почувствовать холод металла, но ощущений не было – только укол страха. Дверная ручка повернулась, и дверь открылась.