Женщина в чёрном плаще, со светлыми волосами и широкой ухмылкой покрутила в руках веер ножей. — Похоже, ты и вправду герой. Бессердечный герой!
…и она исчезла во вспышке молний и тьмы.Мужчина в чёрном плаще со снопом розовых волос призвал косу в облаке розовых лепестков. — Ты отворачиваешься от правды, потому что твоё сердце слабо.
…и он тоже исчез во взрыве лепестков и тьмы.Юноша в чёрном плаще поднял руки в защитном жесте. — Но ведь у нас тоже есть сердца! Не сердись так…
…но и он растворился в воде и тьме.Мужчина в чёрном плаще с длинными чёрными дредами стоял перед ним, шесть копий вращались за его спиной. — Когда Королевство Сердец будет нашим, мы сможем полноценно существовать.
…но копья обратились в свет, и он с воем обрушился во тьму. «Я не боюсь кучки привидений, а ты?» — прозвенел голос Акири в его голове. Привидения… всё это время он гонялся за привидениями — фантомными остатками тьмы. Чем же ещё были Бестелесные, как не призраками воспоминаний, в поисках способа выжить в мире, к которому они больше не принадлежали? Он действительно боялся — боялся того, чего не мог понять, боялся того, что на самом деле означало их существование. В чём была их истинная природа — и что значило их уничтожение? Действительно ли он, как ему множество раз говорили, просто стирал то, чего не должно было существовать, что изначально и появиться не должно? Были ли воспоминания, опыт и боль его собственного Бестелесного ничем иным, как иллюзией существования, эхом, что должно в конечном итоге вернуться к источнику или угаснуть? «Попаду ли я туда же, куда и они? Во тьму?» — думал Сора. — «Если есть в мире место, созданное из тьмы, должно быть и место, созданное из света. Но, наверное, я его не заслуживаю.» Слёзы укололи уголки глаз. Дым помедлил, нерешительно скапливаясь у его груди. Монстры окружали его, потрясая своим оружием. Новичок скрестил клинки, и узоры на нём засияли яркими волнами. «Мама, папа… Рику, Кайри… Дональд, Гуфи… простят ли они меня когда-нибудь?» — думал он, падая на колени. — «Увижу ли я их когда-нибудь? Хотят ли они меня увидеть?» Сора поднял взгляд на монстров, возвышающихся над ним, теснящихся вокруг него, пытаясь добраться ближе. «Я думал, владение киблейдом делало меня особенным… все рассчитывали на меня. Я думал, настоящая сила киблейда была в том, чтобы сражаться за свет, и что это значило, что я на стороне добра. Но… может быть, это неправда.» Его взгляд упал на скрещённые перед ним катаны. «Клинок — это в любом случае оружие… а оружие создано для разрушения… неважно, в чьих оно руках, разрушать — это его цель и назначение.» Сора опустил взгляд на свои руки. Тьма, извиваясь, исходила от его кончиков пальцев, поднимаясь выше по рукам. «Может быть, настоящая причина, почему я не могу призвать киблейд, кроется не в свете и не во тьме. Я просто не хотел его использовать. Я боялся. Я не хотел принять того, что от меня все ожидают… разрушений. Я был всего-лишь инструментом в чужих руках.» Меньший Пирамидоголовый поднял свои клинки и скрестил их на горле Соры. Сора поднял голову, чувствуя, как горит его кожа, где к ней прикоснулись клинки. «Киблейд сам по себе не относится ни к добру, ни ко злу, ни к свету и ни к тьме… он — и то, и другое, и в то же время ни то, ни другое. Так же, как и Королевство Сердец — одновременно свет и тьма… свет и тьма присутствует во всех.» Монстры наставили на него своё оружие. Он чувствовал, как кровь бежит по его шее. Тёмный дым отступил к краям одежды. «Похоже… тогда бояться действительно нечего» — подумал он и закрыл глаза. И в этот момент, некая сила, словно порыв ветра, вырвалась у него из груди. Послышался шорох ткани и звон металла — это монстры растерянно отшатнулись. Клинки покинули его шею. Сора открыл глаза. Тьма обратилась вокруг него в тёмный облачный вихрь. Пока он смотрел, она вернулась обратно к нему и исчезла в складках одежды. Кровь и грязь, запёкшиеся в корку, съёжились и осыпались, нити протянулись через прорехи в ткани, сами собой зашивая их без швов. Тёмный дым склубился и соткался в давно потерянные куртку и перчатки. Капли серебра прокатились по одежде, оставляя сверкающие следы. Порезы и царапины на коже затянулись. Он вытянул руки, и во вспышке света и трещине тьмы перед ним возникли два киблейда и зависли в воздухе — один чёрный, другой серебристо-белый. Сора нетвёрдо поднялся и с изумлением обнаружил, что и его ноги тоже отрываются от земли, зависнув над поверхностью. Монстры отступили с дружным воплем страха и ярости. В ошеломлённом восхищении Сора наблюдал, как его киблейды закружились вокруг него, защищая. «Верно… мне больше нечего бояться» — подумал он и обернулся к монстрам, окружавшим его. Они бросились на него одновременно, занося своё оружие и атакуя его своими стихиями. Разряд молнии, пущенный в него, был отражён в сторону волны воды. Сора обогнул вихрь воздуха и скрестил руки перед собой, и киблейды прорвались сквозь лозы и метнулись к нему. Казалось, киблейды подчинялись его мыслям, но в то же время имели свой собственный разум, и вскоре он с ними уже влетал и вылетал из пятачка света, отражая град ударов клинков, молний, лоз и ветра. Киблейды плясали перед его глазами, сливаясь в чёрно-белые полосы. Их атаки его даже не тронули. Он поверг монстров одного за другим, наблюдая как стихии поглотили их — молния прошила одного насквозь, другой рассыпался в труху, третий растаял и испарился, четвёртый развеялся ветром. Киблейды замедлились, и он плавно опустился обратно к пятну света, где его ждал последний противник с клинками наготове. Как бы подражая ему, киблейды опустились по обе стороны от Соры, и оба противника некоторое время изучали друг друга. После, во вспышке света, они бросились друг на друга, катаны зазвенели, столкнувшись с киблейдами. Они были равны — ни один не мог ни ударить, ни двигаться быстрее другого. Даже пусть он и не держал киблейды физически, Сора чувствовал, что начинает выматываться, его сердце билось в сумасшедшем ритме, а лёгкие горели. Всплески света слились в мутную дымку перед глазами. Наконец он отступил, чувствуя, как его ноги опускаются на землю, и отчаянно пытаясь перевести дыхание. Киблейды упали на пол и растворились в воздухе. Вслед за ними исчезли и серебряные тона с его одежды, уступая место знакомым синим, красным, жёлтым и чёрным цветам. Монстр стоял перед ним, сжимая в руках катаны. Светящаяся субстанция стекала, как кровь, из узоров на его коже и раны на груди, выступала на решётке шлема, окутывая существо ярким светом. Катаны тоже выпали из его рук и зазвенели об пол. Медленно, дрожащими руками оно потянулось к своему шлему. Сора в изнеможении и некоем ошеломлении наблюдал, как существо стянуло треугольный шлем с головы. Какое-то бесконечно долгое и настолько же бесконечно сбитое с толку время Сора думал, что смотрит на собственное отражение. Только когда лицо, смотревшее на него в ответ, моргнуло и растянуло губы в улыбке, он осознал, что это был не он сам. Мальчик, стоявший перед ним, мог бы сойти за его близнеца, если бы не растрёпанные светлые вихры, сияющие золотом на свету. Сора видел, как губы мальчика зашевелились, но не слышал ни звука. Прежде чем он успел прочитать что-либо по губам, сверкнула ослепительно-яркая вспышка света, и Соре пришлось прикрыть глаза рукой. Когда он убрал руку, мальчика уже не было. На его месте стояла уже знакомая фигура в чёрном плаще. Чувствуя, как силы его покидают, Сора осел на пол, откинувшись назад и глубоко, прерывисто дыша. — Это… сон? — выдохнул он. — Мне всё это снится? Человек скрестил руки на груди. Его лицо из-под капюшона, как обычно, было неразличимым. — Реальность — это то, как мы её воспринимаем. Или, в данном случае, как ты её воспринимаешь. Сора приподнялся, чтобы опереться руками о колени, и криво усмехнулся. — А ты всё так же мелешь какую-то ерунду. Что, так сложно ответить прямо? Человек усмехнулся и пожал плечами. — Я сказал тебе ещё с самого начала, но ты меня не слушал. Сора уставился себе под ноги. — Этот город… Всё это как-то связано, — подумал он вслух. — Все места, где я был, напоминали мне о других местах, где я побывал до этого. Все они заставляли меня вспоминать о ком-то другом. Все монстры были Бестелесными и Бессердечными, которых я… уничтожил. Всё это каким-то образом возвращается ко мне. Я просто… не хотел этого видеть. Всё было таким страшным и запутанным, что я просто был слишком занят попытками убежать и сражаться, чтобы это заметить. Я продолжал придумывать отговорки. — Он уронил голову в ладони. — И теперь Дональда и Гуфи больше нет, и это всё из-за меня. Человек покачал головой. — Город вытягивает тьму из сердца человека. Гуфи ослепила его преданность — до той степени, что его перестала заботить собственная жизнь. Неукротимая ярость и эгоизм Дональда неизбежно одолели его. Сора поднял голову и скорчил озлобленную гримасу. — Я должен был помочь им! Я должен был сказать им правду! Они думали, что я был монстром… Человек опустил руки. — А ты и был им, не так ли? Ты стал тем, что они в тебе видели, и что ты сам от себя ожидал. — Он протянул руку, и на его ладони взметнулись язычки тёмного дыма. — У тьмы есть только та сила, которую ты сам решаешь ей дать. Твои страхи могут управлять тобой, если им позволить. — Дым заплясал меж его пальцев, и он отмахнулся от него. — Эта тёмная форма всегда будет возвращаться, пока в твоём сердце будет тьма, а она будет там всегда. Страх никуда не исчезнет. Вот что значит быть человеком. Сора отвёл взгляд. — Я не могу так просто вернуться… Я навредил стольким людям… Дональду и Гуфи… моим родителям… Кайри… Рику… Человек склонил голову набок. — Не всё, чего ты боишься — правда. Разве они тебя никогда не ранили? — Ну… — Ты ненавидишь их? — Нет! Нет, конечно… Человек вздохнул. — Не стыдись того, что ты сделал или не сделал. Мир не делится только на чёрное и белое. Я знаю, что ты видел это, иначе бы ты не обрёл серую форму. Твоя величайшая сила лежит не во тьме и не в свете, но в их единстве. Вот почему ты нашёл Роксаса в Сером Мире. — Роксас? Погоди… что случилось с ним? Человек помялся на месте и отвернулся. — Он пожертвовал собой, чтобы восстановить тебя. Он — тьма к твоему свету, обратная сторона твоего сердца. — Он… умер? Я его убил? — Он теперь часть тебя, точно так же как и ты был частью его. Так же, как и Ксион была отражением вас обоих. Сора опустил взгляд. — Они были… настоящими, так ведь? Человек некоторое время изучал его взглядом. — Возможно, настолько, насколько ты в это веришь, — наконец ответил он. Сора вздохнул и поднялся с пола. — Думаю, теперь я могу ответить на твой вопрос. — Хмм? — Тогда, в храме. Ты спросил меня, во что я верю. — Сора вытянул руку, и Королевский Ключ возник в ней во вспышке белого света. — Я верю в себя. Я верю в свою силу, — провозгласил он, после чего уронил руку. — Я не знаю, правильно ли я поступаю или нет. Но я хочу защитить своих друзей. Я хочу защитить всех. И если это значит, что мне придётся уничтожать… то это моя ответственность как Ключеносца. Я должен видеть наперёд. — Сора разомкнул ладонь, и киблейд исчез. Он склонил голову. — Хотел бы я попасть домой с Рику и Кайри… Снова увидеть своих родителей… Попросить у всех прощения… Человек подошел ближе к Соре. — Что, если они не смогут простить тебя? Сора содрогнулся и закрыл глаза. — Мне остаётся только надеяться, что они простят. Человек отвернулся и поднял руку. Чёрный дым возник в воздухе и склубился в широкий портал. Сора отступил назад, настороженно глядя на него. Человек повернулся к Соре. — Этот портал отведёт тебя назад, если ты не боишься тьмы. Сора стиснул кулаки и выпятил грудь. — Я не боюсь. — Он шагнул к порталу и замер. — Кто ты? Ты не из Организации, нет? — Он обернулся к человеку в чёрном плаще. Тот не сразу откликнулся. — Нет, я не из Организации. Но я не слишком отличаюсь от них. — Он стянул капюшон, и Сора отшатнулся. У человека, смотревшего на него, была тёмная, бронзовая кожа, зачёсанные назад серебряные волосы и пронизывающие золотые глаза. — Ансем?! — выпалил он от удивления. — Или нет, погоди… Бессердечный Зеанорта? Но… я думал… Он уставился на человека в растерянности, тот в ответ наградил его ледяным взглядом. Сора нахмурился. — Я был прав, когда решил не доверять тебе. Ты принёс нам только проблемы… мне, Рику, всем нам. Но, я… я прощаю тебя. Ансем ничего не ответил и только отвел взгляд в сторону. Соре показалось, что он заметил боль в глазах Ансема, но вытряс эту мысль из головы — просто показалось, наверное. Он повернулся обратно к порталу. На секунду он почувствовал, что он всё-таки что-то упустил… но это чувство исчезло так же быстро, как появилось, он шагнул в темноту, и мир вокруг него померк.