Правила льда или "Я взойду на олимп"

Но как бы не было прекрасно школьное время и тренировки — все подходит к концу.       Стоя у бортика, я смотрела на очередные движения Виктора, которое впоследствии мне придется повторить. Сначала шла дорожка шагов, переходящая в тройной лутц. Завершив показ, Виктор подъехал ко мне. — Ну как? Сможешь? — Думаю, да. Поставив бутылку с водой на бортик, я переместилась в центр катка. «"Так сначала назад, потом чуток в сторону и вперед, вытянув при этом руки в стороны», — я легко повторяла все движения под диктовку мыслей. — «Дальше следует ласточка, недолгое скольжение вперед и подготовка к прыжку», — при каждом маневре звук скольжения по льду монотонно проносился по катку. — «А теперь…» — я посмотрела назад, потом согнула правую ногу и прыгнула. По-началу мне показалось, что силы вращения хватило на тройной, но почему-то получилось лишь два оборота, Благо я удачно приземлилась, войдя при этом в «ласточку». — Ты не правильно оттолкнулась, — прокомментировал Виктор, немного недовольно смотря при этом мне в глаза. — То есть? — я начала прокручивать заход на прыжок. — Я же все выполнила правильно. — Нет. Помнишь, что я тебе рассказывал про лутц перед занятием? — Да. То, что лутц — это зубцовый прыжок. — Именно. А ты чем оттолкнулась? — после непродолжительной тишины, он все-таки решил меня не мучить. — Ребром конька. Хотя, я не понимаю как ты вообще смогла это сделать, но да. Из-за этого половину силы, которую ты вкладывала в сам прыжок, погладил лёд. То есть, конек просто соскользил. — Ты прав, — ответила я, подметив у себя в голове, что и вправду ощутила ненужное скольжение, но не придала этому значения. — В любом случае, у тебя неплохо получилось. И, знаешь, я тебя удивлю. Не буду долго тянуть время, я тебя записал на юниорский отбор этим летом, — с улыбкой проговорил он.       У меня на минуту пропал дар речи. Я пыталась осмыслить услышанные слова, что было довольно-таки непросто. Сразу перед глазами пронеслась учеба, экзамены и родители. Виктор же продолжал говорить: — У тебя есть недочеты, и их немало. Например, ты все-еще приземляешься не идеально. Ногу надо держать повыше. К тому же этот случай, который произошел пару минут назад. Он показывает, что уровень у тебя средненький. Может чуток повыше. Но суть не в этом. Я считаю, что попробовать все равно нужно, ведь это будет твой первый опыт, да и я словечко замолвил. Я уверен, что… — Подожди, — оборвала я его. — Подожди, Виктор, я тебе премного благодарна, честно. Это прекрасная возможность для меня. Я думаю, что с учебой особых проблем не будет, но… Родители? Как с ними решить вопрос? — Я уже об этом позаботился. Смотри, — он достал какие-то бумаги из сумки. — Это контракт. Он свидетельствует о том, что я твой тренер, и что я имею право представлять тебя от своего имени. Также это включает обязанность нести ответственность за тебя во время Гран-При или каких-то других соревнований. Ты должна его подписать. — Хорошо, я не против, — я просмотрела документ, но, перевернув пару страниц, нахмурилась. — Я же несовершеннолетняя. Нужна подпись родителей, и их присутствие. — Переверни лист. Я послушно посмотрела на следующую страницу и озадаченно улыбнулась. На бумаге стояла красивая подпись моего отца. — Но… Как? Они же категорически были против… — Все довольно просто. Оказалось, что твой отец не настолько уж и был негативно настроен против твоего участия. Поговорив со мной, мы нашли общий язык, и он все подписал. К тому же, дал мне доверенность, на всякий случай. — Господи… Спасибо огромное! У меня просто нет слов! — Не за что. Это все-таки моя работа! — с лучезарной улыбкой сказал он.       Следующие десятки минут мы вновь отрабатывали элементы. С каждым разом движения давались мне все легче. На это повлияла также и неожиданная новость. Слова Виктора о моем участии, как бальзам на сердце. Казалось, будто уже все позади, и я могу сделать практически все.       Вот бы это чувство осталось навечно.

***

      Следующий день как всегда начался со школы. Столовая была переполнена, но все же я проскользнуть и занять пару мест. Поставив перед собой поднос с едой, я окинула взглядом толпу. В один момент, зацепив глазами знакомую светлую шевелюру, я помахала рукой. — Юр, иди сюда! — позвала я фигуриста. Тот, нехотя, подошел и будто упал на стул. Побитое, обреченное выражение лица, синяки под глазами и красные белки говорили сами за себя. — Что с тобой произошло? Неужели всю ночь опять просидел в телефоне? — Нет, — убитым голосом произнес он через силу. — Это все Яков. Скоро же стартуют юниорские отборочные в Гран-При. Он меня загонял просто. Вчера вот до двух часов ночи катался. То это не правильно, то руки надо выше держать. Он, мягко говоря, дьявол, не меньше… «Да уж, если даже постоянно кричащий и энергичный Юра так говорит, то я даже представить не могу, что у него за тренер», — проскользнула мысль у меня в голове. — Понятно. Ты там держись, ведь нам еще… — Не напоминай, — перебил он меня, с еще более мертвым взглядом. — Ладно-ладно. Кстати, я сама пойду на отборочные. Несколько минут фигурист молчал, прямо смотря на меня. — Ты? — лишь спросил он, скорее всего без способности выразить удивление. — Ага. Сама в шоке была. Хотя, думаю, будет весело. — Весело? — повторил он, чуть ли не умирая. — Это не «весело». Нет, у меня сейчас просто нет сил накричать на тебя, так что сделаю это потом. Сейчас я просто тут лягу и посплю совсем чуток, — он оперся руками об стол, а на них положил голову. Но, к его несчастью прозвенел звонок. Из столовой потихоньку стали уходить ученики, и когда все покинули помещение, я разбудила фигуриста. — Когда-нибудь я повешусь. Это не жизнь. — Потерпи еще чуток. Осталось совсем немного.