Дом семьи Сугавара.

Сугавара, ранее безызвестная, а ныне — одна из самых богатых семей Японии, сделала себе имя ещё во времена эпохи Мэйдзи. Поначалу, семья насчитывала порядка двадцати человек, и одной из древних традиций было сожительство поколений. Издавна их место обители было крупным: на каждого человека приходилась минимум одна комната. Сейчас же, по трагическим обстоятельствам, дом Сугавара состоял из трех человек — отца семейства Акайо и его супруги, а также, их сына Хироми, глаза которого были практически изумрудного цвета. Собственно, имя мальчика потому и было таковым, что красота его была необычайной. Из-за того, что страшный пожар унёс жизни прародителей Хироми, а также жизни его дяди и тёти, авторитет семьи был на грани того, чтобы быть подорванным, но тяжкими усилиями Акайо, подобному тому, как из пепла возвысился новый, хоть и меньший по размерам предыдущего, но оттого не уступающий ему в роскоши особняк, вместе с тем и возвысил вновь авторитет семьи Сугавара. На момент тех событий Хироми было 14 лет и потеря столь близких людей сделала его чёрствым и отчужденным. Хоть семья Сугавара и насчитывала не более трёх человек, в особняке, в котором они жили, были также с десяток слуг, в числе которых садовник, повара, уборщицы, а также учительница и няня Хироми и Шизуко. Она была единственной подругой, а по совместительству, практически матерью юноши, ведь родители его были занятыми и оттого богатыми людьми, которые времени для ребёнка не находили в своей бесконечной череде договоров и прочих бумаг. В один из очередных вечеров родители отпустили слуг по домам, оставив лишь Шизуко по просьбе Хироми для празднования семейного праздника. Хоть Шизуко и не была частью семьи, а подобное нарушение традиций было неприемлемо для семьи Сугавара, Хироми твёрдо настоял на своём, угрожая уходом из дома. Впервые за последние шесть лет с момента трагедии он проявил какие-либо эмоции при родителях, ошарашенных его поведением. Конечно, они были строгими людьми, со старыми нравами, но обстоятельства, вернее, сам Хироми, повлияли на их решение оставить в этот день Шизуко в доме. Празднование шло как обычно, согласно всем традициям, разве что, не совсем в кругу семьи. Впрочем, для Хироми Шизуко была ближе, чем мать или отец. Она была для него той единственной, кто поддерживала его на протяжении всего времени, кто была рядом. Праздник окончен, а жизнь принимает свой прежний облик, в котором нет места родительскому теплу для Хироми, отчего тот таит сильную обиду на отца и мать, хоть и можно сказать, что он привык к отсутствию внимания с их стороны. Хироми проводит свой день за занятиями с Шизуко различными делами. Казалось бы, в свои 20 лет он уже не должен был бы нуждаться в ней, но для него это было очень важно, впрочем, она была не сильно против. Её зарплату слегка снизили из-за того, что теперь она просто гувернантка для взрослого юноши, так как уже обучила всему, чему могла, но она всё равно получала большие деньги. Шизуко было около 30 лет, по крайней мере, так думал Хироми, который никак не мог выпытать у неё истинный возраст. Она была прекрасной красоты девушка, с длинными и светлыми волосами, которые подчёркивали свет её голубых глаз. В один из летних дней, когда Шизуко и Хироми вместе с садовником бродили по саду, отец вернулся рано с рабочих встреч, подозвав к себе сына. После короткого диалога с ним, он вместе с отцом и матерью сел в одну из машин, которую Акайо выбрал в этот раз для поездки. Точное количество транспортных средств отца для Хироми оставалось такой же загадкой как и возраст Шизуко, точнее говоря, в обоих случаях он мог лишь догадываться о цифрах, но в случае с машинами, счёт, кажется, был нескончаем, ведь дважды в одну и ту же машину юноша ещё не садился. Бледное и недовольное лицо Хироми, когда он шёл к машине, надолго запало в память гувернантки, что провожала его тревожным взглядом, надеясь на то, что все будет хорошо. Дорога до города от места, где жил Хироми с семьёй, занимала порядка получаса, но даже за столь короткий срок юноша умудрился вздремнуть, ведь общих тем для разговора с родителями не было. Когда наконец лёгкий толчок разбудил Хироми, он вместе с отцом и матерью направился к зданию с вывеской: «Приют имени Мацуды Миюки». На стойке с информацией девушка радостно встретила семью Сугавара в полном составе. Вероятно, она была предупреждена об их приходе. Спустя некоторое время отец и мать Хироми ушли с девушкой, оставив Хироми в размышлениях. Юноша был расстроен и находился в смятении из-за того, что родители решили усыновить ребёнка. Он не понимал, зачем им ещё один наследник, тем более со стороны, чужой, но, как всегда, его мнение даже не пожелали услышать. Родители Хироми вернулись не одни, а уже с парнем лет 17. Его волосы были необычно-пепельного цвета, а глаза —карие. Он был примерно такого же телосложения что и Хироми, хоть и не был похож на него в целом. Юноша подошёл к нему и очень тихо произнёс свое имя: —Юки. Родители счастливо глядели на Хироми и Юки с каким-то зловещим огоньком в глазах. Кто бы мог подумать, что ради поднятия собственного авторитета, семья Сугавара усыновит приёмного ребёнка, тем более, в таком возрасте. Конечно, отец Хироми был умным человеком, и, похоже, в скором времени оставит завещание преимущественно в пользу своего сына, но пока об этом юноша мог только догадываться. На мгновение Хироми растерялся, не понимая, что происходит, но когда осознание того факта, что этот парень теперь будет его братом, словно снег на голову летом, заставило его впасть в ступор. Но, поскольку Хироми был очень сдержанным и воспитанным человеком, он почти сразу же опомнился, в ответ назвав свое имя и сделав приветственный жест. На этот раз дорога домой была очень напряжённой, ведь Юки, то и дело поглядывая на Хироми, норовил, хоть и робко, заговорить с ним. Хироми реагировал на все его слова, но сам не заводил диалога, и смотрел все время в окно, отводя как бы нечаянно взгляд, так как не мог сразу же привыкнуть в своему новому брату. Родители привезли парней в особняк, оставив им различные указания, а затем тут же уехали на очередную встречу. Хироми и Юки по приезду домой остались наедине и, кажется, пытались знакомиться, несмотря на то, что это было очень сложно для обоих. Впрочем, спустя пару недель, они уже достаточно хорошо ладили, на удивление Шизуко, которая замечала их вместе все чаще. А спустя уже несколько месяцев, в один из таких дней, когда эта весёлая троица, состоящая из двух братьев и служанки, вместе развлекались очередными бессмыслицами, в перерывах между делами и учёбой, звонок на личный телефон Хироми заставил его лицо принять донельзя серьёзный вид, а затем и вовсе выронить телефон и осесть на ближайшее кресло. Юноша смотрел куда-то в пустоту, не замечая испуганных его поведением глаз Юки и Шизуко. Младший брат подошёл к нему, но не знал, что делать, и просто молча стоял рядом, как вдруг Хироми встал с дивана и, взяв юношу за плечо, с тяжёлым взглядом произнес: —Мы сироты.. Когда в твою жизнь вторгается кто-то извне, и ты к этому совершенно не готов, так или иначе, ты меняешься. Когда из твоей жизни уходят близкие люди, и ты к этому совершенно не готов, так или иначе, ты меняешься. Так и Хироми из чёрствого человека, что говорил и радовался лишь наедине с Шизуко, стал некой тенью своего прошлого. Сначала он стал старшим братом, а затем сиротой. Юки в растерянности смотрел на Хироми, а затем, когда юноша убрал с него руку, он ушёл, оставив парня наедине с Шизуко. Юки думал о том, что за те несколько месяцев, что он провел здесь с Хироми, он успел к нему привязаться, ведь несмотря на то, какой бы Хироми не был жёсткий, он стал ему настоящим братом, семьёй, во многом помогавший в учёбе. Юки не знал причин поведения Хироми. То ли его обязывает долг старшего брата быть с ним таковым, то ли он просто симпатизировал ему, но Юки точно знал, что ближе Хироми у него никого не осталось. Главной мыслью, что крутилась в голове юноши с этого момента, стала та, что будет с ним и с Хироми теперь, когда они остались предоставлены сами себе.