Хаято Я у калитки, можешь выходить. Бейсбольный придурок сказал, что на перекрестке догонит. Тсуна Уже бегу
Савада быстро сунула сменку и бенто в сумку, быстро выбегая на улицу, едва не падая, запнувшись о камень. За оградой ее ожидала Хаято, которая хмуро вертела между пальцами тлеющую сигарету, всматриваясь в дым. Грохот вывел ее из транса, заставив глаза в глаза встретиться с шатенкой. Гокудера заправила выбившуюся белесую прядь за ухо и кинула сигарету прямо на тротуар, затушив ее ногой. Подрывница знала, что Савада не любит, когда она курит. Пепельноволосая выпрямилась и попыталась улыбнуться. — Ну что, пойдем? — непривычно тихо сказала Хаято. Шатенка кивнула, и они двинулись в путь. Шли они молча. На перекрестке их встретил Ямамото, который вдохновенно рассказывал им по дороге про предстоящие соревнования по бейсболу, Лигу и истории про ГДК и то, чем чреваты нарушения школьных правил. Хаято усмехнулась, закурила и сделала первую затяжку. Она глянула на часы и ускорила шаг. За ней тянулись витиеватые струйки дыма, а Ямамото провожал ее стройную фигурку в черных гольфах и юбке до середины бедра внимательным взглядом. Они уже были у ворот школы, как Тсунаеши заметила странных людей в форме с красными повязками. Больше всего среди них выделялся брюнет, чуть ниже остальных. Однако именно от него исходила тягучая аура. Савада вздрогнула, когда взгляд цвета стали остановился на их небольшой компании. Этот человек стремительно двинулся прямо в их сторону, сокращая расстояние. Он остановился ровно в трёх метрах от них. — Травоядное, ты нарушила 13 правило школьного устава. Курить на территории школы строго воспрещается. Голос главы был звучен и холоден, как и его серые глаза. Движения были расслабленными, но в них скользила уверенность и скрытая угроза. Гакуран его чуть шелохнулся, когда он сделал первый шаг по направлению к нарушительнице. Члены Дисциплинарного комитета смотрели на них, как на обречённых, насмехаясь, уже мысленно деля выручку за серебряный браслет шатенки и многочисленные кольца и подвески этой странной пепельноволосой девушки с гордо поднятой головой. Ямамото пытается сгладить ситуацию, улыбается, в успокаивающем жесте кладет смуглую мозолистую ладонь на плечо черноволосого, но еле успевает уклониться от быстрого и точного удара тонфа. Веселость из бейсболиста пропала. Хаято шипит что-то на итальянском, впивается ногтями в локоть Такеши и всеми силами пытается отодвинуть его в сторону. Не привыкшая к заботе, она была одиночкой. Отчаянной девушкой, которая смогла выжить в мафии и могла себя защитить. Она была мафиози, и Ямамото так и не смог в ней это разглядеть. Савада смотрит на Хибари не отрываясь, как завороженная, подписывая себе смертный приговор и ничуть об этом не сожалея. Она видит в нем запретную красоту. Сильнейший. Чистая, не дистиллированная, не фильтрованная мощь. Он — как лезвие катаны, которая вот-вот снесет тебе голову. Он — как отголосок внутреннего первобытного зверя. Где-то сбоку рвануло. Хаято. Как предупреждение и. провокация. «Не подходи ко мне» Подрывница не понимала слов, намеков, была горячей итальянкой и привыкла бороться за жизнь. Этот случай — не исключение. В ее ядовито-зеленых глазах плескалась отчаянная решимость. Тсунаеши и не заметила, как хрупкая девушка оказалась перед ней, сжимая тонкими побелевшими пальцами динамит. В воздухе — напряжение и тягучее ожидание. Кровь прилила к лицу. Савада прикусила губу, и сама не заметила, как взгляд ГДК был обращён на нее. Загнанные звери. Одни перед человеком, чей взгляд серых глаз, как мокрый асфальт заброшенной дороги. В его плавных и спокойных движениях была мощь и необъятная сила, скрывающаяся под небрежно накинутым на плечи гакураном с ярко-алой повязкой. — Я не бью женщин. Гокудера вздрогнула, дернулась, но все же не успела уклонится от молниеносного удара, чудом не задевшего ее, зато выбившим сигарету из ее тонких губ. Она чуть покачнулась, откидываясь спиной на Десятую. — Черт, последняя, — выругалась Хаято, с сожалением смотря на бывшую сигарету, теперь втоптанную в землю начищенным до блеска ботинком ГДК. — Ты — с ними, — из уст Кеи это звучало как приговор. Хибари отточенным движением поправил прядь своих темных волос. Он сделал выпад, быстрый настолько, что Савада смогла уловить только легкий ветерок и падающее тело друга, который вдруг как будто сломался. Савада рванула и, как птица с раненым крылом, вцепилась в рукав пиджака Хибари. Она лепетала какие-то извинения на японском, запинаясь и сбиваясь, а взгляд ее широко распахнутых медовых глаз, в котором сквозило отчаяние, решимость и страх, был устремлён прямо во внезапно расширившиеся зрачки ГДК. Кея окинул девушку внимательным взглядом, хмыкнул и вырвал свой рукав из ее хватки. Тсуна непроизвольно сделала шаг назад. Гокудера помогала подняться Ямамото, который был не сильно потрепан. Его локти были исцарапаны из-за жёсткого приземления, нос, куда пришелся удар, слегка побаливал. — Ты. После уроков — в мой кабинет. Хибари развернулся, спрятал тонфа и в последний раз окинул компанию хищным взором, входя на территорию школы и отдавая жестами какие-то распоряжения членам ДК, наблюдавшим за конфликтом. Такеши поднялся, его взгляд, скользящий по удаляющейся спине ГДК, был полон решимости начать драку. Хаято бесилась, опять вцепившись в некогда идеально белую накрахмаленную рубашку и напряглась, готовая, если что, оттащить заигравшегося мечника. Парочка учеников с интересом наблюдала за всем этим. Как они смогли избежать кары властителя Намимори? Тишина была им ответом. Так в стенах школы появилась сплетня о троице, устоявшей перед главой.***
— Ты придурок. У Хаято был спокойный голос и серьезные глаза, сейчас радующие салатовый зеленью. Она успокоилась и теперь шла нога в ногу вместе со своими товарищами. — Зачем ты сунулся? Ты же сам рассказывал о том, что он опасен и лучше не вставать у него на пути. Говорил, а сам все сделал наоборот! — вспылила в конце Гокудера. Ямамото засмеялся, беззаботно закинув руки за голову. Лишь в тёплых карих глазах все ещё оставалась вбудораженность и беспокойство. — Ну не мог же я бросить тебя ему на растерзание, — беззлобно сказал Такеши, мягко кладя ладонь на хрупкое плечо Хаято. Раздался звонок и компания молча пошла в класс, садясь на одни из самых дальних парт на втором и третьем ряду. Гокудера села через ряд от Савады, а Ямамото плюхнулся прямо перед шатенкой, все также улыбаясь и стараясь сгладить нарастающее раздражение подрывницы.***
— Ладно, ребят, я пойду, — нарочито беззаботно сказала Савада, закидывая на плечо сумку и нервно накручивая рыжеватую прядь. — К нему? Реплика Хаято не требовала ответа. Девушка нашарила что-то в кармане пиджака. Она протягивала в бледной раскрытой ладони компактный электрошокер. Тсуна молча и несмело взяла его из рук подрывницы. — Если он попытается тебя ударить — ты знаешь что делать. Савада тряхнула головой в знак согласия и, прощаясь, помахала друзьям дрожащей рукой, поднимаясь по лестнице на этаж, где, по уверениям Ямамото, кабинет ГДК она обнаружит сразу.***
Такеши провожал Хаято до дома. Им было по пути и они размеренно шагали по залитому солнечными лучами скверу. — Думаешь это правильно? Оставить ее так, — осторожно начал Ямамото, чуть нахмурясь. — Она справится, — четко и уверенно вымолвила подрывница, чуть ускоряя шаг. — Я знаю, — сказал черноволосый, сжимая кулаки. — Нет, ну, а что мы можем сделать? Если мы вмешаемся — хуже будет только Десятой. А если пострадаем, а этого не избежать, то винить она будет только себя, — повышенным тоном выпалила Хаято, встав прямо перед парнем, решительно смотря прямо в его глаза, непривычно серьезные в этот момент.