***
Тсу-чан Пора просыпаться Хаято А может не надо, Джудайме? Тсу-чан Только избавилась от твоей привычки называть меня Десятой Тсу-чан Зайду за тобой через минут 30. Готовься
Тсуна поднялась с кровати и кинула взгляд на окно. Погода все ещё была хорошей. Босыми ногами девушка прошлепала на кухню. За столом сидел Аркобалено, пьющий терпкое кофе, аромат которого разносился на весь первый этаж. Такое же темное и горькое, как и его душа. Антрацитово-черные глаза его рентгеном прошлись по Саваде. — Ты куда-то собралась, Тсунаеши? — сказал он, с садистским удовольствием протягивая каждую букву. — Я хотела сходить с Гокудерой на тренировку к Ямамото. А где маман? — выпалила Тсунаеши, осматриваясь и ища пути отступления. Оставаться наедине с репетитором ей не хотелось. — Правильно, надо налаживать отношения в семье. Я скажу маман, что ты ушла. Твоё сегодняшнее задание — завоевать расположение членов команды, — сказал Реборн, разворачивая газету и полностью игнорируя дальнейшую реакцию своей подопечной. — Ребо-о-орн, — тихо простонала шатенка, уходя из кухни и скрываясь в своей комнате. Савада глянула на часы и поняла, что она уже опаздывает. Быстро подлетев к зеркалу, она поправила юбку и волосы и смерчем спустилась с лестницы, выбегая на улицу с криком «Я ушла!». Тсуна быстро пересекла сквер, впервые не распластавшись на прогретой солнцем брусчатке. Прибыв к массивному зданию, шатенка уже заметила, Гокудеру, задумчиво сидевшую на качелях. Ямамото встретил их у ворот школы. С добродушной улыбкой он проводил их до самых трибун. У остальных тренировка уже началась. Парни разминались перед пробной игрой. Обе девушки были тут впервые. Савада крутилась во все стороны, осматривая площадку. Изредка она бросала взгляд на ребят, но тут же возвращалась к осмотру местности. Хаято чуть отодвинулась от Тсунаеши и достала сигареты. Новая пачка так и просилась в руки. Зажженый конец тлел, дым окружал аурой спокойствия и грусти. Игра уже началась и Гокудера неотрывно смотрела за подачами Такеши, из которого, казалось, хлестала невероятная внутренняя энергия. «Ну, а что мне еще делать, пришла же уже» — с раздражением подумала она. Изредка она прерывалась на то, чтобы хорошенько затянуться и вновь выискать жадным взглядом до боли знакомую темную макушку. Каждое его движение было точным и выверенным. Неожиданная сила скрывалась в этом сухом и поджаром теле. При подаче Ямамото всегда на секунду хмурился, и на его улыбчивом лице появлялся оскал. Хищный и такой знакомый для Подрывницы. Эта маленькая, но важная деталь не давала покоя. Гокудера упорно всматривалась в его лицо до самого конца матча. В один момент он развернулся, и их взгляды сошлись как два лезвия. Секунда, и он вернул привычную улыбку и лицо хорошего мальчика. Не сложно угадать, какая сторона выиграла. Ямамото провел с минутку в окружении сокомандников, жарко обсуждающих предстоящие соревнования, а потом тут же рванул туда, где сидели Хаято и Савада. Бейсболист присел на трибуну к девчонкам, приветливо улыбаясь. Он был весь встрепанный и всем своим видом походил на загнанную лошадь. Однако в глазах его все ещё горел азарт от игры, который придавал ему бодрости. Теперь Хаято замечала в его медовой радужке, на самом дне хищный, до боли знакомый блеск. Остальные спортсмены присоединились к Такеши, подсаживаясь поближе. Тсунаеши и Гокудера были новенькими, поэтому все внимание было приковано к ним. Задание Аркобалено Солнца было безукоризненно выполнено. Один парень, Юкио, высокий голубоглазый блондинчик, даже вызвался проводить Тсуну до самого дома, ведь он жил недалеко. — Сегодня я пойду вместе с Хаято, — с улыбкой сказала Савада. Гокудера мрачно глянула на блондина. Еще не хватало бы, чтобы какой-то бейсболист начал волочиться за Десятой.***
— Хаято, а ты веришь в соулмейтов? — задумчиво спросила Савада, вышагивая по плитке во дворе школы. Солнце начинало садиться. Это время удивительно располагало для откровенных разговоров. — В НЛО — верю. В снежного человека — верю. В соулмейтов нет, — довольно сурово ответила Подрывница. — А почему в инопланетян веришь, а в истинных — нет? — Разве возможна идеальная сочетаемость? А это связь такая глупость, ее даже наукой объяснить нельзя — как человек может чувствовать боль другого, его эмоции? А кто эти пары выбирает? Бог? Савада молчала. — Не верю, что это может быть правдой. Было бы, наука бы все доказала, — устало добавила Гокудера, — Истинные это та самая штука, про которую все знают, но никто не видел. В это время они уже подошли к покоцанным многоэтажкам.***
Квартира Хаято была полупустой, но в тоже время захламленной. В гостиной одиноко стояло пианино, а над ним висела раритетная картина с вековым слоем пыли. Савада подошла к ней ближе, чтобы лучше рассмотреть, но случайно вдохнула пыль и звонко чихнула. Гокудера еле заметно улыбнулась и пошла на кухню ставить чайник. Там немного было получше. На кухне был выход на обшарпанный балкон, а оттуда открывался неплохой вид на Намимори. Хаято нравилось там курить вечерами. Тсунаеши забавно сощурилась от солнца, когда вошла. Холодильник тоже был старый и полупустой. Единственным живым местом был подоконник — там лежала кучка книг и аккуратная стопочка журналов «Необьяснимый и мистический Мир». Научные книги вполне удобно соседствовали с изданиями о паранормальном. — Знаешь, я всегда думала, что ты шутишь насчет НЛО… — Как видишь, нет. Кстати, у меня где-то завалялась записная книжка о пламени. Там даже были аспекты, которые не упоминал Реборн, — невозмутимо ответила Хаято, продолжая разливать чай. — Откуда ты все это знаешь? — удивленно спросила Савада, присаживаясь за стол. — У нас в поместье была большая библиотека. Экскурс о пламени давали моей старшей сестре, но никто не запрещал мне присутствовать на этих уроках, — сказала Гокудера, отпивая чай. На самом деле, Саваде очень хотелось завалить Подрывницу вопросами о семье, однако она прекрасно видела, какую боль испытывает Хаято от этих воспоминаний. Гипер-интуиция говорила Тсунаеши — не стоит касаться этой темы. В свете закатного солнца на лице Гокудеры еще сильнее были заметны следы усталости. Только глаза, как и прежде, горели холодной решимостью.