Весточка в будущее

      — Что ты тут делаешь? Шампанское давно выветрилось, — Антон остановился у порога, на котором я сидела, и, положив свою тяжелую ладонь на моё плечо, пристроился рядом.       — Думаю о том, что от христианского праздника осталась только мишура. Причем, мишура языческая. Колядки, гадания… — я посмотрела на забор, за которым несколькими минутами ранее скрылась компания голосистых детей, выпрашивающих в стихотворной форме деньги и сладости. — Раньше же всему этому придавали другой смысл. И пост был важен, все его придерживались. Никакого мяса тебе, никакого алкоголя, всё строго.       — Ты же знаешь, что в нашем родном Затонске это добрая традиция, а не вымогательство. Кроме того, что насчёт бутербродов с икрой в Рождество? Их ты тоже считаешь грехом? — он легко взъерошил мои распущенные волосы, подначивая.       Я мигом представила любимое лакомство и сглотнула тут же образовавшуюся слюну.       — Змей-искуситель, вот ты кто.       — Да что ты? Сама же накупила несколько банок и с удовольствием уплетаешь их всю новогоднюю неделю. Конечно, когда не пытаешься сбежать от меня на очередное внеплановое дежурство, — добавил он, будто бы невзначай.       — Как и ты, –легко парировала я.       Он тяжело вздохнул и, убрав от меня руку, с усилием потёр переносицу.       — Ты же знаешь, что у меня нет выбора, — не удержался он.       — Нет, есть.       — Лиза! — он всегда начинал закипать от моего упрямства. — Мы же обсуждали это с тобой. Учителя в Москве получают немногим больше, чем в Затонске. И как ты представляешь себе столичную жизнь на эти копейки?       — Я достаточно зарабатываю.       — Ха!       — Ты прав, мы обсуждали. И я надеялась, что в Рождество мне не придётся снова это повторять, но… Но работа вышибалой в ночном клубе зарывает твой талант, — это не было преувеличением. Вернувшись из армии, Антон не нашел ничего лучшего «временной» ночной подработки, а поняв, что получает за это неплохие деньги, напрочь позабыл про свою специальность филолога. Хотя иногда я всё ещё видела в его руках дневник для записей стихов.       — Стоит ли мне сейчас говорить, что работа следователя — не женское дело? — ответил он, засопев от возмущения.       — Нет.       — Я так и думал.       Между нами повисла тишина, вязкая и угнетающая.       — Почему ты так настойчив? — не сдержалась я. — Моя работа - моё призвание. Без неё я стану другим человеком. А у тебя совсем иная ситуация. Я же вижу, что ты не получаешь удовольствия от того, чем занимаешься.       — Да это всё только ради тебя! Как же ты не понимаешь… — его голос сорвался, и он спрыгнул с лестницы, подбросив носком ботинка недавно выпавший снег. Я замерла. — Каково жить с человеком, неспособным заработать на достойную жизнь? Учитель, писатель –это всё романтизм нашего времени! Сколько раз за этот год ты отказывала мне, толком не объясняя причин? Не потому ли, что моя заработная плата слегка не дотягивает до среднего уровня по Московской области?       — Что? — я была выбита из колеи. Антон не отрываясь смотрел на меня, а я не могла понять, всерьёз ли он решил, что я не соглашалась выйти за него только потому, что сосед «Васька» зарабатывает больше? Чушь! Я откладывала с ответом лишь потому… Потому что сама не была готова к семейной жизни.       Мы с Антоном были знакомы со школы, но лишь три года назад решили сойтись. Так случилось, что сразу после наших взаимных признаний, его забрали в армию. Я честно его дождалась, но не прошло и месяца блаженной эйфории от общения друг с другом, как меня командировали в Москву. Он почти сразу перебрался ко мне из Затонска, и я думала, что у нас всё прекрасно складывается. Но когда он впервые на встрече с друзьями шутя намекнул о свадьбе, я испугалась. «Замужество, это же навсегда, правда? Это серьёзно. Это дети и дополнительные обязанности, дополнительные проблемы. А стоит ли создавать семью без детей?» — спрашивала я себя, и никак не могла решиться на заветное «Да» следующие три его попытки сделать мне предложение.       Я была неправа, пытаясь самостоятельно разобраться в своих чувствах и избегая открытого разговора с ним, но в то же время совершенно не понимала, почему ему было недостаточно нашей совместной жизни, нашей любви, наших объятий и поцелуев, которые спустя долгую историю человечества вдруг стали легальными без соответствующей отметки в паспорте.       И только теперь я увидела глубину его отчаяния. Возможно, всё это время я и правда была слепа. Обычно переживающий все трудности в себе, сегодня он разорвался передо мной, как боевой снаряд, упавший на землю. Неужели только так до меня можно было достучаться? Есть ли у меня шанс вернуть всё на прежние места, объяснившись с ним?       — Дело не в этом, — вырвалось у меня абсолютно пустое оправдание.       — Разве? — он улыбнулся одним уголком губ.       — Да.       Антон хмыкнул и посмотрел в сторону. Не думая ни минутой больше, я перелетела через три ступеньки и кинулась к нему, заключая в объятия:       — Я люблю тебя, Тоша, — он закрутил головой, но я смогла поймать его взгляд, чтобы продолжить.       — Люблю тебя, — увереннее повторила я, — и никакой размер заработной платы этого не изменит. Слышишь? — он упрямо старался смотреть мимо меня, в попытке сдержать эмоции, но если у него это и получалось, то по моим щекам давно уже струились слёзы. — Я бы хотела сказать тебе больше, правда. Но не могу. Пока не могу. Прошу, не уходи от меня из-за этого.       Видно, он и правда раньше не задумывался о том, чтобы расстаться со мной из-за моей же глупости, потому что от неожиданности даже замер. Лишь спустя некоторое время он тихо пробурчал мне в макушку:       — Ладно.       Я с облегчением выдохнула и, подняв голову, коснулась его мягких губ своими.       — Давай лучше на звёзды посмотрим, — прошептала я, переводя острую тему на то, что первое попалось мне на глаза.       — Мы не для того тащились в такую даль из Москвы, чтобы печально рассматривать небо, — недовольно, но уже не зло, ответил он.       Это было неплохим началом. В школьные годы он увлекался астрономией, и этот разговор должен был помочь мне разрядить обстановку.       — Из всего этого многообразия светящихся газовых шаров я, пожалуй, могу определить лишь созвездие Большой Медведицы. Но кроме очаровательной колыбельной для Умки, я слышала про неё ещё какую-то легенду или миф… Никак не могу вспомнить, и это мучает меня.       — Ursa Major, — легко назвал созвездие Антон и указал на звезду, завершающую рисунок ручки ковша. — Это Бенетнаш, кратко от «Ал–каид банат наш». Иначе его ещё называют…       — Стой! — я резко вцепилась заледеневшими пальцами в его руку, пытаясь поймать ускользающее от меня ощущение. — Это уже было.       — Что? Нет, я не рассказывал тебе…       — Подожди, пожалуйста, — я крепко зажмурилась, ища в своём сознании воспоминание, в котором вот так же могла стоять зимней ночью на улице и слышать такие же точно слова. В одну секунду тысячи мыслей прокрутились у меня в голове, а по телу пробежались мурашки. Всё вокруг слегка расплывалось перед глазами, но я точно знала, что нахожусь в здравом уме, а потому была уверена, что это уже со мной происходило. Но когда?       — Лизи, — взволнованно подхватил меня Антон, хотя я не чувствовала, что начала падать.       — Всё хорошо. Просто дежавю, — понять своё состояние было несложно. Но объяснения ему я всё равно не могла найти. С чего бы вдруг это произошло сейчас?       Антон притянул меня ближе к себе, и я даже через его тёплый вязаный свитер услышала, как в груди у него громко бухает сердце. Раз удар. Два удар. Три удар. Постепенно я начала таять в его объятиях, расслабляясь и отпуская тревожные мысли.Тонкая вибрация, словно от потревоженной музыкальной струны, прошла между нами, и я почувствовала, как моё собственное сердце замерло и спустя мгновение начало биться с удвоенной силой.       «Он всегда успеет подхватить», — вдруг пронеслось у меня в голове. — «Он сможет удержать меня от необдуманных поступков и согреет в холодные вечера. Милый, ласковый, чудный Тоша. Он моё солнце, и я не хочу, чтобы он когда-нибудь скрылся от меня за горизонтом. Я хочу быть с ним. Всегда. Может, этого желания достаточно, чтобы переступить через свои предубеждения?»       — Определённо, — тихо ответила я сама себе, а он, не разобрав слова, протянул вопросительное «М–м–м?» над моей головой.       — Я согласна, — без промедления ответила я и сжалась, ожидая его реакции. Вдруг он уже успел передумать?       Антон легко отстранился и удивлённо посмотрел на меня:       — Что?       — Я согласна стать твоей женой, — осторожно повторила я.       В его глазах медленно начало появляться понимание, и совсем скоро он уже светился изнутри, расплываясь в счастливой улыбке.       — Знаешь, это самый лучший подарок на Рождество, который я когда-либо получал.       — Даже лучше, чем Зевс? — в шутку поинтересовалась я, вспоминая его реакцию на маленького щенка немецкой овчарки, которого он торжественно получил от меня в прошлом году.       — Можешь не сомневаться, — ответил Антон, нежно касаясь моего лба горячими губами.       Месяц был удивительно ярок и светел в эту ночь.