Артон. От AU до юмора

      — Я заебался любить, — грубо бросил Антон, шмыгая носом и буквально кусая сигарету.       — Не люби, — пожав плечами, предложил Дима, стряхивая пепел.       — Охуенно придумал, — зло высказал Шастун и зыркнул на друга. — Вот ты Катьку смог бы не любить?       — Нет, — спокойно ответил тот. — Зачем? Она меня-то любит.       — Вот это поддержка, друг, вот это я понимаю!       Дима, вздохнув и бросив сигарету в урну, сочувственно похлопал парня по плечу. И ушёл.       Тоже бросив недокуренную сигарету, которая почему-то невероятно злила, Антон достал телефон. Через секунду достал и ещё одну сигарету, прикурил. Неяркий дисплей показал Шастуну время, погоду, календарь, всё ещё отсутствующий интернет, в какой стороне юг, говорящего Тома, который давно должен был сдохнуть без еды, ещё раз время. Ничего не радовало.       Он не уверен, что смог бы себя действительно занять, будь у него интернет. Даже новости мира, в которых он мог утонуть на весь день, казались безумно нервирующими и скучными. Холод на улице забирался под задранную на пояснице футболку, но поправлять не хотелось.       С интернетом, вообще-то, было бы хуже. Возможно.       Дима полагал, что Антону просто нравилось самобичевание, нравилось жалеть самого себя, чтобы его жалели. Уверенности в своих словах Димке не занимать. И поддерживать именно в этом Антона он не хотел. А тот искренне верил – да он и не задумывался, в общем-то, – что всё совершенно не так.       Просто сложные чувства внутри него иногда бунтуют, бушуют, и с ними надо что-то делать. И либо Арсу морду набить, либо высказаться хотя бы, да нарастить себе язву ещё немного от дополнительной бутылочки пива. Бухать одному неинтересно. Без Димы бухать не с кем. Опять придётся чокаться с зеркалом.       — Тох, не стой долго. Холодно, — попросил вышедший вновь на улицу Позов. Не видя реакции на свои слова, просто вздохнул – он всегда так делает – и накинул на плечи Антона лёгкий плед. — Всё равно не стой долго. Ты когда болеешь – ещё более ебанутый.       Хмыкнув, Антон еле видно кивнул. Дима ему не поверил.       — Даже друг разочаровался во мне, — выдохнув в его сторону дым, заметил парень.       — Даже? Кто был первым?       — Я.       Диме пришлось закатить глаза.       Через минуту Шастун вновь стоял один. Где-то очень далеко в небе громыхнуло. Скоро дождь. Заходить в дом всё ещё не хотелось. Плед промокнет – жалко. Антон промокнет тоже – в самый раз.       Позов не плохой друг. Просто он заебался. Антон заебался тоже.       Когда начался дождь, вышла уже Катя, и её руками парень был затащен в дом. Плед спасён, а Антону хотелось бы промокнуть насквозь. В груди метафорический пожар, так что, возможно, реальный дождь смог бы его немного потушить. Тоскливо взглянув на улицу через окно напоследок, Антон послушно прошагал на кухню.       — Интернета точно нет? — в который раз уточнил он.       — Шаст, да ёб твою мать, хватит уже! В деревне его и не должно быть – здесь природа, свежий воздух и натуральная еда. Наслаждайся, а, — не сдержался Дима. Переглянувшись с женой, он добавил уже менее импульсивно: — Мы отвлечь тебя пытаемся, попытайся расслабиться.       Антон вместо ответа посмотрел вновь в окно.       — Пойдёмте гулять в дождь? Я отвлекусь даже.       Дима тоже посмотрел на улицу. Погода очень быстро менялась, уже стемнело. Не лучшее время для отдыха на природе, хотя потом, наверняка, ближе к ночи о дожде напомнит лишь мокрая трава. Но сейчас ветер мог снести даже яблоню в саду, что говорить про людей.       — У меня на ноуте пара фильмов скачано, — сказал Дима. — Давай лучше их посмотрим?       У Антона не было права отказываться.

<'"'>

      Потеряв Антона, Дима честно, для приличия, пытался найти его у пруда или на грядках, выискивающего клубнику в ещё не высохших кустах. Плюнув на это дело, он отправился на горку, на чистую поляну, где, как он прекрасно помнил, немного ловила связь. Да будь он трамваем трижды, если Шаст не нашёл это место.       Дима не трамвай, а друг его стоял, вытянув руку с зажатым в ней телефоном вверх, будто это прям помогло бы, на этой самой полянке. В своих крутых кроссовках за баснословные деньжища, которые уже неизбежно промокли.       — Эй, ну куда! — выкрикнул Антон, когда, лишь немного опустив руку, телефон из неё забрал Позов. — Ну чё ты!       — О, Арс написал, — заметил тот, отворачиваясь от друга спиной, чтобы мгновенно взбушевавшийся парень не смог забрать его обратно. — «Курлык-курлык, ёпта, иди нахуй»? — прочёл он. — Это что вообще такое? Ты этого ждал целый день вчера?       — Это мы так общаемся, — обиженно ответил Антон, насупившись. — Любовь у нас такая.       — Ну да. Я не удивлён.       Антон забрал телефон, крепко тут же сжав его в обеих руках. Приблизил к себе, посмотрев на экран, и улыбнулся.       Когда этот парень улыбался, мир казался чуточку добрее. Когда он улыбался в телефон, в котором было открыто очередное безумно-ебанутое сообщение от Арсения, мир казался местом, полном любви. Диме даже Катю захотелось обнять.       — А ты ему что? — ради интереса решил уточнить Позов.       — «Сука, сам нахуй иди, долбоёб конченный, заебал», — с самым счастливым лицом продиктовал то, что писал, Антон. — Не смотри на меня так.       — Ты глаз от телефона не отрываешь, ты не знаешь, как я на тебя смотрю.       — Если б такой хуйнёй ты страдал, я б на тебя смотрел точно так же.       — Резонно. А теперь отдавай телефон, — потребовал Дима, чуть хмурясь. Спасти друга от зависимости хотелось, но вообще не получалось. Зависимость от Арсения – штука страшная.       — Ну не, — просто ответил Антон. — Тут любовь всей моей жизни.       — Которую ты посылаешь нахуй, а потом сокрушаешься, что твою любовь не воспринимают всерьёз? Отдавай телефон.       — Друг, называется, — вздохнул парень, но руку вверх вытянул вновь, чтобы отправить сообщение. Потом нехотя отдал родную вещь Диме. Опять вздохнул. — Как же я заебался его любить, знал бы ты.       Дима, как и всегда, просто закатил глаза.