Эмансипация

      Спустя неделю после смерти Дементии и через две — после побега Флага, Пять-Ноль-Пять вынужден в одиночку соседствовать с Блэкхэтом.       Кажется, ничего не изменилось — он все так же зол, черств и жесток, абсолютно такой же, каким был до того, как все начало разваливаться. И Пять-Ноль-Пять, хоть и медведь, но понимает, — Блэкхэт растворяется в прошлом. Блэкхэт старается поймать и удержать остатки своей команды, поэтому и не срывается на мишке. Его дело — поддерживать в доме порядок.       И Пять-Ноль-Пять продолжает убирать дом и готовить кофе хозяину. Идеальное, горячее и горькое — лучше не будить ему лихо, лучше делать так, как велено. Как было всегда. Потому что Пять-Ноль-Пять тоже хочет обратно в прошлое, когда все они были в сборе: Флаг бы сейчас погладил ему живот и угостил кексом, а Дементия, пусть вечно задиристая и шебутная, разрешила бы ему вплести в ее длинные волосы несколько ядовитых цветов.       Теперь прах Дементии на заднем дворе под землей, а Флаг и вовсе сгинул в переплетениях огромной карты — Пять-Ноль-Пять помнит, как доктор учил его расположению стран на этом огромном разноцветном полотне, рассказывая, как их много и какие они все разные. Как много там людей.       Пять-Ноль-Пять хочет ему счастья. Настолько искренне, насколько может животное; он ведь помнит, как док учил его ходить, кормил, купал и защищал от проказ Дементии и гнева Блэкхэта. Но он все равно исправно ждет, как ребенок; надеется на чудо, еженощно смотря в окошко, прячась от злобного чудовища.       Пять-Ноль-Пять хотел бы желать счастья и для Блэкхэта, будь ему вообще нужно это счастье.       На смерть Дементии Блэкхэту плевать, хоть и немного посетовал, что больше некому чистить его обувь и шляпы. Куда больше Блэкхэта злит отсутствие дока: это он раньше корпел над всем этим дерьмом с производством, контрактами, договорами, это только его голова была забита сложными механизмами и отношениями с дочерними кампаниями. Теперь верного доктора Флага нет и Блэкхэту приходится разбираться с делами корпорации самому, отвечать на звонки и носиться по измерениям, растрачивая и без того хилую энергию.       — Дерьмовые деньки настали, комок шерсти, — пьяно хрипит Блэкхэт и разряжается гадким хохотом, пугая мишку до дрожи в цветке на макушке.       Смех Блэкхэта пахнет ядом, кровью Дементии и отчаянием, которое поглотило его даже больше, чем Пять-Ноль-Пять, у которого, впрочем, все еще есть надежда.

***

      — Дерьмовые деньки настали, Пять-Ноль-Пять.       Медведь пугливо всхлипывает и жалко скулит, забившись в угол. Папочка его не защищает от грохота, рева небес, разверзшихся красным заревом, папочка только кислит своим смехом воздух и противно щелкает языком. В пустом доме рев и грохот мира, портал в который открылся и который зовет Блэкхэта домой, слышно очень четко, слышно даже если зажать уши крепко-крепко и кричать.       — Знаешь, что это значит, мясо?       Пять-Ноль-Пять всхлипывает; папочка выплеснул кофе на пол, папочка зло сказал, что скоро за ним придут.       — Это значит, что мое время пришло. Время начать все сначала, переродиться и снова сожрать этот мир. Замкнутый круг.       Пять-Ноль-Пять чувствует к своей голове прикосновение когтей и дрожит так сильно, что стучат зубы. Папочка скоро уйдет. Папочка больше не сделает больно. Нужно потерпеть.       — Приберись здесь, мясо. Скоро сюда заявится док в компании перекаченных ублюдков.       Горячий сильный ветер выбивает стекла в кабинете Блэкхэта; рев становится больше, безжалостнее, воздух спертый и тяжелый, пыль забивается в уши и нос, а частички стекла царапают кожу. Но Пять-Ноль-Пять набирается смелости и открывает глаза.       Пять-Ноль-Пять умный, и с папочкой нужно попрощаться.       — Дьявола ради, перерождаться каждый раз так отвратительно, — ворчит Блэкхэт, и новым порывом ветра вкупе с ярким светом мишку отбрасывает назад.       Блэкхэт поворачивается к нему и, хмыкнув, приподнимает драную шляпу в прощальном жесте. Его свобода сметает на своем пути все и освобождает планету на пару тысяч лет — в руинах.       Пять-Ноль-Пять теряет сознание, не слыша, как через несколько минут наступает абсолютная тишина, и еще погодя — щелчок опрокинутого автоответчика на столе Блэкхэта.       

— Пять-Ноль-Пять, э-это… я… Флаг… Пять-Ноль-Пять, он только что исчез, так что слушай меня внимательно!..