Пока человек чувствует боль — он жив. Пока человек чувствует чужую боль — он человек. Франсуа Гизо.
Утро накинулось на них волчьим прыжком — ухватило разом и потащило, разрывая тонкую пелену сна о зародыши сталактитов дня вчерашнего. Редж очнулся первым, ударив по трезвонившему телефонному будильнику наотмашь, стараясь не выключить — убить, но промазал, и лишь второй удар попал по вопящей твари. Встал, протер глаза, полные незримых песчинок — шутка ли, уже девять, а лег-то он хорошо, если в шесть, в ванной сунул голову под ледяной душ. Проснулся. Мерлин, может, услышал его возню, может — нервы его не дали полежать заветные пять минут, но когда Смит стряхивал с мокрых волос последние капли, маг уже заново повторял вчерашний ритуал — пробовал дотянуться до самолета дочери. Безрезультатно. Согнав с себя сонную дрожь, волшебник повторил маневр друга с ванной, и спустя каких-то полчаса они уже оба сидели за барной стойкой кухни, опершись локтями в крашеный пластик. Кусок в горло не лез обоим, и приятели давились крепким кофе, пока еще ничего не обсуждая, пытаясь — каждый для себя — заново выстроить в уме схему их дальнейших действий. Редж не выдержал тишины первым. — Дочка откликнулась? — медик дернул подбородком в сторону замершего на столе телефона. Маг скрипнул зубами. — Нет. — Может, еще не приземлились? Мерлин поднял на друга взгляд до того тяжелый, что лучше бы Редж этого не говорил. Оно, впрочем, и так ясно — если из Дублина лететь всего-то часа полтора, то пересадка была в самом разгаре. — Может, еще напишет? Вдруг просто телефон разрядился… — на сей раз Смит успел отвернуться, лишь краем глаза заметив, сколько прогорклого отчаяния было в глазах его друга. Если телефон разрядился — все, пиши пропало. Техника, будь она неладна. — Но ведь девчонка не одна летит, да? — Да. — Редж вздрогнул от этого короткого «да» — не ожидал ответа и даже не понял, что сам говорил вслух. — Если «Да», то ты сейчас же, немедленно, — медик вцепился в плечи приятеля, не обращая внимания на сдавленный вдох последнего, — Майк, немедленно вспомнишь, как его зовут! Мерлин хмуро, но уже не так безнадежно воззрился на друга. — И что тебе это даст? Будешь знать, к кому на могилу цветы носить? — Дебил! — рявкнул Смит и пулей метнулся в спальню за своим смартфоном. — Мы найдем его через соцсети. И даже если однофамильцев будет три десятка — я напишу каждому! Мерлин не мог не признать наличия в этом некоторой логики — более того, как он сам не додумался? Пока Редж лихорадочно разыскивал куда–то запропастившийся мобильный, маг отправил смс жене — уж она точно должна была знать контакты хм… как это сейчас называется у подростков, потенциального «краша» дочери. — Ну? — палец вернувшегося Смита показательно завис над строкой поиска, — Кого ищем? Волшебник как–то странно посмотрел на приятеля, но все же ответил: — Рональд Макнамара. Телефон не отвечает, номер сейчас тебе скину. Можешь начинать поиски. Редж тут же, будто перед ним махнули стартовым флажком, с головой ушел в дебри фейсбука. Мерлин же заварил вторую кружку кофе и теперь неторопливо тянул напиток, пытаясь вспомнить, зачем он вчера ночью звонил Коннахи. По всему выходило, что незачем, да и время для звонка — зубы мага клацнули о керамический бортик, — совершенно неподходящее. Но еще больше волшебника смутили последующие звонки — на каждый ушло чуть больше секунды. На каждый, кроме Брана. — Черт, тут их пятеро! Проверю еще инсту! Ты там, кстати, есть? — монолог Реджа, кажется, вовсе не предполагал ответов собеседника. — О, и ты на нашу Мейбл подписан! А кто у тебя в друзьях? А в друзьях у тебя Джесси Эмр, а кто у нее в друзьях? Ну–ка, Майки, хлопай мне, гениальному! Единственный «Макнамара-из-кошмара» на всю сеть найден! Сейчас я ему напишу, и Мейбл напишу, и Джесс… И, кстати, — медик наконец–то соизволил обернуться к мрачно сверлившему его взглядом другу, — почему я до сих пор не слышу аплодисментов? Мерлин шумно втянул воздух и сжал здоровой рукой ремешок на часах. Может быть, все же… Ему правда так не хотелось этого делать. Так не хотелось этого признавать! Так не хотелось этого говорить… Но и промолчать не получалось — слова выкатывались чугунными ядрами. — Может, потому что вчера ночью ты додумался взять мой телефон и сдать меня? Редж недоуменно уставился на друга, поднял было ладони в защите, в попытке остановить мгновенье и оправдаться, но тщетно — в руках у мага неопровержимым доказательством мелькнул мобильный. — Майк, послушай, я… Это не то, что ты думаешь, это… — но тут терпение волшебника лопнуло. Растерянность сменилась яростью, а ярость — золотой вспышкой и резким взмахом кисти, снесшим медика с насиженного табурета и впечатавшего в стену, почти выбив дух. Каждый вздох тут же стал требовать усилий, грудь едва–едва приподнималась, точно зажатая между двух бетонных плит. Редж еле смог оторвать голову от стены — отклеить от обоев руку сил у него уже не хватило, сжавшийся кулак сдавило так, что медику показалось, что он слышит треск собственных ломающихся костей. Язык его, однако, еще слушался. — Майк, что за шутки?! Ты совсем спятил?! Я тебя никому не сдавал, даже не собирался! Мерлин в ответ угрюмо соскользнул с высокого стула и залпом допил свой кофе. Потом — будто нехотя, тяжело распрямил ссутулившиеся плечи. Покачал головой. Где-то в глубине его старого сердца нежданно–негаданно поселилась компактная черная дыра, разом иссушившая все имевшиеся эмоции, побрезговав только силой — и ледяным спокойствием. Мозаика сложилась, маг все понял и даже не очень-то удивился такому простому решению. Действительно, и как он, идиот, раньше не замечал, как у него все складно выходит, если Смит рядом. Где-то в памяти всколыхнулось — прилетело через века — ошеломленный очередным Агравейном, Морганой, Мордредом, кем-то еще Артур в ужасе, по-человечески непонимающе смотрит на него в поисках поддержки. Теперь поддерживать некому. Теперь он сам на месте своего короля. — Майк, какого черта?! — человечек с лицом почившего Пендрагона так забавен, когда сердится. Одно мановение кисти, один щелчок пальцев — и все, его жизнь прервется. Так, как он заслужил. Так, как не предсказывало ни одно пророчество. — Мерлин, ты охренел?! Если б я знал, какой ты, когда не выспишься, я бы сам тебя в аэропорт в одеяле довез! — человечек даже пытается шутить. Наивный. Мерлин остановился в шаге перед ним. Если бы чувства мага уцелели, они бы разорвали его тщедушное тельце на части, разлетаясь, как столкнувшиеся электроны, во все края вселенной, рикошетя в звездном пекле болью и отчаянием порушенных надежд. Редж в ужасе заметил, как, синхронно со вздрагивающими плечами чародея, зазвенела трясущаяся посуда. — Ты предал меня. — Голос не выдал мага. Или, может, это ему так показалось? Мерлин даже не понял, отчего так царапает горло. — Ты предал меня! Вчера, почему ты не сказал мне, почему ты позвонил ему, зачем, зачем, Редж?! Сколько, каков курс серебряника к фунту, а?! Когда маг пригвоздил его к стене, доктор Смит, не особо веривший в такой исход событий, даже испугался — а после и вовсе в ужас пришел, увидев, каким жутким стал его друг, собравший вокруг себя все тени комнаты. Такой — с полыхающими глазами и сжатыми кулаками — и убьет — не заметит, а потом соберет и снова по ковру размажет чисто для развлечения. И это он с этим чудовищем под одной крышей жил?! Но вот потом, когда Мерлин заговорил и чуть ослабил контроль, Редж на пробу осторожно дернул рукой и неожиданно понял, что та его вновь слушается. Смит постарался на всякий случай вздохнуть поглубже и осторожно дотронулся до плеча взбешенного и крайне, смертельно опасного волшебника. — Майк, ты не так понял! Умоляю, — рука его тотчас была сбита и точно мелкими гвоздиками пришита к плоскости стены, мужчина вскрикнул, рефлекторно дернувшись. — Майк, черт бы тебя побрал, хренов истерик! Я тебя не предавал! Поверь мне! Но лимит доверия у волшебника, как видно, оказался исчерпан. — Ты лжешь. — Перед глазами медика вновь качнулся телефон мага со списком звонков. — Вчера ночью ты звонил Брану Коннахи. Он работает на Сигана. Редж замотал головой, но тут же, поняв, что доказательства против него, принялся быстро кивать. — Да, все так, но дай мне объяснить! Пожалуйста, Майкл… Мерлин, дай мне сказать! — говорить стало тяжелее, шею точно сжала чья-то невидимая и очень сильная рука. — Майк! — Ты попытался скрыть этот звонок, думал, что я не замечу — и я бы и впрямь не заметил, Реджи, если б не принялся искать один старый номер. Из тебя хреновый шпион, знаешь ли! Просто закидать звонок десятком новых — то же мне, тактика, — блеклые губы волшебника скривились в подобие улыбки. — Давай так, ты скажешь мне все, что вчера сказал ему, и тогда, — Мерлин щелкнул пальцами, и Смит, будто потерявший опору, рухнул на пол, — и тогда я подумаю, что с тобой делать. И быстро, — золото в глазах мага не давало засомневаться в его намерениях, — у меня еще есть дела в аэропорту. Редж механически покачал головой, разминая шею. Черт, теперь еще и синяки наверняка останутся! Ну, хоть все кости вроде бы целы… Смит осторожно покосился на собственную руку — крови не было, но по ощущениям — болело адски — как будто маньяк–портной пришил ему невидимый рукав прямо к коже. Медик втянул сквозь зубы воздух и встал, аккуратно опершись непострадавшей рукой о колено. Отряхнулся. Маг сидел все за той же барной стойкой. Даже чайник включил. Если б не подрагивающие пальцы, хрен бы кто догадался, что у него на душе. — Только, блядь, давай без повторных фокусов, ладно? — доктор Смит, опасливо косясь на приятеля, зашел на кухню и взгромоздился обратно на свой табурет, на сей раз максимально от мага отодвинувшись. Мерлин едва заметно кивнул. Тренькнул чайник, волшебник плеснул себе заварки и кипятка. — Ну? — Может, лучше чего покрепче, а? Майки, реально, это… — зачастил было Редж, но табурет под ним внезапно закачался, и медик рефлекторно вцепился руками в стол. — Я сказал «Быстро». — Голос волшебника можно было выставлять в палате мер и весов за абсолютный ноль. — И нет, спасибо, я за рулем. Смит глубоко вздохнул. Ну и черт с ним, будь что будет. — Вчера я понял, что ты не хочешь на самом деле отдавать камень. Нет, я и так знал, что не хочешь, не для того мы его из музея сперли. Просто, Майк, я подумал — ну, а вдруг ты и не станешь этого делать, и люди — те, кто в самолете, вне зависимости от твоей дочки, они погибнут. А раз Сиган этот твой такой псих, как ты говоришь, то я решил позвонить тому типу, с которым ты на его стороне общался, Коннахи. И вот давай без нервов, — чайная ложечка внезапно вырвалась из рук мага, пробила столешницу и хищно нацелилась на горло Реджа, — он же тоже был в шоке от планов своего пиарщика! Я не стал ему говорить про ваши волшебные закидоны, это вообще в принципе объяснить невозможно, а мне надо было, чтобы мне поверили. — Он знает про камень? — Да нет же! — медик попытался отодвинуться от взбесившегося столового прибора, — Я тебе о чем толкую, Майк! Камень — это ваши все эти, — Редж покосился на поблескивающий край ложки, готовой проткнуть ему кадык, — колдовские штуки. Я ему про вполне реальную угрозу говорил, про самолет и это вот все, что его человек спятил, что его надо остановить и звонить в полицию или там, комитет ваш парламентский. Это вы, два колдуна, власть делите, а мы обычные люди, — медик развел руками, — нам до ваших разборок дела нет. Но и он, и ты — Майки, ты прости уж, — но вы оба иногда границ не видите. Для вас главное — перспектива, а живем-то мы сегодня. И я бы очень хотел, чтобы жили и дальше. Ложка брякнула, встретившись с полом. В напряженной тишине было, казалось, слышно, даже моргание. Мерлин поразительно громко пил свой чай, постукивая пальцем по покалеченной столешнице. Наконец кружка опустела, а маг обернулся. — Я не понимаю тебя. — Редж недоуменно вскинулся, но волшебник уже продолжал, загибая пальцы в перечислении, — Ты помогаешь мне спасти дочь. Ты помогаешь мне украсть камень. Ты помогаешь мне спрятаться, помог мне выжить. Но этот твой звонок, — ладонь мага разжалась, — он перечеркивает все. — Потому что я хочу спасти и других людей. И тебя, между прочим, тоже. — Меня? — удивленно фыркнул Мерлин. — От кого?! Редж деланно рассмеялся и развел руками. — От тебя самого, придурок. Старик, мне просто жалко твою совесть. Я бы, например, с таким жить не смог. Мерлин, прищурившись, взглянул на собеседника и вымученно кивнул, соглашаясь. На секунду ему захотелось как в детстве или юности — настоящей, не наколдованной, и впрямь найти опору и защиту в другом человеке, позволить кому–то решить все проблемы за него, снять камень с души. Слабость эта была мгновенной и непозволительно сладкой, как даже не родник, но память о роднике для умирающего от жажды. Маг осознал это — почти сразу взяв себя в руки, но в эту секунду он буквально физически ощутил, как с плеч его упала и истаяла мантия весом с небольшой грузовик. Боль в руке медика также исчезла. — Ты полный, невероятный, хронический, абсолютный осел, Реджинальд! Коннахи тебе хоть поверил? — Поверил, — хмыкнул Смит. — Он знаешь, как звонка моего испугался! Вообще, я сказал, что это ты мне сказал, и что нам сказал знакомый офицер… Мерлин вновь со стоном уронил голову на руку, — То есть, ты сказал, что их вычислила полиция? Редж наконец спрыгнул со своего табурета и теперь стоял, спрятавшись от чужого взора за дверцей распахнутого холодильника — импровизированный щит создавал иллюзию безопасности. — Ну, вроде того. По-моему, Бран сам так решил, а я не стал переубеждать. Но теперь он в курсе про самолет — и, мне кажется, Майк, что сейчас он на нашей стороне. Нет, я в курсе, как у вас, политиканов, эта сторона часто меняется, но… — в руки задумавшемуся магу приземлилось холодное яблоко. — Да хочешь — сам позвони — спроси! Мерлин кивнул, соглашаясь. — Позвоню. Но если ты вдруг мне в чем-то солгал… Смит сглотнул. Уж во что, а в угрозы волшебника он теперь верил беспрекословно. Однако позвонить Коннахи маг так и не успел — едва Редж закрыл холодильник, а Мерлин укусил свой «брэмли», ожил вотсап Смита — незнакомый номер, путая буквы, спрашивал: «Ты кто и зчем меня ищешь?!» — Рон? — дернулся Мерлин, но владелец телефона уже нажал кнопку видеосвязи. Спустя мучительно долгие три гудка на экране возникла смутно-знакомая физиономия, которую тут же закрыла любопытная мордашка Джесси де Эмр. — Папа?! — удивленно воскликнула она, распознав на трясущемся экране отца, — Это ты нам писал? Как ты вообще нас нашел?! Волшебник выдохнул и максимально спокойно, насколько позволяли нервы, помахал дочери. — Джесси, долго рассказывать. Слушай меня внимательно: вам нельзя возвращаться в самолет. Ни в коем случае. Не спрашивай почему, просто поверь — нельзя. — Майк, так не разговаривают с подростками, ты мог бы ей уже и объяснить! — Редж как обычно влез, когда его не звали, и перехватил трубку, настроив связь так, чтобы было видно и его, и мага. — Короче, Джесс, Рон, правильно? — на экране два заспанных после ночного перелета лица кивнули, — Вы в заднице. — Замечательно объяснил, специалист по возрастной психологии! — Не перебивай, умник, — огрызнулся Смит, и, активно жестикулируя, донес-таки до растерянных канадцев смысл их ситуации. — То есть, самолет взорвется, так? — сощурившись, уточнила Джесс. — И пофиг, вернемся мы на него или нет? — Скорее всего, так, — мрачно кивнул волшебник. — Но это не значит, что вы обязательно должны быть на борту. Даже наоборот — если вас там не будет, у остальных есть шанс на спасение. — Что?! –попытался было вклинится Редж, но тут же онемело заткнулся от щелчка пальцев мага и теперь только гневно сверкал глазами. — Джесс, я знаю, что за вами кто-то должен присматривать, постарайтесь избегать этого человека. Скорее всего, он приставлен к вам не просто так. Если получится — сбегите от него, спрячьтесь в аэропорту, не реагируйте на призывы к посадке, не попадайтесь на глаза никому из персонала. И никому, никому не говорите, что вы остались в Дублине! — Даже маме? — девочка улыбнулась уголком губ, но маг внезапно понял, как она напугана. Смогут ли они справиться? В конце концов, они же дети… Мерлин виновато кивнул. — Даже маме. Прости, что втянул тебя в это. Джесси, я… — Мистер Де Эмр, если вы сейчас скажете, что вы ее любите и все такое, то нам точно каюк по законам жанра, — прервал его Рон. — Мы вас поняли и постараемся сделать, как вы сказали. Мы можем вылететь любым следующим самолетом? — Да, — Мерлин удовлетворенно кивнул. — Полагаюсь на тебя, парень. Позаботься о Джессике. — Ок, мистер Эмр, — довольно улыбнулся мальчишка, — мы справимся. Увидимся в Лондоне! — Обязательно увидимся! И еще… — но что еще, ни Джесс, ни Рон не услышали — все-таки в аэропорту был отнюдь не самый лучший вай-фай. Связь прервалась. Мерлин медленно обернулся к угрюмо сверлящему его взглядом Смиту и нехотя отменил заклинание. — Прежде, чем ты начнешь на меня орать, вспомни — она мой ребенок. Мой единственный ребенок в этом веке, черт тебя подери, Редж! И да, я ставлю ее жизнь выше любой другой! Что я должен был иначе сказать, а?! Медик зло хлопнул себя по лицу, растрепав челку. — Высказался? Волшебник опустил сжатый до этого в руке телефон на столешницу. — Допустим. — А я-то все ждал, когда тебя прорвет, — пожал плечами Смит. — Что я, совсем бревно, на тебя сейчас наезжать? Вон как у тебя отцовские инстинкты прут, аж страшно стало… Давай так, — Редж положил ладони на плечи мага и заглянул тому в глаза, — с этой ситуацией мы уже ничего сделать не можем, они вне зоны наших возможностей. Выкарабкаются — супер, нет — это ужасно, но так тоже может быть, ты сделал все, что мог. Не думай о плохом, приятель, там два отнюдь не самых тупых подростка, и я бы не хотел оказаться у них на пути. — Так себе утешение, знаешь ли, — улыбнулся Мерлин. — Но ты прав. Мы потратили на разговоры слишком много времени. Пора действовать. — Едем в аэропорт, бить злодеям морды? — хищной улыбкой Смита можно было подсвечивать подворотни в нуарной ночи. Мерлин зловеще кивнул в ответ.***
Джессика, топнув ногой, гневно посмотрела на Рона. — «Позаботься о Джесси», «полагаюсь на тебя, парень!» — что за сексизм?! Почему Майкл мне не доверяет даже спасти собственную шкуру? Я что, похожа на принцессу в беде?! — Джесс, если ты тон не сбавишь, мы оба будем в беде. Хотя, мы в ней уже и так есть, — Рон лихорадочно пытался охватить взглядом зал в поисках самолетной «няньки» Бена. — Как думаешь, что делать будем? Посадку через полчаса объявят, нас каждый служащий искать начнет, если не явимся. Джесс пожала плечами. — «Начнет искать» и «найдет» — разные вещи. Давай пока подумаем, куда нам деться с подводной лодки. Насколько я понимаю, наши паспорта в Ирландии не особо помогут, значит, на автобусе не уедешь. — Хуже того, — буркнул Рон, — вообще терминал не покинешь. Если проблем с полицией не захочешь. Джессика озадаченно прикусила губу и облокотилась на металлический поручень. — Ну, может, нам это и на руку? В смысле, когда… если станет ясно, что мы правильно на самолет не сели. Тогда мы вообще что угодно делать и говорить сможем — главное–то на него не сесть, как Майкл и этот его друг сказали. — Главное — это не попасться Бену, — дополнил Рон. — Вон он, на первом ярусе нас ищет, я его еще за бургерами послал…. Да и мне он, кстати, совсем не показался замаскированным террористом. Джесс скривилась. — Он что, тебе должен был удостоверение показать? Типа, за подписью самого их главного? Это же как в фильмах про шпионов, когда до конца не знаешь, какая у злодея мотивация! Рон неожиданно дернул девочку за руку, и они оба упали, скрывшись за креслами. — У нашего мотивация проще некуда — затащить нас на борт! И он нас, походу, видел, Джесс! Идет сюда! Подростки переглянулись. — Давай разделимся, — еле слышно шепнула Джессика, — я побегу в женский туалет, а ты в комнату матери и ребенка. — С дуба рухнула?! — возмутился парень, — почему я не в мужской?! — Потому что туда и Бен без проблем зайдет, придурок! Ну, — ладошка Джессики хлопнула по ладони Рона, — Раз–два–три — беги! Однако оба они не приняли в расчет одну крайне важную вещь: в аэропорту подростки были не одни. И, если девочка, пулей бросившаяся в сторону женского туалета, вызвала максимум сочувственные кивки, то вот парень, с разбегу едва не вынесший дверь комнаты матери и ребенка вместе с петлями, призвал на свою голову целый венский академический хор орущих мамочек. Спустя пять минут Рон, которого со всех сторон атаковали стыдящие его дамы, был даже в какой–то степени рад жесткой руке Бена, выдернувшего его из их лап. — Я же сказал — никуда от меня не отходить! Стоять, где стояли, ждать ваши гребанные бургеры! — распинался парень, впихнув промасленный пакет в руки Рону. — Что на тебя нашло, гормоны взыграли?! Рон покаянно опустил голову. — Э–это вышло случайно. Я перепутал двери. — Коридоры. — Что? — Ты перепутал коридоры, — устало закончил Бен. От пакета с фастфудом его рубашка также получила пару свежих пятен, которые так просто будет не вывести. — Мужской в соседнем. Кстати, — вопрос застиг Рона уже в двух шагах от «надсмотрщика», — где девочка? Рон легкомысленно кивнул в сторону женского туалета. — Занята. «Джесс, меня поймали и отпустили. Я думаю, это не он», — чирикнувший мессенджер едва не выдал ее. Джессика почти перестала дышать и неотрывно следила за передвижением жутких рыжих и, главное, мужских ботинок по полу — угол обзора в кабинке был минимален. Не он, как же. Конечно, в аэропорту ведь сотни мужчин готовы сюда ворваться и планомерно проверять кабинку за кабинкой, несмотря на гневные вопли. Три. две… стук–тук–тук. — Джессика, посадка начнется через пять минут. Не опаздывай. Девушка замерла, увидев, как ботинки застыли напротив ее дверцы. Постучали каблуками друг о друга — боже, унеси эту Дороти в Канзас! — Джесси? С тобой все в порядке? Меня же уволят, если вы не долетите! Срочно выходи! Ну почему Рон так легко отделался, а ей так не прет? Только потому, что она — дочь Майкла?! Так ведь даже и не родная! С чего бы террористам лишать ее жизни? Ее и… других? Черт, ну почему она так медленно думает! Все же ну очень просто! Рон, дожевывающий бургер, кликнул на новое сообщение от Джесс: «Беги в полицию и скажи, что самолет заминирован!» Ответное сообщение было короче: «А ты?» — А я как–нибудь выкручусь, — подумала девушка, сцепив пальцы в замок, и уже вслух продолжила: — Бен, мне плохо! Наверное, съела что–то не то. Подождите меня на посадке. Но «нянька» тоже был не лыком шит. — Нет уж, мисс. Мы с вами пойдем вместе, и вместе сядем на борт. Джесс вдруг поняла, что именно ее смущало в этой ситуации — уверенность Бена в том, что полетит и он. Неужели человек, идущий на смерть, не чувствует никакого волнения? Джессике сейчас очень бы хотелось занять немного его — пусть и злодейской, смелости, потому что ее голос откровенно дрожал. — И самолет взорвется с обоими? — Самолет…сделает что? — в голосе Бена послышалось недоумение, — Джесси, с самолетом все нормально, с чего ты такое решила? — С того. Я все знаю. И никуда не пойду. — Сидеть на закрытом унитазе было неудобно, но по крайней мере, это не являло собой смертельной угрозы. — Не пойду–у! Никуда-а! — Знаешь что? — Бен, кажется, под эти вопли потерял остатки самообладания, — Меня вообще не колышет твое мнение. Хлипкая пластиковая дверь не выдержала и двух ударов. Джесс отбивалась настойчивее, но и ее пинки и щипки не достигли цели — мужчина выволок ее из кабинки и силой заломил руку за спину. — Молчи, дура. Если ты сядешь в самолет, я отрапортую, что все в порядке, и шеф, быть может, тебя пощадит. А если будешь устраивать спектакль, то — руку дернули так, что девочка вскрикнула, — к своему папочке ты не долетишь в любом случае. Ты меня поняла, крошка? Джесс, прищурившись, склонила голову.***
Спустя полчаса Мерлин заглянул в комнату приятеля: Редж стоял у письменного стола и сосредоточенно что-то перебирал. Маг заглянул ему через плечо и сдавленно охнул — в руках Смита обнаружился матово поблескивающий Глок-19. — Не смотри на меня так, я догадываюсь, что нас ждет, — не оборачиваясь, буркнул парень и продолжил пополнять обойму. — Вряд ли мне стоит полагаться исключительно на везение. Мерлин прикусил губу. — Не знал, что у тебя есть разрешение на оружие. Редж не ответил, щелкнул затвором и поставил «глок» на предохранитель. — Ну вот, надеюсь, не понадобится, но с ним как-то надежнее, не находишь? Волшебник вынужденно кивнул, соглашаясь. — На самом деле ты прав, мне бы тоже стоило обзавестись чем-то подобным. Заклятья… они не всегда успевают вовремя. Медик выразительно приподнял бровь и передал оружие другу. Мерлин взвесил неожиданно тяжелый пистолет в руках, прицелился, — мушка заплясала перед глазами. Редж плавно забрал у него ствол и щегольски заправил его за ремень джинсов. — Не стоит, Майки. У тебя руки дрожат. Боишься? Мерлин помотал головой. Страха в нем не было, или, скорее, он был задавлен настолько глубоко в сознание, что уже перестал беспокоить, сменившись раздражением, легкой апатией, накопившейся усталостью. Опершись на косяк двери, он смотрел, как медик, перестав дурачиться, укладывает пистолет в рюкзак, снова ищет свой телефон, надевает куртку. Все вокруг происходило будто бы страшно медленно и ускоренно одновременно — медленно кружились пылинки, медленно плыли его собственные мысли, быстро, рывками двигался Редж, перекатывались, точно одна через две, секунды на мониторе часов. — Майк, где камень? Ты же взял камень? — маг мотнул головой, указав на собственную сумку, откуда торчал угол коробки с «сердцем». Наверное, это избыток кофе в организме — так бывает иногда, когда выпьешь слишком много, вместо бодрости получаешь сонливость. Аэропорт, Сиган, самолеты — все вдруг стало безразлично и далеко. Все это уже было, все повторяется, и все неизменно в этом сером мире… Из внезапно накатившей дремоты его выдернули крепкие руки Смита. — Майки, ты чего? Плохо? Мерлин потряс головой и часто заморгал. Вселенная вокруг него вновь обрела четкость и контрастность, позволив сосредоточить взгляд на взволнованной складке над переносицей медика. Боже, ну конечно! Волшебник больно ущипнул себя за ногу, окончательно приходя в сознание. Редж. Со всем кошмаром дня сегодняшнего — он же едва не забыл о несчастном пророчестве! Осознав это, мозг волшебника наконец-то завелся и заработал на максимальных оборотах. — Нет, все нормально, — маг выпутался из чужих объятий и, одергивая пальто, с хитринкой в глазах произнес: — Реджинальд, сейчас спрошу странную вещь, но — у тебя случайно дома нет Шекспира? Медик прищурившись уставился на друга. — Майк, ты головой ударился? Зачем тебе сейчас сдался Шекспир? Еще десять минут, и мы тупо опоздаем к посадке твоего рейса, если не выедем! Мерлин сложил руки на груди. — Считай, что это необходимо мне для колдовства. Так есть или нет? Редж возвел очи горе и, бросив рюкзак, метнулся в свой кабинет к шкафу. — Черт с тобой, гуманитарий хренов! — в руки волшебника упал томик в мягкой обложке, — «Ромео и Джульетта», с колледжа осталось. Подойдет? Маг кивнул — подойдет, еще как подойдет… — Знаешь, Реджи, есть одни чары, им примерно лет сто пятьдесят — двести. — Волшебник шагнул поближе к собеседнику, так, что между ним и Смитом осталось сантиметров тридцать. Книжка сиротливо улеглась на открытый рюкзак медика. Редж попробовал было отодвинуться от возникшей интимности, но позади некстати оказалась стена, о которую его сегодня уже били. — Майки, эммм… Может, пойдем уже, а? — Де Эмр был к нему близко. Как-то уж слишком, подозрительно близко. — Свой экскурс в историю магии ты и в машине закончить успеешь… — Не бойся, это быстро, — Мерлин посмотрел на него — очень странно посмотрел, точно… запоминая? Оценивая? Прицеливаясь?.. Нервничая как девчонка — вот это уж наверняка. — Реджинальд, я… послушай, я, — волшебник, казалось, не знал, куда деть руки, быстро и нервно переплетая пальцы, хотя Редж мог бы поклясться, что видел, как между ними проскальзывали голубоватые искры. — Ты хороший человек, и ты мне дорог, и я не хочу, чтобы ты пострадал. Я тебя в последний раз прошу — не ходи со мной. Пожалуйста. Ты погибнешь, если пойдешь. — А ты — в конец слетишь с катушек, если не пойду, — отрезал медик. — У каждой бомбы должен быть провод, который остановит таймер, у каждого оружия — предохранитель, — холодные кисти мага угодили в цепкий согревающий капкан чужих пальцев. — Я видел, что бывает, когда исчезает Майк и остается только Мерлин, и мне не понравилось. Да и, — Редж дружески потрепал мага за здоровое плечо, — всегда же должен быть кто-то, кто тебя прикроет, а? — Ага, — темная макушка волшебника уткнулась ему в куртку. — Ты бесконечно прав, — маг глубоко вздохнул. — Помнишь, как там, у старого барда? Мерлин поднял голову. — Что есть меж нас? Безумье от угара. Игра с огнём, ведущая к пожару. Воспламенившееся море слёз, Раздумье — необдуманности ради, смешенье яда… — И противоядья [1]? Редж очень хорошо запомнил этот его взгляд — золото пополам с синевой. Растерянный и решительный одновременно. — Можешь мне потом за это врезать. Мерлин поцеловал его — рвано и неловко, точно кинулся с разбегу в незнакомую воду, или даже не в воду, в бассейн, в котором непонятно, была ли вода вовсе. Губы столкнулись с губами, Редж приоткрыл их, пытаясь возразить, но не успел, поневоле заткнувшись. Майка надо было оттолкнуть, привести в чувство, сделать хоть что-то, что прекратило бы его внутреннюю истерику, в любом случае, ни в коем разе нельзя было прижимать его к себе в ответ. Это было стратегической ошибкой, а магия ошибок не прощает. Доктор Смит осел на пол с остекленевшим взором. Руки его безвольно повисли, ноги не держали. Мерлин склонился над ним, провел ладонью по лицу, закрывая глаза, и отшатнулся в суеверном ужасе от собственного жеста — ему на секунду показалось, что перед ним вовсе не Редж, а тот, кого он потерял полторы тысячи лет назад, что все повторяется вновь. А этого он допустить больше не просто не хотел — не мог. — Когда я вернусь, будь, пожалуйста, здесь. Иначе мне нет смысла возвращаться. Затем маг вытащил из рюкзака Реджа «глок» и запихнул пистолет себе под пальто. Осмотрелся. Поднял книгу, нашел нужную страницу, загнул ее кончик и положил обратно на рюкзак Смита. Пнул кончиком ботинка собственную сумку, секунду подумал и вытащил оттуда коробку с пиццей — собственно, зачем ему теперь еще какая-то упаковка? В кармане пальто уместились бумажник и молчащий телефон. Сжав зубы, Мерлин вышел из квартиры друга, спустился по лестнице, добежал до заиндевевшего БМВ, кинул «пиццу» на пассажирское сиденье и завел мотор. Вслед удаляющемуся автомобилю вальяжно смотрел большой серый кот.***
Камария сидела в переоборудованной под офис комнате на Клапхем–роуд и уже полтора часа разгребала счета. Содержать шелтер для всей лондонской нечисти — та еще головная боль, особенно учитывая, что расходы растут и растут, а бухгалтерия доходов даже не серая — черная. К тому же ведьму постоянно отрывали — то какой–то олух умудрился изнасиловать вампиршу (господи, да как так–то? — взывала Кам, мысленно призывая на головы обоих участников соития все известные ей кары), то жившая в убежище бабушка Чи, чью видовую принадлежность так никто и не определил, собралась помирать, а оборотница Лия — наоборот, рожать, и надо было где–то одной добыть серебра, другую от него изолировать, да еще и Златоглазый со своими смс… Кам глубоко вздохнула и вновь посмотрела на телефон. За дверью рычали, причитали, выли, ругались и плакали. По экрану же бежал лаконичный и беспристрастный текст: «Камария, Лондон твой. Доберись до Катлс-роуд, 39, позаботься о Редже. Прости, что взваливаю это на тебя — считай это последней волей. Удачи вам». Мерлин собрался на тот свет? Если это записка самоубийцы, то как–то странно, на него не похоже, насколько ведьма знала мага, тот бы никогда не наложил на себя руки, не дождавшись того, чего он там ждал. Просто сбегает? Что же златоглазый такого натворил, что кинул своего приятеля, а сам покидает возлюбленную Итаку? Или же — в это верилось легче всего — он таки снова решил разобраться с тем колдуном в одиночку и теперь командует на случай провала? В дверь забарабанили, Камарию опять хотели минимум трое, хотя каждый из ее помощников мог бы разобраться и самостоятельно. Ведьма угрожающе свела брови. Ждать до завтра, чтобы расколдовать того, кто, похоже, в курсе, что случилось с главным чародеем страны? Да счаз! Камария притормозила у дома Реджа спустя три часа. Квартиру она нашла быстро, и дверь — это крайне насторожило! — была не заперта. Ведьма вдоль стенки прокралась по коридору. — Златоглазый? Мерлин? Реджинальд? — выкликала она обитателей квартиры. — Эй, хозяева! Однако встретил ее только Килгарра, недовольный тем, что его разбудили. Камария почесала зашипевшему коту шейку, тот от шока даже не стал царапаться. — Парень, где этот волшебный олух и его дружок, а? — переспросила ведьма. Кот почесал задней лапой ухо и задумчиво, точно оценивая, а стоит ли, ответил: — Ма. В переводе с кошачьего это означало «Пошли»: по ногам ведьмы приглашающе ударил толстый серый хвост, и мисс Ньях в сопровождении пушистого Вергилия выдвинулась на поиски. Киллер привел ее на свою, ставшую за последний час любимой, лежанку — прислоненного спиной к стене собственного кабинета Реджа. Ведьма охнула и упала на колени рядом с парнем. Схватила его за руку. — Слава всем богам, живой! Я уж думала…. Хотя, будь ты трупом, Мерлин бы тут камня на камне не оставил. А раз квартира цела — что ж с тобой такого нагородили? Камария пощелкала пальцами у носа бессознательного Реджа, но тот и глазом не повел. Покрутила рукой. Достала из кармана игральный кубик и подбросила. Результат не изменился. Ведьма встала, прошлась по комнате. — Хммм…ну, либо бетонной плитой угостили, либо дрему наложили, либо, — взгляд ее упал на торчащий из рюкзака томик Шекспира, — ну, это было б полным бредом, но как вариант… Ведьма взяла книгу в руки, полистала, нашла закладку мага, удовлетворенно хмыкнула и присела рядом с распростертым Смитом. — «Ромео, о, если ты Ромео!» — начала читать она. В конце строфы Камария, едва сдерживая улыбку, нагнулась и чмокнула Смита в лоб. Секунду ничего не происходило, а потом Редж дернул рукой и открыл глаза. Во взгляде его дрались две мысли — какого хера тут делает эта ржущая ведьма, и где, черт побери, Майк?! Камария тем временем смеялась в голос. — Ахаха, ну, златоглазый, ну ты дал! — она прижала руку ко рту, хохоча. — Вот уж от кого не ожидала! Знаешь, чем тебя приложили, любовничек? — обратилась она к Реджу. Тот, поднимаясь, недоверчиво посмотрел на нее. Кам приняла это за «нет». — «Сон Джульетты»! Нет, ты представь, реально скастовать «Сон Джульетты»! Да его ж никто на мужчинах не применяет! Никогда бы не подумала! Ахаха, Ме-ееерлин! Или, как ты там его зовешь, Ма-айки! Камария пристально уставилась на Реджа, издевательски заглядывая будто бы в самую душу. — Даже не представляешь, как тебе повезло, придурок. Златоглазый мог тебя так «бетоном» шурануть, до утра б в цементной крошке валялся, а потом черепушку лечил. А он бережно, да еще и с паролем.… Что ты ему такого сказал, что так вышло? Редж, который уже понял, посмотрев на часы, демонстрирующие 14.20, что Майк давно умчался без него, поднял хмурый взгляд на ведьму. — Что поеду с ним. Что ему нельзя одному. Камария оценивающе покачала головой. — Не дурак, не дурак… Хотя храбрость твоя и бесполезна на самом-то деле. Первое правило битвы магов — держись подальше от битвы магов, мальчик. Но помощь златоглазому и впрямь не повредит, чтобы он там о себе не думал. Давай договоримся так — я церемониться не буду, вырублю без поцелуев, если что, — ты довозишь меня до точки «икс», а сам из машины ни ногой. Понял? Не хватало мне потом еще и от Мерлина огрести. Редж кивнул. Однако тут же, слегка придя в себя, услышал свой телефон — тот разрывался от пропущенных. Медик поднял трубку– черт побери, работа! Махнув рукой в извинении, он принял вызов — благо, звонил напарник–Энди, получить нагоняй от которого было практически невозможно. Хотя звонил он уже в шестой раз… — Реджи, где тебя носит?! — заорала трубка, едва только доктор Смит нажал на прием, — Почему ты еще не в машине? — Эд, ты что, дни перепутал? — возмутился медик, — У меня сегодня утром смена закончилась! Я только завтра… — Нет, ты — сегодня, — вздохнула трубка. — И я сегодня. И все — сегодня. Включи что ли новости, просветись. И если ты через час не окажешься в Гатвике — честно, парень, штрафом не отделаешься. Редж, который тем временем нашел пульт и кликнул на CNN, ответить не мог, хотя кивать — кивал. Размеренно, как марионетка, зажмурившись, закрыв уши ладонями, чтобы не слышать. Это не могло быть правдой, так не бывает, это же не кино! Майк, Майки, Мерлин, черт, черт, ЧЕРТ! На экране, за спиной тараторящей журналистки, полыхали останки пассажирского боинга.