Вот и сбывается всё, что пророчится: Уходит поезд в небеса - счастливый путь! Ах, как нам хочется, как всем нам хочется Не умереть, а именно - уснуть! В.Высоцкий "Баллада об уходе в рай"
Мерлин включил зажигание. По лобовому окну, разгоняя ледяной дождь, засновали дворники. До костей продрогший и промокший волшебник механически старался все делать правильно, как по инструкции, обретая в известных и простых действиях опору в шаткой хляби действительности. О том, что случилось, маг старался не думать: едва выбравшись из цепких объятий вновь осознавшей себя полиции, он поспешил покинуть место преступления – или, для всех, место самоубийства – ведь кому теперь докажешь, чем на самом деле был поступок бедняги Брана. Едва не попав в объективы вездесущей прессы, волшебник смог незаметно прокрасться к стоянке и только теперь толком восстановил дыхание. Щелчком активировал печку. Аккуратно пристегнул ремень безопасности, с последним раскатом рукотворной грозы покинул парковку. На секунду оторвавшись от созерцания дороги, пока открывался шлагбаум, Мерлин обнаружил, что весь его руль заляпан кровью, уже начавшей подсыхать корочкой на ладонях. Попытался оттереть их завалявшимся в кармане пальто платком, но неудачно двинул кистью и закусил губу, зашипев, – отрезвляющая боль в сломанной руке выдернула мага обратно в реальность. Может, Сиган даже в чем-то прав, – мелькнула мысль,– и он и впрямь слишком уж очеловечился? Уж заклинанием-то высушить одежду явно было бы быстрее и проще, нежели возиться с гаджетами, да и не видит его никто... Волшебник хмыкнул и шевельнул пальцами: от пальто пошел пар, в машине резко потеплело. Для того, чтобы отправится в погоню за колдуном, ему не требовалось ни магии, ни техники – благо, аэропорт и Лондон соединяло одно-единственное шоссе. Мерлин вдавил педаль газа, и горе было тому, кто решился бы в этот миг встать у него на пути.***
«… остановите его любой ценой. Не пускай его в Лондон, используй октарин!»,– доиграло из телефона Камарии сообщение Мерлина. Ведьма, нахмурившись, поцокала языком, перестраиваясь из ряда в ряд. Редж недоуменно посмотрел на нее: лично он и понятия не имел, как исполнить просьбу Майка, да еще и прозвучавшую, как приказ, которого не ослушаешься. Мисс Ньях же, судя по сошедшимся к переносице бровям, поняла больше, но это большее ей категорически не нравилась. – Вот же фак! – рявкнула Камария в пространство и ударила ладонью по панели, – Яволь, майн фюрер, мать его! Чем он вообще думает, гений?! Октарин [1] ему использовать… А может, лучше сразу из гранатомета шмальнем?! Нет, ты подумай! – она гневно всплеснула руками перед носом Реджа, - Октарин, мальчик! Ты хоть знаешь, что такое хренов октарин? Парень озадаченно замотал головой. Раз на «ин», то химический элемент? Или лекарство какое-нибудь? Камария фыркнула и громко выдохнула, покосившись на недалекого собеседника. – Если бы. Это, как бы объяснить… что-то вроде магической защиты на максималках, силовое поле на живых батарейках – отражает практически любой удар, но не выпускает и не впускает никого, пока не снимут. Или пока батарейки не сядут. Пять… нет, шесть… черт, какой сейчас год... Короче, семьдесят с лишним лет его не использовали! Да я надеялась, и не придется больше уже! Редж сделал вид что понял и деловито кивнул. Все эти колдовские заморочки становились все сложнее и сложнее. – То есть, если его применить, то Сиган в город даже с тараном не проникнет? – уточнил он. Ведьма дернула щекой, соглашаясь. – Даже на танке не въедет, пробовали. Но и выехать никто не сможет, пока заклинание не снимут, или оно не выжрет всех, в ком хоть капля дара есть, подчистую. Под октарином все зооморфированные… ну, оборотни, если не толерантно, в фазу зверя переходят, вампиры трупами становятся, маги… но их у нас и так почти нет. Октарин выпьет магию даже из земли, такая эта штука термоядерная. Златоглазый должен был совсем с катушек слететь, если такое приказывает. – То есть, если я правильно понял, ради того, чтобы остановить Сигана, Майк предлагает размагичить весь Лондон? – протянул медик. – И других вариантов у нас нет? Камария поправила сползший на лоб тюрбан и глубоко задумалась. – Возможно, что и так… Мимо них пролетали магазины и заправки, сити остался далеко позади, дома становились все беднее и реже, замелькали склады промзоны. Город заканчивался. Наконец мисс Ньях, видимо, что-то решив, вытащила откуда-то из-под магнитолы маленький микрофончик. Заметив поднятую бровь Реджа, пожала плечами. – Только подстрахуюсь. Есть еще один вариант, хотя шансов на нем даже не семьдесят на тридцать - тормознуть нашего главгада самостоятельно. Убить у нас его, конечно, не выйдет, раз даже Мерлин не справился, но вот задержать до его приезда – чем черт не шутит. А если не получится, - негритянка зловеще улыбнулась и больно ткнула медика в плечо пухлым кулаком с зажатым в нем микрофоном, – используем страховку. – Кстати, держись крепче, мальчик! – бросила Кам спустя три минуты, закончив раздавать указания кому-то по другую сторону микрофона. – Мы едем кататься. – Что?! – медику показалось, что он не расслышал последнюю фразу, но переспросить не вышло – «пежо» настолько резво рванулся вперед, что доктора Смита вдавило в сиденье. Редж любил скорость, даже очень. Собственно, ради ощущения бьющего ветра в лицо он когда-то и обзавелся мотоциклом. Но любить скорость и внезапно осознать, что ты находишься в недрах гоночного болида, который на всех парах несется по трассе, - это немного разные вещи. Как только кончились город и светофоры, с женщины будто спали наведенные чары добропорядочности – педаль уперлась в пол, и «пежо», разбрызгивая из-под колес подтаявший снег, норовистой лошадкой сорвался в галоп. Обычно дорога от дома Смита до Гатвика занимала часа полтора, но Кам решила сократить это время минимум вдвое. – Я и не знал, что эта крошка так умеет! – отлепив голову от подголовника, восхищенно перекрикивал орущий из динамиков хард-басс парень. – Надеюсь, с тормозами у нее порядок? Только не говори, что твой план остановить Сигана – это в него врезаться! Камария в ответ ласково погладила руль и сверкнула алыми радужками. Редж инстинктивно попытался от нее отодвинуться, но ремень держал крепко. – Не бойся, все работает! – жутковато захохотала ведьма и обернулась к пассажиру. – Надеюсь, твоя шкурка хорошо застрахована, мальчик? Потому что мы едем охотиться на очень опасную зверюгу! Редж сглотнул, вцепившись в кресло. Стрелка спидометра металась между 220 и 250, дорога впереди мелькала так быстро, что создавала опасную иллюзию полета – особенно в те моменты, когда Камария каким-то чудом в последний момент обгоняла впереди идущий транспорт. Впрочем, вскоре его не осталось вовсе – трасса практически опустела, несмотря на праздничный день – кажется, весть о терактах в аэропорту распугала всех желающих покинуть столицу. Минут через двадцать Камария прищурилась и сжала руль еще сильнее, так, что поверх темной кожи ее кистей проступили прозрачные змеиные чешуйки. Впереди показался съезд на Уэтерхилл. Редж удивленно кивнул в сторону проселочной дороги, но ведьма отрицательно замотала головой. Повинуясь ее самодурной воле, «пежо» резко сбросил скорость и, едва не закрутившись на месте, свернул с М23, проехал пять метров по Уэтерхилл и вновь выкатился на основную трассу – только на сей раз на встречную полосу. Побледневший Смит в ужасе зажмурился – мисс Ньях вновь вернула стрелку спидометра к двумстам и теперь активно лавировала среди бешено сигналящих авто, летящих на них в лобовую атаку. – Камария, какого хрена?! Что ты творишь, что ты творишь?! – Редж с трудом узнал свой собственный севший голос. Ему казалось, что он физически ощущает, как седеет его шевелюра. – Мы разобьемся, нет, нас на хер разобьют! Какой к чертям Сиган, там блять, там гребаный гелендваген… фура… еще одна! Да их тут тысячи, мать твою! – Заткнись и не ссы, детеныш, – не отвлекаясь от трассы, рыкнула Кам, – обивку мне не испорти! Колдун впереди, я его чую. Редж сглотнул и попытался мыслить здраво. Камария проявила себя первоклассным водителем, и заставить ее остановиться сейчас было равносильно самоубийству. Но что она в принципе собиралась делать с тем магом?! – Мы загоним его, заставим остановиться, – точно услышав не заданный вопрос, ответила ведьма. – Прижмем к обочине, задержим. Медик одобряюще кивнул ей. – А дальше – дождемся Майка? Камария едва дернула подбородком, отвечая, и тут же полностью сконцентрировалась на показавшемся где-то на горизонте дороги сером «рендж ровере». – По крайней мере, попробуем. – Иди к мамочке, милый! – автомобиль под управлением чокнутой ведьмы слегка погасил скорость, но тут же начал нервно метаться по дороге, точно стараясь перекрыть ее полностью,– Иди ко мне, хороший мой! Ласковый голос негритянки разительно контрастировал с тем, как лихо она обходила протестующе сигналящие большегрузы. Вскоре единственной ее целью остался приближавшийся к ним на всех парах массивный серый внедорожник. Редж, вцепившийся со всей силы в ручку над сиденьем, горько пожалел о ненаписанном завещании и ненаделанных потомках. Однако переорать перешедшие в завывания вагнеровских валькирий басы магнитолы получилось только лаконичному: – На хрена!? Ведьма вскинула руку, едва не заехав парню по уху, и задорно захохотала. – Я скорее сожру свой хвост, чем пущу этого козла в Лондон! Смит попытался вдохнуть поглубже и в сотый раз задал себе вопрос – как он до такого докатился?! Впрочем, терять уже, кажется, было нечего. – Ты хоть понимаешь, что если мы в него реально врежемся, собирать нас будут как пазл, по кусочкам? Кам сосредоточенно кивнула, все также выводя колесами петли и зигзаги, – Понимаю, но или мы его сейчас тормознем, или всех моих подопечных выжрет чертов октарин! Так что доставай пушку, мальчик, настал твой звездный час! Машины пошли на сближение – кажется, Сиган тоже понял, что они стерегут именно его. Камария ощерилась и пошла на таран, гладкие бока Пежо покрылись изморозью сбитых снежинок. Похолодевший от ужаса Редж нервно дернулся на фразу: «Когда я скажу, пали по колесам». До «рендж ровера» оставалось ярдов тридцать… двадцать… пятнадцать… – Давай! – крикнула ведьма и резко крутанула руль вправо, уходя от прямого столкновения. Времени прицелиться не было: Редж вытянул руку из окна и несколько раз наобум выстрелил по приближающейся машине, чуть не выбив себе кисть отдачей. Однако пули, видимо, срикошетили об асфальт, существенно не повредив автомобиль – так казалось те несколько мгновений, пока «пежо» и «ровер» проносились друг мимо друга, едва не сцепившись зеркалами. Секунду же спустя за спинами Реджа и Кам послышался громкий визг и скрежет – внедорожник повело, мужчина за рулем лихорадочно попытался его выровнять, останавливаясь. Ведьма ощерилась и, победно улыбнувшись, сбавила скорость и развернулась на пустой дороге. Смит нервно дернул на себя ручку двери – нестерпимо захотелось выйти и прогуляться до аэропорта пешком, но Камарию было так просто не остановить – «пежо», рыча, триумфально объехал замерший «рендж» и встал напротив. Реджинальд внезапно заметил, что ведьма не отнимает руки от руля, и по ее слегка растерянному взгляду с ужасом догадался – Кам выполнила свою миссию, но понятия не имеет, как быть дальше. – Мы только что раздолбали машину самого крутого колдуна королевства, если не считать Майка, так? – шокировано пробормотал медик. Ведьма обреченно кивнула. – Эх. Что-то мне подсказывает, что в дорожную полицию он звонить не станет… Дверь «ровера» медленно и с усилием начала открываться. На асфальт опустилась нога в дорогом ботинке. В голове у Реджа интуиция ударила в литавры. – Гони-гони-гони!– затараторил он, и сам, пока Камария пыталась понять, что от нее хотят, выжал педаль. Машина рывком дернулась вперед, и так же дернулся и Корнелиус, впрыгивая обратно в салон и окончательно осознав, что имеет дело с полными и бесповоротными психами. – Если у него появится хоть секунда на подумать, он размажет нас по стенке! Но то ли скорость мыслительных процессов Сигана была выше понимания Реджа, то ли тот был гением не только в магии, но и в вождении, но уже через пару сотен ярдов более-менее успешных для «красной команды» попыток наставить чужое авто на путь истинный, к обочине ведущий, водитель пятящегося «рендж ровера» наконец вспомнил, что он маг не из последних. «Рендж» забуксовал, взревел и, как мгновенно поняли два камикадзе в красном автомобиле, решил для начала разобраться с ними. Они поменялись ролями – теперь уже мистер Корн, отложив ненадолго мысли о мировом господстве, решил поохотиться на психопатов, и серый нос внедорожника вот-вот должен был смять улепетывавший «пежо» ведьмы. Камария заскрипела зубами – злорадную ухмылку водителя «ренджа» стало видно в ее зеркале заднего вида, и, хуже того, впереди внезапно взметнулся фонтан снега, льда и асфальта, точно от упавшего снаряда. Предупреждая очередные реджевы «что за…!?», разгоряченная и злая до чертиков ведьма заорала в открытое окно «Хренов Вильгельм Телль!» и затем резко обернулась к медику. – Держи руль, мальчик! Впереди поворот на Перрилендс, уходи направо, там будет подходящая пустошь и лес. На грунтовке он свою меткость растеряет. Парень пару раз быстро моргнул. – Не понял, а ты куда? Камария лучезарно улыбнулась во все тридцать три, или сколько там их у змей, клыка. – А я поработаю щитом. То, как они добирались до поворота, сделало бы честь любому каскадеру и любителю экстремальной езды – Редж, вцепившись в руль и матерясь так, что закладывало уши, пытался разом не врезаться в проезжающие мимо чужие авто, не попасть под обстрел Сигана и не уронить наполовину высунувшуюся из распахнутой двери салона Камарию. Судя по тому, что даже ноги ведьмы из приятно-коричневых перекрасились в бело-чешуйчатый, доставалось ей по полной, но Реджу сейчас было не до этого – поворот приближался, и только сейчас Смит осознал, что повернуть направо с его полосы нельзя – помешают ограждения. Кам, впрочем, так не считала – «пежо», на мгновение утратив управление, взлетел в воздух, качнулся, и, повинуясь гравитации, грохнулся обратно на дорогу – на сей раз уже на съезд к Перрилендс. Отбивший себе все, что только возможно, Редж едва смог справиться с управлением: даже прыгучий спорткар мисс Ньях не был приспособлен для таких экзерсисов. Серый «рендж ровер» не смог с ходу повторить их маневр, однако времени на то, чтобы сориентироваться, у него ушло совсем немного – меньше чем полминуты спустя мистер Корн реализовал-таки преимущество своего внедорожника, на грунтовой дороге нагнав забуксовавший на льду «пежо». Основной удар тяжелого носа «ровера» пришелся по задней двери и капоту – но сила его была такова, что «пежо», не удержавшись, дернулся и, взбрыкнув колесами, завалился на один бок, задымившись в паре дюймов от низенького сетчатого ограждения. Неудачно приложившаяся о лобовое стекло Камария потеряла сознание и тяжелым одеялом обвалилась на пассажира, Редж же, благодаря намертво прикрутившим его ремням безопасности, оказался прикованным к сиденью, но практически не пострадавшим. Первая мысль его была проста и понятна – и из цензурных слов содержала только предлоги. Расщелкнув ремень, Смит понял, что машина теперь годится только на слом – багажник влетел в салон, лишь чудом не продвинувшись дальше, его дверь была надежно заблокирована весом авто, а доступ к водительской преграждало тело Камарии. На секунду испугавшийся Редж дотянулся до запястья Кам и нащупал пульс – к счастью, все стучало как надо. Может, и ему стоило притвориться бездыханным? Сиган или как его там, по рассказам Майка, отличался прекрасной памятью на обиды – и за одно простреленное колесо наверняка был готов пристрелить сразу двоих. Однако воплотить эту идею доктору Смиту не дали – машина тяжело закряхтела, заскрежетала и перевернулась в нормальное состояние. Редж попытался дотянуться до выпавшего во время аварии пистолета, но не успел – тот застрял где-то между педалями, а пассажирская дверь тем временем отворилась. Заглянувший внутрь мужчина не был взволнован или зол, нет, он был терпелив и вежлив, протягивая перепуганному Смиту руку и помогая ему выбраться из-под тела безучастной ко всему ведьмы. Оценивающим взглядом окинув Камарию, он хмыкнул и стянул ее ладони чем-то вроде прозрачных наручников. Затем, взяв парня под локоть, подвел его к помятому боку «ровера», под свет фонаря. Редж сглотнул – молчание мистера Корна – медик узнал его с полувзгляда, – здорово напрягало, да еще и то, как тот двигался, рукой зажимая бок… Рукав колдуна явно был запачкан кровью – уж её-то Смит от чего угодно мог отличить, вот только чьей? И почему он не атакует? Почему тянет, чего он от него хочет? – Эм, мистер Сиг… мистер Корн, я… мы возместим вам повреждения, это было… была дурацкая шутка, – неожиданно для самого себя Редж начал оправдываться, пятясь от стоявшего почти вплотную к нему мага. – Оплатим все по страховке, и вообще… вам нужна помощь? – совесть профессионального «спасателя» оказалась тем единственным, что еще не давало Смиту рвануть со всех ног от этого пугающего типа,– Вижу, вы ранены, позвольте, я помогу вам, я врач… Мужчина в ответ криво улыбнулся и кивнул ему. Голос у него оказался хриплый, шершавый, точно ветер в пустыне – и Редж внезапно понял, что это последние слова, которые он слышит в своей жизни. – Ну конечно, ты поможешь мне, Артур. Куда же ты денешься.***
Музей естественной истории, обмотанный праздничной подсветкой, завлекал в каникулы толпы туристов. Однако далеко не все из них были людьми – на крыше, бродя, точно большая кошка по каменным сводам, тоскливо созерцала мир горгулья. Выпущенная в город, она тщетно искала собратьев, но все, кого удавалось найти, не были живыми – для них, для каменных львов музеев и соборов, не нашлось своего чародея. Горгулья тяжело вздохнула и улеглась, свесив лапы, в тени выступающего эркера. Кристалл Ниатида, проглоченный ею пару дней назад, грел ее существо и давал силы к новым поискам – и сейчас собравшаяся было подремать горгулья насторожилась. Ей почудился запах еды – дивного, вкусного, источающего магию минерала. Запах был странным – к нему примешивались еще какие-то посторонние ноты человечьей снеди, но привлекательность это не снижало. Горгулья облизнулась, встала, выгнула спину, распахнув на потеху сбежавшимся человечкам крылья, и взмыла в низкое лондонское небо, мигом затерявшись в облаках.***
Мерлин ехал, не особо приглядываясь к окружавшим его машинам – интуиция, а также молчание в эфире Камарии лучше всякого датчика говорили ему – Сиган все еще впереди, все еще опережает. Одно радовало – ехали без пробок, ровно, четко, дорога до города была свободна, и маг как-то незаметно для самого себя все прибавлял и прибавлял скорость, едва успевая оглядывать окрестности. Да и на что там было смотреть? Низкая грязно-рыжая трава, черные в наступающих сумерках деревья, огоньки деревенек, лампочки рекламных щитов – даже фонари вдоль трассы попадались не так, чтобы часто. Спустя примерно полчаса езды впереди показался съезд на какую-то грунтовку, Мерлин нервно дернул бровью – Перрилендс, 2 мили. Какая-то ферма, что ли? Рефлекторно переведя взгляд по направлению указателя, маг хлопнул себя ладонью по лбу и ударил по тормозам – чуть не пропустил, остолоп! В футах ста от дороги застыли две машины – алый «пежо» Камарии и, маг скрипнул зубами, серый «ровер» колдуна. Что ж, похоже Кам не решилась подвергнуть опасности свою паству, хмуро подумал Мерлин, сворачивая на грунтовку, но как бы саму себя не подставила… Вряд ли у мистера Корна сохранилась хоть капля уважения к дамам! Волшебник остановил машину рядом с «рендж ровером» и, не оставляя себе более времени на раздумья, выбежал из авто, на ходу поднимая простейший щит – вокруг простиралась среднеанглийская пустошь, и, пока не явилась дорожная полиция, на сотни ярдов не должно было быть никаких людей. Хотя так ли уж никаких? Крадучись и держа здоровую руку с заготовленным заклинанием на отлете, Мерлин заглянул в окно внедорожника и тихо выругался – и впрямь никого, Корнелиус как сквозь землю провалился. Чертыхнувшись, маг бросился к машине Камарии – в серых сумерках пугающе ярко выделялась до белизны светлая от змеиных чешуек голова мисс Ньях, свесившаяся из открытой двери потрепанного «пежо». Дрогнувшей рукой Мерлин дотронулся до выделявшейся на шее подруги вены и с облегчением выдохнул, ощутив под ладонью пульсацию жизни. Однако долго провозиться с ведьмой ему не дали – с другой стороны «пежо» послышалась какая-то возня, прерванная поразительно знакомым «фак, какого дьявола тут так скользко!». Волшебник оторопело обошел спорткар и изумленно подал руку едва справляющемуся с собственными разъезжающимися на льду ботинками Реджу. Молчание, впрочем, длилось не долго. – Какого черта ты здесь забыл?! – задыхаясь, выругался маг,– Я же запретил сюда соваться! Я тебе… тебя… Какого черта, Редж?! – Да-да-да, мамочка Майки меня предупреждала,– иронично улыбнулся медик, наконец умудрившийся покинуть опасную зону гололеда и теперь усевшийся на капот «пежо». Похлопал себя по карманам. – Где тебя носило, болезный? Хрена ли мы с твоей ведьмой всю работу за тебя должны были делать? Волшебник ошарашенно пожал плечами и махнул рукой, присев рядом. – Долго рассказывать. Куда вы, придурки, дели Сигана? Ответом ему стал насмешливый взгляд серых с прозеленью глаз. – Чего сразу «придурки», Майк? Уж если тут кто и не блещет умом, так это ты – упустить его в аэропорту! Знаешь, как эта, – кивок на свисающую из машины ведьму,– завелась, когда твое сообщение получила!.. Мерлин закрыл лицо ладонью, отворачиваясь. Ну вот, теперь ему еще и нотации читать будут! – Ладно, ладно, я перестраховывался, извиняюсь. Теперь пошли, покажете, где Корн. Пока сам не увижу – не успокоюсь. – Не успокоишься, мда,– тихонько процедил Смит и неожиданно резко дернул голову мага на себя, впившись в него глазами. – А за твои «чудо-заклятия» дома кто извиняться будет? Или сделаем вид, что ничего не было, м? Мерлин на секунду почувствовал себя пойманной рыбой, хватающей последние вздохи в руках рыбака – пальцы Реджа лежали у него на шее, и ему точно надо было что-то ответить – ведь надо же? Однако слова не шли, и единственное, что пришло на ум, было сиплым: «Прости. Сейчас не время». Медика этот ответ, впрочем, устроил, и тот, рассмеявшись и хитро кивнув, скатился с бока «пежо» и галантно протянул ладонь Мерлину. – Ну, не время, так не время! – маг спрыгнул рядом и теперь, видимо, вспомнив про изначальную цель, зорко охватывал взглядом пустошь. – Так ты покажешь мне, где Сиган? Ты же его Кам не скормил, а? – попытался поддеть Смита волшебник, но тот в ответ только загадочно улыбнулся. – Не скормил. Пошли, покажу, куда он уполз. – Рука Реджа тяжело придавила больное плечо Мерлина, тот охнул, хотя медика это, похоже, ни капли не взволновало. – Знаешь, он тут от нас сбежать пытался, но… - парень щегольски сложил пальцы так, чтобы напоминало пистолет,– от судьбы не уйдешь! Мерлину оставалось только изумленно кивнуть, рука об руку шагая с Реджем к темнеющим ярдах в двадцати от них деревьям. Мысли скакали бешеными зайцами – это что, получается, что Смит и Кам реально пристрелили «дона» Сигана? Угробили бессмертного мага, против которого бесполезны практически любые заклятья? Везучие идиоты, или … - Мерлина вдруг кольнуло догадкой, - а как же камень? - Редж, а, кстати, где камень? – уже вслух продолжил волшебник. Рука на его плече – больном плече, и Редж молчит! - чуть напряглась, а после Смит вытащил из-под подкладки куртки «сердце Ланселота». – Все тут, старик. Осталось только пересадить сюда того колдуна, и все, как ты там говорил… финита ля королева? – Вива. – Автоматически поправил Мерлин и еще сильнее нахмурился. – Вива ла королева, Реджи… Они отошли от дороги уже шагов на сто, и у ближнего дерева под плеск мелкой темной речушки Мерлин заметил прислоненное к стволу тело. – Ты вызвал скорую? – вопрос вырвался у волшебника прежде, чем он успел подумать. Смит равнодушно покачал головой. – Нет, смысла в этом уже никакого. Он мертв. Хочешь, проверь. – И ты вот так вот просто в него выстрелил? – скептически возмутился маг, чуть отступая. Редж, пожав плечами, кивнул. – Ну да. Он же вроде как злодей? В ответ на это Мерлин дернулся и, едва качнув головой, замедлил шаг. Рука Смита казалась такой теплой, что из-под нее не хотелось выбираться, но – Смита ли? Реджинальд, которого он знал, никогда бы не позволил человеку спокойно скончаться, не попытавшись вытащить его с того света, не говоря уже о том, чтобы палить в кого-то по чьей-либо указке! Волшебник закусил губу – и только сейчас заметил – обнаженная ладонь Реджа все так же лежит на холодно поблескивавших гранях алмаза. Догадка подтвердилась. Дыхание перехватило. - Реджи, - магу не было страшно, но стало до смерти горько, и рука его непроизвольно взметнулась в защитном жесте, активируя щит. – Реджи… На мгновенье ему захотелось раствориться в земле, в воде, рассыпаться искрами подземного пламени – лишь бы не потерять надежду, что он все-таки ошибается. Господи, если ты есть, если шпили соборов буравят небо не напрасно – пожалуйста, пожалуйста, Господи! Хотелось упасть. Хотелось распасться пеплом. – Редж, отдай мне камень, пожалуйста. Смит слегка усмехнулся и обернулся к застывшему в немой скорби волшебнику. Камень он убрал поглубже под подкладку. – Все понял, да? Эх, Мерлин, Мерлин! Какой же ты все-таки мазохист. Глаза его стали черны, как безлунная ночь. – Все еще хочешь меня убить, м? – Сиган наклонил голову в жесте, которого маг никогда не видел у Реджа. Изменилась походка, пластика, даже чуть-чуть тембр голоса, но вместе с тем он все еще оставался невыносимо знакомым. – Что ты застыл, Эмрис, ты же обещал! – Корнелиус показушно развел руки, выпячивая грудь,– Давай, я жду! Или, может, ты хочешь знать, что он думал о тебе, а? Что чувствовал? Хочешь, расскажу напоследок, Ма-айки? – саркастично рассмеялся колдун. – Тварь, отпусти его! – Мерлин и сам не знал, сколько злобы и ярости в нем накопилось, – отпусти его, я сказал! – схватить Сигана за грудки и выбить, вытрясти его из чужого тела, а потом – разорвать на части, разодрать его душу в клочья! Однако тот вновь смотрел на него глазами Смита. И отцеплял его закоченевшие пальцы тоже от куртки Смита. И губами Смита успел коснуться его костяшек. - Черт! Черт! Черт! - Мерлин замотал головой, внутренне сжавшись, словив спазм мышц, отбежав на несколько шагов от Сигана и намертво сжав на груди руки. Постарался не слушать, как тот, запрокинув голову, довольно хохочет. – Ну надо же! – с довольным оскалом медленно кивнул Корнелиус, – Где ваша джентельменская сдержанность, мистер де Эмр? Что, так нравится этот мальчик? Хочешь его обратно, да? Давай, Мерлин, проси, умоляй меня! У тебя на лице написано, что ты на все готов! Это чувство, Эмрис, тебя сильнее! Мерлин сжал трясущиеся от гнева кулаки так, что ногти впились в ладони. Вздрогнул от очищающей рассудок боли в поломанной руке. Выдохнул. Пока он идет на поводу у Сигана и эмоций – ничего путного не выйдет. Дыхание его вырывалось рваными клубами, за городом зима была холоднее. – Что ты хочешь в обмен на,– Мерлин дернул головой, указывая на Смита. Сиган прищурился и оценивающе уставился на мага. Глаза Реджа вновь почернели. – Ничью. Волшебник иронично выгнул бровь. – Ничью? Что это значит? – Я забираю с собой камень, ты оставляешь меня в покое. Так и быть, я оставлю тебе твою Британию и даже твоего друга. Взамен ты поклянешься, что ничем и никогда мне не помешаешь в достижении моих планов, какими бы они не были. Мерлин хмыкнул. – Расплывчатая формулировка, не находишь? Мне бы хотелось обсудить ее с юристами – лично я вижу тут столько лазеек, что и сосчитать сложно. – Если попытаешься нарушить,– уголок губ Сигана дернулся,– твой Реджи умрет. Быстро, болезненно и сразу. Как и все мои аватары. – А если нарушишь ты? – Суицид в мои планы не входит, равно, как и дальнейшие столкновения с тобой в ближайшие полвека. Подробности обсудим в каком-нибудь местечке потеплее и, - Редж взмахнул ладонями, - так и быть, позовем парочку законников из шушеры твоей кобры, чтобы все было культурно оформлено. По рукам? Мерлин низко склонил голову и прикрыл глаза. Замерзшими пальцами скользнул под подкладку пальто, вытащил наружу украденный у Реджа «глок». Сиган напрягся. – Все-таки решился? Ты же понимаешь, что, убив меня, убьешь и своего друга? Рука не слушалась. Пистолет был тяжелым, мушка плясала. – Только посмотри на себя, позорище! – не выдержал Корнелиус, - Ты, самый талантливый, самый одаренный из всех, кого рождала эта земля! И такой дурак! Всю свою бесконечно долгую жизнь волочишься за людьми, хотя мог бы править ими! Канул в прошлое Камелот – кто тебе мешал построить свой, новый, в котором ты сам был бы королем, установил бы свои законы?! А сейчас… ты придумал себе новое имя, притворился таким же мелким человечком, как и прочие. Ты трус, Мерлин! Мерлин кивнул. Трус, разумеется, трус, но - Сиган нервничает, теперь это видно. Боится? Но ведь просто выстрелить – мало, нужно еще заклинание. Как там.… «et Sic vos sunt spiritus Corvus in tenebris, et…» - вроде помнится, но что тогда будет с Реджем? Да то же самое, что когда-то с тем парнем в Камелоте. И камень вновь станет синим… Камень. Черт побери, где камень? Без него ничего не выйдет, все будет зря! Волшебник резко опустил пистолет. – Также, как и ты, Корнелиус. Иначе зачем было становиться пиар-технологом, мутить воду с Шинн Фейн, мучить Брана? Почему бы тебе не прийти и не занять свое место – как мага, как колдуна? Потому что в тебя никто не поверит, идиот! Магия здесь и впрямь никому даром не нужна! Прищур "мистера Корна" перестал быть насмешливо-блефующим, он на секунду отвел взгляд. – Может, ты и прав. Но мое предложение все еще в силе. Подумай, маг. Однако, пока ни он, ни Сиган не успели ничего предпринять, за спиной у них послышалось странное шуршание – точно что-то тяжелое волокли по снегу. Шуршание – а потом два громких хлопка. Тело - пристанище Корнелиуса пошатнулось и упало навзничь. Над распростертым Смитом голубым дымом колыхнулась магия Сигана, а на груди Реджа сквозь распахнутую куртку проступило темное пятно. Камария потерла затекшие от чужих пут кисти. – Заковать змею в наручники, ну и идиот! Что ты на меня уставился, златоглазый? Не стой столбом, иди и добей его! Будто сам не знаешь – мои пророчества всегда сбываются. Однако никуда идти и уж тем более никого добивать волшебник сейчас не мог. Из него будто мгновенно выкачали все силы, и даже гнева на отчего-то почти полностью ушедшую в змеиный облик Камарию не было – только изумление, бескрайнее, пустое. Как так-то? Боги, как так?.. Редж лежал перед ним тихий и без маски ужаса на лице, с застывшей, точно на нее плеснули смолой, ироничной улыбкой. Глаза его были закрыты, и Мерлин вдруг понял, что они уже никогда не откроются, и что ему вновь будет незачем искать разницу между прошлым и настоящим. Маг сморгнул – смотреть стало тяжело, вода в глазах застилала обзор, капала на рубашку, руки, воротник Смита. – Дурень, я же говорил, говорил тебе! Зачем ты, зачем… – пальцы рухнувшего перед другом на колени мага механически гладили еще теплое лицо, запоминая, заучивая, внося во все растущий список невозвратных потерь. Не удержавшись, волшебник ткнулся лбом в грудь Реджа и изумленно ойкнул, внезапно ощутив острые грани каких-то осколков. Провел рукой, проверяя, и вытащил из внутреннего кармана рубашки пустой разбитый фиал, врученный ему когда-то Фрейей. Авалонской воды, воды с земли чудес, у него больше не было – да и какой в ней был прок, если ни она, ни что-либо еще не смогли удержать на земле этого невыносимого придурка? Мокла от слез рубашка. Под рукой тихо и размеренно стучало сердце. Стоп. Сердце?! Камария рядом шумно выдохнула. Шанс был один на сотню. Промазать было слишком легко, а натянуть мост по воде Авалона – почти нереально. – Мерлин, ты идиот, – произнес невозможно знакомый низкий голос. – Почему ты на мне развалился?! Маг чуть ли не подпрыгнул, вставая, и отбежал на несколько шагов, разглядывая. Задушил рвущийся крик ладонью. Мужчина с простреленной грудью попытался встать, несколько раз согнул, будто пробуя после долгого перерыва, ногу, оперся на руки. Волшебник стоял недвижимо и мог только смотреть. – Мерлин, чего ты застыл, как истукан? Иди уже сюда, встать помоги! Подумать только, столько лет прошло, а удобную обувь так и не придумали. Маг не двинулся с места и лишь недоуменно переводил взгляд с любимых челси Реджа на лицо говорившего. Ему казалось, что где-то внутри него, грохоча, несется лавина. Мерлин. Не Майк. Редж его так не называл. Мерлин. – Мерлин, ты тут совсем одичал? Оглох? – рядом с ушами волшебника несколько раз щелкнули пальцами. – Почему ты плачешь? Мерлин? – Я тебя слышу, Артур, - чувствуя, как дрожат ноги, как подгибаются колени, как обрушивается на него весь груз бесконечно долгой жизни, прошептал маг, падая и напоследок успевая ухватить угасающим сознанием голубые, как синь озер, глаза своего короля. – Я тебя слышу.