Сын Огня, дочь Солнца

— И ты оставил всяческие попытки что-то изменить? — Махадэв, прищурившись, внимательно разглядывал умиротворённое лицо Вишну. — Я ничего не мог поделать, о Шашишекара. Арджуна отрёкся от меня, ушёл от семьи, твёрдо решив посвятить свою жизнь сестре. Его намерение было таким чистым и искренним, что оно, как щит, отбрасывало от сердца принца все мои попытки его соблазнить. — А неужели попытки были? — голос Шивы стал игривым. — Были, о Кадванги. Я оказался наивнее царицы Кунти. Та сразу поняла, что средний сын отныне — отломанный кусок чапати. Когда, согласно указу Арундэва, спустя год пандавам было даровано право вернуться из изгнания и владеть некоторым количеством земель, против чего первый советник царя внезапно не стал возражать, Кунти покорно ушла из Хастинапура следом за четырьмя сыновьями. Она даже не пыталась убедить Арджуну следовать за ней. Просто взглянув на него после объявления царского указа, она поняла: это бесполезно. Её сын будет твёрд, как скала, в своей решимости остаться. Драупади сделала попытку уговорить Арджуну, но не преуспела. Долгие годы потом её сердце терзала ревность. Она не могла пережить того, что муж любит свою родную сестру так сильно, как её саму любить никогда не будет. Бханумати тоже ревновала, но она свою ревность научилась смирять. В конце концов, по ночам вся страсть мужа принадлежала ей, и Дурьодхана о ней и детях заботился постоянно, хоть и много времени уделял государственным делам и помощи в тренировках подрастающего Санджита. — И всё же это так печально, о Бхутакрит! — невольно воскликнул Махадэв. — Пылать страстью, которую не можешь проявить… Это больно! — Они оба проявляли её, о Шарва. Их страсть находила своё выражение в объятиях и прикосновениях, в подарках и совместных пуджах, в заботе о Санджите, в возможности каждый день видеть лучезарное лицо той, кто была им дорога больше жизни. Ведь они не разлучались с Каришмой никогда. Арджуна сдержал слово: по достижении восемнадцати лет Санджит уже великолепно стрелял из лука. И Дурьодхана не солгал: к двадцати годам владение палицей у юного принца было ничуть не хуже, чем у уважаемого всеми царского советника. — Неужели на коронации не было народных волнений? Никто не возражал, что на престол возвели незаконное дитя того, кто некогда поклялся не иметь детей? — Волнения были до рождения наследника, о Камари. Однако Господь Сурья помог дочери. Он устроил волшебное знамение над Бхаратой на следующее утро после того, как родился его внук. С неба, сияя в солнечных лучах, сыпались на землю невероятно красивые лепестки. Сверкающих золотом и серебром растений на земле не бывает, они растут лишь в садах дэвов. Подданные решили, что это чрезвычайно благоприятное знамение. Стало быть, Санджит отмечен благословением дэвов. А если сын свят, то и отец с матерью грешниками быть не могут. И когда подошёл тот самый день, никто не возражал против того, чтобы Арундэва искупали в молоке, украсили его грудь гирляндой из белых лотосов и надели на голову корону. — А как же царь Тулунги? Неужели и он смирился? Он потерял сына и свою мечту стать императором. Он не попытался мстить? Он мог тайком подослать шпиона-убийцу или натравить на Хастинапур кого-то из сильных царей, или снова совершить аскезу и попросить силу для мщения. — Увы, он прожил недолго, о Калакала. Он не успел узнать о коронации Арундэва. Несмотря на то, что он был калекой, царь Тулунги погиб, как герой. — Как это произошло? — заинтересовался Шива. — Оставив управление царством на одного из своих советников, он принял обет отречения и ушёл в лес. Две его юные младшие жены последовали за ним. Они прожили там четыре луны. Однажды ночью их очаг погас, а в жилище забрёл тигр-людоед. Защищая своих жён, царь Тулунги пожертвовал собой. Он бросился с ножом на животное, заранее зная, что не справится с ним, ибо слаб и увечен. Он позволил тигру растерзать себя, чтобы у обеих цариц было время убежать из леса и вернуться во дворец. Там о перепуганных насмерть женщинах позаботились служанки. Но овдовевшие царицы успели рассказать, что их мужу была дарована смерть героя. Его душа попала на небеса, о Анишвара, как он и заслужил. Такой благородной смертью он искупил все свои прежние грехи. — И всё же это третий неправильный мир, о котором я узнал от тебя. Подобное не похоже не цепочку случайностей! Кажется, чья-то ещё сила влияет на созданное нами, о Ишвара. — Да. И сила та чрезвычайно велика, сравнима с нашей. — Неужели во вселенной появились другие боги? — Вселенная, созданная бесконечным сознанием, огромна. В ней всё возможно, о Самаприя. — Скажи, есть ли ещё миры, где события пошли непредсказуемым путём? — Да, о Шанкара. Сейчас я покажу тебе четвёртый мир, где я был бессилен. Мир, где сражение на Курукшетре не случилось, но совсем по иной, чем в предыдущих мирах, причине, — и Вишну дозволил Махадэву заглянуть в глубины его сознания, приглашая погрузиться с ним вместе в очередную вселенную.