Чудовище Реддла

      В Хогвартсе уже вторую неделю вовсю бушевала весна. Снег стремительно таял, грязь и слякоть, казалось, были везде. И почему весну считают именно тем временем года, когда половинки находят друг друга? Временем романтики, любви и свиданий. Да, вся природа просыпается. Да, птички поют, зверюшки показываются из своих зимних укрытий. Но всё же почему именно весна? Почему не середина лета, например, когда и цветочки цветут, и потомство есть чем кормить? Риторический вопрос.       Том не любил весну. Уже пять лет она означает для него скорое возвращение в ад. Из года в год он со страхом ждет, когда небо над Лондоном снова обрушится приносящим море смертей дождём. После того августа сорокового года боггарт для Реддла принимает вид неразорванного снаряда. Слизеринцы тогда долго смеялись над бледным как смерть полукровкой, не понимая, что за страшная, разрушающая вещь лежит на полу. Но парень всё равно ничего не мог с собой поделать. Детский, на грани паники, страх ещё надолго останется с ним.       Однако эти воспоминания вызывают в полукровке не только ужас. Его буквально раздирают гнев и злость. А злится он на магов. За то, что они с чистой совестью дали умереть стольким невинным людям. Да, магглов, но людьми они от этого быть не перестают. И всё из-за этого грёбанного статуса секретности. «Горючего» в его злость подливали и юные волшебники, мечтающие отправиться после Хогвартса на фронт. Эти излишне самоуверенные самоубийцы понятия не имеют, чего желают. А Том имеет и приложит все свои силы, чтобы не встретиться с этим ужасом снова. — Мистер Реддл, будьте любезны повторить то, что я только что сказал, — Дамблдор хмуро посмотрел на студента. — Конечно, профессор, — сдержанно улыбнулся парень, вставая из-за парты. — Вы спросили, какие заклинания называют невербальными. — И какие же? — Заклинания, произнесенные не вслух, а про себя. Иногда они сопровождаются более экономным взмахом палочки, а то и заменяются на небольшой жест. В остальном же это то же самое заклинание, как если бы оно было произнесено вслух, — уверенно ответил Том и добавил: — Вы верно отметили, мы уже начали изучать их на чарах. — Садитесь.       Сказать, что профессор трансфигурации очередной раз остался ни с чем, ничего не сказать. Этот змеёныш его порядком раздражал, позволяя себе заниматься чем угодно, но не уроком, на котором он находился. Но при этом Альбус ещё ни разу не поймал того на незнании. Даже к домашнему заданию полукровки было не придраться. Знал бы маг, что Реддл ещё до Рождества прочел и отработал учебник за этот учебный год. На уроки Том приходил лишь потому, что искренне не хотел испортить свою репутацию среди факультета змей и преподавателей.       Остаток урока прошел спокойно. Сегодня была вводная лекция, поэтому получить или продемонстрировать свои практические умения студенты не смогли. Дальше по расписанию у большинства слизеринцев шестого курса был перерыв между занятиями, и староста факультета хотел провести его не за чтением, как обычно, а просто отдохнуть. Слишком много учёбы и ответственности взвалилось на его плечи. Преподаватели уже начали усердно готовить своих студентов к ежегодным экзаменам, к тому же в Тайной комнате великого предка было много непрочитанных книг и не разученных заклинаний, зелий. Ещё и василиск со своей загадкой о кольце. Реддл уже давно носить его начал, но какие-либо изменения или эффекты не ощущались. Про обязанности старосты он старается вообще не вспоминать. Нет, Том, конечно, со всей ответственностью и, если можно так сказать, отдачей исполняет их. Но всё это утомляет. С другой же стороны парень понимает, что, если он исполнит свою мечту и станет министром магии, то занят он будет даже больше этого. Однако сейчас он всё равно пойдёт куда-нибудь в тихое место и отдохнет. — А знаете, я вот всё гадаю. Это как же сильно пал Малфой, раз подчиняется этому нищему выскочке-полукровке? В лучшем случае полукровке, — и без этого депрессивное настроение стало ещё хуже, хоть эта острота отчасти предназначалась не ему. — Ты, Уизли, со своим статусом предателя крови молчал бы лучше, — равнодушно отозвался Абраксас.       Оскорбленный рыжий схватился за палочку, но стушевался под прицелом трёх слизеринских. На помощь гриффиндорцу пришёл декан его факультета. Не воспользоваться таким шансом отыграться на змеёныше он не мог. Потому Дамблдор внезапно возник из толпы и повелительным тоном сказал: — Немедленно опустите палочки! Минус тридцать баллов со Слизерина за нарушение дисциплины! Что вы здесь устроили? — Малфой меня оскорбил, профессор! — тут же высказал торжествующий Уизли, и Альбус сурово посмотрел на не спешащих оправдываться слизернцев. — Я жду объяснений, — проговорил он. — Ждите, — прошипел Том, язвительно добавив: — Вы же и сами прекрасно знаете, что к концу сегодняшнего дня я восполню эти баллы с процентами. — Минус ещё двадцать баллов за наглость, мистер Реддл. — Да пожалуйста, — фыркнул парень и пошёл в сторону подземелий.       Том всё чаще замечал, что начинает срываться. Так его бесить безнаказанно может только Наташа и только из-за того, что слизеринец понимал, что она это делает не с целью его разозлить, а наоборот, чтобы задумался. Кстати, о птичках. Вернее, об одних вредных василисках. Вот к ней-то он сейчас и пойдет. А что? Змея всегда чутко ощущает его настроение, поэтому раздражать, как всё остальное вокруг, не будет. К тому же туда сейчас никто кроме него не придёт: Помона на уроках, а Абраксас с Тони за несколько лет дружбы успели понять, что в таком состоянии Реддла лучше оставить одного. Ну, а к Наташе они без Тома не заходят. Василиск просто обожает раздавать им задания с подвохом. — Да вы только посмотрите на неё! — слизеринец поморщился от звонкого смеха.       Посмотрев на смеющихся, он вспомнил, что уже видел где-то это. Девушку в очках с тёмно-русыми волосами при нём уже так унижали. Депрессия учтиво подбросила пару воспоминаний, как на него смотрели свысока, как, бывало, тоже начинали унижать. На факультете змей всегда тяжелее, чем на остальных, но бывают исключения. Его-то Том сейчас и застал. Накопившееся раздражение требовало выхода, поэтому, недолго думая, Реддл рявкнул: — Да оставьте вы её в покое! Заняться больше нечем, раз своих же унижаете?! А ну марш на занятия, пока декана не позвал!       Девушки тут же притихли и поспешили поскорее зайти в кабинет зельеварения. Слизеринец не обратил внимание на восторженный взгляд тёмно-зелёных глаз, проводивший его. В Тайную комнату он влетел как смерч. Наташа встретила его немым вопросом и приподнятой бровью. Том, ничего не говоря, буквально упал в кресло и, откинув назад голову, закрыл глаза. Девушка спокойно налила им чай (чайник Реддл таки зачаровал) и присела рядом на подлокотник. — Привет? — осторожно спросила она и получила в ответ кивок. — Обычно я тебя выбешиваю. Что произошло? — Я обязательно стану министром магии, и пусть посмеет кто-нибудь из этих высокомерных снобов тогда посмотреть на меня косо, — прошипел парень. — Ясненько. Старая песня. Тебе бы йогой заняться что ли, — девушка вздохнула и отхлебнула немного чая. — Чем? — Том слегка нахмурился и посмотрел на собеседницу. — Йогой, — повторила та. — Это что? — Как бы тебе объяснить? А знаю, через воспоминания же можно, — Реддл посмотрел собеседнице в глаза и отметил для себя, что надо будет узнать у неё, как она наталкивает его на нужные воспоминания и мысли. — Ты издеваешься? Лучше вспомни что-нибудь другое, — чуть поморщился он спустя пару минут. — Тогда фехтование, — согласилась змея. — Ну, — протянул парень. — Этим можно. Как ты наводишь меня на нужные воспоминания? — Так ты ведь сам умеешь так делать. Разве нет? Тогда со Слизнортом ты натолкнул меня на нужное воспоминание, — взгляд Тома говорил сам за себя — он сделал это неосознанно. Его собеседница только вздохнула и принялась объяснять: — Блокирую все остальные, оставляя открытым только то, что нужно. По сути, ты не можешь посмотреть блокированные, поэтому сразу попадаешь на нужные. К слову, очень удобно, если хочешь что-то спрятать. — И что ты от меня прячешь? — Том выпрямился и, взяв чашку с напитком, бросил на собеседницу любопытствующий взгляд. — То, что может травмировать твою и без того побитую психику, — улыбнулась она. — И всё же, что такого произошло, что ты как ураган пронёсся по кабинету? — Не только по кабинету, — признался слизеринец. — Уизли снова напомнил про мой статус. Да и Дамблдор опять повышал свою самооценку. — Про последнего я уже говорила, что тебе просто нужно не давать ему повод. Ну, а Уизли, — Наташа задумалась. — Он сильный волшебник? — Думаю, слабее меня. Долохов ему как-то на совместной защите от тёмных искусств щит хорошо пробил. А мы с ним на равных примерно. А что? — Вызовите его на дуэль. Он же тебя оскорбил? Или Абаша пусть вызовет. С ним они вроде чаще конфликтуют. А теперь цитирую. Каждый уважающий себя мужчина обязан нести ответственность за свои слова и поступки. Это твой великий предок в своём дневнике написал. — Я подумаю над этим. — Как у тебя, кстати, с кольцом дела? Два или три месяца уже прошло. — Я книгу уже на два раза прочитал, но всё равно не могу понять. Определяющие чары, написанные там, показывают, что артефакт был немного изменен, но какие свойства несёт, не определяют. Как их вообще определяют-то? Там говорилось что-то про нити магии, узелки, сцепления. Я пробовал их увидеть, но не смог. Максимум легкое сияние, — Том недовольно посмотрел на кольцо. — Ясно. Попробуем вместе? Давай кольцо.       Когда парень отдал ей артефакт, Наташа достала в одном из шкафов чёрную бархатную ткань и, разместив её на столе, положила сверху украшение. Реддл сел за письменный стол и смотрел на него. Девушка стояла с другой стороны стола и допивала уже остывший напиток. Ещё немного по рассматривая кольцо, Том поднял взгляд на неё. Поставив чашку, змея спросила: — Как ты смотришь на них? — Прямо, на кольцо. — Поэтому и не видишь. Ты смотришь на само кольцо, а надо на воздух рядом. На самой границе металла. — Всё равно не вижу, — сказал парень, выполнив все указания. — Подожди немного. Глазам перестроиться надо. Вот, сейчас видишь? — Да, — с удивлением подтвердил Том.       Три тонких нити разного цвета переплетались между собой, образуя из себя небольшое полотно. Кое-где они просто переплетаются, кое-где завязываются в узелки. Сама схема полотна обвивает кольцо словно лента. При этом Реддл отчетливо видит, что переплетения можно разбить на повторяющиеся участники. Парень чуть прищурился, запоминая повторы, но крайне быстро зажмурил глаза, отвернувшись, что Наташа и прокомментировала: — Попрактикуешься и сможешь дольше смотреть на них. Ну и глаза быстрее перестраиваться будут. Успел что-нибудь запомнить? — Том кивнул. — Лучше всего зарисовать, пока не забыл. — Ну, теперь, по крайней мере, понятно, что за рисунки расшифровывал автор книги. — Вот-вот. А ты мне язык-язык. Магия. Заклинания, к слову, так же выглядят. — Как ты вообще поняла, что так смотреть надо? — проморгавшись, парень посмотрел на девушку. — Ну, — протянула та. — Если честно, это было только предположение. Я не знала, как тебе нужно смотреть. — В смысле? А сама как смотришь? — Я магию сразу видела в таком виде. Почти. Для меня эти схемы ещё немного подсвечиваются. — А если бы я ничего не увидел так? — Реддл приподнял бровь, передразнивая девушку. — То я бы искала другой способ, — улыбнулась она. — Нужно объяснять, как свойства узнать? — Нет, в книге же всё написано. Как ты и сказала, — Наташа хмыкнула. — Чаю? Или тебе на уроки пора? — спросила она, снова резко меняя тему разговора. — Хм, — задумавшись, протянул Том. — Скорее всего, на уроки. Часы бы сюда. Тогда можно было бы точнее знать, сколько ещё времени можно потратить на всё это. — Вот в этом полностью с тобой согласна, но также можешь поискать заклинания для определения времени. Думаю, такие должны быть. — Здравая мысль. Вечером зайду, — согласился и пообещал Реддл, уходя.

***

      После ужина Том зашёл в библиотеку, взял для Наташи пару книг по зельям и отправился в спальню. В Тайную комнату он, как и обещал, уже сходил. Про литературу они договорились, что Реддл занесёт книги с утра перед завтраком, поэтому сейчас парень с чистой совестью шёл спать. Благо уроки сделал ещё до ужина. Мимоходом успел проконсультировать пару молодых «рыцарей» по чарам. После долгого анализа спора с Натой он всё же решил не менять название своего тайного общества, как змея их теперь иногда называла.       В коридоре было тихо, чем слизеринец и наслаждался. Почти все студенты уже находились либо в своих гостиных, либо в спальнях. Лишь единицы задержались в библиотеке или где-нибудь в коридорах с компанией. И именно благодаря отсутствию свидетелей, да сладкой тишине Том услышал ласковый шёпот из приоткрытой двери небольшого помещения, напоминающего кладовку. И он бы прошёл мимо, если бы не ответ тихого голоса, определенно не принадлежащего человеку. В чём-чём, а в определении этого он за несколько месяцев стал мастером. Даже у Наташи, когда она говорит на привычном для людей английском, присутствует лёгкое шипение. Девушка о нём знает, но избавиться никак не может.       Парень тут же достал палочку и бесшумно подошёл к двери. Заглянув вовнутрь, он увидел, сидящего на корточках перед большим сундуком, парня с растрепанными чёрными волосами длиной чуть ниже плеч. Он сидел к нему спиной, хотя это не помешало Реддлу понять, кто это. Скорее даже помогло, ведь сразу было видно, что волшебник намного крупнее его самого. Полувеликан Рубеус Хагрид уже прославился своей огромной любовью ко всем опасным, зубастым и ядовитым тварям на весь Хогвартс. Неожиданно для себя Том подумал, что, если познакомить его с василиском, то полукровка придёт в щенячий восторг. Парень мотнул головой, отгоняя нелепые мысли, и вошёл в каморку. Услышав скрип двери, гриффиндорец тут же закрыл собой сундук и то, или скорее того, кто находится в нём. Привычной ненависти факультета львят Реддл не увидел. Наоборот Хагрид смотрит на него со страхом. — Что у тебя там? — холодно спросил Том. — Ничего, — испуганно проговорил Рубеус. — Хагрид, я слышал, как ты с кем-то разговаривал. Что или кто в этом сундуке? — насколько бы всё серьёзно не было, ситуация выглядит комично: полувеликан, который выше Тома на две с половиной головы, смотрит на него в ужасе, как на ночной кошмар, слизеринец же, с которым Рубеус при желании и быстрой реакции смог бы быстро справиться без магии (о магические схватки не может идти и речи. Том победит благодаря значительно большим знаниям и опыту), стоит с не наведенной открыто палочкой, но готовый в случае необходимости защищаться. — Там никого нет.       Молчание затянулось. Некоторое время Том смотрел прямо в глаза подростка, но, не дождавшись нормального ответа, начал обходить полувеликана, заглядывая в сундук. Дальнейшие события неожиданно ускорились. Реддл мельком увидел лапы и глаза паука до того, как Хагрид снова прикрыл его собой, но этого ему хватило, чтобы понять, что это акромантул. Палочку на него Реддл направил рефлекторно. Рубеус же тоже выхватил свою палочку и направил её на Реддла, готовясь до последнего защищать своего любимого питомца. Однако после громогласного «стоять» они так и застыли, направив друг на друга артефакты. Арагог старательно делал вид, что либо его здесь нет, либо он лишь просто неживой, абсолютно неживой, муляж. Запыхавшаяся Наташа опёрлась руками о колени и уже тише повторила: — Стоять. — Что ты здесь делаешь? — не отводя взгляда от противника, спросил Том. — Тебя спасаю, — Рубеус отвлекся от противника и посмотрел на пришедшую незнакомку. — Палочки, идиоты, уберите. Так-то лучше. И долго, дурень, ты здесь акромантула прятать собирался?       Полувеликан начал пятиться назад. Он уже открыл рот и начал потихоньку завывать, но самостоятельно нокаутировался, запнувшись и с грохотом свалившись на спину. Стресс, страх и слабый для его организма удар наложились друг на друга, и полукровка вырубился. Девушка посмотрела на своё отражение в стеклянной дверце пустого шкафа. Смачно выругавшись на родном русском, она закрыла глаза и начала массировать висок.       Когда Том ушёл, Наташа немного посидела в кабинете Слизерина, да почитала копии любимых зелий за первый курс. После долгой спячки она максимум могла подремать пару часов, а в остальное время приходилось ей искать для себя занятия. Идея поисследовать замок пришла ещё несколько дней назад. Этим она как раз усердно занималась, когда почувствовала настороженность. Сомнений не было. Это чувство не её. Ещё несколько лет назад она опытным путем выяснила, что может незначительно влиять на магические потоки. Особенно хорошо это получается на артефактах.       Когда Том впервые к ней пришёл, Наташа решила для себя, что, если потребуется, она отдаст свою жизнь за этого парня с невероятными тёмно-синими глазами, полными силы и решимости. Она сразу привязалась к нему. Возможно, это магия так подействовала, ведь когда-то василиск, чьё тело девушка заняла, принадлежал предку Тома. Он был его фамильяром. Но это было лишь её предположение, которое проверить никак руки не доходили.       Чтобы оберегать своего «хозяина» ей нужно либо всё время быть рядом, либо хотя бы просто знать, где он находится. Поиск начался с полки с артефактами. Ничего подходящего не нашлось. Зато змея заметила чудесное кольцо в форме змея, лежащего мордочкой на хвосте. Внимательно его рассмотрев и сверившись с книгой, она выяснила, что у него всего три свойства: меняющийся размер, магическая связь с небольшим кулоном (они лежали в одном футляре), создающая у носителей ментальную связь, и защита разума. Последнюю можно было легко заменить на необходимую Наташе «чувствительность». Плетения того и другого свойства похожи и различаются лишь парой тройкой узлов.       Реддл носил кольцо, пытаясь путем эксперимента выяснить его свойства. Не выяснил. Зато девушка всегда знала, где он, чувствовала его сильные эмоции и слышала некоторые мысли на расстоянии. Гуляла Наташа на том же этаже, но в дальнем конце от парней за стенами в виде змеи. Первым звоночком стали мелькнувшие мысли Тома, вторым его настороженность. В этот момент змея уже благополучно ползла неподалеку. Третий «звоночек», вспышка страха, стал решающим, и Наташа, моментально перевоплотившись, выскочила из тайного хода, на ходу сорвала висящий рядом гобелен, намотала его на себя и ворвалась в каморку. Вышло впечатляюще. Жаль никто из парней не видел это. — Что ты с ним сделала? — Том недоуменно переводил взгляд с девушки на гриффиндорца и обратно. — Внушила, что превратилась в страшного монстра. А знаешь, у него богатая фантазия. Мне даже образ придумывать не пришлось, он сам всё додумал. Мантией не поделишься? А то эта тряпка крайне неудобна, — Реддл молча и послушно снял мантию и протянул её собеседнице; одевшись, та обратилась к пауку: — Ну что, чудище многоглазое? Ты ведь знаешь, кто я? И не притворяйся мне тут декорацией! Я прекрасно знаю, что ты живой, акромантул. — Умоляю! Не убивай, великий змей! — взмолился, трясущийся паук. — У тебя есть имя? — Наташа специально выдерживала строгий, повелительный и высокомерный тон. — Мальчик называет меня Арагогом. — Слушай меня внимательно, Арагог. Я даю тебе шанс жить, но при моих условиях. Во-первых, ты покидаешь замок. Можешь остаться в Запретном лесу. Отсюда вытекает второе условие. Ни ты, ни твои потомки не трогаете людей. Узнаю, что это условие нарушено, вернусь и истреблю всех. Абсолютно всех. Третье, раз или два в месяц я буду приходить в твоё логово за данью. Данью будет ваш яд. Всё понятно? Хорошо. По поводу мальчишки. Не знаю, как ты это сделаешь, но объясни этому оболтусу, что тащить всякую опасную шваль в замок нельзя. Иначе снова приду я. А теперь пошёл вон!       Акромантул убежал так быстро, что возникло ощущение, что он просто растворился в воздухе. Когда Наташа посмотрела на Реддла, он уже сидел рядом с Хагридом и проверял жив ли тот. Убедившись, что прятать труп не придётся, Том повернулся к змее и спросил: — Ну и что с ним делать? — У тебя два варианта. Либо как-то донести его до медика, либо оставить лежать здесь. Лично я за второе. Или можно подождать, когда он придёт в себя. Тоже неплохой вариант. Но точно не к гиппократам, — равнодушно отозвалась девушка, осматривая каморку. — К кому? — Гиппократам, — повторила Наташа и пояснила: — Маггловские врачи. Раньше когда они заканчивали обучение, то давали клятву Гиппократа. Ну, по крайней мере, в моём мире. Из-за этого возникло такое народное прозвище. — Ага, — протянул парень. — Ладно, про это я потом тебя расспрошу. Тебе, наверное, лучше уйти, чтобы ещё сильнее его не пугать. А я дождусь, когда он в себя придёт. — Океюшки, — согласилась змея. — Завтра расскажешь, чем это всё закончилось. — Расскажу-расскажу, — Том кивнул.       Василиск пожелала парню спокойной ночи, забрала книги и ушла. Она ещё не представляет, какую волну подняла своим появлением. Уходя в тайный ход, девушка невольно отметила, что картины почему-то пусты…