***
Наташа точно знала, что они не заметили её ухода. Девушка злилась, а в таком состоянии она точно не сможет сосредоточиться на книгах. Не задумываясь, она с разбегу прыгнула в одну из труб, перевоплощаясь в змею. Плевать на одежду. Ей нужно успокоиться. В последнее время её эмоции и чувства подавлялись, когда она была в своем настоящем виде. Наташа не знала, почему так происходит, но, несмотря на это, пользовалась такой очередной своей особенностью. Поносившись по канализации, Наташа вернула своё хладнокровие. Проползая по залу перед статуей Слизерина, она услышала голоса. Приблизившись к двери, поняла, кому они принадлежат. Злость новой волной захлестнула змею, после послышавшегося звона стекла. Ударив хвостом по стене, Наташа с удовольствием послушала визг когтевранки и уползла в бассейн перед логовом. Почему она вообще испытывает эмоции? Она змея, а у змей их нет. Есть только инстинкты. И раньше, до её попаданчества, всё так и было. Надо обязательно спросить об этом Слизерина. Он ведь проводил свои исследования над выведенным питомцем. Значит должен знать. К портрету она вернулась, когда в Тайной комнате не осталось никого. Пододвинула стул к раме, села на него с ногами и уронила лицо на колени. Слизерин на это как-то устало вздохнул и спросил: — Переживаешь из-за мальчишки? — Немного. Мы поругались. Вот скажите, почему я чувствую эмоции?! — от переизбытка чувств Нат резким движением выпрямилась и всплеснула руками. — У Шазосс они были как у настоящей змеи. Никаких лишних чувств и привязанностей! А я... я словно та самая я в её теле. — Я ведь уже говорил, что в твоём теле новая душа. По сути, так и есть, что Натали, которой ты себя называешь, попала в тело Шазосс. И последняя не осознавала себя такой, как ты. Твоя душа пришла с уже сложившейся личностью и сознанием, которые наложились на то, что было у неё. Шазосс не чувствовала сильных эмоций из-за того, что не умела. Ты наоборот пришла со знаниями о них. Ты знаешь, как злиться, как расстраиваться, как радоваться, как любить, как быть человеком, наконец. — Мне иногда кажется, будто рядом с Томом мои чувства усиливаются, — призналась девушка, снова прижав колени к груди руками. — Особенно те, что связаны с ним самим. — О чём ты думала, когда впервые его увидела? — Мм, — змея нахмурилась, вспоминая. — Я была счастлива, что он пришёл. И тогда я надеялась, что он будет возвращаться сюда, что будет навещать меня саму. Я ведь последний раз говорила с кем-то живым ещё до спячки. Кажется, это было лет пятнадцать назад. Трудно оставаться собой без общения, а выходить в школу. Вы знаете. Я опасалась. — Как ты знаешь, магические существа могут выбирать волшебника, чтобы стать его фамильяром. Это не просто связь через магию и бонусы для волшебника в виде ингредиентов и способностей питомца. Это так же связь через чувства. У всех они разные. От родственной любви до невероятно крепкой дружбы. После моей смерти у тебя не было хозяина, поэтому между вами может возникнуть такая связь. — Это можно как-то проверить? — Лучше любой проверки эту связь покажет расстояние. С ней вы не сможете долго находиться далеко друг от друга. В пределах страны это не сильно ощущается, но всё же заметно. Между фамильяром и хозяином также образовывается обмен энергией и магией. Для первого это зачастую увеличение продолжительности жизни, у волшебника же будет заметный скачок силы в магическом плане. После своего ухода из Хогвартса я отправился в восточные страны, но не пробыл там и больше года. — Кстати, а то, что в кодексе написано, про мою связь с замком, правда? Что я не смогу надолго его покидать. — Да. Многие чары завязаны на тебя, как на магический источник. К примеру, лестницы. Без подпитки все они рухнут уже спустя полгода. — Хм, что-то не складывается. В книгах, про которые я упоминала, не было такого. Хогвартс прекрасно существовал после смерти василиска. — Если не ошибаюсь, это может произойти через пятьдесят лет, верно? К тому времени ты могла перестать быть хранителем. Есть ритуал, через который ты можешь передать эту обязанность кому-то другому. Есть, конечно, ряд условий для кандидатуры нового хранителя, но возможность всё же есть. Более сложный вариант, это создание искусственного источника магии. Алтаря даже скорее. — Скорее всего, так и было, — услышав предположения собеседника, Наташа сразу согласилась с ним. — Я бы точно попыталась что-то предпринять для защиты школы. Они замолчали. Рассказ Слизерина про фамильяров и их связь с хозяином отвлёк девушку от переживаний. Она даже сидеть стала более расслаблено. Ещё немного поразмышляв над тем, что могло произойти за будущие пятьдесят лет, Наташа встала со стула и потянулась. — Ииээх, — в дополнение к потягушкам разогрев мышцы лёгкими упражнениями, девушка вздохнула: — Пойду, что ли, кого-нибудь по лесу погоняю. А то чего без дела сидеть?***
Через пару месяцев Наташа с ужасом признала, что ревнует. Миртл стало слишком много. Причём об этом первой сказала даже не она. От никогда не жалующегося Малфоя этого никто не ожидал, однако все товарищи по несчастью сразу же согласились с ним. Вот только, если те же Масильбер, Эйвери или Долохов, которые зачастили с визитами к девушке без Реддла (что было нонсенсом, между прочим), ещё могли пожаловаться и посетовать на их судьбинушку, то Наташа, молча, всё держала в себе. Почти всё. Когда когтевранка третий раз за полтора часа заглянула в кабинет Слизерина и спросила, не пришёл ли Том, змея не выдержала: — Да нет его здесь! И вряд ли будет! В библиотеке поищи! Уоррен ушла, стиснув челюсти. Абраксас с Антонином переглянулись, после чего блондин любезно подал Наташе чистую чашку с комментарием: — Сплюнь, — и девушка со злостью сплюнула, а потом поняла, что спалилась, особенно после того, как Абраксас торжествующе проговорил другу: — Я ж сказал, что она ядом плюётся! — Ты, Наташа, не стесняйся, если что. Яд василиска нынче дорого стоит, — отсмеявшись, обратился Тони к ещё больше нахохлившейся девушке. — Кстати, я ошибаюсь или это первый плюс в появлении Миртл? — Ну да, — согласился Малфой. — Если она ещё месяц так походит, то сделает нам состояние. — Ещё один комментарий, и я начну тренироваться в плевках на расстояние, — устало пообещала Наташа. — А разве твой яд опасен не только при попадании в рану? — удивился Долохов. — Знаешь, Тони, если я снайперски попаду тебе в чай, то вряд ли это пройдет бесследно. — Нет, и всё же надо как-то избавляться от Миртл. Злой василиск хуже вредного. — Раздраженный, — поправила девушка. — Злой вы меня пока не видели. — И слава Мерлину, — кивнул Абраксас. — Вы с Томом всё ещё не разговариваете? — Ну почему это не разговариваем? Разговариваем. Реплики из серии «мне нужна такая-то книга» или «твой предок требует, чтобы ты зашёл к нему» у нас присутствуют. — Серьёзно, Наташ. Вы мириться собираетесь? — спросил Антонин. — Я так понимаю, допытывать из-за чего мы поругались, вам наскучило? — ответом послужило молчание, на что девушка снова вздохнула. — Не знаю. Я не считаю, что я виновата. Кое-кому надо приунять свою гордость. — Мда. Как у вас всё сложно. Разговор на этом закончился, так как в кабинет вошёл Реддл, а за ним и Уоррен. Наташа как сидела за письменным столом, сложив на него ноги, так и осталась сидеть. Разве что в книгу уткнулась, но, не смолкающая, Миртл мешала чтению. И, похоже, не одной ей. Том тоже выглядел раздраженным, но пока сохранял спокойствие и всё также вежливо отвечал на вопросы девушки. Булгакова в очередной раз задалась вопросом, почему её так раздражает эта девчонка. Ведь, если она таки сможет добиться симпатии Тома, то это возможно круто поменяет историю. «А ведь я не просто ревнивица. Я эгоистичная ревнивица», — поняла девушка. Сейчас она уже без ужаса или удивления осознала, что боится даже не смерти, а одиночества. Вот начнет Том встречаться с Миртл, потом они женятся и зачем ему тогда вредная змеюка? Конечно, в такой версии событий Наташа может выйти в свет, но и здесь ей было страшно. Ладно бы, если бы на дворе был её родной двадцать первый век, но сейчас только двадцатый. Историей девушка никогда не интересовалась. Она в этом-то мире слушает рассказы из жизни Слизерина только из скуки. Кто она такая в чужом мире без имени, документов? Хлопнули дверцы шкафа, и Нат поморщилась. Она снова начала злиться. Девушка любила порядок. И уж точно ей не нравилось, когда брали её вещи без спроса (ведь все эти сервизы были выброшены в Выручай-комнате, так почему бы не забрать их себе и не стать их хозяйкой?). Девушка проследила за тем, как шатенка принесла Тому чашку с чаем. Парень поблагодарил её и потянулся к посудине, в то время как Наташа пыталась понять, что не так с чашкой в его руках. В раздумьях василиск случайно встретилась взглядом с Уоррен. Ей понадобилась секунда, чтобы проникнуть в разум третьекурсницы. Наташа не знала, зачем это сделала. Это было схоже с рефлексом, проверка поверхностных мыслей у постороннего. Но, когда Нат увидела промелькнувшие мысли Миртл, сорвалась со своего места. Вот что было не так! Чашка, которую поднял Реддл, слабо подсвечивалась бледно-розовым, а по комнате распространился любимый девушкой аромат, которого здесь не могло быть. Змея меланхолично отметила, какой серой и вязкой ей показалась магия в ней, когда она с размаху ударила по чашке, буквально разбив её весом руки об стол. Несколько секунд она смотрела на свою руку, лежащую поверх осколков и остатков чая, затем подняла её, осмотрела и, не найдя ран, перевела взгляд на Тома. — И что это было? — прошипел он на парселтанге. — Смотреть надо, что пьёшь, — прошипела в ответ Наташа, но на английском, и вышла из кабинета.***
Если сказать, что он был в ярости, то это будет слишком мягко. Том сам не знал, как смог сдержаться, чтобы не запустить в Уоррен каким-нибудь заклинанием, возможно сдерживающим фактором стали Тони с Абраксасом, которые, увидев его злой взгляд, предусмотрительно подошли ближе, чтобы в случае чего, остановить друга. На этот раз Реддл не стал вести беседы, он просто грубо просмотрел её воспоминания. Хотелось кричать, проклинать. Похоже, по нему это было видно, ведь девушка заметно сжалась. Это помогло ему приглушить эмоции. — Знаешь, — до этого Том говорил вежливо с уважением, но сейчас его голос источал лишь холод и презренье. — Доверие трудно получить. Очень. А вот потерять его намного легче, что ты и сделала. Приворот… Да ещё и такой сильный. Жаль, что по нашему законодательству нет наказания за их использование. Больше не смей приходить сюда. Увижу или узнаю, прокляну без предупреждений. Тоже самое будет, если кто-то узнает об этом месте. Встав, Реддл достал палочку. Миртл зажмурилась, но заклинание было направлено не на неё, а на чашку, чтобы восстановить ту. После этого парень вышел. Ему ещё нужно поговорить с Наташей, которую он, к слову, нашёл, сидящей в тени статуи перед бассейном. Девушка обнимала колени и смотрела на воду. Том сел рядом и тоже какое-то время смотрел прямо перед собой, но затем всё же спросил: — Ты с самого начала всё знала? — Что именно? Что она по уши в тебя влюблена? Это только глупец не заметит. Сам-то не заметил, как она на тебя смотрела? — А приворот, — Том перевёл взгляд на собеседницу. — Нет. О нём я с самого начала не знала. — Ты по нитям определила, что она подлила зелье? — девушка кратко засмеялась. — По запаху. Это была амортенция. А какой её основной признак? Аромат для каждого разный. Мой любимый аромат не может здесь быть, поэтому я сразу и поняла всё. Ну и её мысли с воспоминаниями всё подтвердили. — А я не заметил, — признался парень. — Спасибо. Мало приятного, когда тебя пытаются приворожить. — Догадываюсь. Они замолчали. Девушка закрыла глаза и опустила голову на колени. Распущенные волосы упали так, что скрыли лицо хозяйки. Наташа прикусила губу, подбирая слова, когда Том сам тихо попросил: — Нат, поговори со мной. Не молчи, — девушка медленно вздохнула. — О чём? — Не знаю. О чём хочешь? — Я боюсь, Том, — призналась она и замолчала, ожидая ответ. — Чего? — Это сложно объяснить. — Может, попробуешь? — Попробую, — согласилась Наташа и повернулась к нему, чтобы посмотреть в глаза. — Помнишь мой рассказ в Выручай-комнате? Ты тогда, скорее всего, посчитал, что я просто помню свою прошлую жизнь. Но это не так. Я не рождена в этом мире. Я точно знаю и уверена, что я та самая Наташа Булгакова, но почему-то оказавшаяся здесь в этом теле. Но не в этом проблема. В том моём мире есть серия книг про одного мальчика… Этот мир очень, очень сильно похож на мир той сказки. Вот это-то меня и пугает. — И что такого в этой сказке? — Она о нас. Не только нас двоих, а обо всех нас. О тебе, обо мне, о Тони, об Абаше, о Помоне и даже Миртл. И поверь это только малое количество действующих лиц. Знаешь, почему я пошла к Слизерину? Потому что испугалась. Ты спросил о душе. Про крестражи информацию ищешь? Нельзя тебе их создавать. Я не знала тогда, как тебе сказать об этом. — Говори как есть. Почему мне нельзя? — Потому что это погубит нас всех. Ты создашь несколько крестражей и сойдешь с ума. Захват власти, уничтожение магглов и грязнокровок станет для тебя навязчивой идеей. Ты создашь Пожирателей смерти, таких же безумцев, как и ты. Ты сделаешь годовалого мальчика сиротой только из-за того, что узнаешь о пророчестве, в котором говорится, что он победит тебя. Абаша умрет от болезни, а его семья еще долго будет нести ношу презираемых всеми. Тони попадет в Азкабан, сбежит из него и попадет туда снова. Навсегда. А я… Я проведу годы одиночества здесь. Скорее всего тоже сойду с ума, и когда ты появишься снова, буду по твоему приказу убивать, а потом… Умру. От рук того мальчика-сироты. Это только малая часть того, что может произойти, если ты их создашь, — Наташа хотела было закончить рассказ, но всё же добавила: — Это то, для чего мне не хватило смелости два месяца назад, чтобы рассказать тебе. Теперь ты понимаешь, почему я пошла к нему? Тяжело жить, когда знаешь такое… Том хотел было что-то сказать, но не стал. Не нашёл слова. Не каждый день тебе говорят, что ты станешь тираном, погубившим кучу народа. И ладно бы, если бы в их число не входили его самые близкие. Друзья. Весёлый Тони дважды попадёт в магическую тюрьму, а деловой и всегда собранный Абраксас умрёт от болезни и не сможет защитить от друга свою семью? В это просто не верится. Но стоит Тому взглянуть на несчастную, сгорбившуюся девушку, как сразу становится ясно. Она не врёт. Она искренне не желает, чтобы всё это произошло, но не знает, что ей сделать, чтобы помешать. Сильная большая королева змей, оказалась слабой девушкой. — Я не знаю, что думать, — признался Реддл. — Понимаю. Когда это было просто сказкой, меня не особо всё это интересовало, но, когда сказка стала реальностью… Так что, вот в такой вот каше я варюсь все эти два месяца. — А я теперь понимаю, почему ты пошла к Слизерину. Он, кстати, считает тебя своей дочерью. Ты знала об этом? — Догадывалась, — Наташа кивнула и спросила: — Ну что? Мир? А то Тони с Абашей уже неделю проводят мне то допрос, то лекции о том, что нам надо мириться. — Мир. Мне они тоже их проводят, — Том засмеялся. — У меня вопрос… — Какой? — Тогда в лаборатории ты меня так интересно назвал. Тали? — Мне не привычен русский язык, поэтому обращаться к тебе как Тони мне тяжело. Пока тяжело. А Ната мне кажется грубым. Эйвери и Масильберу ты представилась именем Натали, да и мне самому тоже, когда мы познакомились. Отсюда и произошла Тали. — Мне нравится. И давно ты меня так называешь? — Давно, — Том вяло усмехнулся. На самом деле он не знал, когда начал называть эту девушку так в своих мыслях, да и было в самом звучании «Тали» что-то личное, своё. Парень-то и в лаборатории больше спалился, на эмоциях сказав привычное себе имя.