Вирт порылся немного в сумке и достал оттуда склянку, которую гордо продемонстрировал Хаору. Рыцарь прищурился, пытаясь разглядеть в свете костра содержимое склянки.
— Ну и что это? — наконец поинтересовался он, устав от этих гляделок без возможности выигрыша.
— Неужели не видишь? — удивился полукровка, пытаясь откупорить склянку. — Это вообще самое драгоценное, что только у меня есть!.. Аргх, чёрт подери! Надо же так запечатать…
— Дай сюда, — Хаор отобрал у рыжего склянку и без труда вытащил пробку.
Рыцарь заглянул внутрь, с удивлением узрев не какие-нибудь редкие и невиданные ингредиенты, а просто сушёные ягоды и маленькие листки.
— Самое ценное? — недоверчиво протянул Хаор, когда Вирт забрал своё «сокровище» назад.
— Ну да, — полукровка снова сунул в рот трубку, запыхтев с новой силой. — Ничего ты в алхимии не понимаешь.
— Если бы я хоть что-нибудь понимал в алхимии, меня бы тут не было! — фыркнул Хаор, наблюдая как Вирт высыпал ягоды и листки на ладонь. — Это же просто ягоды.
— Это ягоды, высушенные на полуденном солнце на болотах! — возмутился такому отношению Вирт. — Я сам с ними возился и на получение такого количества угрохал неделю.
— Не легче было над костром это сделать за пару часов? — сокрушённо покачал головой рыцарь, не понимая, к чему такие сложности.
— Тогда будет не то, что мне надо. Эффект не тот. Заткнись и внимай, жестянка, — Вирт аккуратно сжал кулак с ингредиентами и, занеся руку над костром, разжал пальцы. Сплющенные ягоды полетели в котелок. К пряному запаху присоединился ещё один, менее резкий, но не менее приятный.
— Э, да это же брусника! — дошло наконец до Хаора, уловившего новый запах.
— Ого! Ты разбираешься в ягодах? Прогресс!
— Не ехидничай.
— Не смог удержаться, — усмехнулся Вирт, помешивая варево ложкой с длинным черенком.
Рыцарь с любопытством заглянул в котелок, за что немедленно получил ложкой по лбу.
— Эй! — возмутился он, отпрянув и недовольно потирая пострадавшее место. — Больно!
— Не лезь вперёд батьки в пекло, — наставительно произнёс Вирт, угрожающе потрясая ложкой.
— Ещё пара ударов, и я мог бы получить сотрясение мозга, — буркнул Хаор.
— Ничего подобного, — спокойно возразил полукровка. И вдруг с ехидством добавил: — Было бы чему сотрясаться.
— Скажи это моему мечу, рыжий чёрт! — не остался в долгу рыцарь.
— Называя меня рыжим чёртом, ты обижаешь чертей. Ну что ж, один-один, — усмехнулся Вирт.
Несколько минут странники сидели молча, наблюдая за булькающей в котле жидкостью. Вирт — по-хозяйски приглядывая, Хаор — с опаской косясь. Наконец полуэльф подошёл к котлу, и, сделав пару круговых движений ложкой-мешалкой, довольно хмыкнул.
— Пожалуй, уже готово. Помоги-ка стащить его с костра…
Рыцарь, неразборчиво кряхтя о том, почему он должен таскать тяжёлый котёл вместо того, кто эту кашу и заварил, снял варево с огня и поставил неподалёку. В лицо тут же ударил сильный, даже острый аромат. В носу защипало, словно от перца, и Хаор, не выдержав, оглушительно чихнул. Вирт одарил того скептическим взглядом:
— Как-то рано ты реагируешь. Никакой выносливости, мне даже страшно, что с тобой будет дальше…
— Даже не думай, что я буду пить это пойло, — попробовал возразить Хаор, впрочем, не надеясь на успех.
Вирт проигнорировал слабую попытку своего спутника отказаться от угощения и властным движением в сторону их пожиток ясно дал понять, что такого оскорбления он не потерпит.
— Давай сюда свою кружку и попробуй божественное благословение в виде этого прекрасного напитка!
— У меня это ассоциируется лишь с дьявольским проклятием, — ответил Вирту рыцарь.
Полукровка взял объёмистую кружку из рук смирившегося со своей участью Хаора, и аккуратно зачерпнул ею получившееся в котелке. Поднёс кружку к себе, осторожно вдохнул запах, едва не касаясь острым носом напитка.
Хаор хмыкнул, наблюдая за этим. Он был в курсе, что у полуэльфов обоняние почти как у собаки, но не понимал, что там хочет учуять его приятель.
— Добро, — наконец довольно кивнул Вирт и протянул кружку рыцарю. — Он получился куда крепче, чем я ожидал, но так даже лучше!
Хаор, видимо, забыв, что является человеком, тоже осторожно понюхал мутноватую золотистую жидкость. Пахло чем-то резким, неизвестным рыцарю, и мёдом.
— Что ж. Надеюсь, не яд, — безнадёжно вздохнул он, взглянув на ожидающего его реакции полукровки и осторожно отпил немного из кружки.
С первым же глотком горло обожгло огнём. Тепло, проделав себе путь резким и острым, как нож, запахом вперемешку со вкусом, разлилось по всему телу, проникая в каждую клеточку, приглушённое обвалакивающим ароматом трав, тягучестью мёда и сладковатой горечью забродившей брусники. Ощущение было настолько сильным, что рыцарь, которому казалось уже, что он слышит хор небес, закашлялся и схватился за горло, выпучив глаза. Хаор пытался глубоко вдохнуть, но каждый глоток воздуха отзывался целой симфонией со стороны напитка. На грешную землю рыцаря спустил искренний смех Вирта, который полуэльф не смог сдержать.
— Ну и вид был у тебя, приятель, — выдавил сквозь хохот полукровка. — Что, брат, каково тебе угощение? Повидал райские кущи?
Хаор выдохнул, а затем шумно вдохнул, втягивая воздух, который немного остудил бушующее в горле пламя, и вытер выступившие на глазах слёзы.
— Ч-что это, чёрт возьми, было? Сжечь меня изнутри хочешь?
Вирт, положив конец припадку смеха, виновато улыбнулся:
— Разве ты не знал, что пить имбирник, наслаждаясь его чудесным вкусом и запахом, могут лишь избранные? Сам проверял, — добавил рыжий, чуть осклабившись.
Хаор опять готов был задохнуться, но на этот раз не из-за проклятущего имбирника, а от возмущения. Этот рыжий недоэльф решил над ним тонко поиздеваться?!
— Держу пари, я выпью больше тебя, получив от этого, как ты выразился, максимальное удовольствие, и просижу здесь до рассвета не смыкая глаз, несмотря на то, что собирался выспаться сегодня! — запальчиво произнёс тираду рыцарь, даже не закончив её поняв, что пожалеет, и ещё как. Но рыцарская гордость вцепилась крепко и уже не позволяла Хаору дать задний ход и отказаться от своих же слов.
Вирт удивлённо изогнул бровь. Этого неожиданного хода он никак не ожидал от своего спутника, но это делало складывающуюся ситуацию куда интересней. Возможно, первый глоток напитка уже повлиял таким образом на податливого Хаора.
— Предложение принято. — На хитром, как никогда, лице полукровки сияло торжество, а янтарные глаза были лукаво прищурены. — По рукам, банка. А теперь, будь добр, передай мне мою кружку.
Рыцарь немного пошатнулся, потянувшись за кружкой Вирта. Не очень большая, гладкая и аккуратная, она была сделана из драгоценного древесного нароста, который называют капом. У основания были вырезаны неизвестные Хаору руны, огибающие кружку кольцом.
Известно, что эльфы считают кап даром леса, дающим силы и здоровье, а потому вещицы, вырезанные из этого материала, крайне ценны, а в настоящее время ещё и редки. Оставалось только догадываться, откуда у этого пройдохи с дырой в кармане взялись деньги на такую редкость.
— Откуда она у тебя? — полюбопытствовал Хаор, протягивая изделие своему напарнику.
— Да так, — взгляд Вирта затуманился, — Досталось от родни. — Полукровка тряхнул головой, прогоняя наваждение. Затем весело подмигнул, зачёрпывая напиток.
— Смотри и учись, жестянка!
Вирт сделал небольшой глоток странной жидкости, довольно цокнул языком и прикрыл глаза, позволяя теплу разлиться по жилам, прогоняя усталость и возвращая силы. Хаор смотрел на него с любопытством. Вирт блаженствовал, вовсе не испытывая никаких неприятных ощущений.
— Вижу, ты мастер в этом, — по-доброму усмехнулся человек.
— Эльфийская кровь говорит сама за себя! — Гордо ответил рыжий полукровка, открывая глаза. — Что, завидуешь, человече?
Хаор не ответил, невольно засмотревшись на своего спутника. В янтарных тёплых глазах отражались и плясали бойкие язычки пламени, что придавало живость и таинственность бледному и угловатому лицу полукровки, чётким острым скулам. Тонкие и длинные пальцы бледных, как и лицо, рук, обхватывали тёмную кружку, из которой поднимался заметный пар, отливающий мутновато-жёлтым цветом, под стать глазам полуэльфа. Прядь волнистых рыжих волос упала на лоб… Да, Вирт был тем ещё огоньком.
Незаметно для самого себя Хаор поднёс к губам кружку и отпил то, что в ней находилось. Внутренности снова обожгло, но рыцарь мужественно держался, сжав губы и не отводя глаз от Вирта, как от предмета сосредоточенности. Полукровка заметил этот взгляд и нахмурился:
— Эй! Чего уставился как баран на новые ворота? — Он недовольно тряхнул головой, и Хаору почудилось, будто Вирт-огонёк вспыхнул. Имбирник чудесным образом развязал язык в абсолютно неподходящий момент и, видимо, ударил по мозгам, потому что Хаор внезапно поднялся, наклонился, пошатываясь, к Вирту, и пробасил:
— В-Виирт, да ты
о-го-нёк~ Ты весь горишь! Похож, по крайней мере.
— Это ты, Хаор, горишь. Сядь немедленно. — Вирт отшатнулся, испуганный поведением товарища. Впрочем, тот беспрекословно повиновался, тяжело шлёпнувшись на бревно. — Не пей так много, по неподготовленным мозгам шарахает вдвойне.
Полукровка залпом выпил своё до дна и почти тут же поморщился. Всё же если резко, то всё равно слишком остро, даже для уже привычного горла. Хаора аж немного передёрнуло, когда он представил себя на месте Вирта. Посмотрев в свою кружку, рыцарь не решился повторять подвиг рыжего.
Вирт выдохнул, будучи почти уверенным, что из его рта вырвется при этом пламя. Но нет, пронесло. Хотя ощущения были весьма и весьма похожими.
— Если… Ик… Драконы чувствуют то же самое при том, когда выдыхают пламя, то мне их жаль, и я не хочу быть драконом, — как-то даже грустно сказал рыжий, глядя в опустевшую кружку. — А вы, рыцари, только и делаете, что драконов убиваете…
— Так они ж принцесс воруют! — воскликнул Хаор. Видимо, напиток был настолько крепок, что теперь рыцарю не нужна была логическая нить беседы, чтобы поддержать её (беседу) своими замечаниями.
— Ий-ех… Жестянка… — сокрушённо покачал головой Вирт.— Принцессы не переведутся, а вот драконы… Вымирающий вид! Лучше бы драконов от принцесс спасали…
Рыцарь смутился и, подумав, зачерпнул себе ещё немного напитка. Всё же, как им бы жгучим он не был, кулинарно-алхимический шедевр рыжего полукровки был недурен: сладковато-пряным на вкус. Куда лучше всех вин, что Хаор только пробовал в своей жизни.
— Как будто я сам хотел в рыцарство идти… Так нет, говорит, иди, Хаор, зарабатывай славу…— мужчина даже прослезился. Хотя это было вызвано скорее очередным глотком пряно-жгучего напитка, нежели чем искренней печалью и обидой.
К рыцарю по несчастью обратился заинтересованный взгляд Вирта. Видимо, настолько откровенным о своей жизни в трезвом состоянии русоволосый воитель не был. Полукровка тоже черпанул из котелка и, будто боясь, что Хаор неожиданно протрезвеет и сменит тему, осторожно поинтересовался:
— Ну так… Что у вас там случилось? Почему ты в рыцари пошёл?..
Хаор грустно вздохнул, отхлебнув немного напитка из кружки. На этот раз он даже не поморщился. «То ли горло сгорело, то ли привык», — рассеянно подумал рыцарь. Но Вирт воспринял его молчание по-своему, разочарованно вздохнув и подумав, что Хаор не будет ничего рассказывать.
— Да вот…— сбивчиво начал рыцарь, и полукровка тут же обратился в слух. — Всё с деда началось. Он был известным драконоборцем… Когда помер, его меч повесили над камином. Мол, как напоминание. В назидание, я бы сказал. Когда я мальчонкой был, отец всё время у камина ходил, языком цокал и мне говорил о том, что, мол, дед великим человеком был, — Хаор прервался, хлебнув ещё жгучего напитка. Но теперь он уже не почувствовал никаких неприятных ощущений, полностью уйдя в воспоминания и глядя только в костёр. — Потом уже, когда я вырос… Восемнадцать мне стукнуло… Отец сказал, что благородное дело продолжать надо. Велел идти в рыцарский орден…
— И что? Не приняли? — заинтересованно спросил Вирт, когда пауза в рассказе затянулась.
— Приняли, — с мрачнейшим видом сказал Хаор.— Всё как положено. Посвятили… Только ушёл я оттуда.
— Что? Почему? — поражённо спросил полукровка. Зная многочисленные истории о рыцарях, которых жестоко публично порицали и отлучили от их ордена, а после благополучно отправили в изгнание, история его приятеля звучала немного… странно.
Хаор скривился:
— Чушь собачья всё это. Насчёт благородства, кодекса и прочее. По крайней мере, там, — он махнул рукой куда-то себе за спину. — Тем более поругался с отцом. Он хотел, чтобы я обзавёлся влиянием… Стал известен… А мне осточертел город. Поругались. Я сказал, что и ноги моей там больше не будет. Ушёл из дома, по пути сказал ордену, что я не с ними и пусть хоть в преисподнюю провалятся, — рыцарь скрипнул зубами и снова отхлебнул из кружки. — Вот и ушёл. Скитался то здесь, то там. Пока с отравлением не свалился и с тобой не встретился. Знаешь, Вирт? Ни о чём не жалею! Катись оно всё!
Будто подкрепляя этим свои слова, Хаор залпом выпил до дна. Не выдержал, скривился от вновь ощущаемой жгучести.
— Да… странный ты, — протянул Вирт, тоже выпивая напиток. Икнув, он потянулся к котелку за добавкой.
— И ты тоже! — вдруг заявил Хаор. — Полукровки вроде тебя обычно у эльфов сидят в лесах. Ты на человека не очень-то и похож. Вон, уши острые…
Рыцарь задержал подозрительный взгляд на заострённых ушках рыжего, будто опасаясь, что они вот-вот превратятся в обычные человеческие. Полукровка насмешливо фыркнул. Он в который раз наполнил их кружки напитком, попутно прикидывая, сколько осталось в котелке.
— Ну да. Обычно, — не стал спорить рыжий, видимо, решив, что наступило время откровений. — Мой случай… Гм… Необычен. Представь, иногда даже уважаемые эльфы интересуются человеческими девушками. Вот в моём случае и было такое «иногда»… — Вирт поболтал напиток в кружке и хмыкнул. — Правда, обычно полукровки — бастарды. Никого это уже не удивляет, но… Мне повезло чуть больше… Или меньше.
— У эльфов запрещены смешанные браки, — припомнил Хаор.
— Да. Но мой замечательный отец был… Не самым обычным эльфом. Тот ещё бунтарь, пусть и уважаемая личность. Жены у него не было, а ту человеческую девушку он полюбил всем сердцем. Ни он, ни она не возражали против брака. Возражали эльфы, но их мнение не учитывалось. И вот… я. Брак с девушкой-человеком и наследник фамилии-полукровка были огромным клеймом на весь род моего отца. Слишком много косых взглядов бросали вслед нашей странной семейке, да и много шёпотов за спиной стало раздаваться. Правда, вскоре умерла матушка. Люди живут куда меньше. Безутешный отец ушёл на войну, и был объявлен пропавшим без вести. Так что мне пришлось собрать всё, что под руку попалось и уходить. Тихо, без лишнего шума. Вот так вот.
— Но ты же ещё и алхимик. Где научился?
— О, это просто. Когда я сбежал из дома, то пошёл по городам, иногда путь пролегал через леса. Потом нашёл одного алхимика, которому было плевать на моё происхождение. Он и научил. А потом я ушёл и от него. Не думаю, что он особо расстроился, у него своих проблем было много. Ходя по другим городам, я выполнял обязательства как и алхимика, так и врача. Так что ничего удивительного, что однажды ко мне притащили одну консервную банку-рыцаря с отравлением, — хохотнул Вирт.
— Ещё одного рыцаря? — простодушно изумился Хаор.— Кого?
— Тебя, жестянка! — уже откровенно рассмеялся рыжий. — Кто ж ещё спутает волчьи ягоды с черникой?!
— Но они так похожи! — искренне возмутился Хаор. — Я не понимаю, как ты их различаешь!
— Это у меня в крови, — улыбнулся Вирт и зачерпнул себе кружкой ещё уже почти остывшего напитка. Подумав, он подкинул в уже угасающий костёр дров. — Что-то мы заболтались. Выпьем?
— Кто больше? — хмыкнул Хаор, потянувшись к котелку.
Янтарные глаза полукровки лукаво сверкнули, а на лице появилась хитрая улыбка.
— Почему нет? Ну давай!..
Они чокнулись кружками и почти одновременно залпом выпили уже казавшуюся не такой жгучей жидкость. Спустя пару минут Хаор предложил тост, ведь надо же было отметить одно из занимательных приключений, благодаря которым жизнь становится интереснее! Вирт не мог не согласиться, и вновь тишину ночи нарушил стук кружек и оживившиеся голоса. Спустя ещё некоторое время после интересной дискуссии на тему алхимии и знания трав, предложил выпить Вирт, заключив, что неуважительно не выпить за Матушку-Природу, благодаря которой они и пировали под сводом еловых крон. Хаор охотно принял предложение. Приятели не обращали уже внимания на всё вокруг, что не освещало пламя костра, перебрасываясь шутками и колкими фразами. Хоть напиток и не был алкогольным, но на сознание действовал примерно также, останавливая время, развязывая языки и бередя разум. А тем временем на востоке небо уже начало светлеть, но вряд ли кто-то из путешественников это заметил…
***
— Ауч! Ч-что за чергрротвщина? — возмущению Вирта не было предела, только вот язык своего владельца не очень-то слушался. — Хуа, хва… Перветстаньте пинать меня!
Кто-то, объявившийся средь времени и пространства и нещадно пинающий бедного полуэльфа под зад, остановился, а затем на полукровку обрушился вал ледяной воды.
— Тогда прошу проснуться, и, желательно, заодно и протрезветь! Берите пример с Вашего друга… — раздался ехидный низкий голос прямо над заострённым ухом Вирта. Полукровка что-то нечленораздельно пробурчал, с трудом продирая глаза.
— Эм. Вирт? — чуть поодаль, с головы до ног мокрый (не иначе, как по вине незваного гостя), стоял Хаор, виновато опустив взгляд. — Прости, но, кажется, мне придётся тебя нести.
— Чего?! — Возмутился рыжий, бросился в сторону рыцаря, но запутался ногами и растянулся на земле.
— Как я и говорил, Вам стоило бы прислушаться к своему дружку. За мной, рыцарь благородный! — в последнем слове неведомого пришельца, включившегося в разговор, явно слышалась насмешка. Договорив, тот развернулся и уверенно двинулся в лесную чащу, не обращая внимания на стук доспехов Хаора о деревья и неразборчивую брань Вирта.
***
Антиор был местным егерем, смотрителем леса. Казалось, он испокон веков жил в лесу, так как и телосложение его, и внешний вид выдавали человека мужественного и волевого, единого с природой, словно родившегося в лесной чаще, чтобы быть её хранителем, наравне с лесными зверями. Высокий, широкоплечий, с густыми чёрными бровями, такими же чёрными волосами и курчавой, длинной бородой, он был не только силён, но ловок и смышлён — наилучшие качества для хорошего лесника. Егерь знал всё лесе и о процессах, в нём происходящих; знал и о повадках зверей; мог предсказать погоду по облакам, сведущ был во многих погодных явлениях. Кроме того, Антиор был неплохим знахарем — разбирался в травах, ягодах, грибах и некоторых минералах, а знания свои использовал, помогая заблудившимся ослабевшим странникам и жителям окрестных деревень, хотя немногие из них отваживались обратиться к суровому великану из диких лесов.
Этим вечером Антиор очередной раз обходил лес дозором. Было уже достаточно темно, когда егерь отправился в сторону дома: лес он знал, как свои пять пальцев, так что даже ночь не была преградой, что позволяло больше времени тратить на наблюдение отдалённых от жилища территорий. Поэтому Антиор не очень удивился, когда под обрывом, где лежала дорога, увидел огонёк. Путешественники не раз останавливались ночевать, а потому егерь лишь наблюдал за поведением путников — мало ли что. «Пунктом наблюдения» служила группа елей на краю обрыва: там лесник мог приглядывать за людьми, в то же время оставаясь незамеченным.
Антиор недолго наблюдал за Виртом и Хаором, разве что запах зелья, что сварил полуэльф, насторожил егеря. Ядрёный аромат заставлял насторожиться, но запах прочих специй не давал точно распознать главный ингредиент. Поэтому Антиор неслышно развернулся и канул в ночную темноту.
Уже дома, задумчиво перебирая травы, специи и коренья, которые Антиор хранил в изобилии, егерю в нос вновь ударил знакомый острый запах. На этот раз ошибиться было трудно — перед лесником лежал маленький кусочек имбиря. «Глупцы», — недовольно подумал Антиор, натягивая куртку.
***
— Выпей, горе-алхимик, протрезвеешь, — снова раздался насмешливый бас над ухом Вирта. Рыжий хотел было возмущаться, но в рот ему тут же влили какую-то жидкость. Она оказалась до омерзения горькой, так что полукровка поперхнулся.
— То-то будет имбирь на ночь варить, — хмыкнул Антиор. На этот раз голос его звучал более мирно. — И других ведь спаиваешь, хитрюга.
— Спаиваю?! — Вирт смотрел на егеря вызывающе, будучи оскорблённым до глубины души. — Да чтоб я!.. Чтоб спаивал!.. Да я никогда!..
— Вирт, — полукровку слабо окликнул рыцарь. Рыжий, насупившись, посмотрел в сторону Хаора и досадливо фыркнул. Спутник полуэльфа стоял на коленях перед деревянной бочкой, полной воды; с коротких прядей русых волос рыцаря она стекала струйками. Издав стон великомученика, Хаор с громким всплеском окунул голову в бочку.
— Что с ним? — закатив глаза, спросил Вирт у Антиора.
Антиор издал хрипловатый смешок, наблюдая за рыцарем.
— Да так. На людей имбирник действует куда сильнее, чем на эльфов или полукровок. Говорил же я тебе, дурень ты рыжий, — вдруг возмущённо грохнул егерь, отчего полуэльф подскочил на месте. — Не мешай ты имбирь с брусникой! Это же яд чистый!
— Да что вы, учитель, — хмыкнул Вирт. — Зато как ядрёно получилось!
— Ты мне тут ещё погордись своей выдумкой, остроухий! Повезло ещё, что у парня не отравление! — фыркнул егерь.
Хаор от неожиданности даже забыл про свою головную боль. Он удивлённо повернулся к спорящим.
— У… Учитель?.. Что?..
Вирт усмехнулся:
— Помнишь, я рассказывал тебе, что некий человек обучил меня алхимии, когда я сбежал из леса? Так вот, знакомься. Это Антиор, сейчас местный егерь и алхимик.
Рыцарь хотел было удивиться ещё больше, начать засыпать хмурого егеря вопросами, но боль напомнила о себе, и Хаор со стоном снова занырнул в бочку, уже не зная, чего больше хочет — избавиться таким образом от недомогания или утопиться.
— Ну, вот и встретились, бестолочь, — Антиор беззлобно хлопнул Вирта могучей лапищей по спине. Тот только недовольно зашипел, согнувшись пополам.
— А ты-то что ему доверяешь? — егерь обратился к Хаору, не без стараний выудив того из наполовину уже расплескавшийся бочки. — Как увидишь рыжего да остроухого, так тут и пьяный гоблин насторожился бы! О, святая наивность…
— А что мне оставалось делать? — обиделся Хаор. — Пропаду ведь в лесу один, Вирт лучше знает…
Антиор только покачал головой. — Как звать тебя, чудо в латах?
— Хаор меня зовут… — рыцарь вошёл уже было во вкус диалога, но очередной раз схватился за голову, вырываясь из рук Антиора в сторону спасительной бочки. Отчаянно извернувшись, Хаор всё же добился своего, но опрокинул бочку, и остаток воды вылился на бревенчатый пол. Антиор закрыл глаза рукой.
— Да, Вирт… Нашёл ты себе попутчика. Два сапога пара…
Затем егерь начал рыться в своих запасах, перебирая висевшие на стенах связки самых разнообразных растений. Наконец он достал пучок сухой, весьма невзрачной травки, и преподнёс Хаору.
— Ну-ка, разжуй… От похмелья помогает, — пояснил Антиор недоверчивый взгляд рыцаря.
Хаор послушно взял пучок в рот и стал сосредоточенно жевать. Но вкус она была… как трава. Вирт, наблюдавший за этим, хохотнул.
— Теперь не завидуешь лошадям, что им приходится такое есть, а? — весело спросил он.
Хаор молча одарил его мрачным взглядом, но траву мужественно разжевал до конца. Впрочем, егерь оказался прав, похмелье как рукой сняло, жизнь стала куда лучше, чем была полчаса назад.
— У-у… Уже утро в самом разгаре. Думаю, нам пора, — протянул Вирт, глядя в окно. — Собирай вещи, Хаор. Город уже недалеко. Надеюсь.
— Да идите на север всё время и выйдете к своему городу, — махнул рукой Антиор, складывая травки на полку. — Эй, парень… как тебя там… Очухался?
— Ага. Готов к новым подвигам, — хмыкнул Хаор.
***
Солнце уже светило вовсю, а путники пробирались по лесным тропам. Вирт пыхтел трубкой, одновременно насвистывая какую-то мелодию себе под нос.
— А всё же хороший имбирник получился, — бодро отозвался полукровка. — Повторим как-нибудь, а, жестянка?
Хаор тяжело вздохнул и, с металлическим грохотом перешагнув через очередную кочку, отозвался, даже не глядя на рыжего:
— Пока я хожу с тобой — обязательно.
