***
Разбудил девушку звонок старенького мобильника, принадлежавшего ее матери. Джан протерла сонные глаза и нажала зеленую кнопку, прикладывая аппарат к уху. — Да? — Доброе утро, мисс Джан! Меня зовут Кан Джинён — я адвокат вашей семьи. Увы, соболезную вашей утрате, — наигранно грустно сообщил мужчина, и Хеи на секунду захотелось бросить трубку. Но она заставила себя успокоиться и выслушать его. — Что вам нужно? — Дело в том, что раз госпожи Джин с нами больше нет, вы должны будете вступить и в ее часть наследства. Ваш отец разделил его на две части, и обе вы сможете забрать по окончанию колледжа, как и сказано было в завещании, — бормотал в трубку адвокат, будто все это читал из документа, что не исключено. — Ничего нового вы мне не сообщили, — тихо хмыкнула Хеи, снова собираясь отключиться, но мужчина торопливо добавил: — Уверен, вы не знали о наследстве вашей матери. Пусть вы и не можете пока вступить во владение, но вы можете им пользоваться. — О чем вы говорите? — непонимающе скривилась Джан, еле сдерживаясь, чтобы не нагрубить этому странному адвокату. — Чего вам надо от меня? — Я лишь выполняю свою работу, — смягчив голос, ответил господин Кан. — Ваш отец завещал госпоже особняк на окраине города. Я пришлю вам адрес сообщением на телефон. В этом месте вы можете жить, пока не закончите обучение в колледже, более того, вам не придется думать об аренде комнаты, в которой сейчас находитесь. — Как великодушно с вашей стороны, — прошипела Хеи и на этот раз таки сбросила звонок. Надо же, какие все вокруг беспокойные. Начиная с ее отца, продолжая хозяйкой дома и заканчивая адвокатом. Едва стоило матери умереть, как все вдруг за переживали о ее благосостоянии. Как же ее это бесит! На глаза сами по себе навернулись слезы. Вспомнилось, как тело матери помещали в печь крематория и сердце сжалось от боли. Хеи не могла поверить, что теперь совсем одна в этом мире. И уж точно никакой отец не приглядывает за ней с небес. К черту его! Чувство вины и страха сковали ее по рукам и ногам. Слезы душили горло, голова раскалывалась от боли. Все, о чем могла думать Хеи — это глаза ее матери, в которые она даже толком не посмотрела перед ее смертью. Почему она не поговорила с мамой? Почему не обняла? Как ей теперь с этим жить? С осознанием, что именно она — Хеи, причина этой глупой и ранней смерти… Что ей больше не суждено встретиться с самым родным человеком в мире. Джан долго плакала, не в силах остановиться, пока ее тело вновь не обмякло от слабости и обезвоживания.***
Привычные стены колледжа встретили ее непривычным холодным молчанием. Точнее, на нее просто пялились, будто увидели призрака. Забыли про собственные проблемы и разговоры… Хеи не хотела возвращаться сюда, но раз уж у нее не остается иного выбора, то придется послушать адвоката. Но, тем не менее, как-то неудобно было идти, когда сотни глаз смотрят на нее, словно никогда раньше не видели. Воспоминание о матери и о такой ужасной несправедливости жизни неприятным комом подступило к горлу. Голова закружилась, в теле вновь появилась слабость. Не выдержав такого давления, Джан поторопилась в сторону туалета и едва успела забежать в одну из кабинок, падая на пол, рядом с унитазом и выблевывая из себя весь завтрак. — Да, я слышала, что мать Хеи умерла от какой-то болезни, — донесся до Джан голос Хо Джин. — Ах, бедная девочка, теперь небось совсем дикой станет. — Не говори так, Хо — попросила ее подруга. — Ты же не знаешь какого, это, потерять родственника… — Да мне плевать, — ответила ей Джин. — Надеюсь, что она мучается и ей настолько плохо, что Хеи отсюда просто сбежит! Я ей в этом с радостью помогу! — Хо, зачем ты так? Что эта Хеи тебе сделала? — хмыкнула девушка. — Меня раздражает само ее существование, — сквозь зубы прошипела дочь ректора. — Поэтому надеюсь, что ее мать очень мучилась перед смертью — это ей наказание за то, что родила такую ужасную дочь! Кровь забурлила в венах, а в самой крови появилось что-то еще, очень темное, распространяющееся по телу со скоростью света. Ярость, злоба, желание мести заполнило все существо Хеи и она уже не могла себя контролировать. Ею словно руководил кто-то другой, невидимый и жестокий. Девушка быстро вышла из кабинки и в пару шагов преодолела расстояние до Хо. Студентка испуганно уставилась на Джан, но тут же спокойно протянула: — О, так ты все слышала. Отлично, знаешь, я… Она хотела еще что-то добавить, но не успела, потому что Хеи, глухо рыча, схватила одногруппницу за горло, и резко подняла вверх, изо всех сил ударяя спиной в стену. Хо испуганно завизжала, и с краешка ее губ потекла кровь, образовывая тонкую дорожку до подбородка. Подруга Джин шокировано смотрела на них, не в силах выдавить и слова. — Я тебя убью, — прошипела Хеи, сильнее сдавливая горло Хо своими тонкими пальцами. — Ты — грязная шлюха с не менее грязными языком. Как думаешь, если я его вырву, ты будешь лучше подбирать слова для своих выражений? Джин с ужасом расширила глаза, пытаясь болтать руками и ногами, чтобы вырваться, но все тщетно. Хеи даже не ощущала тяжести тела, которое держала на весу. Хо для нее была как пушинка, но ее совсем не хотелось отпускать, скорее наоборот, разодрать на куски и спустить всю кровь. — О, Господи, ее глаза… — прохрипела подруга Хо, на что среагировала и Хеи, механически посмотрев в зеркало сбоку. Ее глаза и правда изменились: они светились темно-фиолетовым пламенем, а пальцы так сильно вцепились в горло Хо, что та уже едва дышала. Джан замотала головой и закрыла глаза. Испугавшись, она отпустила одногруппницу, которая тут же свалилась на пол. Подруга схватила Хо под руку и поспешно вывела из туалета, оставляя потрясенную Хеи наедине с собой. Девушка не могла понять, что с ней происходит? Да, она злилась, но настолько поглощающая ярость… Это ненормально… Она же чуть не убила Хо! Собственными руками! И зачем только тот добрый незнакомец спас ее?.. Громкоговоритель колледжа вынудил Хеи резко поднять голову на звук. «Госпожа Джан Хеи, прошу вас явиться в кабинет ректора». — Черт, — выругалась девушка, подымаясь на ноги и убирая волосы с лица. Они очень мешали, но когда Хеи попробовала их обрезать, то сломала несколько ножниц. К тому же, волосы не заплетались в косу, никакие резинки не могли их сдержать. Это было очень странно. Бредя по лестнице, словно во сне, Джан пыталась держать себя в руках и ни в коем случае не заплакать. Студентки пожирали ее злым взглядом и, словно гиены обгладывающие кости, обсуждая стычку в туалете. Ну да, теперь она — звезда! Черный пиар — тоже пиар. Остановившись у двери, Хеи глубоко вдохнула и постучала. — Войдите! — смутно знакомый голос, от которого кровь стыла в венах, заставил девушку задрожать всем телом. На негнущихся ногах, Джан вошла в кабинет и увидела незнакомого мужчину, лет двадцати пяти-восьми, восседающего в кресле бывшего ректора. Рядом с ним стояла обиженная Хо, которая все еще хваталась за горло. Оно и неудивительно, ведь кожа вся посинела от стальной хватки Хеи. И откуда у нее столько сил? — Добрый день, студентка Джан, — произнес мужчина, скрестив пальцы рук между собой. — Меня зовут Пак Чанёль, я — новый ректор вашего колледжа, так как прежний глава сильно заболел. Я временно замещаю его. В голове пронеслась мысль о кровавой лихорадке. Что, если эта зараза распространилась по всему городу? Проигнорировав его слова, Хеи молча уставилась в темные глаза мужчины, чувствуя некое сходство с ними своих собственных. Кожа у нового ректора тоже была молочная, будто выбелена. Черные волосы, пухлые красноватые губы, острый нос и гордая осанка. А еще, весьма знакомый голос… — Может, присядете? — благородным жестом пригласил Пак. — Спасибо, постою, — жестко ответила Джан, не понимая, что с ней. За нее словно говорил кто-то другой, хотя глубоко в душе, она именно так и хотела ответить. Но все это сильно не похоже на нее… Хо вытянулась, тоже заметив изменения. Губы Чанёля тронула едва заметная ухмылка. — Значит, стойте, — спокойно, ответил мужчина, чуть подавшись вперед. — Будьте добры, объясните мне, почему студентка Джин жалуется, что вы пытались ее задушить? Хеи посмотрела на Хо, которая испуганно отвела взгляд, потупив глаза в пол. — Не имею ни малейшего понятия, о чем вы говорите, — совершенно спокойно заверила его Джан, сложив руки на груди. — Может, у студентки Джин проблемы с психикой? — Она врет! Хеи точно меня душила! Моя подруга может подтвердить! — взвизгнула Хо, злобно стискивая зубы. — Где ваша подруга? — поинтересовался Пак, поворачиваясь к Хо. — Она была здесь… За дверью… — протянула Джин и торопливо подбежала к выходу. — Сейчас я ее приведу! Не ожидая ответа Чанёля, девушка скрылась за дверью, оставив Хеи ректора наедине. Повисла гробовая тишина, но Джан не пыталась делать виноватый вид, напротив, она изо всех глаз пялилась на мужчину, пытаясь вспомнить где же видела его. — Студентка Джан, вы хотите мне что-то сказать? — заинтересованно изогнул бровь Пак, отвечая на ее взгляд, таким же пристальным взглядом. — Нет, — скупо ответила Хеи, не в силах оторваться от его глаз. Да что с ней, черт возьми?! В теле словно произошел взрыв, кровь шумела в висках, колотило сердце, сводила с ума… — А я хотел бы, чтобы сказали. Например, зачем вы душили свою одногруппницу, — спокойно сказал ректор, продолжая буравить ее глазами. — Потому что, она обидела память моей умершей матери, — будто под магическим воздействием, ответила Хеи, зажав пальцы в кулаки. — Она грязно выражалась и была счастлива из-за чужого горя. Я хотела ее убить. — Что ж, хорошо, что не убили, — ответил мужчина и только сейчас, до Джан дошло, что именно она сказала. Но ведь это не она говорила! Как такое произошло? Ее точно выгонят! В этот момент дверь отворилась и в кабинет вошла Хо с испуганной подругой. — Ноа, расскажи им! — приказала Джин, но девушка с ужасом посмотрела на спокойную с виду Хеи и пробормотала: — Они просто сильно спорили и немного подрались… — Кто был зачинщиком? — поинтересовался Чанёль, лицо которого не выдавало ни единой эмоции. — Хо, — коротко ответила Ноа и виновато опустила глаза. — Это она начала. — Что ж, — наконец разомкнул пальцы ректор и серьезно посмотрел на девушек. — К счастью, все живы, никто сильно не пострадал. Вам, Хо, нужно сходить в больницу и проверить горло, поэтому я освобождаю вас от занятий. А вы, Хеи, будете отбывать административное наказание в нашей библиотеке после пар до конца следующей недели. Вам не стоило применять физическую силу на территории колледжа (последнее он выделил голосом). Теперь все могут быть свободны. — И все?.. — - разочарованно произнесла Джин, мрачно глядя на Хеи. — Да, студентка. Прошу покинуть мой кабинет, — безапелляционно ответил ректор, и лишь тогда все молча послушались его приказа, выходя из комнаты. Хо еще раз стрельнула в Хеи гневным взглядом и беззвучно пообещала отомстить, на что Джан неопределенно пожала плечами и, отвернувшись от подруг, устремилась в столовую. Она сидела отдельно, и еще несколько столиков вокруг нее пустовало, словно там сидела зараженная. Впрочем, Хеи не привыкать в подобному отношению, просто бесит это. К счастью, мнение других студенток на данный момент ее волновало меньше всего. Мыслей Хеи не покидала мама и то, как она мучилась перед смертью. Если это кровавая лихорадка, (а судя по внешним проявлениям на теле матери, это была она) значит, было ужасно больно. Значит, никто не мог ей помочь. Но… Как же тогда выжила она? Этот вопрос уже несколько дней не давал ей покоя. Может, у нее какой-то иммунитет? Но откуда тогда такие изменения во внешности, помимо выздоровления? В голове роились все новые и новые вопросы. Да и этот ректор кажется ей очень знакомым. Стыдно признаться, но у Хеи было ощущение, что она не просто знает его, а будто чувствует. Словно между ними что-то было… Особая связь. Но ведь это тоже глупости, верно? После занятий всех студенток колледжа для девушек собрали в зале, где проводили всякие мероприятия. Именно там им и представили Пак Чанёля — нового ректора, который якобы временно заменяет отца Джин. Хеи могла поклясться, что пока некоторые себялюбивые хохотушки уже примеряли себе фамилию Пака, мужчина смотрел прямо на нее. Очень серьезно и проникновенно. Будто насквозь. У него был надменный, но не пугающий взгляд. Холодный, но не злой. Острый, изучающий, особенный. И было еще кое-что. Из всех людей, которых знала и видела Хеи в своей жизни, он был первым, кто смотрел на нее так. А это уже, как минимум, странно.