***
Ночью Клара так и не смогла уснуть. Первый раз она встала с постели, чтобы коснуться крестика, что лежал в комнате Марии. Когда ничего не произошло, она снова легла. Но стоило ей закрыть глаза, как вдруг ей в голову пришла идея попробовать то же самое с Библией. Откинув одеяло, она снова пошла в комнату матери. С Библией тоже ничего не произошло, и, немного успокоившись, Клара вернулась в комнату, но не стала ложиться. Она пообещала себе, что следующая проверка будет последней. Босиком и в ночной рубашке с Библией в одной руке и крестиком в другой, она спустилась на кухню, и налила стакан воды. Опустив в воду крестик, она поднесла стакан к губам, и начала шептать молитву. — Что ты делаешь? — вдруг спросил бесшумно появившийся Ник. Клара вздрогнула от неожиданности и выронила стакан. Вода и осколки стекла разлетелись по полу. — Господи, Ник, ты меня напугал! — не оборачиваясь сказала Клара. Она схватилась руками за столешницу и сделала несколько глубоких вдохов и выдохов. — Прости, — спокойно сказал Ник, присел и начал собирать осколки. — Так что же ты делала? Клара открыла рот, чтобы ответить, но вдруг осознала, как глупо это должно было прозвучать. Ник собрал осколки и выбросил их в ведро; он потянулся было к крестику, но передумал, и пнул его под тумбу носком ботинка. — Если для тебя это будет сюрпризом, то твои мысли сокрыты от меня. Папуля и об этом позаботился, — ухмыльнулся Ник. — Я не могу уснуть. — Это я вижу. Одобряю твой выбор. Библия — отличное снотворное. — Это глупо звучит, но я проверяла будет ли реакция, если я дотронусь до неё. — Клара, — немного помолчав, сказал Ник, — ты чего? Падший здесь я. — Ник, я… Ты не понимаешь. Твоё имя в церкви если и упоминают, то только чтобы обозначить всё плохое, что есть в нашем мире. Да ты и сам знаешь. Тебе смешно, а я чувствую себя проклятой. — Точно. Ты ведь теперь в Ад попадёшь. Ник искренне веселился, но Клара была серьёзно озадачена его заявлением. Она не подумала о том, что теперь её душе одна дорога. Приступ панической атаки не заставил себя долго ждать. К горлу подступила тошнота. — О боже… — Спокойно, Клара, я пошутил! — Ник положил руки Кларе на плечи. — Эй, ты правда думала, что проклята? Клара молча кивнула. Она смотрела в пол. Меньше всего ей хотелось, чтобы Ник видел, как она покраснела и готова была расплакаться. Последнее время она легко доходила до слёз. Прохладная рука Ника за подбородок подняла лицо Клары, заставив её посмотреть ему в глаза. — Клара, ты не представляешь, что нужно сотворить, чтобы божественные погремушки начали обжигать тебе руки. И вообще, посмотри на это с другой стороны: твой ангел-хранитель — Дьявол. Тебе в Аду будет комфортно. Клара наконец немного расслабилась и улыбнулась. — Ну вот и отлично, — отметил её перемену в настроении Ник. — А теперь я проведу тебя в твою комнату и задвину дверь шкафом, чтобы тебе не пришло в голову бежать на исповедь среди ночи. Ник подтолкнул Клару к выходу из кухни. Она почувствовала себя значительно лучше, после того, как рассказала Нику о своих опасениях. Усталость начала брать верх, и Клара решила, что уж на этот раз точно уснёт, но следующий вопрос Ника заставил её похолодеть. — Что это? По телу Клары побежали мурашки. Интонация Ника заставила её здорово испугаться. В его голосе слышалась угроза, и она готова была поклясться, что его глаза снова горели алым светом. За всеми глупостями с проклятьем, Клара совсем забыла, что одета была в ночную рубашку, которая не прикрывала её шрамов. Она утратила бдительность, ведь ей никогда не приходило в голову, что придётся прятать от кого-то своё клеймо у себя же дома, да ещё и ночью. — Это — моя метка Каина, — наконец ответила она, даже не пытаясь прикрыться. Она застыла на месте, пока прохладные пальцы Ника исследовали почти утратившие чувствительность рубцы. — Так это и стало причиной моего появления в больнице, — самому себе объяснил Ник. — Да, я хотела удалить их с помощью лазерной шлифовки. То ещё удовольствие. — Знаешь, а ведь твою метку снять можно, — задумчиво произнёс Ник, и схватил Клару за локоть. — Идём. Ник притащил Клару в её комнату и запер дверь. — Ник, я не уверена, что… — Клара, пожалуйста, перестань называть меня Ником, — вдруг сказал он. — Но, ты сам так представился. — Это имя моего сосуда. Не моё. — Хорошо, — сдалась Клара, но Нику этого было мало. — Люцифер, — не без усилий произнесла Клара. Архангел довольно улыбнулся. — А теперь — устраивайся поудобнее. — По-моему, ничего не получается, — спустя почти полчаса сказала Клара. Она лежала на своей кровати на животе, уткнувшись лицом в сложенные руки. Люцифер ничего не ответил. Он всё это время просто смотрел на шрамы. Он не испытывал жалости или сочувствия, только желание расправиться с теми, кто это сделал. Просто потому, что ему давно хотелось сорвать злость на ком-то. Наконец он поднёс раскрытую ладонь к небольшому участку поврежденной кожи и комнату озарил белый свет. Клара сосредоточилась на ощущениях. До того, когда Люцифер исцелял её она либо была без сознания, либо это было очень быстро, и она не успевала ничего понять. Но теперь, когда он не торопился, она наконец смогла сосредоточиться. Благодать Люцифера была такой же холодной, как и его руки. Она касалась кожи, и будто кубик льда, брала её тепло, отдавая свою прохладу. Клара не испытывала дискомфорта или жжения, как если бы на морозе коснулась металла, но и сам Люцифер ощущал нечто новое для себя. Он находился слишком близко к душе Клары. Это было неизбежно, учитывая, где были шрамы. Он закрыл глаза, чтобы лучше чувствовать траекторию движения благодати. Исцеление для ангела всегда было актом самопожертвования. И пусть он не наносил себе существенного ущерба, но всё же делился частичкой себя с тем, кого исцелял. Но каждый раз, как Люцифер приближался к душе Клары он и сам получал от неё целительное тепло. Шрамы исчезли, но Люцифер не сразу заметил это. Он по прежнему сидел рядом с Кларой с закрытыми глазами, исследуя, мысленно прощупывая, их обмен такими разными материями. Он то приближался, то отдалялся, позволяя теплу циркулировать внутри себя. Клара не осознавала уникальности ощущений. Раньше ей не приходилось ни с кем соприкасаться душами. — Ник, почему так долго? — спросила она, выведя его из транса. Он тут же отдёрнул руку и вскочил с кровати. Пропустив мимо ушей, что Клара снова назвала его Ником, он не сказал ни слова, и лишь шелест его крыльев донёсся до слуха девушки. Клара привстала на кровати и обернулась. Комната была пуста. Люцифер покинул её, ничего не объяснив. Клара не придала значения внезапному исчезновению её хранителя. Она успела привыкнуть к его своеобразному характеру. Долгое время она боялась взглянуть в зеркало. Но уже вставая с кровати, она ощутила изменения. Ничего не стягивало неприятно кожу. Она подошла к зеркалу, но свет на нем включать не стала. Повернувшись спиной, она через плечо взглянула на отражение. На глазах навернулись слезы. Спина была абсолютно чистой, идеально гладкой. Клара обхватила себя руками, чтобы потрогать здоровую кожу.***
Люцифер очутился в грязной квартире, скорее напоминавшей заброшенную после стихийных бедствий. Обшарпанные стены покрылись плесенью, в воздухе витали запахи сырости и мусора. Тяжелые шаги Люцифера эхом разлетелись по помещению. Под его обувью хрустели осколки бутылок и пластика. В соседней комнате архангел увидел на сломанном диване тела двух человек. Оба спали отравленным алкоголем сном, и даже Апокалипсис не смог бы их потревожить. Сделав несколько шагов, Люцифер услышал, как что-то запищало у него под подошвой. Среди разорванных газет он обнаружил игрушечного зайца грязно-голубого цвета. Один из пьяниц громко захрапел, привлекая внимание архангела, и, сам не зная почему, он сунул находку в карман. — Итак! — громко сказал Люцифер, и хлопнул в ладоши. Мужчина и женщина лет сорока взмыли в воздух перед ним. Их руки и ноги безвольно болтались, а на лицах вздулись вены, будто архангел держал их за горло. — Бывшие приёмные родители Клары. — Что ты делаешь, Люцифер? За спиной архангела стоял Габриэль. Его всегда открытое и радостное выражение лица сменилось на угрюмое и неодобрительное. — Брат мой, и ты здесь? Прости, я опередил тебя. Эти двое — мои. — Я здесь не из-за них, а из-за тебя. — Тронут твоей заботой, но ты посмотри на них! Разве они мне угроза? — То, что ты собираешься сделать, она не поймёт. Теперь и Люцифер сбросил маску дружелюбия, и недобро сверкнул глазами. — Что ты знаешь о ней, Габриэль? Ты видел, что они сделали? Будь у неё больше сил, она бы пришла сюда сама. В руку Габриэля скользнул архангельский клинок. Он приготовился атаковать брата, но Люцифера такой его настрой не впечатлил. Он без тени веселья улыбнулся. — Ты защищаешь этих отбросов? Неужели тебе настолько важны их жизни, что ты готов пойти против меня? — Как я уже сказал, Люци, я здесь не из-за них. Назревавший конфликт между братьями прервали чьи-то аплодисменты. Из соседней комнаты в своём фирменном чёрном пальто вышел Кроули. Король Ада смахнул воображаемую слезу и улыбнулся. — Право же, не рассчитывал я на такую удачу. Воистину чудо Господне. Спасибо, что облегчили мне задачу. Он щелкнул зажигалкой и бросил её к ногам архангелов. В мгновение вокруг них загорелся круг из святого масла. — Ты правда думаешь, что оно удержит нас двоих? — поинтересовался Люцифер, всем своим видом выражая восхищение глупостью демона. — А я рискну, — просто ответил Кроули. Он подошёл чуть ближе к огню и рукой указал куда-то в сторону. — К тому же, предлагаю посмотреть налево. Видите этот прекрасный антикварный шкаф? Внутри него скрыта одна вещичка. Чуть огонь поутихнет, и она рванёт. Будь я проклят, если от вас хоть что-то останется. Габриэль посмотрел на брата. Спокойствие Люцифера внушало уверенность, что шанс спастись у них есть. Кроули подошёл к висевшим в воздухе бывшим приемным родителям Клары. Он щелкнул пальцами, и они, будто тряпичные куклы, повалились на пол. Откуда-то сверху две чёрные струйки дыма влетели в тела мужчины и женщины, и оба встали как ни в чем не бывало, открыв чёрные глаза. — Я подумал, что так будет эффектнее, — объяснил Кроули. — Не просто демоны. Родители-демоны. — Ты не представляешь, что я с тобой сделаю, когда выберусь, — тихо, но угрожающие сказал Люцифер. — Ты прав, не представляю. А знаешь почему? Потому что живым ты отсюда не выберешься. Так… Что-то я заболтался тут с вами. Счастливо оставаться! Кроули исчез, оставив Габриэля и Люцифера одних. Демоны, вселившиеся в родителей Клары, последовали примеру Короля Ада, и тоже удалились. — Для начала, — сказал Люцифер, повернувшись к брату, — я просил тебя присмотреть за Кларой, а не за мной. В следующий раз постарайся следовать указаниям. — Если этот следующий раз настанет. — Эй, где твой оптимизм, Габриэль? Габриэль уставился на брата, пытаясь понять, что тот задумал. Не сразу, но догадка осенила его. — Нет! Люцифер, это самоубийство! Как это поможет ей? — Никак. Ты поможешь. — Вдруг она пострадает? — Гейб, она пострадает в любом случае. Или я делаю то, что собрался, или можем тихо посидеть здесь, пока демоны до неё доберутся? Габриэль вздохнул. В глубине души он поверить не мог в то, что его брат на самом деле менялся. Самопожертвование слишком сильно не сочеталось с гордыней. — Ладно. На этот раз я послушаюсь тебя. Ты — мой старший брат. И я хочу, чтобы ты знал, что… — О-оу, Габриэль, только не прощальная речь! — перебил брата Люцифер. Гейб замолчал и поднял руки, показывая, что сдаётся, и говорить ничего больше не будет. Люцифер отвернулся от брата и подошёл максимально близко к огню. Святое масло пылало ещё на полную мощь и, по правде говоря, Люцифер начал сомневался в том, что его план сработает как надо. Но ещё хуже был бы вариант покорно ждать помощи свыше, и в конце концов сдохнуть от хитроумного плана Кроули. Ненависть к Кроули разожгла собственный огонь внутри Люцифера. Его глаза загорелись алым, а за плечами расправились крылья. Он отступил на два шага назад для разгона, и, сделав глубокий вдох, бросился вперёд в сплошную стену пылавшего святого масла.***
Клара никак не могла оторваться от своего отражения в зеркале. Она понимала, что на одной ее спине свет клином не сошёлся, но она так долго мечтала об этом, что хотела снова и снова убеждаться, что это не сон. Внизу послышался шум. Кто-то открыл дверь и вошёл в дом. Клара хотела позвать Ника, но в последний момент сообразила, что он не стал бы входить через дверь. Эйфория от исцеления улетучилась моментально, сменившись на липкий страх. Клара подошла к двери своей комнаты и прильнула к ней ухом. Чьи-то шаги медленно приближались по лестнице. Судя по всему, незваных гостей было двое. Дыхание Клары участилось. Она ощутила головокружение от нахлынувшего ужаса. Кому могло понадобиться врываться к ней в дом? И тут она вспомнила о Сэме и Дине. Вдруг это они? Клара настолько поверила в это, что чуть не распахнула дверь, но голос из коридора мгновенно охладил ее пыл. — Кла-а-ра-а! — нараспев позвал женский голос. Смутно знакомый. Откуда он был ей знаком? — Ты здесь, детка? Так ты встречаешь маму с папой? Клара зажала себе рот, чтобы не закричать. Конечно, это были те самые люди, что оставили шрамы ей на спине. Те, что бездумно облили ребёнка горючей смесью и подожгли. В панике Клара осмотрелась вокруг в поисках оружия, но так ничего подходящего не нашла. — Не хочешь по-хорошему, значит будем так, как ты привыкла, — сказал женский голос, а затем двери в комнату Клары слетели с петель и ударились о стену напротив. Клара в ужасе отскочила в сторону. До окна ей было не добраться, а в дверях стал ее бывший приемный отец. Она начала отступать назад, пока не наткнулась на туалетный столик. Те, кто когда-то изуродовал ее, выглядели так же, как она их запомнила. Но глаза были полностью чёрные. Женщина улыбалась, обнажая испорченные зубы. Она тянула к Кларе руку. Закрыв глаза, Клара мысленно обратилась к Нику.***
Габриэль по-прежнему находился внутри круга. Но на фоне того, чему он стал свидетелем, эта неприятность меркла. На его глаза Люцифер разбежался и бросился прямиком в пламя. Его крылья воспламенились, а кожа сосуда закипела и покрылась волдырями. Габриэль был уверен, что его брату конец. Пламя сантиметр за сантиметром охватывало лежавшего на полу Люцифера, сжигая его, не давая возможности покинуть тело Ника. Круг святого масла горел слабее, и Габриэль хотел выпрыгнуть из него, чтобы помочь брату. — Нет! — остановил его Люцифер. Он поднялся с пола. Не в силах встать сразу на ноги, он стоял на коленях. Его лицо было обращено вверх, глаза были закрыты, а руки безвольно повисли. Кожа лоскутами слезала с него. Из его полуоткрытого рта вырывались хрипы. Габриэль и представить себе не мог, что кто-то из его братьев может выйти из круга святого масла. Разве что Михаил, но и тот не стал бы рисковать. Люцифер начинал сдаваться. Глупая была затея, но в последний момент он услышал голос, звавший его по имени. Это была Клара. Глаза Люцифера открылись. Они были не такими ярко-красными, как обычно, но и этих крох его силы было достаточно, чтобы пламя, нещадно поглощавшее его живьём, вдруг начало отступать. Люцифер исчез, оставив брата одного. Когда Габриэль почти утратил надежду на спасение, и подозрительно поглядывал на шкаф слева, в комнату ворвалась миссис Оллфорд с огнетушителем в руках. — Эстель Оллфорд — пожарный от Бога, к вашим услугам!***
Клара лежала на жесткой кровати не в силах ни уснуть, ни открыть глаза. Ослабевшая, она то и дело возвращалась к произошедшему в её доме. Она помнила, как женщина угрожала ей расправой, как пальцы вцепились ей в горло и перекрыли доступ кислороду. Перед глазами плясали тёмные пятна, сквозь которые она увидела чью-то фигуру, которая что-то сделала с её приёмным отцом, и тот упал. Сэм и Дин подоспели как раз вовремя, чтобы помочь Кларе, но в последний момент появился Люцифер. Демон чёрным дымом вырвался из душившей Клару женщины и скрылся, но это не помешало архангелу свернуть ей шею. Клара нашла в себе силы, и бросилась к нему. Он выглядел ужасно, едва держался на ногах. Дин, вооружившись ангельским клинком, уверенным шагом двинулся к нему. С выражением неподдельной ненависти, он замахнулся, но не успел нанести удар, так как Клара стала у него на пути. — Он убийца, Клара. — Он убил, защищая меня, — возразила она. — Он был у них дома. Шёл с единственной целью — отыграться. — Это ведь нормально, Дин, — сказала Клара. — Хотеть отомстить за того, кто тебе дорог. Разве ты не поступил бы так же? На мгновение Дин представил на месте Клары Сэма. Он не раздумывая убил бы кого угодно за брата. Но ведь это совсем другое. Или нет? — Клара, очнись! Это не последняя его жертва. Да, они были ублюдками, но разве они заслужили такую смерть? Клара задумалась. А чего они заслуживали? Справедливого наказания в виде срока в тюрьме? Штрафа? Исправительных работ? Тогда почему они до сих пор были на свободе? — Да, Дин, они заслужили, — тихо сказала Клара. Пользуясь замешательством Винчестера, Люцифер перенёс Клару подальше от её дома. Приземление получилось не самое удачное. Они с Кларой рухнули на деревянный пол. Люциферу становилось всё хуже и хуже. Его хэллоуинское ранение в живот выглядело куда как более обнадёживающе, чем обожженая кожа и кровавый кашель. — Ник, что с тобой? — Клара подбежала к своему хранителю и села рядом с ним на пол. — Всё намного хуже, чем кажется, — сказал он. — Но что-то же можно сделать? Ник? Скажи, что мне сделать? — Не дёргайся, — вдруг сказал он, и не успела Клара понять, что происходит, как он погрузил руку по запястье в её грудную клетку. В номере неизвестного Кларе отеля, Люцифер шагами мерил комнату. Неоновая вывеска за окном служила единственным источником света, но они могли обойтись и без него. — Что это было, Ник? — тихо спросила Клара, намекая на ту жуткую процедуру, что проделал её хранитель. — Я коснулся твоей души, — спокойно сказал он. — Она — источник энергии, а мне нужны были силы, чтобы восстановиться после попытки самоубийства. — Ты мог хотя бы предупредить… — У меня не было времени на это. — Уходи, Ник, — вдруг сказала Клара. Люцифер перестал ходить по комнате и посмотрел на свернувшуюся калачиком Клару. — Что? — Ты же слышал. Уходи. Клара не видела его лица, но представляла, что ни один мускул на нём не дрогнул. Наверняка, он собирался возражать, аргументируя это очередной порцией опасений за собственную шкуру. Она не хотела с ним спорить, но была готова. — Будь по-твоему, — наконец сказал он, и Клара услышала шелест его крыльев. Оставшись одна в номере, она укрылась одеялом с головой и расплакалась.