Moods

POV Дэн Это отстойно — быть не таким, как все. Хорошо, когда твое отличие от всех не привлекает особого внимания, типа разноцветные волосы или увлечения, но все намного хуже, когда это на физическом уровне, потому что это заставляет людей сторониться тебя, и ты становишься изолированным от общества. И тогда ты начинаешь всем своим сердцем желать стать обычным, таким же, как и все. Ты бы отдал все, что у тебя есть, только чтобы вписаться в рамки нормальности. Но вместо этого ты просто смотришь, как все эти «нормальные» люди превращают твои отличия в твои недостатки. Это и есть точным описанием жизни Дэна. У него нет чего-то, что есть у каждого человека в этом мире. У него нет «настроения». Он испытывает эмоции, но в этом мире «настроение» — это не эмоции. «Настроение» — это маленькое, простое изображение, висящее над твоей головой. Каждой эмоции присуще какое-то свое изображение. Например, если тебе грустно — над твоей головой может красоваться грозовое облако, а если ты счастлив — солнце или улыбающееся лицо. «Настроение» делает невозможным спрятать свои настоящие чувства, и здесь, в этом мире, правда приносит гармонию, потому что тут никто не лжет. А Дэн является исключением. Над его головой, где должно было быть его «настроение», — простая линия. Обычное тире, и все. И оно, несмотря ни на что, никогда не превращается во что-то другое. Будучи ребенком, Дэн не видел ни одного плюса в отсутствии своего «настроения», потому что все дети пялились на него, шептались за спиной, а их родители предупреждали не подходить к нему, беспокоясь, что мальчик может украсть их «настроение». Но вот дело в том, что Дэн не является бесчувственным, его эмоции и переживания просто никогда не показываются. Как бы он ни старался, его «настроение» остается короткой и неподатливой черной линией. Это было ужасно первые годы его жизни, но когда Дэну было шестнадцать лет, его брат неожиданно умер, и тогда его существование стало в десять раз хуже, чем было до этого. Казалось, тогда Дэн выплакал почти все свои чувства, а то, что осталось, он запер где-то глубоко в своей душе, оставив любые попытки стать нормальным. Но никто и думать не хотел, что парень переживает из-за того, что его «настроение» не показывается людям. Люди лгут, но «настроение» никогда, так это и работает здесь. Теперь уже семнадцатилетний Дэн почти ни с кем не разговаривает, хотя, не то, чтобы кто-то и хотел с ним разговаривать. В основном, подростка избегают всю его сознательную жизнь, так что сейчас парень к этому уже привык. Его родители говорят, что любят его, но он слышит их, слышит эти тихие перешептывания за закрытой дверью, обсуждения того, почему их сын не такой, как все. И Дэн видит их «настроения», они никогда не показывали любовь по отношению к нему. Подросток сидел, скрестив ноги, в комнате своего брата, вещи из которой еще никто не решился убрать. Он почти невесомо прикасался к рамке фотографии, стоящей на прикроватной тумбочке, думая о том, как же сильно он скучает. — Дэн, ужин готов! — позвала его мать с первого этажа. — Хорошо, — ответил тот, глубоко вздыхая, прежде чем соскользнуть с кровати и спуститься вниз к родителям, которые уже сидели за обеденным столом. Дэн занял свое место, поднимая свою вилку, чтобы накрутить на нее немного пасты. Каждый раз, когда он ест, его глаза скользят по пустому месту рядом с ним. Даже спустя год он все еще не может привыкнуть к этому. — Как прошел твой день, дорогой? — задала вопрос его мама, нарушая тишину. — Нормально. Т-так же, как и все другие д-дни, — отказал Дэн, пожимая плечами. Когда парень бросил свой взгляд на мать, он мог видеть «настроение», парящее над ее головой. Оно просто показывало уставшее лицо, лицо, которое появляется у матери, когда она лишает свои попытки помочь своему ребенку. Дэн сглотнул, возвращая свой взгляд обратно в миску. Даже твоя собственная мать не может полюбить тебя, — его мозг начал глумиться над парнем, — как же, блять, жалко. Пальцы Дэна крепко сжались вокруг вилки, а челюсть напряглась, когда он пытался игнорировать этот голосок, который раздавался внутри его головы. — Есть какие-то занятия, которыми ты не прочь бы заняться? — теперь уже попытался начать разговор его отец. — Нет, в-всего лишь р-рисование и игра на ф-фортепьяно, — тихо ответил юноша, все еще не поднимая свой взор. Он не хотел поднимать свой взгляд и видеть «настроения» родителей. Он устал от этого, устал от всего — а особенно от того, что все общаются с ним так, будто он является каким-то чужаком-мутантом. — Можно м-мне выйти из-за с-стола? — задал вопрос Дэн после нескольких секунд тишины. — Да, конечно, но разве ты не хочешь закончи… — начала его мать, но парень уже был на середине лестницы, которая вела на второй этаж. Дэн закрыл дверь своей спальни, прислонившись к ней и вздохнув. Затем он шагнул вперед и рухнул на свою кровать, свернувшись калачиком и обнимая одну из своих подушек. Он очень устал, ему так сильно все надоело. После того, как первый подавленный всхлип срывается с его губ, за ним следуют и другие, и вскоре Дэн просто начинает сильно рыдать в подушку, желая лучшей жизни… Ну, или хотя бы того, чтобы его нынешняя жизнь закончилась.

***

Дэн вздохнул, шаркая своей потертой обувью по асфальту. Он был на полпути к своей школе, но парень предпочел бы быть в любом другом месте, только не здесь. Он терпеть не может школу, все эти осуждающие взгляды, которые он получает, все эти насмешки, издевательства… Школа является его худшим кошмаром. В основном, его просто кинули в яму со злыми, голодными монстрами, которые получают удовольствие от страданий Дэна. Юноша замечает все взгляды, которые обращаются к нему каждый раз, когда он оказывается внутри школьного двора. У одной из девушек над головой возникает изображение инопланетянина, когда она с отвращением смотрит на Дэна, указывая, что он чужой — он урод. Дэн смотрит себе под ноги. Он почти, что слышит те слова, которые проскакивают в головах окружающих его людей. Урод. Неудачник. Чудак. Бесчувственный. Бессердечный. Дэн опускает рукава своего черного свитера, сжимая очень много ткани в своих кулаках, продолжая идти вперед. Он уже должен был привыкнуть к этому, но после того, как умер его брат — единственный человек, который на самом деле любил Дэна, — умер, Дэн просто потерял всякую надежду. Если люди хотят думать, что он бесчувственный, то он не собирается доказывать им обратное. Но если бы они хотя бы один час побыли в его шкуре — они бы увидели, насколько сильно грустно этому парню. Нет другого слова, которое бы описало то, что чувствует Дэн, — «грустно» отлично подходит. Все, что он чувствует, — это подавляющую печаль, которая будто разрывает его сердце двадцать четыре часа в сутки. Он всегда чувствует себя так, будто просто хочет заплакать, кричать, пока его голос не иссякнет, просто закрыть глаза и больше никогда их не открывать. Дэн остановился возле своего шкафчика, заглядывая в маленький темный металлический ящик. Он думал о том, что все так думают о нем, — что он пустой, холодный, темный. Просто пустая оболочка человека. — ПиДжей, привет! — в коридоре раздался веселый голос. Дэн развернулся, чтобы взглянуть на парня с небрежной черной челкой, как всегда, спадающей на его светлые голубые глаза, бегущего к тому месту, где находился его друг, который стоял в двух шкафчиках от Дэна. На его лице красовалась широкая улыбка, а бледная кожа будто светилась в свете люминесцентных ламп. Яркое, пылающее солнце виднелось над его головой. Это Фил Лестер — полная противоположность Дэну. Фил общительный, дружелюбный, всегда счастливый и всегда радует окружающих. — Прошлым вечером у меня появился котенок! — восторженно объявил он. — Я думал, у тебя аллергия на них, — последовал ответ ПиДжея. — Ага, но она не очень серьезная, — сказал Фил, — а котенок стоит того, чтобы чихать. — И какого он цвета? — Темно-серого, и у него большие голубые глаза, — произнес Лестер, счастливо улыбаясь, а его «настроение» изменилось на милого котенка, которые почти что улыбался, а Дэн может поклясться, что он практически слышал его мурлыканье. Дэн вздохнул, доставая свою сумку и намереваясь закрыть свой шкафчик, но он остановился, когда почувствовал присутствие людей за своей спиной. Черт, — подумал он про себя, — и что они собираются делать сегодня? — На что это ты пялишься, урод? — послышался суровый голос, а за ним последовали руки, хватающие парня за перед свитера, и прижимающие его к шкафчику. — На чувства, которых у тебя никогда не будет? Дэн просто уставился вниз, принимая поражение. Он уже давно бросил попытки защищаться. Он просто смирился со своей участью. Парень начал покусывать губу, пытаясь отвлечься от сильного желания заплакать. Резкий всплеск боли распространился по левой щеке Хауэлла. Юноша опустился, держась за пострадавшую щеку и напрягая челюсти. — Тебе даже все равно на то, что сейчас ты получишь пизды. Ты такой бесчувственный. Каково это? — Алфи презрительно усмехнулся. — Тебе даже было поебать, когда твой брат умер, не так ли, а, урод? — начал Джо, — Это должен был быть ты. Чем скорее ты последуешь за ним — тем лучше. И дело в том, что это не сильно задевает Дэна, потому что он согласен с ними. Это должен был быть он, а не его брат. — Твой шкафчик выглядит немного пустым, прям как ты, — проговорил Джо, — как насчет наполнить его чем-то? Они затолкнули Хауэлла в его шкафчик, что было крайне неудобно для Дэна, так как он был довольно высоким, так что ему все очень давило. Парень даже не сопротивлялся, он просто позволил им сделать это. А теперь он застрял в месте, где холодная металлическая дверь прижата к его лицу, где есть только три щели, дающие минимальный свет, а шея согнута под неудобным углом. В такие моменты Дэн желал быть маленьким, а не таким неудобно высоким. Он постоянно попадается из-за того, что он высокий. Он не может легко скрыться в толпе или где-то спрятаться. Подросток вздохнул, прикрывая глаза и слыша первый звонок. День обещает быть длинным…. Он не может пошевелить ни единой мышцей, потому что здесь очень тесно. И он начинает чувствовать приступ клаустрофобии, но парень ничего не может поделать, потому что он в ловушке. Дэн почувствовал, как слеза скатилась по его щеке. Почему он? — думал парень, — Почему именно он должен все это терпеть? Почему он не может быть просто нормальным? Разум Дэна начал скользить по темным углам его сознания. Тьма начинает обертываться и скручиваться вокруг его разума, его души, мысли пытаются разорвать его на куски. Но затем он услышал шепот: — Пс-с…эм, какой код от твоего шкафчика?