Глава пятая
«Иногда надо на что-то решиться, поддать газу и перейти все границы» Билл Каулитц
Чтобы не вызвать лишних подозрений, Каулитц не стал просить Тома остановиться около концертного зала. Он решил убежать туда незаметно, пока все будут разбирать вещи, к которым после репетиции никто так и не успел притронуться. Ехать на машине было бы слишком рисковано, поэтому молодой человек решил идти пешком, прихватив с собой (на всякий случай) зонт. Однако остаться незамеченным Биллу не удалось. Выбежав из своей комнаты, Каулитц в гостиной столкнулся с братом. — Ну и куда ты на ночь глядя собрался? — относя последние сумки в номер, спросил у него Том. Билл остановился, пробурчав. — Да, так, решил покурить выйти… Он прошёл в коридор. Старший остановился около дверей своей комнаты. — С зонтом? Покурить? Когда на улице нет дождя? Не умеешь ты, братец, врать… Давай, выкладывай по-честному, куда намылился… Билл обернулся. Минуту братья смотрели друг на друга, не произнося ни слова. Неприятная тишина наполнила комнату. Остальные участники, решив разобрать вещи завтра, уже давно спали в своих номерах. В воцарившемся безмолвии было отчётливо слышно, как работал на ультразвуке какой-то прибор. Молчание прервал Каулитц младший. — Том, я решил всё-таки вернуться туда… Собеседник облокотился на стену. — Куда? — Туда, где встретил пианистку… Том отошёл от стены и подошёл поближе к брату, недоумённо взглянув на него. -А ты знаешь, который час? — в этот момент он поднял левую руку и взглянул на часы. — Как-никак, пол-одиннадцатого… Кто тебя пустит туда в это время? Да и на что ты надеешься, Билл? Думаешь, она сидит там и ждёт тебя одного? Каулитц, одумайся! Завтра будет день, тогда и сходишь… — Завтра — это завтра. Я хочу попасть туда сегодня. — Слушай, а тебе случайно ничего тяжёлое на голову в том месте не падало? Пришпорь свои чувства и, наконец, разумно взгляни на ситуацию. Какой зал? Какая девушка? Ночь на дворе… Билл начинал раздражаться. — Том, а какое твоё дело, зачем я туда иду? Тебя же с собой не тащу? Вот и оставь меня в покое! Старший не унимался. — Да как же ты туда пешком собрался? Мы в этом захолустье первый день, я и сам здесь плохо ориентируюсь. А ты, так вообще… В тех городах, в которых уже тысячу раз выступали, в трёх соснах заблудиться можешь, а тут… Ночью собрался. Сумасшедший! Билл ничего не ответил и направился к двери. — Можешь, конечно, злиться, — продолжил Том, — но одного я тебя никуда не отпущу! Или я иду с тобой или… — Собирайся… — обернувшись, перебил его Билл.***
«Одиночество — это не тогда, когда ты закрываешь двери. Одиночество — это тогда, когда перед тобой закрывают двери»
Захватив с собой телефон, Том выбежал из отеля вместе с Биллом. Только после того, как братья ринулись на автостоянку, Каулитц старший понял, что забыл ключи от машины в своём номере. — Возвращаться не будем! — заявил Билл. Пойдём пешком. — Каким «пешком»? На улице дождь начинается! В городе и вправду начинался дождь. Пока что он не был таким сильным, как днём, но уже мог вымочить наших героев по пути туда и обратно. — Так у меня же зонт есть… — Ага, один, для тебя! — Ну… Тогда побежим, чтобы сильно не промокнуть! Том подумал про себя. «Чтоб ещё раз я согласился пойти на подобную авантюру!» Братья вышли за территорию отеля и побежали по мокрому, скользящему асфальту, минуя лужи. Думаю, читатель догадался, что быстрее всех бежал Билл, которому так нетерпелось побывать снова на этом месте, которое уже успел возненавидеть Том. Ведь если брат не был бы там в этот миг и не услышал эту трижды клятую пианистку, то они бы сейчас мирно спали в своих номерах под тихую колыбельную дождя, так упорно не желавшего покидать этот город. Том начинал опасаться за брата. Никогда ещё с ним не происходили столь резкие перемены, такие, которые заставили бы его сломя голову бежать ночью, в дождь, навстречу неизвестности. А ведь правда, никто не знает, какие сюрпризы поджидают нежданных гостей в том зале в такое время… того, гляди, нарваться на кого-нибудь можно. И как объяснишь свой поздний визит? Пока же Том обдумывал, как остаться незамеченными, Билла разрывала внутренняя дилемма. Голос разума твердил ему: «Глупец!!! Куда ты несёшься, а главное, зачем? Сам же прекрасно понимаешь, что нет там никого, да и быть не может. А ещё и Тома за собой утянул. Сдались тебе эта музыка и пианистка! Забудь всё, что услышал и почувствовал… Ты скоро уедешь из этого города и в ближайшее время вряд ли вернёшься. Время поможет. Лучше живи, как ты жил раньше. Пусть и пусто было твоё существование, пусть и наполняли его лишь деньги и слава… Но ведь тебе было хорошо, ты был счастлив в этом мире. Да и не только ты. Людям, окружавшим тебя, было проще. А теперь, что с того? Ты вновь чувствуешь, молод сердцем, тебя не волнует ни мнение окружающих, ни обстоятельства, ты готов бороться за своё счастье, каким бы оно не было, и какая не была бы за него цена… Ты идёшь наперерез всему и всем. Даже здравому смыслу. Как ты говорил, «к своей мечте»? Чушь и вздор! Никакие мечты не стоят того, что было у тебя буквально день назад, той спокойной и безмятежной жизни. Слышишь? Ни-ка-ки-е… Одумайся, Каулитц! Остановись на миг и оглянись… Что движет тобой сейчас? Что заставляет тебя бежать туда в дождь? Только лишь твои пустые надежды и не большее. Вот именно, не большее, слышишь? С чего ты взял, что хоть ещё раз увидишь ту незнакомку, которая буквально перевернула всё в твоей душе? Не напрасно ли ты тратишь своё время? Не подвергаешь ли опасности себя и Тома? Остановись и подумай!» На секунду Билл оглянулся, но в следующий миг в голове зазвучал голос сердца. «Довольно, разум! Ты прекрасно знаешь, что больше Билл прислушивается ко мне, хотя и часто при этом ошибается… Тебе не переманить его на свою сторону! Билл, послушай лучше меня. Ты и сам прекрасно знаешь, что я порой ошибаюсь, но похоже не в этот раз! Вдруг… вдруг это и вправду последний шанс изменить твою жизнь к лучшему… Вспомни, как ты жил раньше… Вся твоя жизнь превратилась в обыкновенное существование. Ты приобретал что-то, знакомился с новыми людьми не потому что тебе самому этого хотелось, а просто потому, что не было другого выхода. Не позволяет слава жить по-другому. Ты просто привык к этой обыденности, забыл, что можно жить иначе, перестал замечать всей бесполезности своего существования. А главное… Ты предал забвению одно из главных человеческих чувств — любовь. Не веришь? Может напомнить, что было пару лет назад? Хотя, ладно, не буду сыпать соль на рану. Думаю, и сам прекрасно всё помнишь. А теперь посмотри: сейчас, когда ты полон энергии и душевных сил, когда ты как никогда захотел изменить свою жизнь… Неужели, ты упустишь этот шанс? Упустишь этот последний, слабый маячок? В эту ночь, что подобна морю, которое поглотил шторм. Ты же можешь с ним справиться? Ты же в силах преодолеть его СЕЙЧАС! Ты же сам говорил, что «будешь идти навстречу своему счастью». И вот сейчас, когда ты прошёл часть пути, ты готов всё бросить и опустить руки? А как же мечты о лучшей жизни? А как же сама твоя жизнь?.. Иди и не вздумай оглядываться. Всё, что было в прошлом, там же и осталось. Не вспоминай его, ведь там тебя больше не будет, как и во вчерашнем дне. Впереди новая жизнь, так войди же, наконец, в неё! Не думай о последствиях! Если бы они были серьёзными, поверь, ты бы не начал свой путь вообще. Я не дало бы тебе это сделать. Под моим влиянием ты просто бы испугался и не решился. А раз я не остановило, значит, уверено, что тебя ждёт успех… Так иди же… Иди и не оглядывайся!» Билл решил прислушаться к сердцу. «Пускай и ошибусь! Но если не попробую, то буду винить себя ещё больше!» И он продолжил путь вместе с Томом, который еле поспевал за братом. Вдали замелькало знакомое здание. Как только Билл подбежал ко входу, он принялся беспощадно дёргать ручку закрытой двери. Его догнал Том и, прокашляв, пальцем указал на висевшую у двери табличку с расписанием работы концертного зала. «Время работы: 10:00 — 21:00. Выходной день — понедельник.» Увидев надпись, Каулитц младший от отчаяния забарабанил кулаками по закрытой двери. Его остановил Том. — Ну, убедился? Нечего теперь с ума сходить, надо было раньше думать! Билл обернулся и решительно взглянул на брата. — Как хочешь, Том, а я никуда отсюда до утра не уйду! — Чего?! — Я остаюсь здесь ночевать! — Даже и не мечтай! В этот момент около ребят затормозила машина. Том открыл дверь, силой затолкал Билла в салон и тут же захлопнул её, а сам сел вперёд. За рулём сидел Георг. — Ребята, можно нескромный вопрос… — заговорил он. — Что вы забыли ночью здесь? Да ещё и без машины. И меня разбудили заодно! — А это ты у Билла спроси… — А ты тогда зачем за ним пошёл? — Да если бы не я, то мы бы сейчас с тобой его с собаками по всему городу искали! — Том, прекрати выставлять меня полным идиотом! Собеседники усмехнулись. — Братец, это не я тебя таким выставляю. Ты сам приклеил себе этот ярлык сегодняшней «авантюрой». Георг с Томом переглянулись. Ребята продолжали беседовать по поводу сегодняшнего поступка Билла, но сам Каулитц их уже не слушал. Он лишь уныло смотрел сквозь холодное, слегка запотевшее стекло, на город, объятый дождём. «А всё-таки надо было послушать разум. Теперь меня считает сумасшедшим не только Том, но и Георг. Здорово получилось… Сердце… Что-то ты слишком часто ошибаешься. Как и в этот раз…»