Тайна крылатых демонов

      – Как же долго я ждал этого.       В душе Итачи клокотали нотки счастья от долгожданной встречи и от того, что он наконец-то смог поделиться своей тяжелой ношей, отягощающей плечи столь долгое время. Как и предполагалось, судьба позволила им встретиться вновь.       – Не могу поверить, что я забыла тебя.       Малахитовый взор засиял в новом цвете, возвращая прежнюю Сакуру, что была перерождена в новой истории с прежними чувствами.       – Это не твоя вина, в конце концов, я создал такую историю, – Итачи почти невесомо коснулся скулы девушки, проводя большим пальцем едва заметную линию по нежной коже. – Но я снова оплошал.       – Ты не в силах все контролировать, – Сакура положила свою ладонь поверх руки Итачи и одновременно сильнее прижалась к нему, наслаждаясь теплом его кожи, блаженно прикрывая глаза до тех пор, пока демон не отстранился от нее, понурив голову.       – Увы, но именно мне это под силу. Я не должен был находиться здесь: хранителю всегда следует оставаться в тени, писать историю и следить за каждой ее страницей. Но в тот день, когда Кагуя отдала мне свою силу, я наивно стал полагать, что тоже достоин счастья, как и все. Вернув себя в детство, я оставил книгу без присмотра, и с того момента история стала изменяться каждым живым существом, формируя множество произвольных переплетений судеб. В тот раз я отправил тебя в семью целителей как можно ближе к моему местоположению, создав среду для проявления твоих способностей. Печать, из-за которой к тебе не мог притронуться ни один мужчина, – тоже моих рук дела. Страх, что кто-то сможет прикоснуться к тебе и это буду не я, еще тогда заставлял кровь в жилах закипать от гнева – может это и эгоистично, но только мне суждено прикасаться к тебе. Когда ты плененная попала к нам во дворец, я ни на минуту не пожалел о принятом решении. Мирное время пролетело незаметно – контроль над моментом был потерян. Когда же все пошло не так? Мой отец сам по себе был рассудительным и заботливым, пока однажды не превратился в демона воплоти. Жажда власти, застилавшая его глаза, перешла все границы, очернив душу отвратительными мыслями. Он стал отделяться от меня, постоянно отсылая как можно дальше, словно старший сын был изгоем. В его благородство верили все, кроме матери. Ее смерть – его рук дело, какие бы оправдания не придумывались, ведь именно Микото всегда верила в меня.       – Вдвоем мы постараемся все исправить.       – Ты права, теперь я снова вижу цель, ради которой мне не стоит пускать руки.       Итачи снова потянулся к принцессе, мимолетно запечатлев на ее губах почти невесомый поцелуй. Его рука легла на затылок, зарываясь в розовых локонах и тем самым перекрывая путь к отступлению. Поцелуй постепенно перерос в более настойчивый, в который каждый из них вкладывал все чувства, что годами хранились запертые за замками памяти. Воспоминания, что терзали душу Учихи на протяжении долгих лет вспыхнули с новой силой, позволяя где-то в глубине души зажечься крохотному огоньку под названием надежда. Надежда на то, что все еще можно исправить и вернуть на круги своя. Демон давно мог бы использовать Книгу Жизни и переписать историю, если бы не одно но. Она была недоступна для него. Как только Итачи вернулся в детство, изменив события на пожелтевших бумажных страницах, она исчезла, а ему пришлось проживать эту жизнь без возможности вырваться из плена альтернативного мира. Но в этот раз Учиха принял решение исправить все своими силами, не зависимо от того, во что ему это обойдется.       Его ладонь спускалась по плавному изгибу девичьей шеи вниз, осторожно оголяя плечо ангела. Легкое шифоновое платье бледно-розового цвета без противоречий следовало за умелыми руками Итачи, предоставляя его взору бархатную кожу принцессы. Легкий румянец, что уже появлялся на щеках девушки, придавал ее смущенному личику частичку умиления. Учиха не раз удивлялся ее нежности и хрупкости, сравнивая с фарфоровой куклой. Она не противилась всем движениям демона. Каждое прикосновение его теплых рук вызывало непонятную дрожь, что исходила откуда-то изнутри, оставляя после себя покалывание в груди. Столь чуждая реакция своего тела была для принцессы слишком странной, но разум будто кричал о том, что находящееся перед ней существо не способно причинить вред.       Не прерывая очередной поцелуй, в который Учиха вовлек растерянную девушку, Итачи перешел к более решительным действиям. Кровать прогнулась под тяжестью двух тел. Принц каждый раз словно невесомо в поцелуе касался бархатной кожи уже на оголенных ключицах. Сакура, смущаясь, старалась прикрывать оголенную грудь руками, в попытке спрятать обычно недоступные для посторонних глаз частички своего тела, но принц думал совсем иначе. Он так давно грезил о возможности ощутить ангела, что занимала все его мысли, терзала сознание днями и ночами, не давая покоя сну. Каждое прикосновение становилось желанным. Пальцы обжигали кожу, смешиваясь с разрядами электрических частиц от очередного контраста нежной женской плоти и еле сдерживаемой страсти демона.       Учиха, не прерываясь ни на секунду, продолжал покрывать поцелуями шею принцессы. Убрав ее руки от груди, он завел их за голову, придерживая своей ладонью, тем самым прервав все попытки хоть как-то прикрыться. Второй рукой Итачи свободно проходил вдоль уже оголенных участков тела, постепенно спуская легкую материю платья, обнажая плоский животик ангела и оставляя ткань на уровне выступающих бедренных косточек. Демон старался уделить как можно больше внимания каждой чувствительной частичке на теле девушки, что раньше и не подозревала о доступном для нее наслаждении. С истерзанных от постоянных покусываний розовых губ сорвался первый вздох, напоминающий приглушенный стон, принимаемый демоном как полное согласие с его желанием.       Проводя тонкую линию пальцами вдоль слегка согнутых ножек девушки, Итачи тем самым непозволительно высоко поднял низ ее платья. Отстранившись от раскрасневшегося ангела, демон быстро справился с мешающейся одеждой, сковывающей его движения. Наскоро снятая через голову рубашка с почти всеми застегнутыми пуговицами была небрежно отброшена в сторону. Принц торопился, боясь, что в какой-то момент возлюбленная окажется сном или иллюзией. Но даже если это так, то сейчас хотелось насладиться этим моментом как можно дольше. Лента, удерживающая длинные смоляные волосы, слетела с Учихи, зацепившись за одну из пуговиц снятого одеяния. С нижней частью своей одежды хранитель расправился еще быстрее, чем с полностью смятым платьем ангела и нижней частью ее кружевного белья.       Только теперь они были полностью обнажены друг перед другом не только телом, но и душой, раскрылись, добравшись до полной идиллии в движении. Итачи раз за разом проводил ладонью по плавным изгибам юного тела, что приятной истомой отзывалось, выгибаясь в такт прикосновениям. Малахитовый взор заволокло туманной пеленой, окутывая разум сладкой негой, что томилась где-то внизу живота. Стеснение постепенно отходило на второй план, вселяя в сердца дикое необузданное желание касаться обнаженного тела. Тоненькие женские пальчики едва заметно пробежались по твердому прессу брюнета, продолжая свой путь к мужской груди и позволяя хозяйке чувствовать кожей, как все мышцы напрягаются от прикосновений. Мягкие угольные волосы, в которые Сакура запустила кончики пальцев, хаотично спадали по плечам принца, придавая ему еще более изящный вид.       Желание, что читалось в их глазах, не требовало никаких оправданий. Они так долго хотели обрести свое счастье в том и этом мире, пробираясь через тернии судьбы, что рьяно старалась запутать их, втягивая в бесконечный водоворот жизни. И снова поцелуй, но в этот раз слишком нежный, осторожный совсем ненавязчивый, словно извинение за то, что Итачи собирался сделать. Опустившись между уже разведенных ножек девушки, демон старался всеми силами отвлечь девушку от той боли, что ожидает ее. Будто в подтверждение мыслям тишину комнаты пронзил резкий крик ангела. Отвлекаясь на приятные ласки, она упустила момент, когда Итачи слишком резко вошел в нее, заставляя сладкую негу смениться резкой покалывающей болью по всему телу. С глаз одна за одной скатывались маленькие слезинки, создававшие влажную дорожку и утопавшие в разбросанных по покрывалу розовых локонах. Руки с силой сжимали одеяло в попытке заглушить спазмы боли. Демон старался не шевелиться, чтобы не приносить еще больший дискомфорт. Сердце болезненно сжималось, когда он видел девичьи слезы, понимая, что приносит боль, но без этого никак. Промедление сделало бы только хуже, поэтому каждое его движение было резким и точным.       Поцеловав в висок ангела, Учиха почувствовал, как ее тело немного расслабилось, руки не так сильно сжимали покрывало, а закрытые ранее глаза теперь взирали на него с искристым блеском. Как только его обсидиановый взор встретился с малахитовым, щеки девушки в мгновение покрылись румянцем смущения. Рука принцессы, что начала нежно поглаживать скулы демона, дала последнему одобрение к дальнейшим действиям. Осторожно, боясь причинить еще больше неприятных ощущений, Итачи начал медленно двигаться, неотрывно наблюдая за розоволосой красавицей, стараясь рассмотреть сквозь добродушную маску ее истинное состояние.       Постепенно прохладная атмосфера комнаты наполнилась едва различимыми томными вздохами ангела, сбившимся дыханием, звуками двигающихся в унисон тел, что на закате подходили к своему апогею. Сакура полностью отдавала себя демону, захватившему ее жизнь уже давным-давно, не имея ей ни шанса на жизнь без него. Прозрачные капельки пота стекали по вискам и жилистым рукам Итачи. Несмотря на открытое окно и легкий ветерок на улице, воздух в комнате значительно прогрелся. В легких перестало хватать кислорода. Спутавшиеся пряди постоянно прилипали к коже, разум сильнее попадал под давление томящей неги, что текла по венам вместе с разгоряченной кровью. Сакура снова и снова оставляла тоненькие бороздки от своих ноготков на спине Учихи, прекрасно понимая, что с ее восстановившейся силой ей же и придется их залечивать. Рваное дыхание мешало поступать разумно, заставляя подчиняться простым животным инстинктам, что обуздали двух существ.       Постоянные поцелуи и ласки, проскальзывающие между очередными томными вздохами, вырывали разум из реальности, уводя сознание за границы досягаемости. Тепло, что маленькими огоньками разрасталось изнутри, требовало Итачи продолжать нежные касания, что он дарил ей одной до тех пор, пока приятая дрожь не окутала все ее тело. Стон, слетевший с покусанных губ, был приглушен ладонью слишком поздно, позволяя впитать в себя последствия страсти и любви стенам комнаты, свидетелями которых они стали. Звук наслаждения, вырвавшийся из груди ангела, лишил Учиху последнего контроля над собой, погружая и его естество в приятные волны расслабления.       Свалившись рядом с Сакурой на кровати, Итачи старался привести в норму сбившееся дыхание. Только теперь, когда огонь желания начал постепенно стихать, тело ощутило прохладу, что врывалась вместе с соленым морским ветерком, заставляя кожу покрываться волной мурашек. Харуно лежала неподвижно, ощущая онемение в ногах. Внутри чувствовалась приятная пустота, избавляющая от тяжелого груза. Почему-то сейчас принцессу не волновало, что рядом лежит демон так же, как и она, совершенно без одежды. Поток мыслей вернулся к осмысливанию ситуации, как только на тело ангела упало покрывало. Итачи укрыл себя и принцессу краем одеяла, не в состоянии подняться и залезть под него полностью. Но им хватило и этого кусочка, благодаря большим размерам материи, скрывшей оба тела, возвратив им потерянное тепло. Обессиленные они оба отдались в объятия столь желанного спокойного сна, прижимаясь как можно ближе к друг другу, боясь расставаться даже в небытии разума.       Утренние лучики рассвета приветливо встретили девушку, стараясь разбудить ее легким прохладным ветерком, проникающим сквозь оконные проемы. Покидать нагретую постель не было никакого желания, весь окружающий мир казался слишком холодным и не пригодным для пребывания разнеженного тела. Простыня и подушки все еще хранили запах двух тел, соединенных воедино под сиянием блеклого лунного диска. Сакура протянула руку на вторую половину кровати в надежде подтвердить свои догадки о том, что все произошедшее не плод воображения, а реальная страница из жизни. Разочарование захватывало разум все сильнее по мере того, как хрупкие пальцы безнадежно рыскали в поисках желанного тепла мужского тела. Приподнявшись на локтях в кровати, Харуно окончательно начала сомневаться в своей адекватности. В конце концов, не могло же ей померещиться столь правдоподобное видение? Как только принцесса смогла сесть, мягкое, согревающее одеяло предательски сползло, выставляя напоказ обнаженное тело. Щеки в одно мгновение покрылись румянцем, сердце с бешеной скоростью билось о ребра в груди, разгоняя кровь по всему организму и повышая температуру.       – Уже проснулась?       Бархатный голос Итачи вывел принцессу из объятий мыслей, заполонивших все сознание. Нефритовый взор, обращенный в сторону единственного источника звука, столкнулся с поглощающей мрачностью угольных глаз, утопая в их глубине без остатка. Сакура совсем не замечала того факта, что довольно долгое время безотрывно любовалась обнаженным торсом демона, явно не замечая его ухмылку. Сглотнув образовавшийся ком в горле, Харуно лишь кивнула, прекрасно понимая, что не может произнести ни слова.       Итачи, не дожидаясь приглашения со стороны оцепеневшего ангела, присел рядом с ней на постели, не желая нарушать тишину. Последняя, словно очнувшись ото сна, попыталась прикрыть свою наготу, как можно ближе притягивая покрывало к лицу, пряча за ним начинающее алеть личико. Но непреклонному Учихе смущение было незнакомо, вся ситуация вызывала у него лишь добрую улыбку счастья, что наконец-то наступило для него. Невесомым поцелуем в уголок глаза он постарался разрушить барьер, что принцесса пыталась возвести между ними в силу своей стеснительности, в какой раз наводя демона на мысль о ее чистоте и непорочности, несмотря на случившееся. Осторожно заправив розовый локон за ушко, Итачи прислонил ладонь к виску девушки, проводя линию вниз по скулам останавливаясь на припухлых от недавних поцелуев губах.       – Ты сожалеешь об этом? – Демон произнес каждое слово нарочито медленно, привлекая отрешенное внимание девушки, которая старалась игнорировать взгляд принца в попытке одеться, не выставляя напоказ оголенные участки тела.       – Нет! Просто… Что на счет твоего брата? Ведь Саске по-прежнему видит в тебе лишь врага.       Полностью облачив себя в легкое платье из бледно-розового батиста, Сакура присела на кровать рядом с Итачи, стараясь вновь ощутить приятное тепло его тела.       – Я и сам не раз думал об этом. – Итачи понурил голову, одновременно извлекая из кармана черных брюк небольшую стеклянную колбу, заполненную алой жидкостью. Сосуд, обрамленный металлической кованой основой, был плотно закрыт пробкой. – Для того, чтобы все вспомнить, ему нужно выпить мою кровь, поэтому я заранее заготовил ее. Но никак не могу решиться сделать это. В тот раз мы так и не пришли к согласию, а все, что создано Учихами в этом мире, продиктовано непреодолимой ненавистью ко мне. Я боюсь, что прошлых мимолетных воспоминаний, где мы были настоящими братьями и заботились друг о друге, будет недостаточно для того, чтобы очистить его сердце.       – Я кажется не вовремя?       Голос Саске, прозвучавший со стороны двери, заставил ангела вздрогнуть, в то время как Итачи никак не показал своего удивления, словно уже давно знал исход этой ситуации наперед.       – Саске, я хотел бы поговорить с тобой наедине, – выделяя интонацией последнее слово, демон обозначил важность разговора, пытаясь при этом избежать очередного вовлечения розоволосой девушки в их семейные разборки, помня, чем это обернулось в прошлый раз.       – То есть братишка, ты решил, что можешь вот так просто заявиться сюда, переспать с моей женой и еще что-то со мной обсуждать?       – Она стала твоей женой лишь по принуждению.       – Это все равно ничего не меняет.       – Но я все равно все исправлю.       За доли секунды за спиной Итачи появились огромные крылья. Обернувшись, демон вылетел из окна, заполнив комнату свистящим ветром, с силой опрокинувшим стоящие рядом кресло и столик. Саске не отставал от брата, направившись вслед за ним. За его спиной мелькали такие же, как у демона, черные крылья, но без единого пера, больше походившие на те, что были у летучих мышей.       – Как я и думал, твое перерождение в семье вампиров лишило тебя демонической силы, и ты окончательно уподобился этой расе. Твои крылья явное тому доказательство, – Итачи говорил с горечью и сожалением, ощущая неподъемную тяжесть вины, что долгие годы обременяла его плечи.       – Ты говоришь загадками, чтобы окончательно запудрить мне мозги? Не выйдет!       Саске набросился на старшего Учиху с клинком в руке, в то время как демону оставалось только уклонятся. Он не рассчитывал на драку, желая лишь объяснить все младшему брату, надеясь всколыхнуть в его сердце оставшиеся чувства и вернуть прежние взаимоотношения, но темная душа принца никак не хотела принимать единственное родное существо в этом мире, пытаясь в очередной раз сгубить все, что ему дорого.       Младший сын короля вампиров выглядел поистине устрашающим. Массивные крылья с большими кожаными перепонками и острыми выступающими наростами внизу давали ему возможность парить в воздухе и летать с невероятной скоростью, отчего Итачи с каждой минутой становилось тяжелее уклоняться от нападения. Будучи полностью безоружным, он не мог ничего противопоставить брату, одновременно боясь навредить ему. Не прекращая сражение, они отлетели на большое расстояние от замка, скрывшись от глаз любопытной Сакуры. Демон до последнего страшился, что эта ситуация, до банального схожая с прошлой, будет иметь тот же печальный конец. Но где-то в глубине души он надеялся, что принцесса, еще не до конца пробудившая силу, несмотря на наступившее сегодня совершеннолетие, не отправится ему на помощь.       Небо, как и тогда, мгновенно затянулось густыми тучами, словно оно было не радо принимать в свои владения двух враждующих братьев. От приятной утренней неги не осталось ни следа – бразды правления переняли разбушевавшиеся стихии. Океан будто чувствовал каждое изменение природы, и сам, являясь ее неотъемлемой частью, выказывал свое возмущение. Бурлящие потоки воды с шумом разбивались о прибрежные скалы. Волны накатывали на каменные выступы одна за другой, смешиваясь и превращаясь в шипящую пену. Когда-то прозрачная гладь, переняв цвет туч, застилавших небосвод, стала мутно-серой. Сильные порывы холодного воздуха заставляли Итачи ежиться от неприятного контраста с оголенными участками тела. Сейчас старший Учиха выглядел слишком беззащитно, и Саске это хорошо понимал. Читавшаяся в его глазах ярость, граничащая с безумием, пугала оппонента.       В очередной раз увернувшись от лезвия клинка, что со свистом пролетело в паре сантиметров от лица демона, Итачи стремглав помчался вниз, постоянно лавируя между потоками воздуха. Младший Учиха нисколько не уступал ему в погоне. Черные перьевые крылья резко распахнулись, встречный поток ветра ударился об их внутреннюю поверхность, позволяя демону резко зависнуть в воздухе. Саске, не ожидавший такого от брата, не смог быстро остановиться, пролетев дальше, потеряв противника из виду.       – И долго мы будем играть в кошки-мышки?! – со злостью крикнул Саске.       – Я всего лишь хочу с тобой поговорить, а не сражаться.       Голос Итачи, постоянно заглушаемый завываниями ледяного ветра, эхом раздался сверху, возле облаков. Мгновение, и Саске, забывшись от ярости и гнева, снова старается добраться до цели, занося клинок для точного удара. Холодные порывы воздуха хлестали тело старшего Учихи, его распущенные длинные волосы взметались вверх, иногда перекрывая обзор. Пустой взгляд угольных глаз в упор смотрел в такие же родные глаза младшего брата, наполненные ненавистью к нему. В какой-то момент внутри что-то сломалось, словно он понял нечто важное – нет ни шанса на спасение Саске. Сколько раз он пытался достучаться до него? Неужели их судьба уготовила им страшную участь: постоянно быть по разные стороны баррикад без возможности мирного существования? Хозяин черных глаз, наполненных злобой, приближался все ближе. Слух Итачи в одно мгновение перестал воспринимать окружающие звуки, сосредоточившись исключительно на крике ненависти младшего брата.       Как только до соприкосновения холодной стали с горячей плотью оставались считанные сантиметров, Итачи словно отошел ото сна, повторив прежний обманный маневр. Лавируя вниз, он спиной ощущал движение следующего за ним Саске. Демон старался набрать как можно большую скорость, чтобы оторваться от брата. В один из моментов старший Учиха сложил крылья таким образом, что они создали вокруг его тела прочный кокон, который без проблем прошел насквозь нарастающего гребня огромной волны. Ослепленный яростью, вампир потерял драгоценное время, которое могло бы его спасти. Не успев сгруппироваться, он полностью попал в плен водяной толщи, что поглотила его в пучине бурлящей пены, унося вглубь. Крылья стали бесполезным массивом, что только мешали всплыть к поверхности, воздух был выбит из легких. Руки и ноги судорожно двигались в холодной воде в попытке выбраться из мглы, но очередной удар волны лишь сильнее отталкивал его ко дну. Страх постепенно сковывал все тело – он умирал. Уверенный в своей беспроигрышной победе, Саске снова потерпел поражение перед братом. Понимание, что он никогда не был способен приблизиться к его уровню ни на шаг, пришло неожиданно. Жизнь уходила из его тела, продолжавшего безвольной куклой постепенно опускаться к морскому илу, сокрытому под толщей воды.       Потеряв сознание, он не мог ощутить, как его руку схватили и с огромной силой вытягивали онемевшее тело на поверхность. Мокрые крылья были большой помехой при полете, но Итачи, несмотря ни на что, изо всех сил старался не выронить брата. Как бы сильно не было покрыто мраком сердце младшего Учихи, дать ему погибнуть – выше сил Итачи. Преодолев оставшееся расстояние до замка, демон так же, как и покинул его, влетел через открытое окно с бесценной ношей на руках. Сакура, сидевшая все это время на краю кровати с прижатыми к груди коленями, резко вскочила, подбегая к прибывшим братьям.       – Не волнуйся, он жив.       Итачи, почувствовав волнение девушки, что, даже подойдя к ним, не решила, кому в первую очередь оказать помощь, был, несомненно, задет таким положением дел. Когда Харуно присела рядом с лежавшим на полу Саске, старший из братьев ощутил заметный укол ревности.       – Что произошло?       – Я не смог с ним поговорить и не сумел спасти.       Итачи приложил ладонь к лицу, скрывая от ангела свой отрешенный взгляд, искаженный отчаянием.       – Сакура, я не могу уже это исправить, тьма в сердце Саске полностью поглотила его сознание. Я готов смириться с его ненавистью ко мне. Пусть с ней, но он будет продолжать жить дальше, а я просто исчезну из его жизни. Поэтому, идем со мной...       Учиха протянул руку в сторону девушки в ожидании, когда она ответит на столь очевидное предложение.       – Итачи я...