***
Проспала я и правда очень много. Думаю, день уж точно. Когда я проснулась, действительно стало немного лучше, по крайней мере, падать в обморок больше не хотелось. Я села на кровать и стала приходить в себя. Клетка с кроликом стояла в столе. Видимо, Маккри вернул его пока я спала. Он ухаживал за ним эту неделю и, как видно, раз животное живо, Маккри справился вполне неплохо. В дверь аккуратно постучались, как будто специально, чтобы не разбудить. — Войдите. В дверях стоял Гендзи, держа в руках кружку чего-то горячего. Он взглянул на меня. — Слышал, что Вы заболели, Мойра. Это… Это чай… Зелёный… Я сам его приготовил, в моей семье всегда заваривали такой, если плохо себя чувствуешь… Куда его можно поставить? — голос его сильно дрожал. — Спасибо, Гендзи, это именно то, чего мне сейчас очень не хватало. — я протянула руки к нему и он передал мне кружку. Затем также неожиданно вышел, как и зашёл. Но через секунду он вернулся, сказав лишь одну фразу: — Поправляйтесь, доктор. Он исчез за дверью. Странный он парень, но мне такая забота была очень приятна. Запах чая быстро заполнил всю комнату: десяток травяных ноток, среди которых мне удалось точно уловить чабрец и мяту. Осторожно поставив чашку на тумбочку, я разделась, легла поудобнее, осторожно взяла в руки кружку и сделала большой глоток. Приятное тепло быстро заполнило тело. Я ожидала что-то невероятно горькое и абсолютно невкусное, однако, чай оказался более, чем приятным. Я довольно поморщилась, вдохнула запах еще раз, поёрзала в кровати, откинулась на подушку и продолжила медленно потягивать тёплый напиток. Габриэль подарил мне выходной, значит, потрачу его целиком и полностью на отдых. Возможно, к завтрашнему дню я буду в своем обычном состоянии. Не прошло и пары часов, как в дверь снова постучали. Мне хотелось притвориться спящей и никому не открывать, одиночество сейчас мне необходимо больше всего. Но в дверь продолжали настойчиво стучать. В надежде, что всё-таки это кто-то из парней и они поймут, что меня лучше не трогать, я продолжала тихо лежать. Кто-то вошёл сам. Я подскочила, пытаясь наспех укутаться в одеяло, прикрывая голое тело. Я взглянула на моего гостя. В белом халате с планшетом в руках стояла доктор Циглер. Немного смущаясь моего вида, но всё также высокомерно, она смотрела на меня через линзы своих очков. — Что Вы… — смогла выдавить я из себя, повыше натягивая спадающее одеяло. — Меня прислал капитан Рейес. Он сказал, Вам не здоровится, — спокойно ответила она, смотря мне в глаза, будто сдерживая взгляд от того, чтобы тот соскользнул куда-то не туда. — Я не нуждаюсь в Вашей помощи, со мной всё нормально. — грубо ответила я. — Я отвечаю за здоровье всех агентов, за Ваше в том числе. И я буду решать, в порядке Вы или нет. — она села рядом со мной на кровать и достала из бокового кармана халата небольшой тонометр. Она протянула раскрытую ладонь — Дайте мне свою руку. Я дала ей руку, она положила тонометр мне в локтевой сгиб. Через десять секунд прибор несколько раз пропищал и на экране появились цифры. — Достаточно низкое АД для Ваших габаритов. — она встала, подошла ещё ближе и склонилась над моим лицом. Достав фонарик, она посветила мне на зрачки. — Реакция замедлена. Дайте палец. — Я протянула ей руку и она схватила мой безымянный палец. Я даже не успела заметить, как она проколола его и начала собирать кровь в колбочку. Я скривилась от боли, она даже не подняла взгляд, занимаясь своей работой. Затем Ангела достала из второго кармана стетоскоп и снова опустилась на кровать рядом со мной. — Можете опустить одеяло? — Хотите измерить пульс — на руке посчитайте. — я только крепче схватилась за одеяло. — Мне важны шумы сердца, а не то, как часто оно бьётся. Вы должны понимать, как квалифицированный врач, что это тоже важно. — Обойдусь и без этого. — Боюсь, у Вас нет выбора, опустите одеяло. Я вздохнула и опустила одеяло, оголив грудь. Я отвернулась в сторону, чтобы не смотреть ей в лицо. Ангела надела стетоскоп и склонилась над моей грудью. Кожи коснулся холодный металлический наконечник. Я слегка вздрогнула от неожиданности, но продолжала старательно делать вид, что всё нормально. Как только Ангела сняла прибор, я сразу же натянула одеяло по шею. Заметив мою левую руку, она сразу поинтересовалась, пытаясь избавиться от последствий предыдущего неловкого эпизода. — Что с Вашей рукой? — В детстве обожглась. — солгала я — Не похоже на ожог… — Вы всё выяснили, за чем пришли?! Ангела опешила, испуганно посмотрев на моё злое лицо. — Да. — коротко ответила она. — Тогда можете покинуть мою комнату и передать все Ваши обследования Габриэлю? — она виновато отвернулась и направилась в сторону двери, но я не захотела ее так просто отпускать. — Почему Вы делаете вид, что не знаете меня? — она остановилась и повернулась ко мне. — Ничего подобного. — За всё время, что я тут, Вы меня даже по имени не назвали. Уже успели забыть меня? — Вас не забудешь, Мойра… — пробурчала она себе под нос. — Полагаю, в таком случае Вы можете разговаривать со мной, как и с остальными. — Нам не о чем разговаривать, доктор О’Доран, мне очень жаль. — она толкнула дверь и уже сделала шаг наружу. — Моё исследование способно спасти многие жизни! — я крикнула ей в след и она резко остановилась. — Вижу Вам не безразличны такие вещи… — Я не могу верить Вам на слово, О’Доран. Я надеюсь увидеть результат. Даже такие громкие слова ничего не стоят. — Пока что. Загляните ко мне, когда я… выздоровлю. Я Вам всё покажу. Обещаю, Циглер, Вы не разочаруетесь. — И с чего Вы взяли, что я вообще хочу вести какие-либо дела с Вами? — Если бы Вы не хотели, Вы бы давно хлопнул дверью. Но Вы прекрасно знаете, что нечто подобное действительно мне под силу. — она посмотрела на меня ещё несколько секунд, потом снова толкнула дверь и краем глаза смотря на меня, спокойно сказала: — В лабораториях, хоть Вас никто не знает, но… все ждут Вашего возвращения. Она вышла, хлопнув дверью. Я слегка улыбнулась. Что это, черт возьми, было? Не знаю. Но Циглер явно меня всё также ненавидит. Как мы знаем, «от любви до ненависти один шаг», но главная прелесть этой фразы состоит в том, что она работает и в обратном направлении.***
Я пошла в главный зал. Склонившись над холодильником, Габриэль что-то искал в глубине. Он не заметил, как я зашла ему за спину, и, увидев меня, он со спокойным лицом, будто я тут всегда стояла, протянул мне банку пива, которую две секунды назад достал из холодильника. — Будешь? — Ты прислал ко мне Циглер, хотя прекрасно знал, что между нами всё неладно. — я рукой отодвинула пиво в его сторону. Габриэль, не отрывая взгляда от моего лица, открыл пиво и сделал глоток. Я вопросительно на него посмотрела. — Ты заболела, я прислал врача. — с невероятным спокойствием ответил он. — Неужели во всем штабе не было ни одного другого врача, кроме нее? — Были. — Габриэль упал на диван и неспеша сделал ещё один глоток и после небольшой паузы, посмакав пиво, продолжил. — Но Циглер самый лучший вариант. Будь ты здорова, я бы обратился к тебе, но это не очень возможно, так как заболела же именно ты. А ей я доверяю. Я просто хотел убедиться, что с тобой всё в порядке. — Она меня раздела! — Я думал, у вас в медицине это в порядке вещей. — Но не когда я раздеваюсь перед ней! — я села на диван рядом с ним и выхватила банку пива, глотнув и тут же сморщившись. — Прости, я не думал, что всё так сложно. — Ладно, это уже не важно. Что делать со мной, Габриэль? — Ну, если тебе нужно помочь растереть какие-нибудь мази там, то можешь попросить меня или Джесси… — Я имела ввиду мою силу. — Вот ты о чем. С этим не будет проблем. Не волнуйся, Гендзи тебе поможет, он не по наслышке знает как это, контролировать силу, которая может тебя убить. Я тоже помогу, если понадобится. — Мойра! Смотрю уже на ногах, рад тебя видеть здоровой. — к нам неожиданно присоединился Джесси, за его спиной спокойно стоял Гендзи, облокотившись о стену. — Привет, Джесси. Спасибо, что приглядел за зверьком. — Да уж! Мы с Руфусом отлично провели время. — Руфус? — Я подумал, неправильно как-то без имени совсем, ну и окликнул его так. — Его кодовое имя «Подопытный М12». Думаю так будет правильно. — Ну он же не твой подопытный уже давно, поэтому он уже часть нашей семьи. И поэтому попрошу его отныне называть Руфусом, иначе я восприму это как личное оскорбление и мне придется вызвать тебя на дуэль, — Маккри подмигнул мне и широко улыбнулся. — Я что-то проголодался. — влез Габриэль. — Сейчас сварю макарон вам и поджарю что-нибудь. — он подскочил и направился на кухню. — Я помогу, босс. — радостно крикнул Маккри, услышав о еде. — Мы все поможем. — подключился Гендзи. Я кивнула головой и мы дружной командой принялись готовить ужин. Даже здесь Габриэль командовал нами и никого не подпускал к плите — сказал, что это слишком ответственно и он не может доверить нам такое сложное дело, поэтому всё, что нам досталось — мытьё и нарезка овощей, Гендзи была поручена разделка мяса, а на меня положились в сервировке стола. Когда босс разрешил Джесси помешать макароны, в то время как сам отправился на поиски своих любимых прованских трав, наш ковбой был невероятно горд собой и светился самой яркой из своих улыбок. Прошло четыре дня. Ребята делали всё, чтобы я как можно скорее смогла вернуться. Особенно активно помогал, как ни странно, Гендзи. Помимо простой заботы о моем самочувствии и здоровье, он то и дело расспрашивал меня о моих способностях и обещал помочь. Скорее всего, Габриэль его попросил, но я уверена, что его серьезная заинтересованность совсем не зависит от приказа начальства. За эти несколько дней его обычное «Как Вы себя чувствуете, доктор?» стало «Мойра, это снова я, вот твой чай, всё как ты любишь». С такой заботой и поддержкой я быстро встала на ноги и уже чувствовала себя нормально. Гендзи решил сразу же повести меня прямо в горы, в какое-то место в нескольких километрах от штаба. Было очень солнечно, но прохладно из-за ветра. Первые несколько минут мне с трудом удавалось удержаться на ногах - неделя заточения не проходит бесследно, когда лёгкие заполняет прохладный и чистый горный воздух: от переизбытка кислорода у меня закружилась голова. Я укуталась в черно-красную куртку и плелась следом за Гендзи. Он чуть ли не кувыркался на скалах, а я то и дело бежала за ним, боясь потеряться. Он остановился на небольшом уступе, который находился достаточно высоко. Теперь я понимала, зачем он пришелтсюда открывался прекрасный вид на бескрайние скалистые дали. — Люблю это место… — сказал он и подошёл к краю уступа. — Считаешь, эта прогулка поможет мне? — спросила я, от усталости жадно глотая холодный воздух. Он стоял спиной ко мне в нескольких шагах, сложив сзади руки, и смотрел на горизонт. — Я понимаю, почему ты боишься использовать свои способности. — неожиданно начал он. — Что за страх останавливает тебя? — Я… Ах… Я не знаю, как это описать. Я просто… - его вопрос застал меня врасплох. Никогда нельзя быть готовым к разговору о том, чего ты боишься. — Ты боишься смерти? — он повернулся ко мне и посмотрел в глаза. Его взгляд был холодным, будто я была в чем-то виновата перед ним. — Это… это очень страшно, Гендзи. — я опустила голову, представляя тот самый момент. — Ха-ха! — он насмехался. — Тебе страшно, Мойра? Я видел смерть… вот это страшно. Страх — огромный дар и проклятье нашей жизни. Из-за него ты не можешь применять свою силу, но… именно из-за него ты тогда и смогла её применить. — я услышала скрежет стали и подняла голову. Он достал из-за спины свой клинок. — Ты же не будешь… — Страх, Мойра, твоё главное оружие. Он за секунду сделал выпад вперед и через мгновение лезвие клинка быстро летело в мою сторону. Время словно остановилось и я снова почувствовала тот самый холод. Клинок прошел через черный туман и ударился о землю. Я упала, голова снова начала кружиться, я увидела лишь, как Гендзи вновь поднимает клинок для очередного удара. — Гендзи, прошу, я… Снова удар. Клинок вновь бьется о землю. Я смогла подняться за эту долю секунды и уже, шатаясь, но более-менее уверенно стоя на ногах, я испуганно смотрела в его сторону. Но он даже не хотел на меня смотреть. Еще удар. Клинок со свистом рассек воздух сквозь туман, который долю секунды назад был моим телом. Я понемногу приспосабливалась и уже могла преодолевать небольшие расстояния, но слабость всё сильнее накатывала на мен. Гендзи не слушал меня, лишь снова и снова пытался попасть по мне. Вскоре у меня не осталось ни капли сил и я рухнула на скалы. Увидев размах, я была готова сдаться, я была истощена. Холодный метал со свистом пронесся над моей головой. Я зажмурила глаза. Клинок влетел в скалу в паре сантиметров от меня. Я открыла глаза. Он стоял надо мной, внимательно осматривая с головы до ног. — Ты не ранена? — заботливо спросил он. — Чт… Что это, черт возьми, было… — еле дыша, прошептала я. Сердцебиение и дыхание никак не хотели успокаиваться. Я пыталась считать собственные вдохи и выдохи, но это не помогало. Всё моё тело тряслось мелкой дрожью. Я обхватила себя руками за плечи, стараясь буквально "взять себя в руки", но безуспешно. — Это был единственный способ. — немного стыдливо признался он. — Гендзи, мне нехорошо. — в глазах потемнело и я отключилась. Я чувствовала, как взял меня на руки и понес. Я попыталась придти в себя, но была слишком истощена. Очнувшись в своей постели, я, как ни странно, чувствовала себя нормально. На столе лежала записка:«Надеюсь, Вы хорошо отдохнули, доктор? Я, Маккри и капитан улетели ненадолго на задание. Ничего серьезного, чтобы это требовало будить Вас. Скоро вернемся. Шимада Гендзи P. S. Я отложил для Вас еды, она в холодильнике
Я улыбнулась. «Вот же ж сукин сын». Не знаю сколько я проспала, но не очень долго, судя по тому, что у кролика еще была еда. К тому же, кто-то любезно насобирал ему зелени одуванчика - довольный зверёк с удовольствием жевал листик. На часах красным горело 14:23. Я потянулась на кровати, довольно поморщилась, встала, накинула халат и побежала в душ. Настроение у меня было просто чудесное, а впереди был ещё целый день. Раз так, то пора бы еще немного поработать, тем более, что я жду в гости саму Ангелу Циглер.***
Город пылал в огне. Взрывами и пламенем эта ночь была ярче любого дня . По улицам бежали люди. Они кричали, плакали, кто-то тащил на себе детей, кто-то пытался спрятаться, кто-то с оружием бежал на помощь сопротивлению. Сегодня в городе царили хаос, смерть, страх. Омники дошли и до сюда. Мать, крепко державшая трясущуюся руку своей белокурой дочери, посмотрела в окно. Под крики людей и взрывы снарядов, по улицам уже начали идти боевые бастионы, безжалостно убивая всё живое на своем пути, засыпая улицу мертвыми телами. Женщина, на секунду оцепенев, быстро пришла в себя и потащила дочь на кухню. Бедная девочка испугано смотрела на бледное лицо своей матери и хотела бы зажмуриться, чтобы всё это прошло, но она боялась закрыть глаза, боялась упускать лицо матери из виду. Крики были всё громче и ближе. Омники были всего в нескольких домах от них. Мать закрыла дверь и перевернула поперек нее стенной шкаф. Он с грохотом упал, от чего девочка вздрогнула. Большой взрыв раздался в нескольких десятках метров, из-за чего стены вокруг начали трескаться. Девочка в ужасе закрыла уши, но не отрывала взгляда от лица матери. — Скорее, иди сюда. — женщина подала руку девочке и показывала на открытый погреб в полу. — Скорее! У нас мало времени! Девочка с трудом попыталась протиснуться в небольшую яму. — Нет, мам, нам не хватит здесь места. — спокойно ответила она. — Я сказала залезай! — женщина не давала выбраться дочери наружу, удерживая ее обеими руками за верх рукава кофточки. — Нет, мама! Я не могу без тебя! — девочка начала рыдать и сопротивляться. В этот же момент, в соседнем от доме раздалась пулеметная очередь нескольких бастионов. Женщина не могла сдержать слёз. — Ангела, солнышко моё, ты должна понять… — она провела дрожащими пальцами по ее лицу. — Ты же знаешь как сильно я тебя люблю, милая. Ты должна жить. Ты должна жить ради меня. Обещай мне, Ангела! — Мама, прошу… — Что бы не случилось, милая, я всегда буду жива для тебя… Я всегда буду жить в твоем сердце. Герои не умирают, Ангела, они живут в наших сердцах. Я надеюсь, что стала твоим героем. — девочка, с трудом сдерживая слезы, молча кивала. Взрыв снес одну из стен их дома. По полу шел металлический тяжелый грохот. Женщина разрыдалась и, поцеловав в лоб дочь, затолкнула ее в погреб, перекрыв дверцу ковром. Омники выбили дверь с баррикадой так легко, как будто она была из картона. Женщина стояла, без тени страха, холодно смотрела в их безжизненные механические глаза. Омники лишь подняли вверх свое оружие и смертельным огнем разорвали тело женщины. Они ушли, не найдя белокурую девочку. Она сидела в подвале, рыдая. Сидела и ждала, когда наступит утро и она сможет выбраться из залитого кровью ее матери погреба. Чтобы сдержать обещание и жить дальше.***
Я протянула ей небольшую колбу, в которой светилась яркая жёлтая жидкость. Она скептически посмотрела сначала на колбу, затем на меня. — Это и есть то, что может спасти сотни человеческих жизней? — Не нужно так недооценивать мои разработки. Если можно, подайте скальпель. — я указала на скальпель лежащий на краю стола, о который она облокотилась. Ангела протянула мне его. Я поставила колбу рядом с собой, взяла скальпель и, воткнув его в свое левое запястье, начала медленно резать себе руку в сторону локтя. Ангела была в шоке, и лишь заикавшись, смотрела, как моя рука истекала кровью. Да, приятного в этом было мало. Я на секунду поморщилась от боли. — Я сейчас Вам помогу, нужно зажать рану и… Идёмте в мой кабинет, мы сейчас всё зашьем… Я, даже не обратив внимание на нее, взяла колбу и вылила ее содержимое себе на рану. На ее глазах, рана в считанные минуты стала затягиваться и кровотечение быстро остановилось. — Что? — она несколько секунд ещё смотрела на мою руку. — Что за фокусы, О’Доран? — Это не магия, это наука… — Вы издеваетесь надо мной? — ее недоумение начало обрастать гневом. — Это невозможно, как вы… — Нет ничего невозможного, доктор Циглер. Я просто смогла воплотить в жизнь проект, который Вы и Ваши шавки столько лет успешно закрывали, называя мои работы мусором и шарлатанством. — Я… Я не понимаю, как? Вы знали? Знали, что Ваша рана затянется? — Нет, честно говоря я впервые применяю сыворотку на людях. Вам повезло увидеть это первой. — Почему не взять лабораторных животных? — Тогда бы Вы мне не поверили. Я не хотела рисковать, поэтому нужно было показать всё и сразу. Она нахмурила брови и села в кресло за моим столом. Откинув голову, она закрыла глаза и молчала несколько секунд. — Что Вы хотите от меня? — немного открыв глаза и посмотрев на меня, произнесла она. — Хм, это самое интересное, Ангела. Мне от Вас не нужно практически ничего, за исключением одного — Вашего имени. — Моего имени? — она недоумевала и скептически посмотрела на меня. — Да, Вашего широко известного и любимого имени. Ваш образ, идеально вылизанный тысячами Ваших последователей и фанатов. Ваше лицо, которое будет говорить умные вещи на экраны всего мира. Мне нужны не Вы, а Ваше имя, чтобы когда я решила опубликовать свои работы, мое имя было напечатано рядом с Вашим, причем моё будет первым. — И в чем здесь выгода? — Мое имя очень удачно стало синонимом с ученым-убийцей. Не без Вашего непосредственного участия. Поэтому с помощью Вас я хочу снова стать нормальной. — Ангела молча встала и направилась в мою сторону, и, смотря мне в глаза, с серьезным, обиженным лицом, продолжила: — Ты есть ВЫ на самом деле прекрасный представитель генетиков, чьё имя несправедливо было оклеветано? То есть ВЫ, Мойра О’Доран, никогда не жертвовали жизнями невинных людей, ради собственной выгоды?! — Да, это так. — спокойно ответила я — Какая мерзкая ложь! — она была в ярости. — Как смеете Вы это так спокойно говорить?! Я лично была знакома с людьми, которых Ваши эксперименты довели до смерти! — Я никогда бы не стала ставить генные эксперименты на здоровых людях. Да, на моем счету достаточно потерянных жизней. Но я была их последней надеждой. Тех, кого вы выкинули. Я подарила им надежду. Но, знаете что, Ангела. Ни об одном из моих спасенных пациентов не было и речи! Ваши крысы продолжали гиперболизировать каждый мой провал. Каждую потерянную жизнь, за которую я боролась, вы выставляли убийством! — я с трудом сдерживала слезы обиды, ком в горле не давал мне нормально закончить фразу. Я на несколько секунд отвернулась и отдышалась, и, повернувшись снова, не увидела злобного лица Ангелы. Наоборот, в нем читалось даже сожаление. — Но… кхм, знаете что, доктор Ангела Циглер, я Ваш самый большой ненавистник. И так всегда бывает, что Ваши самые большие враги — Ваши самые большие поклонники. И вот, я одна из них. — я подошла к столу и подняла папку с записями. — Это, доктор, все Ваши грехи. То, что мир никогда не видел. То, что Вы так удачно прятали, и я даже поражаюсь, из чего смогли сделать своё имя. — О чем Вы? — она напряглась. — Вы знаете, что это, ведь так? — я улыбнулась, в надежде, что взяла ее с потрохами. — Доказательство Вашей лицемерности. Мне читать? — она молчала, поэтому я начала. — Записи времен Первого Восстания омников. «Военный врач Ангела Циглер удачно спасла свыше сотни тяжело раненых солдат. Удивительно, на тот момент ей только исполнилось 18 лет. Ее мать, трагически погибшая в результате одной из первых атак омников, была также значимой фигурой в медицине, из-за чего юную Ангелу без проблем взяли на фронт, где она, как указано выше, героически спасла сотни жизней. Настоящий Ангел-хранитель…» Запись из местной газеты… Ох, я сейчас разрыдаюсь. — я отложила газетную вырезку на стол. — А это архив, в котором включены все самые интересные детали, мне продолжать? — она снова молчала, лишь хмуро взглянув на меня исподлобья. — 112 человек умерли в Вашем госпитале за время Вашего там нахождения. 112… Да уж, большая цифра, не правда ли, доктор? А вот еще интересная, так сказать, несостыковка. Получается, еще около десятка спасенных Вами солдат считались без вести пропавшими. И вот тут у меня появился вопрос, а сколько еще людей просто остались такими же без вести пропавшими, когда умерли у Вас на операционном столе? Я не знаю, может один, а может сотня. К сожалению, даже в архивах нет такой информации, но я думаю, мы и без этого с Вами друг друга поняли, верно? Я… кхм, ни в коем случае Вас ни в чем не обвиняю, такова специфика нашей профессии. Многие великие хирурги шли на фронт тренироваться на живых людях. Но в отличие от Вас, у них и опыт был, и знания, а не крутая мамочка. И они не боялись говорить о потерях. Всё случается, обычные люди, никто не называл их Ангелами-хранителями. — Что Вы хотите? — выдавила она сквозь сжатые от злости зубы. — Я уже сказала, чего я хочу. Эта информация, обещаю, останется между нами. Всё это лишь чтобы показать Вам, насколько Вы лживы и лицемерны и насколько сильно ошибались по отношению ко мне. Вы сделали из меня злодея, да, я привыкла к этому, согласилась на эту роль и даже это какая-никакая известность, которая помогла мне забраться достаточно высоко. И я буду этим злодеем до конца, Ангела, точно также как вы — всегда будете для этого мира героем. Что ж, я согласна. — Я подошла к ней и тихо сказала. — Я здесь чтобы предложить Вам сделку: моя сыворотка в обмен на Ваше сотрудничество. Я хочу работать с Вами, доктор Циглер, очень хочу. Вы согласны? — я протянула ей руку. Она сидела и смотрела на мою руку. Затем встала и пошла к двери. — Увидимся завтра, Мойра. — она кивнула мне и вышла, как обычно, громко хлопнув дверью. И что дальше? Было ли это «да» или просто очередной фарс с ее стороны? Ну что ж, завтра так завтра. Надеюсь, «завтра» будет в ее компании.