Strange Love

I will keep mine and you keep yours, We all have our secrets, we all have our secrets. You were always faster than me I will always catch up with you. Naughty boy - No one's here to sleep       Мистик-Гриль расположился в самом центре города. Он уже давно перестал носить название кафе, все больше стал походить на бар. Помещение было пропитано едким запахом алкоголя, что играл в унисон с запахом еды быстрого приготовления, которую здесь заказывали все реже. Из каждого угла доносился шум звонких бесед, разукрашенный статными мужскими голосами, сливаясь сдержанным смехом женщин. Звон рюмок, что с каждым разом все сильнее опускались на барную стойку, стал привычным в подобном заведение. А где-то в самом дальнем углу одиноко звучала мелодия, которую никто и никогда не слушал. Разве что уставший от людей бармен, запускал взгляд в тот угол, смотря на исполнительней, мечтая как можно скорее покинуть это заведение, пока очередной клиент требующим голосом не развеет его грезы.       Сегодня не стало исключением. Все те же люди, те же бесконечные разговоры, даже музыка была одна и та же. Невыносимая пытка жизни. — Виски, — раздался очередной заказ.       Мэтт, который был тем самым барменом, перевел взгляд на клиента, и на его лице мигом заиграла улыбка. В этом бесконечном потоке пьяных особей, ему всегда было приятно наблюдать знакомое лицо. — Давно тебя не было видно, Рик, — приветливо выдал тот, положив перед преподавателем виски. — Были дела, — сухо отозвался тот, сделав глоток, и мигом скривился.       Мужчина тяжело вздохнул. Клаусу уже порядком надоело играть роль Аларика, который был до ужаса дружелюбной персоной. И как только того не утомляло быть вечно добрым? Хотя с другой стороны, что вообще следовало ожидать от учителя истории. И почему Майклсон решил выбрать именно его тело? Он уже успел пожалеть тысячу раз. Когда проклятый двойник окажется в его власти, Никлаус заставить ее расплатиться за каждый ужасный день в качестве заносчивого учителя.       Клаус сделал еще один глоток, пропуская мимо болтовню Донована. Он устремляет взгляд зеленых глаз на столик, за которым расположилась вся честная компания: Елена и братья Сальваторе. Рик едва уловимо кивает в знак приветствия, в то время, как Клаус готов хоть сейчас вырвать их сердца. — А сейчас играет песня для прекрасной Елены от таинственного Клауса, — разносится голос со сцены.       Майклсон видит, как Гилберт и ее приспешники в панике начинают оглядываться по сторонам. Стефан мигом схватил свою ненаглядную за руку, словно это как-то ее спасет. Если бы Клаусу нужна была сейчас смерть этой девчонки, то ни один из братьев не успел бы и слова сказать, как сердце той, которую они любят, было бы у него в руках. Он мог бы даже бросить его к их ногам. Они ведь за него так отчаянно борются? — И все же это глупо, — прозвучал женский голос подле него, настолько неожиданно, что Клаус успел вздрогнуть.       Он переводит взгляд на блондинку, что бесцеремонно села рядом. Кажется, он видел ее рядом с двойником, что значит, она тоже знакома с Алариком намного ближе, чем просто с учителем. — Что он хотел сказать этой песней? — продолжала диалог девушка, хотя это больше походило на монолог. — То, что он рядом и следит за Еленой? Словно до этого мы об этом не догадывались, — с возмущением в голосе произнесла Кэролайн. — Может он хотел запугать? — решил внести и свою лепту в этот разговор Клаус, которому всего навсего были интересны ее доводы. — А какой в этом смысл? Мы и так его боимся. Ему более тысячи лет. Он первородный вампир. Глупо ожидать, что его не боятся.       Подобное заставило Клауса усмехнуться. А и в самом деле, с какой целью он это сделал? Чтобы его не забыли? Так это и без того не произойдет. — Твои варианты? — выдает он. — В смысле? — С какой целью бы это сделала ты? — Если бы я была самым древним вампиром, с маниакальной тягой к двойникам? — удивилась Форбс, произнося эти слова с усмешкой, которая плавно перешла в едва уловимый смешок. — Даже у меня не такая богатая фантазия, чтобы представить подобное. — И все же? — с неким неприкрытым интересом в голосе, продолжает настаивать Майклсон.       Кэролайн тяжело вздохнула, словно, в самом деле, пыталась представить подобное. Девушка развела руками. — Я не знаю, честно. Наверное…       Однако ее речь резко оборвалась. Доводы ушли на второй план, стоило ей только завидеть Мэтта, который подошел к барной стойке. Блондинка нацепила улыбку. — Привет, — радостно отозвалась Кэролайн, однако Клаус мигом уловил некие нотки вины в ее голосе.       Британец бросил полный негодования взгляд на Мэтта, который прервал их беседу. А ведь ему на самом деле было интересно выслушать ее. Это был самый продуктивный разговор, что состоялся у него, с тех пор как он занял тело Зальцмана.       Донован ничего так и не ответил девушке. Он задержал на ей свой взгляд не более пяти секунд, после чего с надменным видом отошел. — Он ненавидит меня, — с отчаянием в голосе, произнесла Форбс. Улыбка, что освещала ее лица, мигом погасла.       Клаус подвинул бокал своего спиртного блондинки, понимая, что она нуждалась в нем. Наверное, именно так сделал бы Аларик? — Почему? — поинтересовался тот. — А то ты не знаешь, — с неким раздражением выдала она. Блондинка сделала глоток спиртного, прикрыв на секунду глаза, словно позволяя алкоголю завладеть ее разумом. — Он ненавидит меня из-за того, кто я. Словно у меня был выбор? — Ты не хочешь этого? — мигом уловил суть ее речей Майклсон. — Я этого не говорила, — тут же ответила Кэролайн, что заставило Клауса усмехнуться. — Меня убили, не оставив выбора. — Но все же тебе нравится твоя новая жизнь, — произносит Никлаус.       Честно говоря, он был немного поражен. В современном мире редко встретишь вампира, который бы не жаловался, что ему хочется жить в качестве человека. Даже его сестра и та, грезила о жизни человека. Но эта девочка так смело заявила об обратном. И это вызвало некую гордость у него, и подогрело интерес. — Да. Как бы это не звучало, сейчас я чувствую себя, куда более живой, чем прежде. Я стала лучше. И мне нравится быть уверенной в себе, быть сильной, быть… — Непобедимой, — добавил он, прекрасно понимая, о чем она твердит. — Именно, — соглашаются Форбс.       Мгновение на ее лице играет улыбка, а после появляется тот же печальный взгляд. — Но стоит ли это того? — Что ты имеешь в виду? — насупил брови Клаус. — Они меня ненавидят: мама, Мэтт, Бонни. — Ты драматизируешь, — сухо отозвался тот. — Откуда тебе знать, Рик? Ты человек. Тебе не понять, как это жить, зная, что в один день все, кого ты любишь, умрут, а ты продолжишь жить. Друзья, семья, близкие… Никого не будет рядом. И что тогда останется?       Если бы Форбс только знала, насколько сильно он понимал, о чем она говорит. Его семья мертва, хотя это и временно. Друзья? Их никогда и не было. В прочем, Стефан был его другом, хотя тот ничего и не помнит. — Останешься ты. — Вот именно. Только я и ничего больше. — Ты и целый мир, — добавляет он. — Страны, которые стоило бы посетить. Ты встретишь еще много людей, которые станут твоими друзьями. Мир не заканчивается за пределами Мистик Фоллс.       Кэролайн внимательно слушала его, понимая, что он прав, однако не готова была принять эту правду. Голубоглазая блондинка печально улыбнулась, кивнув головой в знак согласия. — Ну или же придет Клаус и убьет нас всех разом, и мне не придется думать об этом, — добавила Форбс.       Наверное, Майклсон только сейчас вспомнил, что является врагом ее друзей, а значит и ее тоже. Он молча встал из-за стола, допив свой виски, небрежно бросая купюру на барную стойку. У мужчины не было желания с ней прощаться, а может, он просто не нашел подходящих слов.       Клаус быстро добрался до квартиры, однако эта девушка все еще не покидала пределы его разума. А ведь он даже не знал, как ее зовут. Он взял телефон и быстро набрал единственный номер, что там имелся. — Пришло время вернуть меня в мое тело, — произнес Клаус, отключив вызов.       Если эта девушка была подругой Елены, значит, было бы неплохо познакомиться с ней, по крайней мере, именно так он определил для себя свои мотивы, хотя где-то в глубине души знал, что это была далеко не единственная и главная причина.