Лучшая идея?

      Резкая вибрация телефона, спокойно лежавшего уже так долго на тумбе, потревожила его хозяина и заставила подскочить, чтобы тут же взять старый мобильник в руки и посмотреть, что произошло там. Увидев высветившееся на экране короткое сообщение, парень побледнел, перечитал ещё раз и ещё один, чтобы убедиться что ему не кажется. Осознав, что это не шутки, он тут же набрал номер отправившего это сообщение, очень надеясь, что на том конце ему ответят, а еще, что деньги на балансе ещё есть. Только бы дозвониться, только бы дозвониться… Но нет, только длинные гудки и ничего больше, до самого момента, когда начинает говорить этот бездушный голос автоответчика. Сбросив и набрав снова, юноша, дрожа, ничего не добился, в третий раз попытку уже не предпринимая, он, держа телефон в руке, крепко сжимая, быстрым шагом подошел к окну, распахнув его. За дверью, что находилась как раз за спиной, громко бранились родители, пусть они и делали это самозабвенно, но могли заметить сына и запретить покидать дом. Так что лучше через окно. На том и порешив, юноша спешно перемахнул через подоконник, после чего на всех парусах поспешил к дому того самого человека, всё набирая и набирая его, но ответа так и не получая. Сумасшедший стук сердца отзывался эхом в висках, отчего становилось совсем не по себе, в ушах закладывало от шума, который создавал быстрый бег. Одно хорошо — парень очень тощий и ему легко бежать, будто бы бесконечно преодолевая метр за метром. Дыхание давно сбилось, но было совершенно плевать, город-то совсем небольшой, но когда куда-то очень сильно спешишь, всё кажется иным. Но наконец он добрался до пункта назначения. Сгорбившись и от этого сразу значительно уменьшившись в росте, положив дрожащие, нет, трясущиеся, ладони на согнутые колени, парень позволил себе буквально секунды на то, чтобы судорожно схватить широко раскрытым ртом ледяного ночного воздуха, после чего, закашлявшись, сделать последние шаги к зданию, куда всё это время бежал. Окно на второй этаж открыто, там горит свет, во всех остальных темно. Сердце, что не перестало быстро стучать, на такой долгий для него миг замерло, тут же возобновив свою ускоренную работу, а его хозяин уже лез по дереву, чтобы по ветке того перебраться на второй этаж дома через окно. На это ушло не много времени, не смотря на то, что руки всё еще тряслись, да и сам парень весь трясся, кусая бледные губы. Когда ноги его ступили на мягкий ковер комнаты на этом самом втором этаже, то они тут же подкосились, и юноша медленно осел на пол, глядя на то, что ему сейчас довелось застать — невеликое, совсем еще мальчишечье тело, именно тело, шея его была крепко сжата веревкой. Безмолвно покачивался в воздухе, не имея под ногами опоры, в виде опрокинутого нарочно стула, бледный остывающий труп. Труп, который еще вчера весело смеялся и ласково смотрел то и дело на сидящего сейчас на полу юношу. — Господи, что я наделал, — схватившись руками за свои светлые волосы, прошептал он и всхлипнул, не в силах отвести взгляда с того, кого убил, по сути, собственными руками. «Спасибо тебе за всё, любимый,» — это и было последним сообщением, что напечатал ему этот человек, прежде чем уйти из жизни. — О чем ты, Эрик? — прозвучал будто прямо за его спиной голос, полный недоумения, что заставило парня вздрогнуть и распахнуть глаза, которые только что закрыл, не в силах больше смотреть на мертвого парня. Перед ним уже не было той картины, а лишь встревоженное лицо рыжего еврея. И господи, как же эта рожа сейчас обрадовала Эрика, он готов был расцеловать его в обе щеки, за то что спас его от этого кошмара. — Мне такая хуйня приснилась, — почесав затылок, пробурчал он недовольно вместо того, чтобы отблагодарить за пробуждение. — Я же говорил, на моих коленях ты хуй выспишься, — ухмыльнулся Брофловски, потрепав одноклассника за щеку, отметив затем, — Тебе всегда хуйня снится. — Но на этот раз вообще полная хуетень, — поджал губы Эрик, и Кайл понял — парень реально встревожен. — И что же тебе снилось, экс-жирдяй? — поняв, что иначе Картман не поделится, устало вопрошал Кайл. Тут же он получил подробный рассказ о том, как Эрик видел сон от лица Кенни, которому довелось практически застать суицид Баттерса. Эрик, конечно плохо понимал, зачем второму такое делать, да и ничего не сказал на этот счет, но Кайл понял по его глазам — парень боится, что сон может быть и вещим. — Не-а, веришь или нет, пока ты дрых, они проходили мимо, даже не заметили нас с тобой, целовались и держались за ручки, — сказал он, после чего Картман выдохнул, но тут же снова замялся, из-за этого Кайл нетерпеливо и уже как-то раздраженно вопрошал, — Ну, чего еще? — А ты не хочешь ни с кем держаться за ручку и целоваться, м, еврейчик? — постарался состроить ехидность в лице и голосе тот, но после того, как он потерял в весе, эти попытки были смешными, ибо теперь-то лицо было относительно худым, не таким гадким злодеем выглядел Картман теперь, отчего Кайл засмеялся, искренне и непринужденно, чем заставил парня смутиться и свести брови в недоумении, — Чего ты ржешь, дурак? — Для твоего тощего ебальника теперь надо подбирать новые настройки, а то оно очень уж доброе, — когда отсмеялся, ответил охотно Брофловски, улыбаясь от уха до уха. Картман обмер, он никогда не видел, чтоб рядом с ним кто-то так улыбался, так… радостно? Да еще и кажется улыбка реально посвящена именно Эрику. — Знаешь что, ебаный жид? — без всякой агрессии, задал вопрос Эрик, стянув с головы и так съехавшую, пока спал шапку. Стало душно. А ведь на улице ночь уже давно. Выступление пролетело так быстро, как пуля, что Картман похоже ничего не заметил, кроме разве что того, что сегодня Кайл мялся, когда по идее должна была быть сцена с поцелуем, но миссис Томсон сама поняла, что это будет неуместно и исключила этот момент из сценария. Брофловски так вдохновенно играл свою роль, особенно хорошо, что во время данной сцены Эрику даже на какой-то момент показалось, что еще немного и увлеченный выступлением Кайл возьмет и поцелует его, точно по оригинальному сценарию. Но какой дурак или дура в здравом уме согласится целоваться с жирным тираном, пусть и бывшим, похоже? Даже за миллионы долларов на такое никто не пойдет. А сам вот Эрик в тот самый момент действительно ловил себя также на том, что готов взять и просто украсть уже у рыженькой Джульетты сладкий поцелуй, прикоснуться своими горящими губами к её бледным, изумительным свиду и наверняка на вкус тоже, губам. Может, они на вкус как клубника? Или вишня? Что лучше?.. — Не знаю, — равнодушно пожал плечами Кайл, отодвинувшись от Эрика, с которым все это время сидел на скамейке в парке. Они избежали посиделок с остальными в кафе, которые организовала, конечно же, миссис Томсон, собственной персоной, и поэтому сначала немного пошатались по тогда еще погруженному в сумерки городу, пока не набрели на парк, а там уже и на скамейку, где немного поболтали, а затем Картман нагло заснул на еврейских коленях, бесстыдник. Он не знал, что шапка по большей части съехала с его головы потому что Кайл гладил темные волосы одноклассника, пока тот крепко спал, слегка храпя во сне, но это было не стремно даже. Или Брофловски просто не обратил внимания, пока увлеченно приглаживал довольно мягкие волосы? Тоже вариант. — Вот и молодец, что не знаешь, — закусив нижнюю губу, сказал тихо-тихо Картман, глядя в лицо Кайла снизу вверх, отчего был заметно недоволен, Брофловски склонился к нему ниже, ухмыляясь, чтобы видеть поближе сведенные бровки Эрика, который злюкался. Что ж, зря ты это сделал Кайл. Когда нос еврея почти уткнулся в нос парня, тот уже не смог себя контролировать, резко обнял его руками за шею, склонил совсем низко к себе и нелепо, но чмокнул его в слегка разомкнутые от удивления и неожиданности губы. — Ты чего, Эрик? — растерянно пролепетал Кайл, замечая, что Картман делает немалые усилия, чтобы не начать душить его, в силу старых привычек, а может потому что никто не научил его быть ласковым и трепетным человеком. — Я тоже хочу держаться за руки и целоваться на каждом углу, чем я хуже Кенни и Баттерса? — возмущенно свел брови тот, отчего Кайл тут же звонко прыснул. — Самое оригинальное признание в любви, которое я когда-либо слышал, не зря же ты Ромео, — мягко улыбнулся он, разглядывая теперь лицо Эрика, освещенное лунным светом с таким интересом, будто никогда его раньше не видел. А ведь было время, когда он не хотел видеть больше эту коварную рожу. — Я тебя вообще-то в рабство зову, Джули, — хмыкнул Эрик, продолжая его обнимать руками за шею, уже как-то приноровившись, и теперь это не напоминало попытки удушить человека напротив. — Сомневаюсь, что у этого имени было б уместно такое сокращение, — включил мгновенно зануду Кайл, — Но может я и ошибаюсь. — Похуй, Кайл, вообще похуй, — выдохнул Эрик и нетерпеливо добавил, капризно надув губы, — Ну так что, ты согласен со мной целоваться или как, жидяра? — Допустим, — он придвинулся к нему назад, чтобы было удобнее и, не успел Картман и пикнуть, как его рот буквально заткнули горячие губы, затем Кайл протолкнув в этот самый рот язык. Где-то внутри у Картмана был соблазн укусить наглеца за этот самый язык, но нет, большая часть юноши велела ему лишь сладостно выдохнуть, позволяя изучать свой рот чужому языку, и трепетать в его сильных крепких руках. — Я так погляжу, это я должен был играть Ромео, да? — когда оторвался от него наконец, спросил тихо и ласково Кайл, убирая за ухо челку Эрика, другой ладонью всё еще слегка сжимая его бедро. Сейчас Картман пошлет его, ну ничего страшного. — Наверное, ты прав, — неловко улыбнулся Эрик, лицо его горело, и он понимал, что сейчас оно совершенно алого оттенка, наравне с огненно-рыжими кудрями Брофловски. — Пусть ты и редкостный долбаеб, но… — замолк Кайл, явно не закончив, чем заставил Картмана встрепенуться. — Но что? — сгорая от какого-то детского любопытства, спросил он, ожидая затем ответа. — Говорю же, ты долбаеб, — закатил слегка глаза Брофловски, после чего обратил их на поджавшего губы Эрика и мягко улыбнулся, уткнувшись носом в его волосы, — Люблю тебя, кретина.       Оказавшийся прижатым лицом к груди еврея парень почувствовал, как защипало в глазах и носу, он не смог противиться этим сильным эмоциям, почему-то и тут же громко всхлипнул, шмыгая носом, он отодвинулся немного от Кайла и, толкнув его в грудь, несильно, произнес, вытирая кулаками свои мокрые щеки: — Сука, Кайл, я тоже, тоже люблю тебя, урод ты ебаный… что со мной сотворил. — Это еще цветочки, — снова засмеялся, даже голову запрокинув, Кайл, после чего так ласково глянул на Картмана, что тот тут же растаял и мягко улыбнулся в ответ, опустив затем глаза вниз. Найдя там руки еврея, он взял их в свои, переплетая свои пальцы с пальцами Кайла. — У, какие мы сопливые, — поспешил протянуть Кайл, улыбаясь при этом от уха до уха, глядя на их руки вместе с Эриком. — Иди в жопу, — уже без всякой агрессии, просто на автомате, ответил Картман. Он впервые был так неописуемо счастлив.