Постмортем

"Играй как получится, танцуй, где захочется Пока будешь мучиться - музыка кончится" T.A.T.U. – Космос

Ты суешь бутылку Джону под нос. – Роуз, я же за рулем! – он возмущается, сидя за панелью управления. Ты переводишь взгляд вперед: за стеклом перед вами черный космос и Земля С, маленькая и голубая. – Можно подумать, корабль не на автопилоте, – замечаешь ты, немного завороженная видом. – Да, но все равно мне лучше быть трезвым, когда я буду сажать его. – Этот маленький космический корабль создан для дураков, ты при всем желании не сможешь посадить его неправильно. – Спасибо, что не дала мне почувствовать себя крутым из-за того, что я управляю ебаным космическим кораблем. Лучший день рождения на свете, спасибо, Роуз. Его день рождения всегда делает его злым и мрачным. Ты улыбаешься и нежно хлопаешь его по щечкам. – Шушпап. Оторвись от своих завораживающе крутых пилотских обязанностей и пойдем уже устроим наш космический пикник. Он еще раз окидывает хмурым взглядом панель и экраны, а потом встает с кресла и направляется к клетчатому покрывалу, которое ты расстелила на полу. Ты садишься на нем по-турецки в своем научно-фантастическом обтягивающем белом костюме. Джон вздыхает и садится рядом с тобой. – Страйдеровские уровни иронии, не правда ли? – говоришь ты. – Не произноси эту фамилию в моем присутствии, – со смешным презрением говорит он. Ты слегка киваешь, чтобы он продолжал, потому что чувствуешь, что внутри него сидит тирада. – Что один бесит, что другой. Младший язвительная тряпка с обостренным чувством справедливости, решительный везде, где это не надо. Старший переобувается на ходу и обсирается с таким видом, будто это все это время было его хитрым планом. Один считает, что его бомжевание по планете важнее и благороднее всего, что делаем мы, а второй не может сделать нормально ничего, разве что куколда из своего брата. И оба полны говна. – Похоже, ты особенно заинтересован в части с куколдом, – ты пьешь из горла и смеешься. Он обиженно на тебя смотрит. – Разве я не прав? – Ну, да, то, как извращенно и сочно Дирк любил Карката и как Дейв об этом знает и все равно живет под одной крышей с ними обоими… – ты делаешь глоток. – Сексуально, конечно. Лицо Джона искажается в гетеронормативном отвращении, он даже не краснеет, настолько это далеко от сексуальности в его голове. – Да я не об этом! Я о том, какие они придурки, их мерзкая личная жизнь только добавляет красок к картине, но это не главное. Хотя, конечно, если бы они его вдвоем ебали и то бы было менее противно… Ты вспоминаешь о том, что на пикнике принято не только пить, но и есть, и тянешься к корзинке, приговаривая: – Ты сегодня в полном гомофобном режиме, я смотрю. – Имею право! – дергается он, а потом добавляет спокойнее: – Роуз, ты знаешь, что я не гомофоб, и если меня бесят гомосексуальные люди сегодня, то только потому, что меня сегодня бесит вообще все. Тот факт, что они геи, волнует меня гораздо меньше, чем тот факт, что они пидоры. Ты достаешь мясо и конфеты. – Роуз, что за хрень? Ты смеешься до слез. Джон скептически смотрит на тебя, а потом вздыхает: – Ладно, я понял, еще одна светопровидческая шутка, которую я не понимаю. Нормальная еда у тебя есть? – Сейчас достану торт. – Лучший день рождения, лучший мойрейл, – Джон стонет в голос и царапает свое лицо. Ты пытаешься прекратить ржать. – Я шучу. Что тебе дать, салат или сэндвич? Джон хватается за лоб и серьезно задумывается. Ты проигрываешь так невероятно сильно. – Знаешь, – ты кладешь руку на его плечо, – я люблю тебя. Он смотрит на тебя исподлобья. – В каком смысле? Ты улыбаешься. – В том смысле, что ты очень забавный и делаешь меня счастливой. Прости, что отправила тебя в бледнозону. Он подпирает голову рукой. – Мне вполне нормально быть твоим мойрейлом. Ты мое все, но у меня нет потребности выражать это через секс. Надеюсь, твоя жена тоже понимает это, – он зарывается рукой в свои волосы, склоняясь вниз. – В смысле, что она не думает, что мы сбежали вдвоем в космос для того, чтобы… – Она понимает. По крайней мере, должна понимать. В тролльей культуре связь между мойрейлами считается более глубокой, чем между мейтспритами. Не принято в это влезать. – Я рад, если так, – он тянется рукой к сэндвичу, но не берет его. – На тему того, почему я захотел сбежать… блин, я просто боюсь быть на Земле сегодня. Если случается какая-то херня, она случается на мой день рождения, не знаю, почему так. Это как будто проклятая дата. – Как провидица света, я могу тебя заверить, что это действительно проклятая дата и тебе не кажется. Он бросает взгляд на планету за стеклом. – Думаешь, там все будет нормально без нас сегодня? – Да будет. Ничего важного не происходит без света, а свет у меня. Вся планета с тем же успехом могла бы не существовать, пока мы здесь находимся.