Семь небес Рая

— Она не шлюха, — тут же предупредил я Зуо, как только он перевел взгляд со своей жертвы на Мифи. — Ну, спасибо, что разъяснил, сам бы он, конечно, не догадался, — огрызнулась подруга. — А что? Я бы не догадался, — честно признался я. — Ты до прошлого года не догадывался, что Дедушка Мороз, который сидит в соседнем супермаркете, ненастоящий! — Но он такой убедительный! — Ага, конечно… — И взгляд у него проницательный, кажется, что он заглядывает в самую душу! — Тери, он пластмассовый! — У каждого свои недостатки: кто-то много курит и сквернословит, — глянул я на Зуо, — кто-то вместо одежды использует аксессуары, — улыбнулся я Мифи, — а кто-то всего лишь из пластмассы — и это меньшее из трех зол! — Ах да, и наличие пластмассового тела не мешает дедушке в новогоднюю ночь расставлять подарки под елкой. — Конечно же, не мешает! Он же Дед Мороз, пусть он будет хоть из глазури, это не станет преградой в завершении новогодней миссии! — То есть, ты снова веришь… — Я всегда верил! — Чем же тогда была вызвана твоя истерика в супермаркете, когда ты сел на руки к деду морозу и полчаса ревел и бил его рукой в грудь, обзывая обманщиком? Продавцы тогда решили, что ты Даун, и пытались успокоить тебя леденцами. А я активно делала вид, что не знакома с тобой, листая порно-журналы. — Все потому, что он не подарил мне плазменную боеголовку, о которой я так мечтал. Это же всего лишь плазменная боеголовка! Я что, о многом просил? — Да, что-то дедушка зажопил подарок… — Вот и я о том же! — Это был сарказм. — Нет, эта была жестокая правда, — со скорбью в голосе вздохнул я. — Достаточно, — тихо, но властно произнес Зуо, заставив нас с наниткой вздрогнуть. — Ты — Мифи, не так ли? — обратился он к подруге, без стеснений оглядывая ее с головы до ног и, кажется, не слишком веря в то, что она зарабатывает деньги не собственным телом. — Много слышал о тебе. — Надеюсь, не от Тери? — улыбнулась в ответ нанитка, без тени страха протягивая сэмпаю руку. — На всякий случай предупрежу, что у меня нет щупалец в самых странных местах, я с этой планеты, у меня все в порядке с головой, пищеварением, конечностями и кровью, я живу не рядом с кладбищем, крематорием, заброшками, цирком, дурдомом или детским садом. Не вою на луну, не превращаюсь в летучую мышь, не дышу под водой, не умею летать, поджигать вещи взглядом, ослеплять одним лишь видом или оглушать. И да, предпочитаю я только девушек — это на тот случай, если он захочет с помощью меня вызвать у тебя приступ ревности. Не хочу пасть жертвой его идиотизма, это и так происходит слишком часто, но в случае с тобой боюсь не пережить! — Это еще что значит?! Бунт на галактическом корабле? — ахнул я, не веря своим ушам. — Тери, с твоей легкой руки я три года свято верила, что наш дворник в печке сжигает детей! — Но он сжигал! — Но не детей, а листья! — Где листья, там и до детей не далеко! — Это его работа! — Его работа убирать, но не сжигать! Проклятый пироман! Он превратил нашу школу в крематорий для растений! А что, если теперь души незабудок, кленов и одуванчиков бродят по длинным коридорам этого давно сгнившего, погрязшего в грехе здания и жаждут мести! А что, если… — Началось, — закатила Мифи глаза, — сделаем вид, что его здесь нет? — Согласен, — кивнул Зуо. — На чем мы остановились? Ах, да. Я тоже многое о тебе слышала и давно хотела с тобой познакомиться. Интересно было посмотреть на человека, который не побоялся взять на себя статус Парня этого чуда, — кивнула она в мою сторону — я в этот момент в ярких красках расписывал теорию восьмиступенчатого ада для крыжовника. От последних слов Мифи меня бросило в пот. Очень не хотелось, чтобы она присоединилась к представителю наносов, что все еще лежал у наших ног. Но, к моему удивлению, Зуо не разозлился и ломать подруге конечности не торопился, а лишь, наконец, пожал ей руку. — Так же как и мне хотелось посмотреть на девушку, которая столько лет терпела его и при этом не потеряла человеческого облика или не утратила рассудок, — очаровательно улыбнулся он. — Что ты прям, встретились два одиночества, — буркнул я. — Вы обо мне отзываетесь как о венерическом заболевании! — Если сравнивать тебя с болезнями, то ты у нас не венерическое, точнее, не одно. Скорее, целый букет. Твоим именем можно назвать ту кладезь болячек, которые таятся под трусиками самых прокачанных проституток. Тенерическое заболевание! О святые кеды, я, кажется, только что открыла новую разновидность крайне опасного вируса! — добродушно улыбнулась Мифи. — А я смотрю, ты многое о проститутках знаешь! Быть может, мои выводы насчет тебя были поспешны? — огрызнулся я, но подруга и бровью не повела, продолжая издеваться. — Тенерическое — это венерическое заболевание мозга! Надо срочно прописать это в интернет-энциклопедии! Люди должны знать! — Подобные болезни передаются только половым путем, — фыркнул я, стараясь сделать вид, что мне совсем не обидно, — на то они и венерические. — Вот именно! — активно закивала Мифи. — Но тенеризм — группа тяжёлых токсико-инфекционных заболеваний, характеризующихся поражением головного мозга! То есть ты трахаешь мозг человека и проникаешь в него не хуже адовой заразы. — Слушай, а ведь правда. Чудовище дало себе самую точную характеристику, — неожиданно согласился с Мифи Зуо, — отныне буду называть тебя Венерой, — зло ухмыльнулся он. — Только попробуй! — грозно прошипел я. — Венера… — спокойно проговорил сэмпай. — Хорошо, на первый раз, так и быть, прощу, — деланно пожал я плечами. — Ты что-то сказал, Венера? — явно издевался надо мной Зуо. — Я сказал, хватит! — А я сказал «Венера». — Ненавижу тебя! — Это мы уже проходили. — Вас обоих ненавижу! — в запале воскликнул я, привлекая нежелательное внимание к своей персоне со стороны проходящих мимо школьников. — А это уже что-то новенькое, — улыбнулась Мифи. — Ладно, не буду больше задерживать тебя, Зуо. Вам с Тери надо о многом поговорить до того, как он окончательно впадет в черепашье бешенство или начнет источать желание интима с моим мозгом, — хмыкнула подруга. — Крепись, Зуо, разговор обещает быть преисполненным дебилизма, идиотизма, странных сравнений и волшебных улиток. — НЕ ТРОГАЙ ВОЛШЕБНЫХ УЛИТОК! КАК ТЫ МОГЛА РАССКАЗАТЬ О НИХ?! ЭТО ЖЕ БЫЛА НАША С ТОБОЙ ТАЙНА! — Удачи, Зуо, — дружески похлопала Мифи сэмпая по плечу и буквально растворилась в толпе школьников. — Она мне понадобится, — тяжело вздохнул в ответ Шаркис, пряча руки в карманах куртки. — Ну что, Венера, поехали, — скучающе проговорил он, кивком давая мне понять, чтобы я шел за ним. — А вот и нет, — с наигранным спокойствием заявил я. — А вот и нет? — переспросил Зуо, изобразив удивление. — А вот и да! Я сказал именно «А вот и нет»! — Взял кривые ноги в кривые руки и вперед и с песней. — Нет, — настойчиво повторил я, усаживаясь прямо на крыльцо, — с места не сдвинусь. — Да ладно? — глаза сэмпая по-прежнему оставались желто-зелеными, но на губах играла улыбка, которая ничего хорошего мне не сулила. Ну и хрен с ней! Я покажу, какой у меня волевой характер! И как я изменился за эти полго… — Ай-яй-яй-яй! — воскликнул я, против воли поднимаясь с грязного пола вслед за ухом, в которое вцепился сэмпай и с помощью которого поставил меня на ноги. — Я не расслышал, ты, кажется, что-то сказал про свое неуемное желание поехать со мной. — Вот уж нет! — воскликнул я, после чего хватка Зуо стала лишь сильнее. — ХОЧУ! ЖЕЛАЮ! ЖАЖДУ! В НЕТЕРПЕНИИ! — взвыл я, наплевав на всякие там характеры и изменения. Ухо мне дороже! — Вот и умница, — фыркнул Зуо, отпустил мое ухо, развернулся на сто восемьдесят градусов и направился к выходу с крыльца. Мне ничего не оставалось, кроме как смириться со своей участью и последовать за ним. И все-таки это было до странного приятно — наблюдать за тем, как сэмпай легко, словно кошка, проходит между нескончаемыми потоками людей. Между наносами и нанитами, зоо и пэрротами, скандалистами и спорщиками, чему-то радующимися толпами первоклашек, снующих в ногах и заставляющих тех, кто повзрослее, злиться и выливать в их сторону нескончаемые потоки брани. Зуо среди всей этой суматохи людей, эмоций, ярких красок и громких звуков, словно черная-черная дыра, проходил мимо, заглушая все происходящее тяжелой гнетущей тишиной, что окутывала его со всех сторон. И его не касались ни школьники, ни блики солнца, ни истошные внезапные визги, заставляющие окружающих вздрагивать от неожиданности. Он просто шел вперед, и я видел, как жизнь вокруг него бьет ключом, наполняется невообразимыми сочетаниями, сочностью. Но это было совсем не то место, к которому относился сэмпай. Будто две параллельные вселенные, наплевав на физические законы, в одном единственном месте пересеклись, и совершенно разные миры слились воедино, предоставив мне возможность видеть существ из другой, совсем мне незнакомой параллели, кардинально отличающейся от той, в которой жил я сам. Причем под «незнакомыми существами» я подразумевал проходящих мимо меня школьников, а отнюдь не Зуо. Нет, смотря на широкую спину сэмпая, на его черную куртку и глубокий капюшон, я ощущал ту странную, ни с чем не сравнимую близость, которой у меня никогда не было ни с кем другим. Почти ни с кем. Близость, что когда-то так меня испугала, а затем с тем же успехом привлекла. Близость, говорившая о том, насколько мы с Зуо похожи в своем опустошении. Или, быть может, все дело в голоде? Или волшебных улитках? Эту тайну раскрыть мне еще предстояло. — Если ты думаешь, что я собираюсь ждать тебя весь день… — пока я размышлял над тем, насколько мы с Зуо подходим друг другу и каким именно способом у меня получилось бы его убить, сжечь и запихнуть в маленькую колбочку, которую бы я всегда носил на шее, сэмпай уже успел спуститься с крыльца и теперь с недовольством смотрел на меня снизу вверх. — А мне нравится этот ракурс, — поделился я с Зуо своими мыслями, — пади на колени и моли о пощаде, раб, — провозгласил я куда более грубым голосом, чем говорил обычно. — Спустись вниз и заставь меня, — чуть нахмурился Зуо, прожигая меня взглядом желто-зеленых глаз. Не знаю, что он там сделал: нацепил линзы, перенес операцию или что похуже, но тот факт, что теперь степень его ярости по цвету глаз я определить не мог, меня несколько удручал. — Не царское это дело — заставлять, — сник я, обреченно спускаясь по лестнице. — Да, царское — слизывать пыль с моих кед. И я готов предоставить тебе такую возможность, — пообещал сэмпай, но, тем не менее, не дождавшись, когда я спущусь к нему, продолжил свой путь к мотоциклу. Знакомое средство передвижения ожидало нас за одним из ближайших жилых домов. — Зачем… так… далеко?! — я успел запыхаться от безуспешных попыток догнать сэмпая. — Необходимость, — сухо бросил Зуо, усаживаясь на мотоцикл. Я же, подойдя к нему ближе, едва коснулся руля механического коня, проверяя, не очередной ли это дебильный сон с участием Зуо. Обычно такие сновидения заканчивались нападением ниндзя-слизняков или распылением окружающей среды на пиксели и майских жуков. Но руль оказался более чем реальным. Как и царапина, что я оставил полгода назад на мотоцикле, чтобы выиграть спор у Зуо. Как ни странно, но сэмпай так и не убрал ее. Интересно, связано ли это было со мной или… Да кого мы обманываем, конечно же, это было связано со мной, только со мной и ни с кем, кроме меня! Я ж офигенный, аж слезы на глаза наворачиваются! Эта мысль взбодрила меня, и я, к удивлению Зуо, без лишних препирательств разместился за его спиной и с готовностью вцепился в торс парня. — Шлем надень, — посоветовал сэмпай, натягивая на голову черный матовый шлем с тонированным, отливающим красным визором. — С каких пор?.. — Просто заткнись и надень шлем. Твой у тебя за спиной. Я оглянулся и обомлел. На меня в столь прекрасный солнечный день смотрело нечто потрясающее: ядовито-зеленый шлем испещряла тьма божьих коровок. — Ох, он такой… такой!!! Такой!!! Потрясный! — воскликнул я, натягивая подарок на голову. — Еще бы, ведь, придя в магазин, я попросил у продавца самый идиотский шлем, который только у него был. Ничто не приводит тебя в такой экстаз, как вещь, лишенная смысла и попахивающая безумием своего создателя, — фыркнул на это сэмпай. — Ты так заботлив, — удивился я, — только не подумай, что из-за одного крутого шлема я растаю и отдамся тебе в первом же переулке, — заявил я, любуясь на себя в зеркало заднего вида и действительно приходя в тот самый экстаз. Представлять, что по твоей голове ползает с полсотни пятнистых насекомых — что еще для счастья надо?! Сэмпай моей уверенности по поводу неприкасаемости моего бренного тела, кажется, не разделял, потому очень медленно и выразительно обернулся ко мне. И хотя за тонированным стеклом разглядеть его лица я не смог, моя потрясающая интуиция подсказала мне, что Зуо на пределе, и за моим следующим комментарием последуют потери. Потери зубов, в первую очередь. Поэтому я не стал вглядываться в его визор, предпочтя начать на ощупь считать выпуклых божьих коровок на шлеме. Я настолько увлекся процессом, что даже Зуо понял, насколько неэффективным оказался бы разговор со мной. В ответ на любой его вопрос прозвучало бы нечто из разряда: «Тридцать первая божья коровка, тридцать вторая божья коровка, трид…» — Держись за меня, еблан, — кинул сэмпай, газуя. Вновь вцепиться в Зуо я успел всего за секунду до того момента, как мое тощее тело слетело бы с сидения. Нет уж, это мы уже проходили, и повторной демонстрации трюка я не жажду. И от прошлого-то раза до сих пор по ночам спина ноет. А, быть может, она болит, потому что у меня в простыне постоянно валяется с десяток иголок, которыми я цепляю плакаты на стену у своей кровати и которые с таким же успехом постоянно с нее слетают, орошая мое покрывало иглами, которые я, естественно, не убираю. Ну, а зачем, мне и так удобно, а на принцессу я не тяну. Она-то и на горошине спать не могла, когда как я сплю с десятками иголок и, лишь проснувшись поутру и обнаружив на лице или теле пару новых царапин, узнаю об этом. Очень интересный опыт! Мотоцикл Зуо больше не издавал тех страшных громких рокотов, от которых когда-то просыпалось несколько кварталов. Ехал он бесшумно и даже мягко, но при этом не менее быстро. Вот уж что-что, а стиль вождения чокнутого дачника сэмпай не поменял, все так же обожая резкие повороты и игнорируя тормоз в тех случаях, когда он бы не помешал. Так как за последние полгода мой организм от таких нагрузок отвык, реакция его была вполне предсказуемой. Меня затошнило. И, если при первой нашей встрече с Зуо, когда мы вот так же колесили по улицам города, обгоняя машины и пугая прохожих, я с приступами тошноты яростно боролся, боясь, что огребу за это знатных пистонов, то сейчас я не боялся, а знал, что огребу. При этом желание поделиться с Зуо своим завтраком оказалось почти неконтролируемым. Все-таки, каким же я стал дерзким! Мерзким! Резким! Зверским! Венерой… А нехер было бросать меня на такое длительное время! Я злопамятный! И одно лишь внезапное появление не заставит меня все забыть и простить! Нет, здесь, Зуо, тебе придется попотеть! Чтобы загладить вину, ты должен будешь совершить нечто фантастическое: захватить галактику, побрить персидского кота, вырастить из грецкого ореха дерево, постирать мои носки и, быть может, только затем… О-ГОСПОДИ-ЭТО-ЖЕ-КРОЛИЧЬЯ-НОРА-ЗУО-Я-ЛЮБЛЮ-ТЕБЯ! Действительно, после недолгой, но для меня крайне мучительной поездки мотоцикл сэмпая остановился напротив больших деревянных дверей, над которыми красовалась яркая, зазывающая вывеска «Кроличьей норы» и висел козырек со столь родными и всегда вдохновляющими меня кроличьими ушками. — Слезай, — тихо выговорил Зуо, стаскивая с головы шлем. — Мы… мы правда приехали в это кафе? — скромно поинтересовался я, стараясь не слишком ярко демонстрировать то, насколько я этому счастлив. Так… побегал вокруг мотоцикла, махая руками и издавая странные звуки, похожие на мяуканье морских котиков в момент, когда они, хлопая ластами, клянчат рыбку. — Ага, — с какой-то обреченностью в голосе подтвердил Зуо, морщась при взгляде на трехэтажное здание без окон. Ох, сэмпай, неужели в прошлый раз тебе это кафе не понравилось Настолько сильно? Быть такого не может! Оно же идеально, шикарно, неповторимо! Кроличье! — Ты собираешься идти прямо так? — Зуо героически держался, и глаза его все еще не приобрели столь греющий душу красный оттенок, но я явственно слышал эти ни с чем не сравнимые нотки раздражения, что так и проскальзывали в его голосе. — Конечно, — подтвердил я, подходя к сэмпаю. — В шлеме?! — Он крут! — Нельзя идти в кафе в шлеме. — Почему это? — Потому что это… шлем? — не сумел сказать ничего умнее Зуо. — А еще на мне штаны. И, о боже мой, штаны — это штаны. А толстовка — это толстовка. И на шлеме божьи коровки, а они — очешуительные, — заявил я и уверенно открыл большую дверь. К нам тут же подскочила худенькая низкая девушка в коротких шортиках, топике, с кроличьими ушками на голове и в лапках-варежках. Она посмотрела на меня и собралась что-то сказать, но почти тут же увидела за моей спиной Зуо, раскраснелась и так и не издала ни звука. — Господин Зуо, как же мы рады вновь видеть вас в нашем заведении! — резко отпихнув девчушку, воскликнул уже знакомый нам парень, стандартная форма которого отличалась от формы других официантов наличием галстука-бабочки. В руках у него покоилась толстая книга. — А я-то как рад… — фыркнул сэмпай, накидывая на голову капюшон. — Мы сейчас же освободим ваше место! — пообещал парень. — А пока… — он протянул мне большой ободок с кроличьими ушами, а Зуо вновь достались волчьи. — И что, это Действительно обязательно?! — поинтересовался сэмпай, вызывая у меня приступ déjà vu. — Боюсь, что так, — кивнул парень, лучезарно улыбаясь и не сводя с сэмпая заинтересованного взгляда. Эй, морда кроличья, доиграешься, я натравлю на тебя божьих коровок, и они выгрызут тебе глаза. Хотелось бы сказать ему подобное в лицо, но не стоит — а то эти ненормальные еще решат, что я один из них. Так что я предпочел ограничиться давно отработанными методами устрашения: убрал защитный экран и уставился на врага, надеясь на то, что он ощутит всю мощь моего прожигающего взгляда. Зуо тем временем надел на голову волчьи ушки и окончательно завоевал внимание окружающих. Я без раздумий напялил кроличьи уши прямо на шлем — благо, ободок, на который они крепились, был прочным и гибким — и гордо встал перед Зуо, пытаясь спрятать его за собой от любопытных глаз. Тот факт, что Зуо был по-прежнему на голову выше меня и в полтора раза шире, меня не смутил. На мне же шлем и уши — это непобедимая экипировка! — Следуйте за мной, — посмотрев на меня как на больного, сухо бросил парень с книгой, развернулся на сто восемьдесят градусов и повел нас через просторный кроличий зал к vip-местам с диванчиками. Я в «Кроличьей норе» являлся постоянным клиентом, потому что обожаю это место и его меню. Меня вдохновляли кролики, что наблюдали за мной со стен, радовали чучела кроликов, которые украшали вход, и жареные кролики, которых можно было съесть. Но больше всего мне нравилась услуга, которая появилась совсем недавно! Уже после того, как Шаркис меня бросил. И я был уверен, что Зуо она приведет в восторг. Ну, или в бешенство, разница лично для меня невелика. Мы уселись по своим местам, официант активировал нам голографическое меню и удалился, предоставив возможность выбрать блюда. — Между прочим, с нашего прошлого посещения тут многое изменилось! — заявил я, не скрывая радости. — Официант! — загорланил я на весь зал, заставляя парня, что успел отойти от нас всего на пару шагов, вздрогнуть. — Официант!!! — повторно провопил я, пока к нашему столу не подскочил один из кроликов. — Слушаю вас, вы уже выбрали блюдо? — залебезил он. — Нет, но для начала мы хотим Кроликлайв, — оповестил его я. — Ты же за все платишь, как я понимаю? — осведомился я тише у Зуо. — Потому что если нет, тогда мне надо начинать делать зарядку, дабы размять мышцы и приготовиться бежать. — Плачу, — сухо бросил сэмпай. — Отлично! Тогда Десять Кроликолайвов! — Вы… вы уверены? — Абсолютно! — с готовностью кивнул я, что получилось очень выразительно в шлеме с божьими коровками. — Как скажете, — вздохнул официант, — десять Кроликолайвов принесут через пару минут. Что-нибудь еще? — Нет, мы пока выбираем, — чувствуя себя царем, махнул я рукой. Парень тут же исчез из нашего поля зрения. Зуо все это время пристально наблюдал за каждым моим движением. — Я не знаю, что ты заказал, но Десять… тебя не разорвет? — Нет, функцию разрывателя я оставлю за тобой, — хмыкнул я, отвечая Зуо таким же пристальным взглядом. — Ну, так зачем ты меня сюда притащил? — Разве тебе не нравится это место? — Мне — да, а тебя от одного только названия коробило, — сейчас самое время поговорить по душам, поэтому для более легкого общения мне следует притвориться среднестатистическим посредственным человеком, уверенным в своей уникальности и страдающим различными фобиями, без которых не влиться ни в одно общество. Что бы выбрать? Боязнь высоты? Страх описаться перед толпой? Или стандартный трепет перед пауками? Какой сложный выбор и как мало времени для становления себя! — Я решил, что в этом месте ты сможешь расслабиться. — Рядом с тобой, Зуо, даже демоны в аду, сидя на толчке, расслабиться не смогут, — решил я начать со стандартных комплиментов. Ведь люди любят комплименты? Я вот люблю, и Зуо должен любить. — Давай мы постараемся разговаривать, а не перекидываться колкими замечаниями, — выговорил сэмпай. — И долго ты заучивал эту фразу? Где вычитал? Или кто посоветовал? Психолог, может? Мой вот постоянно выдает нечто подобное, удивляюсь, и как ему в голову приходят столь странные и, на первый взгляд, совсем не логичные фразы?! Это же безумие какое-то! — Венера, умолкни. — Не думаю, что молчание можно назвать разговором. — В твоем случае Только молчание и может обеспечить разговор, — фыркнул Зуо. — Ладно, кроме шуток, расставим все точки над «ё». — Наконец-то… — Наша планета в действительности не круглая, а чуть приплюснутая, и это очень важно, ведь я долгое время думал, что держат ее три пингвина и тюлень. Твоя очередь. — Ты еблан. — Ну, наконец-то, хоть одна здравая мысль! — всплеснул я руками. — Я Уже устал от тебя. — Стареешь, — фыркнул я. — Борзеешь, — в тон мне ответил Зуо. — Не без этого, — с готовностью согласился я. — А почему бы, собственно, и нет. Почему бы не поборзеть перед козлом, который бросил меня шесть месяцев назад, не сказав ни слова? — Ты… — Ваш Кроликлайв! — прервал наш разговор официант, подкатывая к столику тележку с большой клеткой. Остановившись рядом со мной, парень вытащил из кармана миниатюрных шорт брелок и, наведя его на потолок над нашим столиком, нажал на единственную красную кнопку, что на нем была. Послышалось тихое жужжание. Элементы потолка раскрылись не хуже потайной двери, из которой к нашему столику спустился большой стеклянный куб, внутри которого мы и оказались. — Это еще что за?.. — недовольно проворчал Зуо. В кубе оказалось небольшое окошко, через которое официант начал выкладывать на наш столик мой заказ — это были кролики. Живые, пушистые, толстые, необычайно озабоченные кролики. Десять штук. — Данная стеклянная защита для того, чтобы животные не разбежались по всему кафе, — с извиняющейся улыбкой объяснил официант, засовывая в нашу импровизированную маленькую комнатку последнего кролика. — Как только вы будете готовы сделать заказ, зовите меня, данный куб не изолирует, но слегка приглушает общую суматоху кафе. Если захотите выйти, то прошу заметить, что в данном кубе присутствует дверь, она замаскирована. Для того чтобы увидеть ее, вам следует всего лишь коснуться стекла. Прошу, при выходе из куба следить за тем, чтобы животные не вырвались на свободу. Заранее спасибо! — выпалил все это парень чуть ли не на одном дыхании, после чего закрыл окошко и стремительно удалился. — Я тебя ненавижу, — сквозь плотно сжатые зубы выдавил Зуо, прожигая меня взглядом изумительных ярко-красных глаз. Один из кроликов умудрился запрыгнуть сэмпаю на голову и теперь яростно грыз одно из его волчьих ушей. Зуо же, сложив руки на груди и явно желая мне смерти, то ли не замечал зверя у себя на голове, то ли ожидал каких-то действий с моей стороны. — Кроликлайв — это же здорово, — пропищал я, как-то сразу растеряв весь гонор, — они пушистые, и вообще… — Одна из этих тварей у меня на голове. — Ой, правда, а я так сразу и не заметил! — включил я дурака, но поздновато, так что не прокатило. — Будь добр, сохрани животному жизнь — убери эту хреновину с моей головы. Потому что, если к ней прикоснусь я, она встретится со стеклянной стеной этого куба и превратится в кровавое месиво, — пообещал сэмпай, и я не решился усомниться в правдивости его слов. Осторожно забравшись на стол, я уселся на него напротив Зуо, из-за чего мне пришлось поставить ноги по обе стороны от сэмпая, и с осторожностью хирурга снял кролика с головы Шаркиса, молясь всем мультяшным идолам о том, чтобы глупое животное не вздумало опорожнить кишечник здесь и сейчас, иначе бы в кровавое месиво превратился не только кролик, но и я за компанию. К счастью, операция по спасению пушистого комка прошла успешно. Кролик соскочил с моих рук и присоединился к одному из своих собратьев, что как раз потрошил салфетки. Еще три кролика обнюхивали то место, на котором я сидел, двое бегали под столом, один опасливо поглядывал на Зуо, еще двое совокуплялись. Я продолжал сидеть перед сэмпаем. И не то чтобы мне не хотелось уйти, просто Шаркис в то время, пока я убирал с его головы кролика, положил ладони на мои колени, а когда я попытался уйти, сжал их с такой силой, что «мама не горюй». Со стороны, возможно, это выглядело даже романтично. А на самом деле я готов был завыть от боли и ощущения, что мои коленные чашечки пытаются либо вырвать, либо раздавить. — Я могу… вернуться на свое… место? — стараясь делать вид, что мне совсем не больно, выдавил я. — Не можешь, — за это время Зуо научился очень мило улыбаться. Вот только науку эту применял не когда следует. Потому что видеть на лице человека, причиняющего тебе кошмарную боль, столь невинную улыбочку — страшнее жуткого оскала или злобной ухмылки. А, быть может, Зуо как раз об этом знал и просто издевался. Его пальцы вцепились в меня еще сильнее, все же заставив тихо вскрикнуть, после чего Зуо стащил меня со стола и усадил себе на колени. Лишь когда я окончательно разместился на сэмпае, хватка его ослабла. — Вот теперь мы действительно можем поговорить, — оповестил меня Зуо, от которого я попытался отстраниться, но этого мне не позволила сделать его левая рука, что слегка приобняла меня, вцепившись в ребра с такой силой, что я предпочел попыток отстранения не повторять. — Честно говоря, мне неудобно, — промямлил я. — Честно говоря, мне похуй, — вновь в тон мне ответил Зуо. Не слишком ли часто ты это делаешь в последнее время, Шаркис?! — Хорошо, о чем же ты хочешь поговорить? — взяв себя в руки и стараясь не замечать боли в районе ребер, посмотрел-таки я Зуо в глаза. — Лично мне интересно, чего тебе от меня надо, — нахмурился я. — Мне надо, чтобы ты жил, — довольно расплывчато ответил Зуо. Будь я героем третьесортного любовного романа, мне бы следовало всплеснуть руками, разреветься, простить сэмпаю все грехи и тут же отдаться ему прямо на кроликах. Но я жил не в романе, и оттого мне эта фраза ой как не понравилась. — Я и так живу. — Благодаря мне. — Да что?!.. Да как?! И вообще, отпусти меня! — в порыве злости я умудрился не только скинуть с себя руку Зуо, но и перебраться через стол обратно на свое место. — Я не понимаю, о чем ты говоришь! Потому что уж кому-кому, но не тебе… и ты… козлина сраная! И… и… ненавижу тебя, ясно! — выдохнул я, чувствуя, как к горлу подкатывает комок. Вообще-то, пореветь мне хотелось еще утром в туалете и в ванной. И на кухне бы не помешало, и потом у школы, и в школьном туалете, и в коридоре, и на крыльце. Была бы моя воля, я бы только и делал, что упивался жалостью к себе и ревел, ревел и упивался жалостью к себе. Ну, а почему бы и нет, ведь мне действительно было и плохо, и больно, и Земля оказалась приплюснутой, черт бы ее побрал! Жизнь рушилась на глазах, а окружающие упорно игнорировали это. А что делать мне? Мне оставалось реветь. Ну, или сдерживаться, чтобы не зареветь. Сейчас я также пытался сдерживаться, но накопившийся поток слез, того и гляди, был готов вырваться и затопить нас с Зуо и десятком кроликов в чертовом стеклянном кубе. — Хорошо, гений, я расскажу тебе, почему ушел, если ты сам до сих пор не догадался, — устало вздохнул Зуо, будто не замечая, как дрожит мой подбородок и нижняя губа — верный признак наступающей истерики. — Ты помнишь, что мы тогда сделали? Полгода назад? — Такое трудно забыть, — тихо выговорил я, хватая ближайшего кролика, силком усаживая его к себе на колени и начиная яростно наглаживать, дабы успокоиться. — Мы не просто разрушили ПКО-вирус. В этот день Тень впервые продемонстрировала свои силы. — Тень? Банда твоя, что ли? О ней же и так было известно. — Слухи. Все, из чего состояла Тень, — были слухи. А в тот день она обрела форму, стала реальной, если тебе угодно. Она впервые продемонстрировала, какую угрозу может нести остальным бандам Тосама. — И? — Что «и», придурок? На меня и других теней тут же объявили охоту. За эти полгода на мою жизнь покушались тридцать два раза. — Ох, и сейчас ты мне скажешь, что все это было сделано ради меня и моей защиты, — фыркнул я, чуть ли не сдирая с несчастного кролика скальп. — Именно это и скажу, — кивнул Зуо. — А мне насрать! Все это — бред! Защитник нашелся! Я сам могу о себе позаботиться! — В том-то и дело, что не можешь! — внезапно повысил голос Зуо, тут же заставляя меня сникнуть. — Да, ты можешь заболтать и задолбать кого угодно, но что ты сделаешь со снайпером, сидящим в сотне метров от тебя, а?! Как ты заболтаешь его?! Или заорешь?! Как ты вообще о нем узнаешь?! Летящее чудовище! Ты же живущий в собственном мире слабак! Меня словно холодной водой окатило. Слабак. Это я-то слабак?! ЭТО Я-ТО СЛАБАК?! Ну да, слабак… не всем повезло родиться гориллами. Это не причина бросать меня на произвол судьбы! Или причина… вообще-то, все, что говорил Зуо, не было лишено смысла, и, если уж на то пошло, в глубине души я всегда знал причину его ухода, вот только, как я уже сказал… мне было насрать. Вот прям взять и насрать, думал он там о моей безопасности или еще какой-то херне из геройского списка. Я же любил его. И люблю. И лучше бы прожил рядом с ним неделю и был застрелен, чем влачил жалкое существование эти полгода, задыхаясь от безнадеги. Все же, любовь — это вещь коварная. Коварнее Тузика из соседней квартиры, который постоянно пытается нагадить нам под дверь, причем не на коврик, а под него, оттого он в моем личном списке по коварству и значится на первом месте. — Пусть я слабак. Что дальше? Бросил обузу? Прекрасно. На кой-хрен ты сейчас-то в моей жизни нарисовался?! — выдохнул я, честно говоря, ужасно боясь ответа на этот вопрос. — На меня за эти полгода покушались тридцать два раза… — Это я уже слышал. — На тебя — пятнадцать, — Зуо сказал это удивительно тихо, но я все равно расслышал. — Прости, что? — проговорил я фальцетом, вцепляясь в уши несчастному кролику и начиная их скручивать. — Хотя ты и не был рядом со мной, мой интерес к тебе не остался без внимания, — осторожно продолжал Зуо. — Какой еще интерес, раз ты меня кинул?! — ахнул я. Сэмпай в ответ на секунду отвел глаза, и мне даже показалось, что ему стыдно, правда, это ощущение тут же пропало, а Зуо вновь превратился в непробиваемую глыбу. — В общем, я совершил ошибку, — смотря мне прямо в глаза, проговорил он. — Какую именно? — сделал я вид, что не понимаю, о чем он. — Я совершил ошибку, когда… оставил тебя одного. — Ты хотел сказать — бросил меня? — М-м-м… Да. Именно. Я совершил ошибку, бросив тебя, — я наблюдал за каждым мускулом Зуо, и веселью моему не было предела. Сэмпай был настолько напряжен, что мне так и хотелось проверить, насколько еще его хватит, прежде чем невидимые нити, что стягивают все его тело, таки лопнут от напряжения и на меня вывалится тот самый эмоционально-несдержанный агрессивный психопат, который в приступе бешенства может сломать тебе пару костей. И я бы обязательно сказал еще какую-нибудь гадость, если бы мой слух не уловил тихий писк. Я не сразу осознал, в чем дело, а когда понял, бесить Зуо передумал. Дело в том, что не только я мучал кролика, пытаясь сорвать на нем часть своего недовольства. Примерно этим же занимался и сэмпай. Только если я своего зверя гладил, Зуо пушистый комок просто сжимал. И досжимал. Пушистая тушка, издав последний протяжный писк, кажется, отдала концы. Сам не понимая, что делаю, я вскочил со своего места, оббежал стол, сел по другую сторону и вырвал из ослабевшей хватки сэмпая несчастного кролика. — Зуо… ты ж убил его, — выдохнул я, прикладывая ухо к еще теплому животному, прислушиваясь, и так и не улавливая стука сердца. — Ты убил крольчишку! Зуо почему-то растерялся. Причем куда сильнее, чем я предполагал. — Я… не хотел, — выдавил он, удивительно плохо делая вид, что ему все равно. — Зуо… ты хоть представляешь… сколько они стоят? Теперь нам придётся купить всего кролика! — возмутился я. — Это все, что тебя, йоптвоюмать, заботит?! — Ах да. Платишь ведь ты, ну что ж… покойся с миром, вкусняшка, да приготовят тебя с любовью, — похлопал я пушистую тушку по спине и вернулся на свое место. — Но больше так не делай, это жутко, — добавил я, поймав на себе недоуменный взгляд сэмпая. — А над кроликом не всплакнешь? — На кой черт? Их всех рано или поздно съедят, — пожал я плечами. — По идее, и Кроликлайв изначально придумали, чтобы заказчик мог посмотреть на зверушек и выбрать, какую из них хочет съесть. Но я не настолько кровожадный и предпочитаю просто тискать их, — заявил я, и в качестве доказательства поймал одного из зверей и действительно начал его тискать. Кролик, к слову сказать, совсем не обрадовался моему вниманию и напрудил на стол передо мной. — О да, совсем не кровожадный, — фыркнул сэмпай, наблюдая, как я с помощью салфеток пытаюсь прибрать за кроликом совсем не застольный сюрприз. — Скажи, — как бы между прочим продолжил я разговор, увлеченный раскладыванием салфеток по столу, — а если бы на мою жизнь не покушались, ты бы вернулся? — Нет, — не задумываясь, ответил Зуо. Я вздрогнул. Знал же, что он ответит что-нибудь в таком духе, но почему-то все равно надеялся на другое. Реакция моя была моментальной: я схватил со стола стакан с водой, который ставили перед каждым посетителем кафе совершенно бесплатно, и плеснул его содержимое в лицо Зуо. Конечно, после этого стоило бы предположить, что у меня не все в порядке с головой. Если уж на то пошло, подобные предположения можно делать каждые пять минут, находясь в опасной от меня близости, и тем не менее. Сейчас лимит моей дерзости закончился. Как и лимит моего терпения. Рука, что держала опустевший стакан, дрожала и сжимала его с такой силой, что будь я действительно не таким слабаком, он бы наверняка разлетелся вдребезги. Но я слабак, потому на стакане не появилось и трещины. И это неожиданно настолько взбесило меня, что я размахнулся и кинул его в стену куба прямо над головой Зуо. Все это казалось каким-то сном или трансом, будто я делал именно то, что должен был, и в то же время нечто, что мне совсем не свойственно. Но сейчас это было уже неважно. «Он бы не вернулся…» Гнев, что копился во мне все эти гребанные шесть месяцев, рвался на свободу. «Он бы не вернулся?» Мне больше не хотелось плакать, гладить кроликов, рассуждать о пингвинах и Земле, а вот вдарить Зуо казалось чем-то восхитительным. «ОН БЫ НЕ ВЕРНУЛСЯ ЗА МНОЙ!» Пинком отправив ползающего под ногами кролика к другому концу куба, я выскочил из стеклянной клетки и, пользуясь тем, что браслеты еще не активированы, припустил к выходу. Все-таки что-что, а бегал я неплохо. Вот только от чего я бежал… От собственного гнева? Или от гнева сэмпая, с челки которого монотонно капала бесплатная вода? Все произошедшее после казалось чередой быстро мелькающих картинок. Вот я выскакиваю из кафе, пересекаю дорогу, ныряю в один из темных дворов — и в этот самый момент сильнейший удар буквально вбивает мою голову в стену кирпичного дома. Единственное, что меня спасло, — это мой шлем с божьими коровками. Зуо пригвоздил меня рукой к стене, вдавив мою голову в нее примерно наполовину. По крайней мере, одним глазом я лицезрел крошащийся кирпич. — И куда это ты собрался? — злое шипение сквозь плотно сжатые зубы дало мне понять, что бешеный Зуо никуда не уходил. Нет, все это время он просто ждал, когда же я позволю ему выйти наружу. — Отпусти, — застонал я, чувствуя, как шлем вместе с моей головой продолжают вдавливать в стену. — Никогда, — еще один ощутимый толчок, после которого Зуо таки убрал руку, и я обессиленно сполз на асфальт, дрожащими руками стащил с головы помятый шлем и коснулся пальцами быстро растущей шишки. — Больно… — пробормотал я. — Знаю, — спокойно ответил Зуо, присаживаясь передо мной на корточки. — Тогда зачем? — А как еще я могу удержать тебя? Действительно, «как»? — А стоит ли держать, если я такая обуза. Ну и пристрелили бы, меньше проблем, — нахмурился я. — Нет, если тебя кто-нибудь и пристрелит, то это буду я, — фыркнул сэмпай, хватая меня за капюшон толстовки и силком заставляя встать на ноги. — И ты не хотел возвращаться… — Но рад, что появилась причина, по которой вернуться все-таки пришлось. — Ага, мои убийцы — офигенная причина возобновления отношений. — Ничего возобновлять я не собираюсь, — равнодушно заявил Шаркис и, явно насладившись выражением моего лица, снисходительно продолжил: — Возобновляют только утраченное. — Ты не думал завести дневник и забить его дебильными цитатками для маленьких девочек? У тебя бы получилось, — выдохнул я, стараясь сдерживать желание кинуть в голову Зуо шлем. — Нет, зато думал сломать тебе ноги — от этого и пользы было бы больше, — расплылся сэмпай в очаровательной улыбке. — Себе сломай, психопат, — фыркнул я. — Сказал мне дебил, который чуть не кончил от шлема с божьими коровками. — Ты стал еще противнее! — То же могу сказать и о тебе. — Потрясающе! — Охуенно. — И что дальше? — А дальше боль и тренировки. — Тренировки? О чем ты? — не понял я. — Тебе придётся стать частью Тени, так безопаснее. Но ты не можешь оставаться таким же слабым. — Но что, интересно, я могу с этим поделать?! — Ты — ничего. А Тень может. В конце концов, чтобы дать отпор, не обязательно становиться горой мускулов. — Я не сторонник физического насилия, — все еще слабо сопротивлялся я, увлекаемый Зуо к мотоциклу. — Значит, пора им становиться, — хмыкнул сэмпай, усаживаясь на железного коня. Да он надо мной издевается! Точно издевается! Какие, черт побери, тренировки! Какая, к чертям, Тень и приплюснутая Земля! — Либо ты садишься на мотоцикл сам, либо я проламываю тебе череп. И не поспоришь.