Семь небес Рая

— Вот ты, Мифи, когда-нибудь задумывалась о том, почему мухи потирают лапки? — тихо проговорил я, не сводя взгляда с царственного насекомого, что последние двадцать минут сидело на краю монитора и, в свою очередь, не сводило фасеточных глаз с меня. — Не поверишь, посвятила размышлениям над этой темой последние три недели! — очень правдоподобно всплеснула руками нанитка. — Правда?! — обрадовался я, приготовившись размышлять над терзающим меня сакральным вопросом о мухах и лапках, в процессе раздумий настроившись предсказать пару апокалипсисов, построить амплитуду падения листьев клена и, на сладкое, рассчитать влияние солнечных вспышек на кофеварку, что стояла в учительской. — Тери, это был сарказм, — к моему сожалению, фыркнула подруга. — А это была муха. Но муха осталась мухой, а остался ли сарказм сарказмом или за эти пару секунд ты уже успела проникнуться духом любопытства и решила присоединиться к дискуссии по поводу коварных мух и хаоса, что они привносят в наше существование? — с надеждой спросил я. — А ведь с этим надо что-то делать! Если не мы спасем ничего не подозревающее человечество, то кто?! — Единственный, кто привносит хаос в мою жизнь, — насекомое другого сорта. — Кто? Кузнечик? Или сверчок? Может, у вас завелись плотоядные мошки? — Я имела в виду одну знакомую мозгоядную мошку, — вздохнула Мифи. — Лурна? — продолжал я бомбардировать подругу воистину гениальными предположениями. — Ты издеваешься? — Я демонстрирую чудеса дедукции! — Хилая демонстрация, если учесть, что намекаю я на тебя. У меня есть более важные дела, чем думы о каких-то мухах, — тихо бросила Мифи, в этот самый момент, кажется, занимаясь как раз одним из таких Очень Важных Дел, а именно: нанитка уже минут двадцать старательно вырисовывала на планшете странную закорючку, а теперь выводила коротенькие палочки на двух ее завитках. — Что ж, тогда тебе пора обеспокоиться данной тематикой, — с серьезным видом посоветовал я Мифи, гипнотизируя муху. — Скажи, это куда более важное дело, чем продумывание плана по освобождению канареек от людского гнета? — монотонно поинтересовалась она. Я нахмурился, сверяя все данные и рассчитывая приоритеты: — Думаю, в списке Самых Важных Дел они стоят рядом, — наконец, заключил я. — Тогда, с твоего позволения, следующие тридцать лет я собираюсь посвятить канарейкам, — все с тем же хладнокровием призналась Мифи, дорисовывая палочки на завитушках, и теперь старательно подписывая картинку. — И все-таки мухи не так просты, — продолжил я разговор через пару минут, заставляя Мифи вздрогнуть и на мгновение застыть с плотно сжатыми кулаками. — Тери, будь добр, попридержи коней своей фантазии. Летом мы почти не общались, из-за чего мой иммунитет к тебе ослаб, — процедила она сквозь зубы. — Насколько сильно? — деловито осведомился я. — Настолько, что мое желание воткнуть стилус тебе в глаз становится почти непреодолимым, — фыркнула девушка, яростно разукрашивая большой восклицательный знак. «Наносы сосут!» — значилось на художестве подруги. — Слушай… я подключил фантазийные резервы, обратившись даже к самым больным ее источникам, и все равно не могу понять, что именно ты изобразила, — признался я после недолгого рассматривания картинки. — Это член, — сухо бросила Мифи. — Член — в смысле «какая-то часть тела» или буквально «мужской детородный»? — А что, не видно?! — Ну… — с сомнением протянул я, — я не совсем понял, что это за… — Это волосы. На яйцах. — Оу… — подруга моя была явно не в духе, и оттого желание капать ей на мозги становилось все явственней. — Мне кажется, тебе следует немного попрактиковаться в изображении члена, ибо даже Эллити рисует его куда правдоподобнее, — посоветовал я подруге. Ее реакция не заставила себя ждать. В мгновение ока Мифи развернулась ко мне, замахнулась и произвела удар, но до конца его не довела, остановив кончик стилуса всего в сантиметре от моего глаза: — Смотри внимательно, Фелини: это твоя радужка, а это пластиковая хреновина, которая может в ней оказаться в ближайшем будущем. Все зависит лишь от тебя! — прошипела она, после чего, наконец, убрала стилус от моего глаза и вновь вернулась к почеркушкам на планшете. Я же пару минут пребывал в легком шоке, не зная, куда деваться и что говорить. Кажется, Мифи со мной разговаривала так впервые. И впервые же она обратилась ко мне по фамилии. Я, конечно, мог предположить, что дело во мне, но, учитывая, насколько я интересный, умный и, главное, замечательный человек, эта теория тут же была мною отвергнута. Но что же тогда с ней произошло? «О, черт, только не говорите мне… Ну да, тогда все встает на свои места! Мифи похитили! Ворвались в ее комнату ночью через окно в виде яркого луча света и утащили на огромный инопланетный корабль, чтобы проводить над ней различные опыты! А прямо сейчас рядом со мной сидит инопланетное создание, принявшее обличие Мифи и…» — Я не инопланетянин, — уже менее раздраженно буркнула нанитка, уловив на себе мой пристальный взгляд, которым до того была удостоена муха. — Ты уверена? — на всякий случай удостоверился я. — Уверена, — без энтузиазма фыркнула нанитка. — Правда? — Правда… — Правда-правда? — Тери, отвали! — Но ты ведешь себя… — Это потому что ты меня бесишь! — огрызнулась Мифи, вновь сжимая в руках стилус. — Нет, это-то понятно, — пожал я плечами, — но я же занимаюсь этим на протяжении многих лет. Вся наша дружба основывается на том, что мы друг друга бесим и подъебываем. Но еще ни разу ты не вела себя настолько… по-Зуовски, — чуть подумав, подобрал я точную характеристику. — Как-как? Слышал бы тебя Зуо! — опешила Мифи, наконец, чуть заметно улыбнувшись. Цель достигнута! Дело в том, что после третьего урока на перемене Мифи вышла в коридор, а вернулась в класс уже мрачнее тучи, и следующие сорок минут я только и делал, что всячески пытался ее расшевелить. К сожалению, я не слишком оригинален, и если чувствую, что с близким мне человеком что-то не так, и хочу его подбодрить, первая мысль, которая приходит мне в голову: «Взбеси его!» Вот я и взбесил. Кроме того, потирающие лапки мухи действительно заботили меня и даже чуточку пугали. — Так что же случилось? — подождав, пока грузная преподавательница геометрии вновь отвернется к доске, прошептал я. — А… неважно, — лишь отмахнулась Мифи, вновь возвращаясь в мир планшетов и стилусов. — Хм… хорошо, — не стал спорить я, — тогда поговорим о мухах, — с этими словами я вновь перевел взгляд на наглое насекомое, что все еще сидело на мониторе. Я пару раз даже слегка махнул рукой, попробовав спугнуть его, но муха оказалась дерзкой и просто так гляделки проигрывать не собиралась. Крылатая чертовка, тебе меня не обдурить! — Дело в наносах! — почему-то Мифи заговорила совсем не о мухе, а я-то уже настроился. — На перемене ко мне подбежала нанитка из седьмого класса и со слезами на глазах сообщила, что ее старшего брата сегодня избили за школой наносы! — Сильно? — на автомате осведомился я, пробуя поджечь насекомое лазерным взглядом — шестьдесят третья из ста пяти скрытых во мне способностей, о которых я подозреваю и стараюсь раскрыть. — Да нет, парень сильный оказался, так что отделался парой ссадин, сейчас сидит на истории и наверняка хвастает перед своими одноклассницами, какой он крутой. — Тогда к чему такие нервы? — удивился я, пробуя прочитать мысли мухи, мыслить как муха, стать мухой — тридцать восьмая из ста пяти скрытых во мне способностей. — Да потому что они…! — зарычала Мифи, но, уловив на себе взгляды одноклассников, а затем и преподавателя, замолчала. — Да потому что они совсем обнаглели, — прошептала Мифи, — и меня это бесит. Они появились совсем недавно, но уже желают захватить власть над школой! Это возмутительно! — и по выражению лица подруги, которое я разглядел боковым зрением, в это самое время стараясь внушить мухе, что она человек — пятнадцатая из ста пяти скрытых во мне способностей, — я понял, что нанитка разозлена не на шутку. — Я и не знал, что в нашей школе держат власть, — признался я. — Наивный-наивный Тери. Да будет тебе известно, что даже свалка на краю города разделена на территории, каждая из которых принадлежит определенной мусорной банде. — Ох, вот об этом можешь мне не рассказывать, — содрогнулся я, как-то раз решивший прогуляться к городской свалке, дабы подыскать себе пару недостающих запчастей для компьютера. В тот момент, когда я убегал от трех одетых в мусорные пакеты и газеты бомжей, вооруженных палками и камнями и верещащих, что, прежде чем я удостоюсь чести копаться в их драгоценном мусоре, я должен присягнуть их Мусорному Королю, я решил, что мир отходов для меня слишком жесток и непредсказуем. — Но я никогда не ощущал особой иерархии в школе, — признался я. — Конечно! Куда тебе! — лишь фыркнула Мифи. — Ты же в самом ее низу, сразу после инвалидов и больных синдромом Дауна! Таких как ты в Индии, когда она еще существовала, называли «ачхут», то есть неприкасаемыми. — Так это же здорово! Я и не люблю, когда ко мне прикасаются! — заявил я, довольный. — Ага… а еще закон запрещал им питаться в обычных столовых… — Так я и не питаюсь! — Носить нарядные одежды! — Я и не ношу! — Получать образование… — Поздняк метаться! — И, кстати говоря, ты умеешь ловить рыбу? Или артистичен? — Вроде, нет, — с сомнением пробормотал я, не понимая, к чему ведет Мифи. — Значит, ты проститутка. Ведь именно эти люди входили в состав Ачхут. — Замечательно, — нахмурился я. — И что же мне делать? Я не хочу быть проституткой! — Увы и ах, от судьбы не уйти, — наигранно вздохнула Мифи. — Но я правда не хочу! — взвыл я. — Фелини! Будьте добры, заражайте воздух своей глупостью менее громко, — пробасила преподавательница, вперивая в меня маленькие карие глаза, под взглядом которых мне захотелось скукожиться и принять вид чернослива или, на крайний случай, кураги. «Я курага…» — пронеслось у меня в голове. Я — курага, и это сто шестая моя скрытая способность! Отлично. — Но Мифи говорит, что от судьбы не уйдешь, — пожаловался я на подругу. — Фелини, в вашем случае это действительно так, — пробасила преподавательница. — Но я не хочу быть проституткой! — воскликнул я. По классу прошла волна шушуканий. — Не беспокойтесь, Фелини, с вашим удивительным умом и уникальным восприятием действительности вы вряд ли сможете преуспеть на данном поприще, — ухмыльнулась женщина. — А… ну хорошо, — на секунду успокоился я. Так… Нет… Постойте… Постойте-ка, меня это не устраивает! — То есть, вы хотите сказать, что меня никто купить бы не захотел?! — задохнулся я от возмущения. — Да я знаете какой! Да я такой, что ого-го! Что прям Ах! Да к моим ногам пали бы и самые стойкие! И я бы стал отличной проституткой! — с этими словами я, довольный, плюхнулся на стул, уверенный, что утер всем нос. Далеко не сразу я заметил выражение лица Мифи, на котором прочиталось что-то вроде «Что за херню ты порешь, чудик?!». — …вписывая круг в равнобедренный треугольник, мы можем… — полностью игнорируя мое заявление, продолжила объяснять преподавательница, видимо, осознавшая свою ошибку и даже наверняка ощутившая на себе мои флюиды истинного жиголо. Ага! Давай-давай! Отвлекайся на свои треугольники и квадраты! Мое очарование все равно еще долго не даст тебе спокойно спать по ночам! — Знаешь, я уверена, что ты действительно многим учителям по ночам спать не даешь, но совсем по иной причине, — хихикнула Мифи, и я только теперь осознал, что последние фразы бормотал себе под нос. — Куда правдоподобнее будет предположить, что ты видишься им в кошмарах. — Ой, да ладно, ты преувеличиваешь мою мощь, — отмахнулся я, смущенно краснея. — Боюсь, что как раз-таки я ее еще и приуменьшаю, — фыркнула подруга. — И все-таки… почему же мухи потирают лапки? — Господи, Тери, виртуалия тебе в помощь! — Нет, там все врут, — уверенно заявил я, — там говорится про то, что мухи всего лишь очищают волоски на лапках, тем самым обеспечивая себе лучшее сцепление с любыми поверхностями. Но это не так! Это слишком просто! Мухи дурят нас! Пудрят мозги! Они садятся напротив нас и потирают лапки, явно замышляя что-то нехорошее, а волоски — это лишь… — Тери, стилус все еще у меня в руке, — предупредила Мифи, хотя от ее первостепенного раздражения не осталось и следа. — Да, и заметь, что муха тоже еще на мониторе, — обеспокоенно кивнул я в сторону насекомого. — Фелини, вы не могли бы… — учительница, явно не устоявшая перед моими феромонами, скорее всего, хотела назначить мне приватное свидание, но ее планы разрушил звонок с урока. Ученики повскакивали со своих мест, покидали в рюкзаки флэшки с домашним заданием и стремительно ринулись к выходу. Мое же хорошее настроение как рукой сняло. И даже замышляющая нечто коварное муха больше не вызывала столь болезненный интерес, коим я обычно одаривал любой предмет, который, по его несчастливой судьбе, попадался мне на глаза. — Ты идешь? — окликнула меня Мифи. — Что-то не хочется… — честно признался я. — Не дрейфь, Маруся, не впервой! — ухмыльнулась в ответ подруга, хватая меня за капюшон толстовки и силком поднимая на ноги. — Давай! Продемонстрируй Зуо все свое очарование! — хихикнула она. — Боюсь, удивлять мне его больше нечем, — вяло ответил я, плетясь за подругой, будто умирающий лебедь. — Тебе? Нечем удивлять? — Мифи будто воздухом поперхнулась, резко остановившись и развернувшись ко мне. — Тери, да ты же одна большая удивительность, я общаюсь с тобой не первый год, и то до сих пор не знаю, чего от тебя ждать в следующий момент! Что уж говорить о Зуо! — Думаешь… он тоже беспокоится по этому поводу? — с надеждой поинтересовался я. — Ну… я не уверена, что Зуо способен на беспокойства, но что-то его все же заставило прийти в ИСТ и организовать импровизированный Отбор. Ты же понимаешь, что это не было случайным совпадением как в прошлый раз, так, естественно, и в этот. И тот факт, что по истечении столь долгого времени он не забыл о тебе, о чем-то да говорит. Ты действительно нужен ему! Слова Мифи не могли не радовать, вот только верилось в них с трудом. Но подругу было уже не остановить. Она продолжала расписывать мне мое прекрасное будущее с Зуо, протаскивая через школьный коридор и холл, вталкивая в лифт и продолжая промывать мозги все то время, пока мы спускались на первый этаж. К тому моменту, когда мы вышли на школьное крыльцо, Мифи как раз называла нашего третьего ребенка Дешином, имя которого являлось сочетанием имен наших с Зуо отцов. Первой же должна была родиться девочка, которую, как оказалось, мы были обязаны назвать в честь Мифи, а вторым — мальчик, имя которого нанитка почему-то еще не придумала. — …Но я серьезно обдумаю все это, оформлю в электронном виде и вышлю тебе сегодня вечером в сеть на подпись! — пообещала мне Мифи, хлопая по плечу. — Ну что? Где твой прекрасный принц? Вот и мне хотелось бы знать, где же мой буйно-помешанный на своей коняшке-качалке. Я-то пребывал в уверенности, что не успею выйти из школы, как огребу арматурой по голове, коронный тычок пальцем в живот или даже просто хлесткую пощечину, а не получил ничего. Я ждал криков и воплей по поводу появления Зуо, шушуканий и тыканий пальцем в его и мою сторону — но ничего. Хотел увидеть мотоцикл прямо посреди крыльца — ничего! Я, конечно, понимаю, что первый учебный день сокращенный и время для активации браслетов еще не настало, и тем не менее! В результате тычком одарили вовсе не меня и совсем не Зуо. Высокая девушка на массивных каблуках и в кожаном коротком платье на молнии намеренно толкнула Мифи плечом, а затем сама же первая и заорала: — Эй! — высокий голос незнакомки резанул по ушам, заставив нас с Мифи поморщиться. Зеленоволосая же девушка, заметив это, закричала еще громче: — Смотри, куда идешь, курица посеребренная! Мифи в такие моменты тут же входила в непревзойденный гоп-стайл. — Че-то вякнула, молекула кривоногая? — рыкнула подруга, явно не виновная в столкновении. — На себя-то посмотри, выдра нанитовская, — старалась не упасть лицом в грязь в светской беседе зеленоволосая. — Имеешь что-то против нанитов, жертва генной инженерии? — Мифи и так была на взводе, так что я даже успел порадоваться тому, что подруга сможет сорвать свое раздражение на глупой курице. Вот только домашняя птица, к сожалению, оказалась не в единственном числе. — Детка, что за шум? — мягко поинтересовался у девушки появившийся словно из ниоткуда высокий парень в кожаных штанах, тяжелых ботинках и плаще, надетом на голое тело. В грудь парню была вживлена стальная пластина. Из рукавов его пробивались пучки проводов. В длинных темно-русых волосах угадывались вплетенные разноцветные витые пары. — Эта сучка толкнула меня! — воскликнула зеленоволосая, тыкая длинным когтем в помрачневшую Мифи. Я был уверен, что подруга тут же ответит ей очередной колкостью, но нанитка почему-то молчала, с явной ненавистью взирая на парня с витыми парами в волосах. — Ты нанитка? — тем временем подал голос незнакомец, оценивающе оглядывая мою подругу и, кажется, даже проявляя к ней легкий интерес. Внешне парень показался мне вполне привлекательным, так что его внимание должно было польстить Мифи, но по выражению ее лица легко угадывалось, что сейчас нанитка думала об этом меньше всего. — А ты Длик — лидер Наносов, не так ли? — напряженно спросила Мифи. Ах, вот где собака зарыта! Наносы! Хотя я мог догадаться об этом и раньше, если бы обратил внимание на серебристый рисунок, что вился по всему телу зеленоволосой. И, вообще-то, я обратил. И даже состыковал факты… но затем меня отвлекли размышления о том, что мухи могут почесывать лапки не из-за коварных планов, крутящихся в их маленьких головках, а потому, что они попросту больны страшно заразным кожным заболеванием. Конечно, коварный план у них есть, но один на всех! Заразить всю планету гадостным заболеванием, а затем смотреть, как мучаются люди, и потирать лапками от удовольствия. Удовольствие… Хм… эта теория также не лишена смысла! — Длик? Тот самый Длик?! — вернувшись из пучины гениального, воскликнул я, вставая между подругой и парнем. Куда ты лезешь, Тери, спросите вы! Поверьте, в тот момент, когда я столкнулся взглядом с этим, как мне показалось, вполне дружелюбным пареньком, я задался тем же вопросом. Что же меня вечно тянет на экстрим? Нет бы помалкивать в своем углу, посасывая леденец или обгрызая ногти. Так нет же! Передовая мне больше по нутру! Мое подсознание наверняка решило, что великие люди вроде меня должны умирать молодыми, и теперь старалось обеспечить меня этим. — Знаешь меня? — ухмыльнулся парень. — Конечно! — закивал я. — Кто же не знает о великом и ужасном лидере Наносов, — самодовольный вид парня в ответ на мои восторженные возгласы ярко продемонстрировал его слабости. А парнишка-то у нас Нарцисс! — Мне вот давно хотелось у вас поинтересоваться. Почему вы назвали свое течение именно Наносами? — изобразил я раболепный взгляд и неподдельный интерес. — Ведь это так смело! — Смело? — немного удивился парень, хотя и это замечание, безусловно, потешило его самолюбие. — Конечно, смело, ведь это слово так здорово рифмуется со словами «отсос» и «понос», что даже немного смущает! — воскликнул я с улыбкой от уха до уха. Тот факт, что в названии "Наносы" ударение падало на первую гласную, я стоически проигнорировал. На пару секунд мир вокруг меня будто бы замер. Огласил я этот вопрос довольно громко, потому все, кто его услышал, остановились и уставились в мою сторону. Внезапную тишину прервало тихое прысканье Мифи, которая, не ожидая от меня такой наглости, сначала офигела, а затем начала давиться смехом, не в силах успокоиться. — Т…. Тери… — выдохнула она сквозь смех. — Ты… придурок! — воскликнула она и разразилась новым приступом хохота. Самым страшным для Длика оказалось то, что и подошедшие ближе ребята, услышавшие мой вопрос, рассмеялись вслед за Мифи. Моя подруга вообще обладала удивительно заразительным смехом! — А я ведь тебя знаю, — внезапно обратился ко мне лидер наносов, буравя меня злым взглядом, — тебя же зовут Тери, верно? Тери Фелини. Подстилка прошлого босса школы, — с этими словами он набрал в легкие побольше воздуха, а затем смачно харкнул мне под ноги. — Но он ушел, и теперь тебя некому прикрывать, — ухмыльнулся он, хватая меня одной рукой за щеки и сильно сдавливая их, — так стоит ли продолжать вести себя столь вызывающе? — ухмыльнулся он, смотря мне прямо в глаза. — Ведь твое положение в этой школе и так очень и очень шаткое. — Повожевие в шкове? — не люблю дни откровений, когда оказывается, что все было совсем не тем, чем казалось! Сначала я узнал про школьные касты и свою отверженность, теперь узнаю еще и о том, что о моем прекрасном статусе знают все, кому не лень! А главное, меня всегда удивлял тот факт, что чем меньше я знаю человека, тем больше он, как ему кажется, знает обо мне. Что за странная закономерность? — Ты же отрепье, — хмыкнул нанос. — Эфо вак, — утвердительно кивнул я. Парень на секунду растерялся. Наверное, ожидал от меня истерик или яростных отрицаний. Ой, да ладно вам, почему бы мне не побыть отрепьем среди отрепья? Всегда готов, всегда на связи. Я даже могу открыть свой бизнес, где буду предлагать уникальные услуги отверженного. Нет денег? Подработай отрепьем! Помоги обществу! Мысль-то не плохая! Вы лишь представьте, насколько я стану незаменимым! Я даже уже слоган придумал: «Вас никто не любит, коллектив считает вас отверженным? Звоните мне! Я — Тери Фелини — стану отрепьем в вашем трудовом коллективе, сняв с вас функцию человека, который необходим в любой группе людей! Звоните 333-33-00! Акция! Только сегодня! Если позвоните и закажите Тери-отрепье на шесть дней, седьмой день в подарок! Да купите же вы отщепенца вашей группе, да станете же вы человеком!» — Я серьезно! — не подозревая о крутящихся у меня в голове мыслях, прошипел нанос. — Та и я, фрове вы пока не шуфив, — пожал я плечами. — Вам повезло, что я не бью женщин и слабаков, — внезапно гордо провозгласил нанос, отпуская меня. — Шайна, научи их уважению, — кивнул он девушке, а сам высокомерно направился к спуску с крыльца. — А я бью и тех, и других, — тихий голос, казалось, уловил только я, потому что больше никто на него внимания не обратил. По всему телу тут же пробежали мурашки, а на спине выступил холодный липкий пот. Сердцебиение же активно набирало обороты. Я не знаю, как ему это удалось, но всего в метре от нас стоял Зуо. В синей рубашке, черном галстуке, в кожаной куртке с глубоким широким капюшоном, что скрывал часть его лица, черных джинсах и кедах он выглядел поразительно Ярко и в то же время совсем неприметно. Никогда не думал, что увижу Зуо в капюшоне. Никогда не думал, что на нем даже подобная деталь одежды будет выглядеть настолько… вызывающе. «А ты, Зуо, я смотрю, растешь», — заметил я мысленно. Всего полгода назад его появление оглашал рокот мотора. Всего полгода назад он считал своим долгом напугать своим взглядом добрую половину школы. Теперь психопат повзрослел и начал понимать, что, будучи незаметным, сделать можно намного больше. Что ж, сэмпай, аплодирую стоя! Мне-то способность быть невидимым даровала сама природа, ты же очень неплохо освоил ее самостоятельно! Будет интересно узнать, чему еще ты научился за это время. А главное, с какой целью? Ученики спокойно проходили мимо сэмпая, кидая на него украдкой взгляды, и продолжали свой путь, так и не осознав, кто перед ними. Не стал исключением и Длик, что, вздернув нос, прошел всего в метре от Зуо. Сэмпай проводил его снисходительным взглядом, а затем направился к нам. К этому времени Шайна с диким визгом встала в странную боевую позу, которую я бы назвал не иначе как «Удар разъярённой морской свинки». Она не заметила, как сэмпай абсолютно бесшумно подошел к ней, поэтому без зазрения совести замахнулась на меня, но завершить удар ей не удалось. Зуо поймал ее руку в воздухе и одним легким движением вывернул настолько неестественно, что даже моя ко всему устойчивая психика не выдержала и заставила отвести глаза. Зеленоволосая же лишь тихо вскрикнула, а затем с тихим шлепком приняла горизонтальное положение. — Болевой шок, — фыркнул Зуо, бесцеремонно переворачивая девчонку одним неслабым пинком с живота на спину, — выживет. — О нано! Шайночка, что с тобой! — подскочила к девушке незнакомка, явно подруга пострадавшей. — Настоящие мужчины с девушками так не поступают! — взвизгнула она, кладя голову Шайны себе на колени. Зуо удостоил ее лишь секундным презрительным взглядом: — Настоящие мужчины не бьют лишь настоящих женщин. А я таких здесь не наблюдаю. Шлюх за женщин я не считаю, — с этими словами сэмпай выразительно наступил на грудную клетку лежащей без сознания девушки. Послышался хруст ломающихся ребер. До того оравшая незнакомка впала в ступор и съежилась, боясь, что следующий удар может прийтись по ней. Не беспочвенные опасения, между прочим. — Нарисовался — не сотрешь, — нахмурился я, про себя отмечая, что таблетки от злости Зуо либо не употреблял, либо выработал к ним стопроцентный иммунитет. — И тебе подохнуть в муках, простейшее, — до странного мягко улыбнулся Зуо. Подохнуть в муках. О да, Шаркис, я даже знаю, кто мне может это обеспечить… И почему, черт бы вас побрал, я регрессировал до простейшего?!