Семь небес Рая

Когда-то… Комендантский час в кампусах ИСТ начинался в одиннадцать вечера, но ни единый студент не придерживался строгого правила даже под угрозой исключения. Лишь наступало «запрещенное» время, и студенты в комнатах, будто тараканы после выключения света, выбирались из-под ворохов старых записей и древних неоцифрованных учебников, откладывали в сторону конспекты и сворачивали в рулоны недоделанные чертежи. Для них день только начинался. — Слышала, Тито сегодня устраивает вечеринку, — сообщила Рэйс, крутясь перед зеркалом. — Опять? В прошлый раз ему, если не ошибаюсь, кухню сожгли, а в комнате родителей наблевали на кровать. Неужели после этого родаки позволили Тито повторить авантюру во второй раз? — удивилась Лиз. — Будто их кто-то спрашивал, — беспечно отмахнулась блондинка. — Не хочешь составить мне компанию? — поинтересовалась она скорее для галочки, потому как знала наперед ответ соседки по комнате. — Нет, — подтвердила ожидания подруги Лиз. — Ты же знаешь, что у меня на носу пересдача. Буду учиться. — Знаешь, детка, иногда следует отпустить ситуацию и немного расслабиться, — заметила блондинка, беря в руки сразу несколько палеток с тенями и ломая голову, какую из них лучше использовать. — Экзамен сдам и расслаблюсь, — пробубнила Лиз на автомате, полностью поглощенная вычиткой билетов. — Да-да, старая песня. Сперва «в ИСТ поступлю и расслаблюсь», затем «первую сессию сдам и расслаблюсь», а дальше что? «Карьеру построю и расслаблюсь»? «Накоплю кучу денег и расслаблюсь»? «Уйду на пенсию и расслаблюсь со всей силы…»? «Сдохну и тогда зажгу так зажгу!»? А в Аду будешь ходить и гундеть: «Погодите, не могу сегодня тусить, я еще не во всех котлах поварилась», — фыркнула Рэйс. — Ты вроде не религиозна, — заметила Лиз. — Потому и буду гореть в Аду. А ты там окажешься со мной за компанию. И не уходи от темы, прекрасно же понимаешь, о чем я, — обиженно надула губы блондинка. — Ты такая напряженная, будто хочешь стать воплощением трансформатора Теслы без разрядника. — Если ты намекаешь на то, что я в себе собираю напряжение и не выпускаю его наружу, то сравнение неверное, так как не будет генерации этого самого напряжения без разрядника. Без него, конечно, можно обойтись, но только при условии, что в качестве источника питания будет генератор переменного тока с частотой, соответствующей резонансу первичной цепи, которая… — Ой, всё, замолчи! — взмолилась Рэйс, зажав руками уши. — Сдала физику на отлично и возомнила себя самой умной?! — Самой умной в пределах этой комнаты, как минимум, — улыбнулась Лиз. — Хотела по-дружески вытащить тебя потусить, но больше не настаиваю. Сиди тут и тухни, — буркнула блондинка. — Так, напомни, детка, при ультрафиолете светятся люминесцентные тени или флуоресцентные? — Рэйс никогда не обижалась больше, чем пару секунд. — Флуоресцентные. Люминесцентные — в темноте. Хотя флуоресценция считается разновидностью люминесценции. Главное не путать ее с фосфоресценцией, так как это уже тип фотолюминесценции, хотя она и описывает то же, что и… — Бла-бла-бла! Сдала химию на отлично и заделалась в преподаватели?! — разозлилась Рэйс больше прежнего. — Мне надоело повторять одно и то же. Ты купила эти тени больше года назад, и все это время периодически спрашиваешь меня о их свойствах. Когда ты уже их запомнишь? — А смысл? Я ведь всегда могу спросить у нашей всезнайки, — съязвила блондинка, откладывая одну из палеток в сторону, а вторую беря в оборот. — А Дэвид, бедняжка, придет на вечеринку и, наверное, всю ночь будет рыскать по дому в поисках любви всей своей жизни, — всё никак не хотела успокаиваться Рэйс. — Мне искренне жаль паренька. — Ну так дай ему возможность порыдать у себя на плече. Или груди. Или куда обычно плачутся тебе парни, которых ты хочешь затащить в постель, — настроение Лиз резко испортилось. — Ой, что ты. Я не могу так поступить с лучшей подругой! — возмутилась блондинка. — Еще как можешь. Я разрешаю. Дерзай, — фыркнула Лиз, зарываясь в конспекты сильнее прежнего. — Я вот что подумала, — продолжила блондинка, не обратив внимания на ворчание подруги. — Помнишь, Энни упоминала, что Фелини раньше с Шаркисом тусил? — Ну и? Какое отношение это имеет ко мне? — в голосе Лиз начало прослеживаться раздражение. Почему она не могла спрятаться от Фелини даже в собственной комнате? Где справедливость? — Самое прямое, детка. Помнишь, как выглядит Шин? — Не заостряла на этом внимание, — призналась Лиз сухо. На потоке училась тьма народа и вглядываться в каждого казалось девушке пустой тратой времени. — Черные волосы, желто-зеленые глаза, светлая кожа. Никого не напоминает? — продолжала забрасывать Рэйс наводящими вопросами брюнетку с желто-зелеными глазами. — Полагаешь, что Фелини ко мне прицепился из-за крашеных волос и цветных линз? — с сомнением протянула Лиз. Для нее оценка человека по внешним данным казалась нонсенсом. — А у тебя есть другие объяснения? — усмехнулась Рэйс. — Конечно. Наверняка я очаровала его острым умом и красотой души, — пошутила Лиз с таким выражением лица, будто ей под ногти вогнали пару иголок. — Ах да, как я могла об этом не подумать, — закатила подруга глаза. На самом деле у брюнетки на сей счет существовало сразу несколько более правдоподобных теорий, но ни одна из них не строилась на внешних предпочтениях раздражителя. — Может, ты и права, — поразмышляв, зацепилась Лиз за такую простую, но очевидную идею. — Выходит, для того, чтобы отвадить от меня Фелини, всего-то и надо, что перекраситься и сменить цветные линзы на обыкновенные! — брюнетка не верила, что действительно нравится Дэвиду, но мысль о том, что он отыгрывается на ней, проецируя на девушку обиды на Шаркиса… Эта теория имела право на существование. — Скажи, в твоих запасах не завалялась краска, которой ты высветляешься? Рэйс, успевшая накрасить один глаз, перевела ошалелый взгляд на подругу. — Думаешь обесцветить волосы прямо сейчас? — прошептала она с таким ужасом, будто Элизабет собралась остановить атомную ракету голыми руками. — Ну да, — ответила Лиз, не понимая, в чем проблема. — Из брюнетки в блондинку одним махом? — все еще не верила Рэйс. — Ну да. — Самостоятельно? Без профподготовки? Дешевой краской? — блондинка перешла на шепот. — Вероятность того, что итогом покраски станет удивительная метаморфоза здоровых волос в говно, стремится к ста процентам. Ты это осознаешь? — Ну да!!! На это я и рассчитываю! — Да ты ненормальная. — Отчаянным временам отчаянные меры. На следующий день Лиз сидела в университетской столовой, впервые за долгое время не озираясь по сторонам. Она даже не исключала варианта, при котором Фелини и вовсе не узнает ее, что уж говорить о большем. На голове вместо ухоженных, блестящих волос теперь красовалась желтая пакля. На затылке бросались в глаза не до конца прокрашенные пряди цвета детской неожиданности. И все это невообразимое многоцветие смешивалось в единый колтун, который до конца прочесать девушке так и не удалось. Да она особо и не старалась. Новый стиль а-ля «городская сумасшедшая» пришелся ей по вкусу. Осталось завести себе тележку из супермаркета, доверху набитую мусором, и образ бы завершился. «Неужели я, наконец, могу вздохнуть спокойно?» — не верила своему счастью Лиз, наслаждаясь чувством покоя. Наслаждалась она им, правда, всего пару секунд, прежде чем знакомый голос не разрушил ощущение безопасности. — День добрый, — Элизабет вздрогнула, проследив взглядом, как Дэвид плюхается на лавочку напротив нее и внимательно оглядывает сожжённые волосы. — Тебя не было на вечеринке, — сообщил он с укором. — Да, не поверишь, но я в курсе. — Я тебя искал. — С чем тебя и поздравляю, — продолжала рычать Лиз, всем своим видом демонстрируя неприязнь к собеседнику. Жаль, на Дэвида это не производило должного впечатления. — Решила поменять имидж? — Не твое дело. — Похожа на цыплёнка, — заметил Фелини. — Цвет жутковатый. — Не нравится — не смотри. — А я не говорю, что не нравится. «Вот же сволочуга!» — Вообще-то очень миленько. Буду теперь называть тебя цыпой. О, погоди… — парень, встрепенувшись, резко поднялся с лавочки, перегнулся через стол и, оказавшись от девушки в каких-то десяти сантиметрах, восхищенно выдал: — Я раньше и не замечал, что у тебя синие глаза! Очень красивые! По спине Лиз пробежала легкая дрожь, а щеки неожиданно для нее самой запылали. — Совсем ахренел? — воскликнула она, отталкивая парня. — Не приближайся ко мне так близко! — Извини-извини, я просто удивился, — улыбнулся Дэвид, возвращаясь на свое место. — Так с чего вдруг такая перемена во внешнем виде? — поинтересовался он, не сводя с Лиз изучающего взгляда. — Захотелось, — рыкнула Элизабет. — А что? Мне не идет? — ядовито поинтересовалась она. — Ну… — протянул Дэвид задумчиво. — Я могу быть с тобой честным? — Должен. — В таком случае, выглядишь нездорово. И ощущение, будто ты полночи драила головой полы… — огласил вердикт парень. — Но главное, чтобы тебе нравилось, — поспешно добавил он, не прекращая лыбиться. — Вот именно, — бросила Лиз, удовлетворенная тем, что Дэвиду ее внешний вид, пусть и частично, но не понравился. Уж теперь-то он, несомненно, от нее отста… — Ты предпочитаешь свидание на свежем воздухе или в закрытом помещении? — спросил седой будничным тоном. — А? — Тут новое кинцо вышло. Все хвалят. Обещаю держать свои шаловливые ручонки при себе! Только кино! Потом только Вино. Потом могут быть и другие «только», лишь попроси! Когда тебе будет удобно? «ЧТОБ ТЕБЯ, ЧЕРТОВ ФЕЛИНИ! КАК ЖЕ ТЫ ДОСТАЛ!» — Никогда. — Совсем? — Увы. — И это хорошо, — выдал Фелини счастливый. — Я, знаешь, люблю сложности. Кроме того, для меня первое свидание сродни проклятью. После него обычно мой нездоровый интерес к объекту вожделения резко угасает. Не представляю, с чем это связано, но печальный факт, — признался парень со скорбью в голосе. — А мне до безумия нравится ощущение влюбленности! Спасибо, что не лишаешь меня такой невероятной возможности! Лиз встрепенулась, увидев решение проблемы, но обрадовалась ему настолько, что более трезво проанализировать ситуацию не успела, выпалив: — А знаешь, пошли. Я согласна на свидание. Кино так кино. И винца, так и быть, выпью. Отлично проведем время. — Правда? — искренне обрадовался Дэвид. — Круто! Тогда завтра в семь! — Ага… — шестеренки в голове Лиз пришли в движение, заставляя ее обдумывать только что произошедшее и приходить к неутешительным выводам. Точнее вывод был только один и состоял из единственного слова «дура». — И надеюсь, что после этого твой интерес ко мне исчезнет раз и навсегда, — выдохнула она тихо, еще на что-то надеясь. — С чего бы? — удивился Фелини. — С того, что ты сам только что сказал, что… — Так я соврал, это же очевидно, — выдал он, и глазом не моргнув. — Жду не дождусь нашего свидания! — заявил он, резко поднимаясь с лавочки. Сейчас следовало как можно скорее покинуть «поле брани», так как выражение лица Лиз намекало на вероятность эмоциональной ядерной бомбардировки. — Не злись, я же дал тебе отличный предлог согласиться на свидание, при этом не спалив реальное желание провести со мной время! — Дэвид знал, что играет с огнем, но сдержаться ему не удалось. Как всегда. — ДА ПОШЕЛ ТЫ НАХЕР! — Не опаздывай. — Я НЕ ПРИДУ! — Ровно в семь. — В АДУ Я БУДУ ПОДБРАСЫВАТЬ ДРОВИШКИ В КОСТЕР, НА КОТОРОМ ТЫ БУДЕШЬ ПОЛЫХАТЬ! — Жду не дождусь нашей встречи! Ныне… Нестабильность виртуалии ни для кого новостью не являлась. Главным образом это связывали с бесконтрольным ростом цифрового пространства, якобы не рассчитанного на существующую плотность виртуального информационного и развлекательного контента, обраставшего новыми сайтовыми площадками со скоростью по несколько сотен тысяч страниц в минуту. Другие утверждали, что виртуалия бесконечна и ее размеры не имеют никакого отношения к дестабилизации работы виртуального пространства. Слухов о причинах возникновения внутрисетевых ошибок и сбоев существовало великое множество, но мне больше всего нравилась версия, будто бы первые баги начали вылезать после, как пафосно окрестили данный случай виртуалы, интернет-войны. Парочка самоуверенных хакеров решили собрать группу единомышленников, чтобы вместе «вскрыть» код виртуалии и переписать его, таким образом прибрав сетевое пространство к рукам. Сложно представить, какая власть оказалась бы в их руках, получись у них задуманное. Но ребятки допустили три главные ошибки: Первая: Они растрезвонили свои намеренья на весь свет и, естественно, мгновенно получили противоборствующую структуру в лице минимум половины пользователей виртуалии. Вторая: Не слишком тщательно продумали хакерскую атаку. Третья: Парни, чего греха таить, были тупыми. Замахнулись на то, что оказалось им не по интеллекту. Захват виртуалии сродни монополизации кислорода на всей планете. Чтобы такое сотворить, человеком быть недостаточно. Естественно, корень зла главным образом крылся в последнем пункте. Судя по последствиям, ничего путного из их идеи не вышло. По крайней мере, ни один из участников авантюры в сети после провала больше не появлялся, а виртуальное пространство начало пошаливать, как сердце девяностолетнего старика. Куда-то не туда влезли, что-то не то нажали и вот вы уже создали нерешаемую проблему целой планете. Браво. И пусть мне потом кто-нибудь скажет, что это я человек-катастрофа! Чем больше времени проходило, тем больше появлялось «баговых» местностей, «разрывов» и черных информационных дыр. Пока среднестатистические пользователи хватались за головы и писали жалобы в никуда, требуя от государственных структур стабилизации системы, в которой последние ни черта не смыслили, самые прошаренные ребята нашли выгоду и в этой ситуации. Еще во времена старого доброго интернета выделяли сегмент, который называли даркнетом. Скрытая сеть, соединение которой устанавливалось с использованием нестандартных протоколов и портов между «пирами», заслужившими доверие. Главной прелестью данной сети считали интернет-свободу, так как благодаря скрытому IP пользователи оставались абсолютно анонимными. Так как это влекло за собой некую неприкосновенность перед государственными властями, естественно, даркнет в основном использовался для незаконной деятельности: продажа наркотиков, людей и оружия, распространение незаконных медикаментозных препаратов, терроризм и так далее и тому подобное. Теневая сеть таким образом считалась «дном» глубокой сети. И было бы странным, если бы это «дно» не перекочевало из интернета в виртуалию. Так вот представители этого самого дна предпочитали размещать свои площадки в непосредственной близости от виртуальных смерчей или черных цифровых дыр. Баги играли роль дополнительной защиты от непрошенных гостей. Найти подобные места без карты, что заставить слепого искать рабочую лампочку среди миллиарда вышедших из строя, то есть входило в состав практически невозможного. А как же можно пройти мимо такого вызова судьбы?! Ничто так не провоцировало меня на бурную деятельность, как минимальные шансы на победу. В конце концов, вкус пирожка, взятого с полки, кардинально отличается от вкуса пирожка, который ты заберешь из жерла вулкана за минуту до извержения. Войдя в виртуалию, мы автоматически загрузились на главную площадь Этруса, так как данный вирту-город являлся домашней локацией девяносто восьми процентов пользователей Тосама. Отсюда вирту-серферы и нетсталкеры брали начало своим свершениям. Сетевой город встретил нас мелким моросящим дождиком и гвалтом, который не прекращался здесь ни на минуту независимо от времени суток в реальности и виртуальности. Слева от нас вещали о необходимости общего шифрования личного пространства криптоанархисты. Вцепившись в голографические таблички с броскими надписями: «Раскрытие государству личных данных равносильно личностному суициду» и «Защита приватности — защита души», они подбегали к проходившим мимо аватарам и закидывали их листовками и петициями, которые следовало подписать здесь и сейчас. И желательно в трех экземплярах. По другую их сторону сидели в вирту-кафешке кодерпанки. Политическая подоплека вопроса их заботила слабо. Куда больший интерес вызывали технические аспекты шифрования, о которых говорить они могли двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю, только подойди. Вирту-синдикалисты разбрелись по всей площади. В сторону их представителей даже смотреть не хотелось. Поговаривали, что, если встретиться с одним из них взглядом, ты мгновенно станешь ярым членом профсоюза и до конца жизни будешь бороться за права виртуальных тружеников. И только нью-трэшеры, не изменяя себе, не делали ровным счетом ни черта, топчась у задворок. Геймеры, виртулингвисты, «книжные черви» и сериаломаны, анимешники и косплееры, жрицы любви и бродячие музыканты, виртблогеры, виртрайтеры и многие-многие другие наводняли площадь Этруса помимо выше перечисленных групп, вызывая во мне легкий приступ социофобии. — И каков план? — недовольно поинтересовался ёж, вытягивая из спины длинную иглу и начиная ею жонглировать, будто барабанщик палочкой. Недовольным, судя по всему, он был на всякий случай. Вдруг что случится, а он улыбается. За такое ведь и убивают. — Прежде чем взламывать площадку, нам ее нужно найти, — сообщил я, с удовольствием наблюдая, как Зуо мгновенно начинает беситься. — Очевидно, — бросил он, еле сдерживаясь, чтобы не начать меня материть. Но чувство самосохранения не позволило ему сорваться раньше времени, ведь сэмпай прекрасно понимал: если я сейчас не решу его проблему, ее не решит никто, а значит жить ему останется недолго. — Думается мне, это одна из тех зашифрованных площадок, на которые попасть можно только по приглашению, — начал я рассуждать, одновременно с тем вызывая меню и начиная щелкать по виртуальной клавиатуре со скоростью шестьсот знаков в минуту. — Сомневаюсь, что они используют пиринговую сеть — такие все еще недостаточно безопасны. Значит, у них типичная серверная сетка, — не то чтобы Зуо не знал того, о чем я говорил. Проговаривал все вслух я только для себя. — Сперва раздобудем приглашение, — мои пальцы начали двигаться быстрее прежнего. — О, и как я сам об этом не подумал, — фыркнул сэмпай, явно ощущая себя не в своей тарелке от того, что понятия не имеет, что же следует делать. В отличие от меня. — Не подумал, наверное, потому что все твои мысли заняты лишь моим великолепием, — предположил я, за что получил несильный пинок по заду. С подзатыльниками Зуо решил повременить. Правильно, не надо бить по голове, которая генерирует гениальные идеи со скоростью сто штук в секунду! Обычно их гениальность граничит с бредом, но это моя уникальная изюминка. Пять месяцев мне пришлось канючить, умолять и угрожать, чтобы уломать маму купить мне нормальный телефон-пластину. Она еще возмущалась тому, что я так уперт, будто от телефона зависит моя жизнь. Что ж, прямо сейчас от него зависела как минимум жизнь сэмпая. Как только детёныш прогресса оказался в моих руках, я тут же напичкал его кучей жизненно важного дерьма, то есть абсолютно бесполезными программами, одна из которых называлась фотосталкингом. Она, естественно, была незаконной. А мне, естественно, было плевать. Суть программы заключалась в следующем: каждый раз, когда пульс пользователя повышался, она активировалась и начинала делать фотографии со скоростью девяносто два кадра в минуту. Оно и понятно, программа создавалась для любителей заглянуть девушке под юбку или в декольте. Но я ее использовал не для этого. Куда интереснее было следить за тем, когда и при каких обстоятельствах повышалось мое сердцебиение. Стоит ли говорить, что когда мы с Зуо приблизились к карнавалу, мое сердце застучало, как бешеное. И я, чувствуя это, настроился на запечатление нескольких романтических фотографий с любимым сердцу психопатом. Знаете там, его счастливое лицо на фоне грозных клоунов, совместное поедание сладкой ваты и неудачные, но смешные кадры, которые мы могли бы пересматривать в старости, предаваясь ностальгии. По факту, нафотографировал я только кучу убийц и тысячи недовольных рож Зуо. Тоже неплохо, но не совсем то, на что я рассчитывал. Я открыл галерею и начал активно шерстить фотографии. — Ну-ка постой, — встрепенулся Зуо, но я, сразу поняв, что именно его обеспокоило, продолжил листать фотографии быстрее прежнего. — А ну крутани назад, — прошипел он. — У нас сейчас нет времени доставлять тебе визуальное удовлетворение, — выговорил я как можно спокойнее. — Там, блять, был я. — Все возможно. — Голый, блять. — Быть не может. — Ты делал фотки, пока мы трахались?! — ДАВАЙ ПОГОВОРИМ ОБ ЭТОМ ПОЗЖЕ! — Я убью тебя. — И ЭТО ОТЛОЖИМ НА ПОТОМ, ХОРОШО?! Зуо что-то невнятно проворчал, но, как ни странно, действительно оставил меня в покое. Это как же ты хочешь жить, котик мой ненаглядный?! Найдя необходимую фотографию, я загрузил ее на свой вирту-экран, явив миру новую фотомодель. — Это же тот урод с бусами, — мгновенно узнал сэмпай человека на фото. — Он самый. — Когда ты успел его сфотографировать? Тогда же, когда и тебя, пока мы… Не очень-то мне хотелось объяснять, как у меня это вышло. Позже все равно придется, но сейчас времени действительно оставалось в обрез, так что я лишь неопределенно пожал плечами, сохраняя вокруг себя ореол таинственности. Да, Зуо, я парень непростой, и шуточки со мной плохи! Вместо ответа, я загрузил фото в поисковик реестра давно уже мною взломанного виртуального полицейского департамента и с легкостью нашел нужного мне человека. «Большой брат» не дремлет. В реестре успел засветиться почти каждый. Штраф за парковку в неположенном месте три года назад сослужил тебе плохую службу, парень. После этого всего-то и оставалось, что выгрузить адрес паренька, взломать систему жилого дома, добраться до его компьютера, включить его в принудительном порядке, взломать почту и найти приглашение, которое когда-то получил он сам. Легче легкого на словах, и жуткий геморрой по факту. А скрыть, что ты все это сделал, еще геморройнее. Но сейчас у меня не было времени на креатив, приходилось использовать топорные, проверенные временем, хоть и громоздкие методы. Зуо молча наблюдал за моими манипуляциями, не стараясь встревать в процесс, за что ему большое спасибо. И лишь заметив, как я открываю почту жертвы, бросил: — Думаешь, не вызовет подозрения тот факт, что парень, которого недавно вырубили на карнавале, внезапно приглашает кого-то в закрытое сообщество?  — А откуда, по-твоему, они об этом узнают? — не смог я сдержать едкого смешка. — Думаешь, площадка наемных убийц не использует ремейлер? — ремейлеры использовались еще до сотворения виртуалии и за века не претерпели особых изменений, наверное, потому что были достаточно просты в использовании. Эти серверы получали сообщение электронной почты и переправляли его по адресу, указанному отправителем. В процессе переадресации инфа об отправителе уничтожалась, поэтому получатель не имел возможности узнать, кто же отправил ему письмо. Не могли это, выходит, увидеть и третьи лица. Будь моя воля, и я бы всему Тосаму разослал фотографии Зуо в пеньюаре. Но сперва следовало сэмпая в этот пеньюар нарядить, а после еще и остаться живым, чтобы заснять его в этом пикантном образе. Наши фрилансеры ремейлеры использовали менее продуктивно, чем если бы в игру вошел я: «старики» приглашали «новичков», но никто бы никогда не раскрыл другому свою истинную личность, это и ежу понятно. Хотя судя по Зуо, не каждому. Возможно, у сервера был админ, который адрес отправителя посмотреть все-таки мог, но я сильно сомневаюсь, что у него бы получилось так быстро раздобыть информацию о состоянии нашего продавца бус в это самое время. — Не думаю, что пригласительная ссылка отправится иным способом. Наверняка на нее наложено столько блокировок, что проще будет обосраться на Луне, чем переправить инфу в открытую, — продолжал я умничать. Посмотри, сэмпай, какой я классный, м-м-м? — Можно было бы предположить, что они используют псевдо-анонимный ремейлер, но я очень сильно в этом сомневаюсь. — Приглашение, которое в свое время получила моя «фотомодель» оказалось удаленным, но все еще хранилось на виртуальных подкорках, так что я вытащил его остатки, запустил программу восстановления и через пару минут первая часть моего плана была почти завершена. — Все, сейчас отправлю приглашения на наши с тобой почты. Свою не напомнишь? — попросил я чисто для проформа. Конечно же, я знал почту сэмпая. Конечно же, ему я об этом сообщать не собирался. Зуо деловито оттолкнул меня от экрана и в графе «получатель» вбил электронный адрес самостоятельно. Тоже мне, звезда шпионажа. Шифруйся, да не зашифровывайся. Пригласительные пришли не сразу. Ждать нам пришлось минут пятнадцать, все это время маясь от безделья. Я уселся на лавочку, которых вокруг площади была расставлена целая куча, и уставился на памятник, красовавшийся в самой ее середине, а Зуо ходил туда-сюда, напоминая ежа в клетке. — Почему не приходит? — периодически вопрошал он, а я в ответ многозначительно молчал. Надо же помучить человека. Кто, если не я? Странно, но все это время меня не оставляло ощущение, будто за мной кто-то наблюдает. Я бы поделился этой мыслью с Зуо, но вариантов разворачивающихся затем событий было два, и оба мне не нравились: Первый вариант: Зуо обозвал бы меня параноиком, при этом ранив меня до глубины души и заставив рыдать посреди площади следующие пару часов. Второй вариант: Зуо сам окажется параноиком, начнет размахивать повсюду виртуальной пушкой (а она у него наверняка имеется), обязательно кого-нибудь подстрелит (скорее всего, меня), после чего ранит меня до глубины души и заставит рыдать посреди площади следующие пару часов. Вообще-то я не против порыдать. Особенно пару часов. Особенно посреди площади, размазывая виртуальные сопли по виртуальной брусчатке. Но сперва следовало закончить задуманное. — Мне пришло письмо! — встрепенулся я, получив соответствующее оповещение. — Мне тоже, — кивнул Зуо, наконец, остановившись. О, новый неизведанный мир. Чего я только ни делал, куда только ни лазил. Но к убийцам-фрилансерам не заглядывал еще никогда! Что ж, погнали! **** Улочки Этруса захламляло виртуальное общество, оттого «дышать» в цифровом пространстве становилось все тяжелее. Как жаль, что нельзя было прикоснуться к каждому. Вернуть мусор на законное место, оставив хотя бы виртуальный мир чистым от людского невежества. Фантом антивиртуалии стоял посреди площади и внимательно наблюдал за двумя субъектами, значившимися в его списке с пометками: «виновные» и «особо опасные». И выжидал. **** Черная дверь с золотыми вензелями на фоне пустого пространства показалась мне слишком вычурной для входа на территорию наемников. Честное слово, вы людей убиваете или плюшками да пряниками балуетесь под Моцарта, обсуждая политику планеты? Будь я владельцем подобного сайта, на дверь повесил бы отрубленную голову. Или хотя бы ногу. Ну типа намекнул бы, что внутри гостя ждет треш, угар и мясорубка. Излишний эстетизм же превращал логово убийц в комнату готической принцессы. Не то чтобы я был против принцесс или готов, но… Но где окровавленная нога?! Меня это беспокоит! Серьезно, ребят, никакого упора на уют. Ручки в двери не обнаружилось, потому я, чуть помедлив, постучал в нее, в надежде, что откроет ее кто-то по ту сторону. Реакции не последовало. Лишь золотые вензеля, пребывая в медленном движении, начали закручиваться сильнее, принимая все более сложные формы. Несколько витиеватых кусков золота отделились от основной рамки, проплыли к центру двери и собрались в нечто, отдаленно походившее на след от собачьей лапы, только крупнее. — Что за клуб любителей собак, — фыркнул я, прикладывая руку к лапе и чувствуя, как дверь мне поддается, уходя назад. Преграда исчезла, давая нам с сэмпаем возможность ступить на длинную извилистую лестницу, будто бы зависшую в воздухе и далеко внизу упиравшуюся в черный проход, по краям украшенный египетскими символами. Я ступил на первую ступеньку и ощутил легкое покалывание, которое я бы ни за что ни с чем другим не спутал. Принудительное шифрование аватара стерло мой истинный облик, превращая в инкогнито. Я вгляделся в зеркальную поверхность белого мрамора под ногами и столкнулся взглядом с человеком с головой, очень напоминавшей голову добермана. Разве что шерсть на морде оказалась абсолютно черной. Зуо, прошедший шифровальщик вслед за мной, превратился в такое же создание. Острые черные уши стояли торчком. В пасти белела череда клыков. И это каким-то фантастическим образом отлично сочеталось со строгим матово-черным костюмом, такого же цвета рубашкой и галстуком цвета плавленого золота. Оглядев себя, я понял, что разодет в подобный костюм-тройку, только ткань испещряли полосы из золотой нити. Рубашка и галстук сливались в сплошную черноту, зато лацкан пиджака подобно галстуку сэмпая будто бы залили горячим золотом. Не удержавшись, я коснулся блестящей поверхности, и черный палец утоп в ней, подтверждая мои смелые подозрения. Стильно, ничего не скажешь. С каких пор убийцы стали любителями моды? — Как-то слишком пафосно, не находишь? — поинтересовался я у Зуо, медленно спускаясь по лестнице и стараясь охватить взглядом все вокруг. Как я и предполагал, сайт защищал не только от нежданных гостей, также он отвечал за защиту личности каждого пользователя в отдельности, выдавая им индивидуальные зашифрованные личины. Впереди на площадке я заметил сотни таких же киноцефалов. Образ каждого чем-то оставался уникальным, и при этом сильно походил на остальных. Виртуальная площадка мировой лиги киллеров оказалась такой же вычурной, как и ведущая к ней дверь. Огромная зала с черными стенами, параллельно которым стояли многочисленные черно-золотые статуи Анубиса — правителя загробного мира в египетской мифологии. Выходит, были мы далеко не доберманами, а подобно Анубису получили в дар от шифровщика головы шакалов. Помимо многочисленных версий божества смерти черно-золотой потолок подпирали золотые колонны, по которым ручьями стекало золото. В общем-то, все в этом помещении состояло из двух цветов: черного и золотого. Черные кожаные диваны с золотыми ножками. Золотые узоры на черном потолке, стенах и полу. Черные шакалы в черно-золотых костюмах, в руках у которых блестели золотом чашки, наполненные напитками цвета нефти. И ослепительная золотая пирамида в самом центре зала. — Кажется, создатель этой лиги большой фанат Египта, — заметил я, чувствуя легкую тревогу. На первый взгляд казалось, что абсолютно никто не обратил на нас внимание. Лишь два очередных шакала, появившихся в логове, ничего особенного. Но провода говорили о другом. — Не столько Египта, Сколько Анубиса. Видимо, предполагается, что члены лиги подобны божествам, решают, кому жить, а кому умереть, — кинул Зуо, судя по интонации, так же оставаясь начеку. — Достаточно самоуверенно, — усмехнулся я, наблюдая за тем, как черные провода обвивают каждую попадающуюся на глаза фигуру, предупреждая меня о таящейся опасности в каждом из них. Да, галлюцинации воспалённого мозга распространялись не только на реальный мир, но и на виртуальный. Их можно было бы воспринимать как особую суперсилу, но я-то прекрасно понимал, что галлюны выдавало мое подсознание, которое, в свою очередь, черпало информацию далеко не из космоса. Провода были черными не потому, что пытались предупредить меня об опасности. Они были черными, потому что я сам на уровне инстинктов понимал, насколько опасен каждый, кто находился в этом месте. — Новобранцы, — раздался неожиданно раскатистый голос со стороны пирамид. — Добро пожаловать в некрополь легиона Анубиса, — провозгласил он, после чего прямо из пирамиды вышел шакал, а точнее самка шакала в золотом платье. — Некрополь — это город мертвых, — зашептал я Зуо. — Да знаю я. — А легионами Анубиса называли многочисленные захоронения мумий собак скорее всего в его честь, — продолжил я настойчивые разъяснения. — Как бы мне доступнее объяснить, как мне плевать? — Удиви меня. — Всегда приятно видеть новые лица. Учитывая специфику нашей работы, новички появляются редко. А чтобы сразу двое… — в голосе говорившей прослеживалось нескрываемое подозрение. Не думаю, что мы с Зуо сделали что-то неверно, наверняка здесь относились так к каждому новичку. Но под взглядом черных глаз все равно захотелось съежиться. — Меня зовут Амат, и я стану вашим куратором на первое время. — Амат — богиня возмездия за грехи. В мифологии описывается, как гиппопотам, с львиными лапами, гривой и головой крокодила. Как тебе ролевушка, милый? В маске крокодила и ляжками гиппопотама я разбужу в тебе страстного зверя? — Ты прямо сейчас будишь во мне зверя. Отнюдь не страстного, — бросил Шаркис. — Сразу предупрежу, что первое время вы сможете посещать только холл, — продолжала Амат, не слыша наши перешептывания. — Двери, ведущие непосредственно на городские биржи, станут доступны вам после полной проверки, — окинула она взглядом статуи Анубисов, и только теперь до меня дошло, что стояли они не для красоты. На лбу каждой фигуры золотом начертали единственную букву. Фигур с буквой «Т» нашлось целых три. Какая же из них относится к Тосаму? — Так значит приглашения недостаточно, — выдохнул Зуо, и Амат в ответ оскалила пасть в усмешке. — Естественно, — усмехнулась она. — Иногда к нам забредают любопытные хакеры, думающие, что смогут нас обмануть. — Действительно бывают такие смельчаки? — протянул я. — Разве взлом подобного заведения — не самоубийство? — Оно самое, — согласилась Амат. — Но люди тупеют, когда ими движет любопытство, — вздохнула она. — Пока проходит первичная проверка, — с этими словами женщина вытащила левую руку из кармана платья и продемонстрировала сочащееся золотом черное сердце, — давайте прогуляемся, и я расскажу вам о негласных правилах, царящих в этом месте, — в ее правой руке оказалось золотое перо. — А это уже отсылка к суду Осириса! Если человек вел на земле праведный образ жизни, то его сердце и перо весили одинаково, если грешил, то сердце весило больше. И грешника сжирала Амат, — продолжал я делиться своими познаниями с сэмпаем. — С каких, мать твою, пор ты заделался в историки? — рыкнул в ответ Шаркис, заметно напрягшись. Судя по всему, из этого места нас выпускать не собирались до тех пор, пока мы не пройдем первичную проверку. А я не был уверен, что мы ее пройдем. О глубокой и говорить не стоило. Нет, я бы мог их обмануть, но лишь в случае, если бы подготовился к данной вылазке заранее, а не ломанулся почти вслепую, подгоняемый пулями, летящими в мою голову. Значит, следовало организовать диверсию до того, как проверка закончится. Узнать бы еще, какой именно Анубис отвечает за Тосам. Не штормить же весь сайт целиком! Времени может не хватить. — Первое и главное правило нашей лиги — неразглашение. Если вы решаете пригласить достойного на ваш взгляд претендента, несколько раз подумайте, стоит ли. Если тот, кого вы пригласили, не подойдет нам по каким-либо параметрам, его уберут вместе с пригласителем. Впрочем, если вы предложите достойного кандидата, то получите солидное вознаграждение. Мы ведем строгий уч… Я не отрывал взгляда от трех, стоящих один за другим Анубисов с буквами Т на лбах. От двух из них тянулись золотые провода к пирамиде. А вот от третьего часть черных проводов дотянулась до нас с Зуо и начала оплетать ноги. Можно ли предположить, что именно эта фигура нам нужна? Стоит ли довериться инстинкту? Думай, Лис, почему именно он. Что ты заметил, но чему не придал значения? Помимо букв на лбу, Анубисы отличались друг от друга позами, в которых они изображались, но по одному лишь положению рук и ног определить город мне бы не удалось. Тогда что? Думай. Думай… Ты знаешь ответ. Амат продолжала говорить и говорить, перечисляя правила, которые больше походили на угрозы. Не самым душевным работодателем являлась эта организация. Небось, и поход к зубному не оплачивают. Да еще и за любой косяк штрафовали по полной программе, лишая не зарплаты, а сразу жизни. Кардинальный подход к проблемам. Не скажу, что не действенный, но не лишенный радикализма. Думай, почему он? Почему, Лис? Есть же что-то еще! Мы продолжали движение, медленно приближаясь к волнующим меня фигурам Анубиса, когда я заметил то, что успел проанализировать мой мозг. У каждой статуи на плече, лице или животе красовался небольшой символ. Маленькая молния. Волнистые линии. У Анубиса, что привлек мое внимание и чьи провода мешали мне нормально двигаться, под глазом располагалась капля. Капля — дождь. Дождь — Тосам. Слишком просто. Нет, тот, кто все усложняет — ты сам. Обычно это и становится твоей главной ошибкой. Им нет смысла шифровать города, это антураж и не более. — Зуо, пупсик, а ты знал, что шакалы часто кричат на бегу. Или скулят. Или воют. Никого не напоминает? — Еще слово и я начну тебя бить прямо здесь, — рыкнул в ответ Шаркис. — Нет, я серьезно. Мне надо, чтобы ты отвлек здесь всех. Не уверен, что беготня с воплями поможет, но что-то такое же экспрессивное необходимо сейчас, как воздух. Сможешь? — попросил я тихо. Зуо выдержал долгую паузу, прежде чем дать ответ. — Смогу, — кинул он. — Когда? — Сейчас. Дважды просить сэмпая не пришлось. Он сорвался с места и одним махом взобрался по пирамиде на самую ее вершину. Как у него получилось подняться по абсолютно гладкой поверхности для меня осталось загадкой. Видимо, законы вирту-физики вставали на колени перед крутостью Шаркиса. И активно у него сосали. Так, законы, у меня с вами будет серьезный разговор. НИКТО НЕ ИМЕЕТ ПРАВА СОСАТЬ У МОЕГО МУЖИКА! Кроме меня, естественно. Все присутствующие одновременно уставились на сэмпая. — Что вы делаете? Немедленно спускайтесь, — голос Амат, и без того не источавший доброжелательности, стал металлическим. — Это неуважение к символу! — К символу чего? Смерти? Пирамида — это разве не гробница? А стоило ли так извращаться? Могли бы притащить горсть жареных кузнечиков и вещать о смерти с тем же пафосом. Откуда столько самолюбования? Вы лишь ширпотреб, прячущийся под личиной Бога. Я знал, Зуо, что с твоим высокомерием никакое другое даже близко не валяется. Просто сходу взял и обосрал. Сказать, что все ахренели, ничего не сказать. Амат застыла, став почти неотличимой от статуй Анубиса. — Снимите его, — приказала она, и шакалы, будто пчелиный рой, бросились на пирамиду со всех сторон. Я же, гость, внезапно превратившийся в невидимку, спиной приблизился к статуе Тосамского Анубиса. Жаль, прикоснуться к нему не успел, так как на плечо мое легла чья-то рука: — Куда намылился? — вопросил у меня один из выходцев Лиги. Я лишь съежился, лихорадочно соображая, что же делать. Конечно, можно было провернуть Ту Штуку, которую я готовил эти полгода, но… Но черт побери, эта «бомба» предназначалась для мести Зуо, и не хотелось тратить ее так бездарно. Кто-нибудь наверняка задался бы вопросом, есть ли смысл прятать козырь в рукаве, если ты можешь прямо сейчас здесь подохнуть и не использовать его уже никогда? А я скажу «смысл есть». Есть, чтоб его. Или все, или ничего. Если я говорю, что момент не подходящий, значит, блин, не подходящий! Пока я выяснял отношения с воображаемыми собеседниками, выпячивая перед ними свое Я и утверждая, что я самый правый человек на всем белом свете, Зуо сделал невозможное. Вместо того, чтобы переть напролом, продолжая обливать всех вокруг «грязью» и кровью, сэмпай решил пойти другим путем. И то, что он сделал, дало мне понять, что не я один не сидел на месте в период нашего расставания. — Лучше бы вам не делать лишних движений, — проговорил Шаркис неожиданно тихо и абсолютно спокойно. От непроницаемости его голоса у меня по спине побежали мурашки. И судя по достигнутому эффекту, не у меня одного. Шакалы, что до того карабкались по пирамиде, застыли и сползли с ее гладких стен. Сэмпай говорил таким тоном, будто все происходящее его не пугало, а расстраивало. Этакий привкус разочарования, который обычно можно проследить только у творцов, посмотревших на свое детище под новым углом. — Если вы предполагаете, что можете запугать лигу уб… — заговорила Амат тихо, но агрессивно. — Молчать, — выдохнул Шаркис, вперив в нее взгляд черных глаз. — Перед тобой была поставлена простая задача: контролировать Лигу и защищать ее. Как думаешь, ты справилась? — задал он вопрос, производя впечатление человека, который хорошо знал женщину. А дальше в ход шла человеческая фантазия. Конечно. Она не могла быть главой всего этого цирка. Люди подобного сорта не станут нянчиться с новичками. Тот, кто всем управляет, таится где-нибудь на задворках виртуалии и лишь качает процент от проделанной другими работы. Амат — пешка, которую поставили на руководящую должность и дали возможность ощутить вкус власти. «Чего-чего, а социальной инженерии я от тебя никак не ожидал, сэмпай», — пронеслось у меня в голове восхищенное. Я и не рассчитывал, что Зуо еще когда-нибудь удивит меня. Недооценил, признаю. — Я… — с Амат мгновенно сошла вся ее спесь. По выражению морды прочиталось, что она узнала в Зуо того, кем он не являлся. Нужный эффект был достигнут, как по щелчку пальцев. — Вы не предупреждали, что прие… — А я обязан перед тобой отчитываться? Притворяться другим человеком всегда слишком опасно. Неверный стиль поведения, и тебе никогда и никто не поверит. Зуо пошел ва-банк. Он мог лишь Предположить, каким должен быть глава подобной организации и… не ошибся. — Прошу прощения, — куратор уставилась в пол. — Спроси, как я сюда попал, не раскрывая своей истинной личности, — потребовал Зуо. — Что? — Я расскажу. Все до оскомины просто. Я нанял хакера. Он взломал почту одного из наших фрилансеров и отправил с нее мне приглашение. Вот и все. Ты знала, что наша система настолько хрупкая? — Я обязательно прослежу, чтобы уровень защиты… — Проследишь? А что тебе мешало сделать это раньше?! Почему эта зрелая мысль пришла в твою голову только после того, как я… Зуо продолжал отчитывать Амат, заставляя не только ее, но и остальных присутствующих чувствовать себя, мягко говоря, не в своей тарелке. Шакал, что успел пощупать мое плечо, убрал руку и отошел от меня подальше, приняв за помощника Самого Главного. Упускать этот шанс было бы глупо. Продолжая делать вид, будто внемлю словам Шаркиса, я коснулся статуи Анубиса и запустил в нее простенький вирус, взламывая запароленные порты и проникая в систему. Еще пара вирусов парализовали защиту, которая, кстати, оказалась не самой мощной. Решили, что неплохо защищены снаружи, и оказались слишком самонадеянными, чтобы предположить взлом изнутри. Времена меняются, а люди, купаясь в собственном эгоцентризме, продолжают совершать одни и те же ошибки. Зуо без преувеличения блистал. Роль главы мировой организации убийц явно очень ему шла. Он настолько убедительно вещал, что у меня даже появились подозрения, а не является ли он главой на самом деле? Да нет, бред. Будь в руках Зуо такая мощь, и он бы не стал ограничиваться Тосамом. Убедившись, что все внемлют словам сэмпая, и никто, ни единая душа не смотрит в мою сторону, я вызвал миниатюрную версию экрана, развернув ее в своей черной ладони и начал просматривать выведенный на него список заказов. Заказчики, увы, здесь не отображались, не уверен, что такую информацию вообще вымещали в сеть. Но заказ на Зуо нашелся быстро. Сумма, которую обещали за его голову, здорово бросалась в глаза. Мысли о новых кроссовках вновь посетили мое уставшее от жалкого финансового положения сознание, но я с усилием отогнал бредовую идею и отправил в сервер команду на удаление единственного заказа. Убедившись, что команда прошла, и Зуо исчез из списка, я свернул экран и махнул сэмпаю рукой, давая понять, что работа сделана. Надежда на то, что он заметит мою манипуляцию была не велика, так как Шаркис настолько вжился в роль, что вот-вот того и гляди устроил бы в Лиге полную реконструкцию. Но Зуо удивил меня уже во второй раз за эти пару минут. — …На этом все, — резко оборвал он свою тираду, дав всем в зале выдохнуть. — Надеюсь, я доступно довел до вас несовершенство системы и вы в ближайшее время решите все насущные проблемы, — подвел он итог, съезжая с пирамиды и спокойно направляясь к выходу. Я скромно посеменил за ним, ожидая, что все присутствующие вот-вот поймут, что их обвели вокруг пальца, и кинутся за нами. Но ни единая фигура не сдвинулась с места. **** Давно Люцифер не пребывал в таком приподнятом расположении духа. Связав свой промах с удачей, которая наконец-то решила оставить мужчину в покое, киллер вышел на улицу, оседлал велосипед и покатил через людные улочки Тосама, стремясь проверить новоявленную теорию. Две случайно попавшиеся на пути дорогие «цели» из списка Лиги, дали понять, что ситуация не изменилась. Удача все еще шла за убийцей по пятам. Киллер было расстроился по этому поводу, но новая мысль, возникшая в голове, обрадовала его больше прежнего. Так даже интереснее! Это какими же надо быть людьми, чтобы противостоять удаче Люцифера? Зуо Шаркис и его серая тень — очень непростые люди. Охотиться на таких будет одно удовольствие. Главное, чтобы киллера не опередили его сослуживцы. …И будто по заказу, телефон Люцифера тренькнул, обозначая входящее сообщение. Мужчина открыл автоматическую рассылку от Лиги и встрепенулся, прочитав сообщение, с формулировкой которого не сталкивался ни разу за все десять лет работы фрилансером: «Зуо Шаркис: аннулирован». Не убит? Аннулирован? Такое возможно? Что ж… Для Люцифера охота только начиналась.