***
В длинном больничном коридоре суета и гомон голосов; пакет с апельсинами покачивается в такт его шагам, а Морс думает, что в своих солнцезащитных очках на пол-лица и надвинутой на глаза кепке он сильно смахивает на террориста. Однако из трех попавшихся навстречу охранников его останавливает лишь один — придирчиво рассматривает пропуск, требует снять очки, а сличив лицо с фотографией, замирает на полуслове, словно поперхнувшись воздухом, и выпучивает на посетителя глаза. Не дождавшись, пока у него начнут просить автограф или приставать с еще какой-нибудь подобной хренью, Морс аккуратно забирает у него из рук пропуск и идет дальше. Дверь в палату приоткрыта, и голос Зака явственно слышен снаружи. Вполне здоровый и бодрый голос, как отмечает про себя Морс, ощущая нешуточное облегчение, разве что с заметными нотками раздражения. — … да какого черта, а?! Я что — инвалид что ли? Своими ногами до выхода не дойду?! Пухлый темнокожий санитар бубнит что-то про больничные правила, предписывающие передвижение в кресле-каталке, а Морс замирает на пороге, разглядывая взъерошенного сердитого инспектора Коннели с левой рукой на перевязи. Просто человека — подверженного всем человеческим слабостям, физически уязвимого; совершенно особенного, невероятного, невозможного. Своего человека. Невольно вспоминает, как четыре года назад медленно опускалось вниз нацеленное ему в лоб дуло бластера, как у Зака подрагивали губы, а в глазах плескалась отчаянная решимость пополам со жгучим любопытством. Как тот шагнул ближе к киборгу, только что убившему у него на глазах двоих человек, и спросил, будто выдохнул — «как тебя зовут?». Зак оборачивается и, заметив его, растягивает губы в улыбке. — Не ждал тебя так скоро. Морс поводит плечом, едва заметно улыбается в ответ. Не терпящим возражения тоном заявляет санитару: — Я позабочусь о нем, можете быть свободны. Тот, по некоторым признакам почуяв в госте важную шишку, беспрекословно повинуется. — Как тебя угораздило? Зак закатывает глаза. — Да ерунда это все, просто один нервный тип размахался ножом, а я не успел среагировать. Можно было меня сразу отпустить, а не мариновать тут до утра. Морс взвешивает в руке пакет с апельсинами, вздыхает. — Поехали, отвезу тебя домой. — Да ну. Вызову такси. — Ах, значит «Кагуар XD111» с личным пилотом твою сиятельную персону не устроит. Вот оно как. Ну-ну. Зак хмыкает. — Навострился ты язвить. Раньше такого не было. Ладно, поехали. Айзек сегодня готовит, а готовит он хорошо. Составишь компанию? — Непременно. Я голоден, как киборг. Стоянка флайеров на крыше забита почти до отказа, но вокруг черного с серебром красавца необычного дизайна образовалось небольшое пустое пространство, а посетители больницы проявляют к такому редкому экземпляру обостренное внимание — некоторые бросают взгляды украдкой, некоторые откровенно пялятся. Высокий русоволосый пилот в строгом костюме делает шаг им навстречу; на малоподвижном лице с правильными чертами явные признаки тревоги и озабоченности. Зак протягивает ему здоровую руку, которую тот пожимает с большой осторожностью. — Привет, Дикон. — Здравствуйте, сэр. Рад, что вы в порядке. Их бывшую полицейскую «шестерку», оказавшуюся разумной, они с Морсом два года назад спасли от утилизации — Морс выкупил парня и пристроил в свой штат. Теперь Дикон для него телохранитель, личный помощник и пилот в одном флаконе, и один из немногих, кому Морс доверяет целиком и полностью. До дома Зака лететь четверть часа; проживание в тихом спальном, но при этом респектабельном районе, обжитом обеспеченными буржуа, было бы не по карману простому полицейскому, не поселись здесь семья Зака до того, как он пошел работать в полицию. Пристроить громоздкий флайер на крошечном пятачке земли рядом с уютным одноэтажным строением с верандой, — задача не из легких, но Дикон успешно с ней справляется.***
Первое что видит Морс за распахнувшейся дверью — большущие светло-карие глаза, что вперились в его лицо с выражением восторга и благоговения, и два тугих белобрысых хвостика над слегка оттопыренными ушами. — Здрас-с-с-сьть… — Девушка замирает на пороге и хватает ртом воздух, то ли силясь что-то сказать, то ли сделать вдох. — Иви, кого там принесло? Айзек, одетый в клетчатый кухонный передник поверх джинсов и майки, с половником для соуса в руках, вырастает за ее спиной. Углядев гостей, расплывается в улыбке, в которой, помимо радости, явственно ощущается растерянность — хоть они с Дио Дуэйном и общались вполне по-приятельски, когда тот дважды брал парня на гастроли стажером в команду технического обеспечения, но на пороге их дома знаменитая рок-звезда появилась впервые. — Ого, вот это нежданчик. Переступив порог, Зак принюхивается. — Хм, пахнет вкусно. Я так понимаю, обещание насчет обеда в силе? — А то. С самого утра на кухне торчу. Ну, вы это… — парень неловко поводит плечами, — проходите, располагайтесь. Морс, следуя за Заком в гостиную, слышит за спиной громкий восторженный шепот девушки. — Эй, Айк, какого черта ты молчал?! Почему не сказал, что твой старик встречается с самим Дио Дуэйном?! Ва-а-ау, это просто чума! — Да я и сам не знал, что они встречаются, — растерянно бормочет Айзек. Зак оборачивается на пороге. — Эй, хватит там глупости болтать! Стоит человеку зайти в гости, вы уже навоображали себе невесть что. А ну — марш готовить, оба! Молодежь будто ветром сдувает; Дикон деликатно просачивается следом за ребятами на кухню с намерением предложить посильную помощь — некоторые DEX’ы вполне полезны и в домашнем хозяйстве. В гостиной Зак с удовлетворенным вздохом плюхается на диван, а Морс опускает пакет с апельсинами на журнальный столик, извлекает оттуда один ярко-оранжевый плод и принимается чистить, попутно с любопытством оглядываясь по сторонам. Фотографии на комоде привлекают его внимание; приблизившись, он пристально рассматривает один из снимков, на котором молодого Зака обнимает за плечи коренастый рыжебородый мужчина с широким лбом, улыбающийся в точности как Айзек. В ответ на вопросительный взгляд через плечо Зак поясняет: — Это Давид, биологический отец Айзека и мой супруг. Он погиб, когда мелкому было восемь. От Морса не стоит ждать банального «мне жаль». Он просто сжимает губы в тонкую полоску и понимающе глядит — как человек, который знает, что значит потерять близкого. — Погиб? — Давид был врачом в отделении скорой помощи. К ним тогда привезли раненного парня — члена одной из банд. Те, кто его порезал, явились завершить начатое, а Давид попал под горячую руку. — И после этого ты бросил работу дизайнера и стал полицейским? Зак отводит глаза. — Я не собирался мстить. Просто… Чтобы это пережить, надо было что-то менять. Коренным образом. Морс лишь кивает; дочистив апельсин, разламывает пополам и протягивает половинку Заку. — Ты, наверное, сейчас ни с кем не встречаешься, поэтому Иви подумала, что ты встречаешься со мной. Щеки Зака слегка розовеют; Морс делает вид, что разглядывает остальные снимки, а в это время тщательно сканирует человека, отмечая изменившийся гормональный фон. — Не обращай внимания. Подростки… Болтают ерунду. — Ну, они же не знают, что я не человек. Глаза Зака удивленно распахиваются. — Ты? Не человек? И каким же местом? Ты выглядишь как человек, ты можешь думать, можешь чувствовать. Ты не просто способен творить — у тебя талант. Твой последний альбом побил по рейтингам самый успешный проект Дио Дуэйна, насколько я знаю. — Каким местом? — Морс многозначительно касается пальцем виска. — Процессором. Он позволяет мною управлять. Сейчас строка с именем хозяина пуста, но ведь ее можно заполнить. Когда тобой управляют, это как если бы твое сознание запихнули в куклу-марионетку — ты все понимаешь и чувствуешь, но твое тело тебе не подчиняется. Нет, я не человек. Человека отличает свобода воли. Зак хмыкает. — Глупости. Людьми всегда управляли и управляют. Для этого есть множество механизмов — подкуп, ложь, страх, лесть. Еще с давних времен сознанием масс манипулировали с помощью СМИ. А если подсадить человека на наркотики, то получаешь послушного киборга — за дозу он убьет кого угодно по твоему приказу. Свобода воли… Скажешь тоже. — Я не совсем это имел… Морс не успевает закончить фразу — просунувшая голову в приоткрытую дверь Иви торжественно объявляет, что обед готов. Пару часов спустя они собираются в гостиной уже впятером, но Дикон и Зак почти сразу выпадают из разговора — Айзек и Иви принимаются активно обсуждать с Морсом современные музыкальные тенденции, забрасывают его вопросами, ожесточенно спорят, окончательно забив на его статус рок-звезды. Дикон украдкой таскает домашнее печенье с тарелки, а Зак, вынув левую руку из перевязи, сжимает и разжимает кулак, с удовлетворением отмечая, что пострадавшая конечность почти не болит. Мысли в его голове текут неторопливо и расслабленно — он думает о том, что ему чертовски приятно видеть Морса в их доме, как будто он член семьи, и о том насколько быстро эта троица мело-маньяков нашла общий язык. Впрочем, учитывая тот факт, что ребята играют в рок-группе в своем колледже, это не удивительно. — … и как насчет нашего концерта ко Дню Влюбленных? — Иви кидает на Айзека вопросительный взгляд. — Может, покажешь Дио новую композицию? Тот смущенно вжимает голову в плечи и машет на нее руками. — Выдумала тоже. Песня еще не закончена, да и бредовая она. Уговорить ранимого начинающего композитора удается минут за десять; Айзек приносит гитару, которую отдает Иви, а сам разворачивает клавиатуру виртуального синтезатора. Внезапный сейшн вносит больше оживления в их посиделки — Айзек заметно волнуется, Иви на пробу щиплет гитарные струны, а слушатели настроены вполне благосклонно. Выступление проходит довольно гладко, хотя напряжение Айзека так и не отпускает — он никогда раньше не играл в присутствии Дио, и теперь происходящее кажется ему слегка нереальным. Тот, однако, воспринимает все вполне серьезно, без тени снисходительности — потеснив парня за клавиатурой, показывает, как улучшить аранжировку интермедии между куплетами. А потом Иви с горящими глазами сует Морсу гитару и просит сыграть таким тоном и с таким выражением лица, что ей очень сложно отказать. Он забирается с ногами в кресло, задумчиво пробует инструмент. В такой теплой домашней обстановке к месту пришлось бы что-нибудь легкое и романтическое, но пальцы, как будто сами по себе, начинают плести хитрый ритмичный рисунок — резкий, тревожный, скребущий по нервам. Ты был моим укротителем. А я, я был запрограммирован подчиняться. Теперь ты мой кукловод, А я, я буду выполнять твои требования. Оставь меня в покое. Я должен отделиться от тебя… Зак ощущает, как чувство умиротворения покидает его почти мгновенно, а что-то внутри отзывается на услышанное, какие-то болезненные струнки. С тех пор, как тайна Дио Дуэйна перестала быть для него тайной, он начал гораздо лучше понимать тексты написанных Морсом песен. Музыкальные критики говорят — Дио Дуэйн сменил имидж и стиль исполнения. Что ж, каждая творческая личность должна расти и развиваться, двигаться дальше, пробовать новое и бла-бла-бла. И лишь один человек знает о том, что два последних альбома принадлежат уже не Дио. …Я больше не буду делать так, как мне скажут. Я больше не боюсь идти в одиночку. Дай мне уйти, оставь меня в покое. Я вырываюсь из твоей хватки. Ты никогда больше не будешь мною владеть… Морс завершает последний аккорд, резко дернув струны, делает глубокий вдох, оглядывается вокруг. У Айзека расширенные зрачки и слегка расфокусированный взгляд, на лице Иви чистый незамутненный восторг. У Дикона вид какой-то слишком задумчиво-сосредоточенный, очень вероятно, что DEX уже вполне в состоянии выстроить ассоциации между текстом песни и реальностью. А Зак… Так много тревоги и сопереживания в его облике, это неожиданно приятно. Ощущение теплоты внутри, хотя система повышения температуры не фиксирует. Никто из присутствующих не успевает ничего сказать — комм Морса начинает вибрировать и, кинув на остальных извиняющийся взгляд, он возвращает гитару Иви и выходит. Зак прерывисто вздыхает, ощущая эмоциональный спад и легкую усталость, непроизвольно прислушивается к обрывкам фраз, доносящимся из коридора. — … Что? Откуда они? Из ОЗК, значит… Странно… Нет, я не знаю. Спроси у них. Почему только со мной? Думаю, ты в состоянии ответить на все их вопросы. Если кому-то из наших киборгов нужно пройти тестирование, то это можно устроить. Что?.. Я не знаю, когда. Завтра у меня с утра интервью, потом встреча с клипмейкером, вечером фуршет в издательстве. Сегодня я хотел просто отдохнуть. Ладно… Вот черт… Завершив разговор, Морс возвращается в гостиную, ловит понимающий взгляд Зака. — Что — не дают покоя? — Странное дело — ребята из Общества защиты киборгов жаждут со мной пообщаться. Дикон, ты случайно с ними не связывался? DEX, украдкой дожевывающий очередное печенье, судорожно проглатывает кусок и яростно мотает головой. — Я бы ни за что этого не сделал — они же все бывшие дексисты. Не верю я им. — Ну… — подает голос Зак, — ты слишком категоричен. Я слыхал, они многим помогли. — Любопытно, чего они от меня-то хотят? — Морс привычным жестом отводит челку со лба, задумчиво хмурится. — Думаю, не стоит откладывать эту встречу.***
Миниатюрная рыжеволосая девушка в закрытом облегающем платье протягивает Морсу планшет с виртуальными визитками посетителей. — Вот. Я провела их в твой кабинет, как ты и просил. Морс легким движением раскрывает все три вирт-окна, изучая лица и имена. — Надо же, сама Гибульская… А остальные кто? — Внешность и имя лидера ОЗК знакомы ему по инфранету, а информация о двух прилетевших с ней мужчинах в открытом доступе ему ни разу не попадалась, это совершенно точно. Тот, что постарше, угрюмого вида, то ли военный, то ли секьюрити, а второй, с неприметным лицом, скорее всего, личный ассистент или что-то в этом духе. — Впрочем, неважно. Марго, принеси нам чай и проследи, чтобы нас не беспокоили. — Хорошо, Дио, как скажешь. Морс делает шаг по направлению к кабинету, но вдруг останавливается. — Марго, у тебя все в порядке? Его секретарь выглядит бледнее обычного, движения слегка нервозные, уровень адреналина и кортизола повышен. — Да просто… — девушка силится улыбнуться, — Мой бывший звонил… Ничего страшного, не стоит внимания. Морс думает — как странно, что уровень искренности всего сорок два процента, но, с другой стороны, большинство людей не особо любят выносить на публику свою личную жизнь, а о том, что у Марго проблемы с бывшим бойфрендом, и так знает весь офис… Ладно, можно поговорить с ней завтра. Стоит ему переступить порог кабинета, как внутри будто яркой лампочкой вспыхивает сигнал тревоги и истошным воем сирены разносится по всем закоулкам сознания — фигура мужчины лет пятидесяти, нахально занявшего его любимое кресло, производит эффект разорвавшейся бомбы. За доли секунды у Морса словно бы отпечатывается на сетчатке глаз квадратное лицо с тяжелыми чеканными чертами, волевой подбородок, стриженные ёжиком волосы цвета ржавой меди, пристальный изучающий взгляд, серый пиджак, похожий на военный френч. Он делает рывок обратно к двери, но его грубо и сокрушительно останавливают — DEX «семерка» сбивает его с ног, буквально впечатывает в пол и заламывает ему руки назад; правое плечо с хрустом вылетает из сустава и перед глазами на мгновение темнеет. Морса насильно усаживают на стул; его мутит и отчего-то трудно дышать, а система методично перечисляет повреждения — плечо, ребра, гематома затылочной области, легкое сотрясение… — А ведь тебе больно, — приблизившись, незваный гость поднимает опущенную голову Морса за подбородок, вглядывается в его лицо. — Чем больше нейронных связей в мозгу, тем сложнее процессору блокировать болевые импульсы. Такова плата за разумность — становишься более уязвимым. Прости за грубость, но я не мог допустить, чтобы ты покинул эту комнату. Понимаю, моего появления ты никак не ожидал, секретарша доложила, что в кабинете находятся совсем другие люди. Ах, Марго, Марго… Так сложно в наше время найти надежных помощников, верно? Морс чуть дергается на стуле, и тут же стальной захват смыкается на его шее. А что если… «Запрос на обмен данными» — «Запрос отклонен». «Семерка» ощущается каменной горгульей без единого уязвимого места, но он послал ответ на сообщение, а значит взлом системы лишь вопрос времени. Не обязательно перехватывать управление, стоит лишь «закольцевать» последнюю команду, и процессор зависнет на пару минут… Между тем незваный гость продолжает рассматривать лицо Морса с выражением, сильно смахивающим на умиление. — Подумать только, а ведь все началось с тебя. Страдающая параноидальной шизофренией рок-звезда заказывает собственного клона, потому что боится покидать дом и общаться с людьми, и вот — проект «Демиург» в действии. Такие идеи, такой потенциал… А что касается тебя — Ларго был извращенцем и тупым мясником. Ничуть не жалею о его смерти. Тестировать тебя как какого-нибудь DEX’а — все равно что лезть в тончайшие нейронные сплетения стальной отверткой. Другое дело наблюдать со стороны. Что мы и делали эти четыре года. Не менее яркий талант, чем у Дуэйна, прекрасная музыка, подаренная миру — и при этом никакой шизофрении. Здоровое тело, здоровый рассудок. Это ли не задел на будущее? Что скажешь? Ты же должен понимать значимость нашего предприятия, ты же разумное существо. Морс, до сего момента отводивший глаза, переводит взгляд на своего собеседника; разлепив пересохшие губы, проводит по ним языком. — Отпустите ее. Не убивайте. Тот картинно вскидывает брови. — Кого? Кого ты просишь отпустить? — Марго. Не убивайте ее. Она будет молчать. — Конечно, будет, непременно. Кстати, хорошо, что напомнил. Она наверняка ударилась в бега, но не успела далеко уйти. И твоя «шестерка» тоже совершенно точно никому ничего не скажет. «Мантикора — один», слушай приказ, — фигура второго DEX'а внезапно выступает из дальнего угла, заставив сердце Морса ухнуть куда-то вниз — он даже не почуял его! Его сенсоры можно легко обмануть, наверное какая-то новая модель… — Найди рыжую девушку-секретаря и киборга DEX- 6, данные на них есть у тебя в памяти. Приказ — ликвидировать. — Приказ принят к исполнению, — голос «семерки» хрипловато шелестит в ушах Морса, помехами прорвавшись сквозь пульсацию крови, кажущуюся оглушительной. Тут же сменяется низким вибрирующим звуком бас-гитары, рассыпается на элементы шелестом разноцветной опавшей листвы, смехом малышни, играющей на детской площадке рядом с его студией, успокаивающим, вселяющим уверенность голосом Зака, юношеским фальцетом Айзека, исполняющего свою первую песню… «Семерка» делает стремительный шаг к двери, та распахивается у него перед носом и на пороге кабинета появляются фигуры людей, которых Морс изначально рассчитывал застать здесь нынче вечером. Тот из двоих мужчин, что постарше, угрюмого вида, сует под нос «семерке» полицейский жетон. — Майор Ковалев, гала-полиция! Переход права управления! DEX, подтверди! Но вместо стандартного ответа по кабинету разносится негромкий смех незваного гостя с явным оттенком снисходительности. — Ну что же вы так сразу, право слово. Привыкли, ох привыкли… Полицейские жетоны, протоколы, предписания. Придется отвыкать. — мягкие покровительственные нотки исчезают из его голоса, сменившись звенящей сталью. — «Мантикора-один», корректировка предыдущего приказа. Сперва убей этих людей, потом можешь выполнять.