Планета Земля, спустя две недели после событий, описанных в Эпизоде 3.
Участок в несколько гектаров, расположенный в южной части Европейского континента, так тщательно изолирован от остального окружающего пространства, что попасть туда можно лишь точно зная, куда именно направляешься, и при наличии биометрических данных гостя в охранной системе. С высоты птичьего полета участок напоминает оазис посреди пустыни — яркое зеленое пятно на сером унылом полотнище. Здесь произрастают тщательно и любовно собранные растения, многие из которых нигде больше не сохранились и официально считаются уничтоженными. Подобных мест на перенаселенной и изрядно загаженной колыбели человечества насчитывается от силы несколько десятков, и предназначаются они для уединенного, полезного для здоровья отдыха членов правительства и чиновников высшего ранга.
Виктора Аристарховича Саломыгу сложно назвать чиновником высшего ранга — всего лишь скромный советник по безопасности при Министерстве обороны. Название его должности звучит весьма обтекаемо, заставляя многих полагать, что он занимает уютное кресло в одном из кабинетов Министерства исключительно благодаря каким-то там родственным связям и просто просиживает штаны, как, впрочем, значительная часть его собратьев. Виктора Аристарховича подобные сплетни вполне устраивают, а точнее, он сам их распространяет и поощряет. А вот о небольшом, но уютном поместье в центре оазиса знают единицы.
Виктор Аристархович на самом деле совершенно искренне любит природу — в обустройстве своего персонального маленького рая он принимал непосредственное активное участие. Биология стала его любимой дисциплиной еще во втором классе одной из начальных школ Нового Бобруйска. Там, в аудитории номер четырнадцать, на третьей парте у окна, маленький Витя впервые ощутил странное замирание, когда учительница рассказывала о непрекращающейся борьбе за жизнь в естественной среде, о том, как микро- и макро-организмы пожирают друг друга, сплетаясь в бесконечной пищевой цепочке и круговороте веществ. Занявший восемь лет спустя ту же парту в той же аудитории Стасик Петухов биологией не сильно интересовался, отдавая предпочтение точным наукам и особенно физкультуре. А вот в Витиной голове идея пищевой цепочки засела накрепко, полностью вытеснив понятия о морали и человечности, которые учителя пытались вложить в головы учеников помимо учебных дисциплин. Внешне это совершенно никак не проявлялось — он был примерным отличником с почти идеальным поведением. Окончив школу, Виктор не торопился подавать документы на биофак местного университета, хотя его готовы были взять без экзаменов — даже самому заслуженному биологу не светило место на вершине пищевой цепочки. А вот факультет политтехнологий Оксфордского университета давал куда больше возможностей.
Его последующая карьера и жизненный путь оказались довольно извилистыми и вполне достойными необычайно ярких мемуаров, однако Виктор Аристархович за мемуары в ближайшее время садиться не собирался — слишком многое еще предстояло сделать. Он оказался почти на самой вершине пищевой цепочки, оставалось устранить то самое «почти».
Шелест листвы и журчание небольшого искусственного водопада убаюкивают; Виктор дремотно щурит глаза, развалившись на шезлонге с пиалой чая в руке, хотя голова у него совершенно ясная, время от времени косится на своего гостя. Тот заметно напряжен — сидит, опершись локтем о ворох подушек, хмурится, чуть постукивает указательным пальцем о край своей пиалы. Не сделал ни глотка, между прочим. Так невежливо.
— Что ж вы, голубчик, ничего не едите и не пьете? Небось, позавтракать не успели. Не ценит молодежь преимущества здорового питания, ох, не ценит.
Стэнли Баскин кидает беглый взгляд на небольшой столик, уставленный свежайшими закусками родом с разных планет, машинально оценивая стоимость «легкого завтрака». Его светская улыбка нынче вдребезги разбилась о кристально ясный взгляд серых чуть навыкате глаз, а природный шарм и умение найти подход к любому собеседнику при общении с этим человеком словно бы натыкаются на непробиваемую стеклянную стену, за которой он не видит ничего кроме своего отражения. Что ж, думает бывший спецагент, ожидать чего-то иного от их всесильного шефа с кодовым именем «Контроль» не стоило. Во время работы в отделе они виделись всего пару раз и то мельком — шеф не любил личных контактов, агенты рангом пониже вообще знали о нем лишь понаслышке. Когда Баскин по прилету на Землю принялся дергать за ниточки старых связей в попытке выйти на кого-то достаточно влиятельного, кто мог бы помочь прекратить травлю ОЗК, ему пообещали устроить встречу с нужным человеком. Имя Виктора Саломыги ему ни о чем не говорило, но он решил, что попытка не пытка. И совершенно напрасно — некоторые попытки порой оборачиваются чем-то и похуже. Например, когда выясняется, что Виктор Саломыга и «Контроль» - это один и тот же человек, и ты оказываешься с собственным уже бывшим начальником наедине в нарочито неформальной обстановке. Если задаться целью, то можно без труда вычислить, кто же из его знакомых подложил ему такую свинью, но сейчас не до того. Сейчас основная задача — покинуть как можно скорее этот райский уголок и желательно не вперед ногами.
— Вы явно не ожидали встречи со мной, я заметил, — Виктор делает глоток из своей пиалы, смакует чуть горьковатый привкус, — Ваша способность контролировать мимику ослабла, вот что значит отсутствие практики. Работа на ОЗК здорово вас расслабила, Стэнли. Ничего, что я по имени? Вы уже не мой подчиненный, а в данный момент мой гость.
Баскин чуть приподнимает уголки губ, с покаянным видом пожимает плечами.
— От вас ничего не скроешь. И да — я утратил хватку, вы правы.
Признание правоты собеседника и его полного над собой превосходства довольно тонкий способ польстить, хотя, судя по улыбке шефа, у него иммунитет к лести, впрочем, как и к любым другим способам воздействия.
— Ну, если вы вернетесь в отдел, то довольно быстро восстановите прежнюю форму.
Брови Стэна непроизвольно ползут кверху. Признаться, подобного он не ожидал.
— Мне казалось, я сжег за собой все мосты. Мой куратор…
— Ваш куратор подал в отставку спустя неделю после вашего ухода. Если бы я лучше контролировал ситуацию, вы бы и дальше продолжали на нас работать. Я не из тех, кто разбрасывается ценными кадрами.
Виктор многозначительно глядит на Стэна, салютуя ему своей пиалой, а у того полный сумбур в голове. Лучше контролировал ситуацию, как же. Этот человек само воплощение контроля, вполне оправдывает свое имя. Не может быть чтобы… Хотя, вероятнее всего, его вербуют потому что он нужен. Нужен для чего-то вполне определенного.
Он поднимает в ответ свою пиалу, светски улыбается. Если его догадки верны, у него есть шанс выйти живым из этой передряги и даже, возможно, получить некоторые преимущества.
— Я готов выслушать ваше предложение.
— Что ж. Скажу сразу: ваша текущая работа на ОЗК — это чрезвычайно удачное стечение обстоятельств. У нас есть определенные планы на эту организацию. С момента основания она представляла собой сборище маргиналов, одержимых идеей спасения киборгов. Есть порода людей, которых хлебом не корми — дай только кого-нибудь спасать. Неважно кого — вымирающий вид тушканчика или угнетаемое племя ксеносов на одной из отдаленных колоний. Обыватели всегда готовы поддержать подобные начинания, ведь каждому клерку и каждой домохозяйке очень хочется почувствовать себя спасителем. ОЗК выделяли средства, под них меняли законы — политики же не хотят выглядеть жестокосердными монстрами в глазах своих избирателей. Но с тех пор, как этот сброд обзавелся собственной планетой, все сильно изменилось. Ресурсы, которые можно использовать для создания мощной террористической ячейки, сейчас находятся в руках людей ненадежных и психически нестабильных. Вы-то должны понимать во что может вылиться подобная ситуация. — Стэн машинально кивает головой, только теперь осознав, что цель его визита на Землю изначально была недостижима. — Совсем скоро против Гибульской будет выдвинуто официальное обвинение в мошенничестве и расхищении средств, выделяемых из бюджета на реабилитацию разумных киборгов, так что ОЗК понадобится новый лидер. И очень кстати, что у нас есть там свой человек, вполне способный занять это место. Вы ведь наш человек, агент Баскин? — Бестрепетно встретив пытливый взгляд чуть сощурившихся глаз собеседника, Стэн приподнимает правую бровь. Изображать «зеркало» можно обоюдно. Его догадки верны — он им нужен. А раз так, то он может сыграть в эту игру и выиграть. В конце концов, его этому специально обучали. Он уже открывает было рот для ответа, но «Контроль» останавливает его коротким властным жестом. — Подумайте, прежде чем отвечать. Вы слишком хорошо обучены, чтобы я мог читать вас, и вы способны обмануть практически любой детектор лжи. Сейчас вы, возможно, всерьез обдумали мое предложение и оценили открывающиеся для вас перспективы, а возможно, вы решили обвести меня вокруг пальца. Я рассматриваю любой из этих вариантов. Именно поэтому мне нужна страховка, агент Баскин. Доказательство того, что вы наш человек, а не человек Гибульской. Понимаете меня?
Стэн расслабленно кивает и принимает менее напряженную позу, словно последние слова собеседника не беспокоят его ни в малейшей степени.
— И что же должно послужить для вас доказательством моей лояльности?
— Там, на Кассандре остался ваш киборг. Он предан вам целиком и полностью, это я знаю точно. И там же находится приемный сын майора Ковалева. Прикажите своему Bond'у вывезти ребенка с планеты и передать его нашим людям.
Баскину приходится собрать всю свою волю в кулак, чтобы сохранить невозмутимость. Его мозг, словно идеально отлаженный компьютер, за секунды просчитывает вариант за вариантом. Можно согласиться, потом связаться с Данди, передать ему информацию, он узнает, что напарник под колпаком, у них есть система оповещения на подобные случаи… А смысл? Тут уж не подсунешь куклу вместо мальчика. Надеяться на то, что Данди что-нибудь придумает, чтобы его вытащить, потому что он всегда что-нибудь придумывает? Кинуть одного Bond'а против всемогущей Конторы? Это все равно что убить его собственными руками. Но, в конце концов, разве не для этого нужны киборги — спасать твой зад ценой своей жизни и делать за тебя всю работу?
Во рту горчит, хотя бывший спецагент не сделал ни единого глотка из своей пиалы. Он как будто всей кожей ощущает двух «семерок», неподвижно застывших в гуще зарослей в паре метров за его спиной и еще одного телохранителя — человека со станнером дальнего действия, прямо напротив них, над искусственным водопадом. Отличная маскировка, но не для глаз опытного агента.
С удовольствием словно бы прокручивает в голове кинокадры — первый робкий «живой» взгляд после того, как Стэн легким жестом взъерошил Bond'у русую шевелюру; довольная ухмылка Данди, что примеряет на себя образ агента 007 вместе с новым смокингом, проворные пальцы, поправляющие галстук-бабочку; сосредоточенный прищур над прицелом снайперской винтовки; чумазая физиономия с совершенно мальчишеским выражением, сосредоточенно дующая на сбитые костяшки пальцев — кто-то сказал, что так быстрее перестанет болеть; подпись Стэна под свидетельством об опекунстве, торжественное выражение лица Киры, пожимающей ему руку… Данди Баскин… У Стэна нет детей, и он полагает, что никогда не будет.
(
— Непонятно сколько их там уже бегает при твоей «разборчивости» в сексуальных контактах!
— Милый мой, учитывая эффективность современных методов контрацепции, скорее всего, нисколько).
Где-то внутри себя бывший спецагент Стэнли Баскин невольно улыбается. А снаружи весь его облик похож на темное зеркало, в котором отражается респектабельного вида мужчина лет пятидесяти с залысинами над широким лбом, одетый в серую вязаную кофту, белоснежную сорочку и брюки свободного покроя.
«Прости, девочка, — мысленно обращается Баскин к Кире, — дальше вы уж как-нибудь сами».
— Зачем вам ребенок? — Стэн делает первый глоток из своей пиалы; чай совсем остыл, изысканный настой из чайных листьев, собранных, без сомнения, на самых экологически чистых плантациях, горьким пеплом рассыпается на языке. — Он тоже несет угрозу национальной безопасности?
Уловив сарказм в тоне собеседника, «Контроль» принимает вид брюзгливо-отстраненный.
— Вы ведь в курсе кто он? И в курсе того, что клонирование человека запрещено законом?
Баскин смеется — тихо и расслабленно, как человек, уже не стесненный никакими рамками.
— Насчет клонирования киборгов в законе ничего не сказано. Знаете, мне даже немножко обидно. Таким вот примитивным способом вы можете вербовать начинающих агентов, но не меня. Проект «Демиург»… Ничего не хотите рассказать об этом? — Баскин очень ясно видит, как по «зеркалу» напротив расползается широкая трещина и не может отказать себе в удовольствии испытать толику торжества. — Я все думал — чего же не хватает в этой жизни тем, кто затевает нечто подобное. Деньги и власть у них уже явно есть, в достаточном и даже чрезмерном количестве. Что еще? А все довольно просто. Надо лишь обратиться к истории. Все монархи древности, достигнув невообразимых высот, мечтали лишь об одном — сохранить свои достижения. Мечтали о бессмертии. Можно, конечно, воплотиться в потомках, но дело это ненадежное — непонятно кто уродится. Да и наследник — это не твое повторение и продолжение, а вполне себе самостоятельная личность. Так что хорошо бы сохранить себя самого, навечно. Но зачем вам нужен Алик Ковалев? Думаете, мизерная толика фрисских генов, случайно вплетенная в его цепочку ДНК наряду с генами людей, укушенных той же самой «блохой», что и рыжий киборг, даст ответ на вопрос как перенести сознание из одной оболочки в другую?
«Контроль» порывается заговорить, но Стэн останавливает, скопировав его жест, исполненный властной небрежности.
— Вы можете сейчас много чего мне сказать, господин Саломыга, или как вас там на самом деле. Но ваши слова ничего не изменят. Мальчика вы не получите. Ни при каком раскладе.
***
Планета Новый Альбион, тот же временной промежуток.
Застыв на месте, Вадим одной рукой продолжает держать перед собой явно бесполезный жетон, второй судорожно шарит по бедру в поисках кобуры и тут же вспоминает, что бластер у него отобрали на таможне в космопорте — сотрудникам гала-полиции, не находящимся при исполнении, ношение оружия на территории мегаполиса запрещалось.
Стремительный бросок «Мантикоры» взгляд человека зафиксировать не в состоянии, но внезапный сильный толчок убирает майора Ковалева с линии атаки, отбросив в угол справа от двери — он падает на спину и едва успевает поймать прилетевшую следом Киру. Фигуры двух киборгов движутся так быстро, что становятся похожи на смазанное пятно; яркая вспышка на долю секунды разгоняет полумрак кабинета, а потом Вадим видит, как Данди отлетает назад, врезавшись в стену, а «Мантикора» зажимает ладонями глаза. В следующий момент их с Кирой вздергивают на ноги за шкирку, словно котят и выталкивают за дверь. Взъерошенный, с запекшейся кровью на волосах Данди подпирает дверь спиной и торопливо выпаливает на выдохе:
— Бегите, живо! Я сжег ему сетчатку, но он и вслепую меня уделает, надолго не задержу! Уходите через пожарный выход, не садитесь в наш флайер, возьмите такси!
Кира трясущимися руками вынимает из кармана куртки глушилку, но Данди мотает головой.
— Они защищены. Давайте, шевелитесь!
У Вадима на задворках сознания вертится мысль насчет наглых жестянок, которые тут раскомандовались, но тело движется будто само по себе — ухватив Киру под локоть, он увлекает ее вперед, в боковой коридор, успев напоследок увидеть, как рука «Мантикоры» пробивает толстенную дверь из цельного куска дерева будто картон, как Данди отскакивает назад, как тонкое лезвие, мелькнув серебристой молнией, отсекает противнику кисть руки, а брызги крови образуют причудливый узор на кремового цвета стене.
Потеря конечности задерживает «Мантикору» буквально на пару секунд — дверь с громким треском вылетает, и убийца делает шаг наружу, сканируя окружающее пространство. Скользнув к противоположной стене, Данди замирает неподвижно, включив режим «невидимки». Киборга можно ослепить, оглушить, лишить обоняния, но у него все равно останутся сканеры. Поможет ли его уловка обмануть улучшенную модификацию седьмого DEX'а? Это выяснится в самое ближайшее время.
Данди искусственно замедляет удары сердца и не дышит, сейчас система противника идентифицирует его как неодушевленный предмет, а зрение «Мантикоры» частично восстановится не раньше чем через четверть часа. Секунды утекают словно капли из плохо закрученного крана, «Мантикора», замершая посреди коридора, похожа на статую, а Данди мысленно умоляет Вадима и Киру поторопиться. Если система противника решит, что наиболее опасный объект потерян, она направит убийцу вслед за людьми, и тогда придется вмешаться и выдать себя. Данди мысленно перебирает варианты как одолеть врага, каждый раз заходя в тупик. Невозможно долго водить за нос боевого DEX'а, а в открытой схватке он против «Мантикоры» словно худосочный клерк против чемпиона мира по боксу в тяжелом весе — его просто разорвут на части.
Когда «Мантикора» делает шаг к тому самому боковому коридору, куда свернули Вадим и Кира, Данди тенью отделяется от стены, очень четко понимая, что доживает последние минуты, а безглазая Смерть медленно поворачивает голову в его сторону. Но он не успевает ничего предпринять — властный голос за его спиной заставляет и его, и «Мантикору» замереть на месте.
— DEX, стой! Смена приоритетов — угроза жизни хозяина!
Данди оборачивается и видит на пороге кабинета Дио Дуэйна, того самого рок-музыканта, который девять лет назад заказал собственного клона и к которому они прилетели за ответами на свои вопросы. Только вот глаза людей не светятся алым.
Зажав шею своего незваного гостя локтевым сгибом левой руки, Морс глядит в незрячие глаза «Мантикоры» и слегка пережимает человеку трахею, заставив сдавленно захрипеть.
— Одно движение — и я сломаю ему шею. Ты не успеешь меня остановить.
В широком дверном проеме виднеется фигура второго DEX'а — судя по судорожным подергиваниям лицевых мышц и позе словно у марионетки с подрезанными нитями, его взломали. Что ж, думает Данди, кажется, этот раунд за нами.
***
Спустя полтора часа офис Дио Дуэйна, расположенный в пентхаусе одного из центральных небоскребов, уже не так сильно напоминает поле боя — разбитая дверь и сломанная мебель убраны, пятна крови отмыты, обе «Мантикоры» деактивированы и упакованы в транспортировочные модули, а их хозяин покоится на диване в глубокой отключке и с наручниками на запястьях.
Высокий русоволосый DEX «шестерка» с видом заправского дворецкого вносит поднос с напитками и раздает гостям. Разумный — сразу замечает Кира, ибо парень то и дело кидает на нее настороженные взгляды. Таких недоверчивых в ОЗК через одного. А вот его хозяин… При виде, как Дио Дуэйн закуривает, нервным жестом убирает волосы со лба и тянется за чашкой кофе размером с небольшое ведерко, ей крайне сложно поверить, что он тоже киборг. Несмотря на то, что некоторое время назад он на ее глазах вышел из боевого режима и хладнокровно вправил себе вывихнутое плечо. Так же было с Гидеоном. Наверное, они уже даже не киборги, а какая-то промежуточная форма жизни. Сверхлюди. Эта мысль слегка пугает.
— Ну, — произносит хозяин кабинета, пытливо оглядев гостей, — я примерно догадываюсь зачем вы здесь и какие вопросы хотите задать. Честно говоря, если бы мы из-за произошедшего инцидента не оказались с вами в одной лодке, я бы не стал откровенничать. Но теперь… Спрашивайте.
— Вы же…., несмело произносит Кира, — вы ведь не Дио Дуэйн, верно? Вряд ли он был киборгом. Вы его клон.
Морс насмешливо-пренебрежительно дергает уголком рта.
— Я бы сказал, что вы довольно проницательны, госпожа Гибульская, но сложно не заметить очевидного.
— Можно просто Кира. А вас мне как называть?
Ее собеседник выдыхает сигаретный дым изо рта и произносит уже более мягким тоном.
— Можете называть меня «Морс». Дио дал мне это имя, он совершенно искренне считал меня своим братом-близнецом. Мало кто знал, что Дио диагностировали шизофрению, когда ему было девятнадцать. На тот момент он уже успел стать знаменитым, отчасти благодаря продюсеру Борису Ларго, у которого был нюх на таланты, надо отдать должное этому сукиному сыну. Болезнь прогрессировала, лекарства не помогали, а более сильные препараты превращали его в овощ. Дио все время казалось, что за ним следят, что ему угрожают и хотят его убить. Он стал бояться выходить из дома, отказывался от концертов и интервью. Львиную долю доходов музыкантам приносят живые выступления, Ларго не хотел терять деньги и начал искать выход из положения. Не знаю, чья это была идея насчет клона — его, или самого Дио. Возможно, он подвел Дио к этой мысли. У Ларго были хорошие связи в «DEX-компани», что в совокупности с большими взятками дало результат — дексисты нарушили закон и клонировали человека, вживив клону процессор и импланты. В то время как раз разрабатывалась линейка Bond, её отличительной чертой была маскировка — ни таможенные, ни стандартные медицинские сканеры не в состоянии отличить этих киборгов от людей. Примерно тот же принцип использовали на мне, плюс стандартный программный пакет телохранителя — я должен был присматривать за Дио помимо всего прочего. Телохранитель из меня получился хреновый, — Морс давит окурок в пепельнице и кривит губы в горькой усмешке, — В то время как я участвовал в очередном идиотском ток-шоу, Дио заперся в ванной и перерезал себе сонную артерию. Но я забегаю вперед. Основной моей задачей стало выдавать себя за Дио на публике. Мне подключили специальную программу имитации личности, но со временем я пользовался ею все реже и реже. Осознавать себя я начал практически сразу, да и Дио относился ко мне как к человеку — мы вместе читали, смотрели фильмы, сочиняли музыку, у меня был неограниченный доступ к инфранету, я общался с людьми на равных, выдавая себя за него. Поэтому я «вырос» очень быстро. Знаете, когда я познакомился с Диконом, — Морс кивает в сторону «шестерки», — я очень даже ощутил разницу и понял, насколько много было у меня возможностей и насколько мало их у других мне подобных.
— Отец как-то проговорился, — Кира устало массирует переносицу и делает глоток из своей чашки с кофе, — что для Bond'ов изначально предусматривали взаимодействие органической части мозга и процессора, поскольку им предстояли задачи посложнее боевых операций, охраны, бытовых или интимных услуг. Невозможно заложить в программу все варианты развития событий, требуется еще и способность к импровизации, хотя бы базовая. Это основная причина, по которой Bond'ов утилизируют после одной-двух операций, не только из-за опасности утечки секретных данных. Тут угроза срыва практически у каждого второго, а может и первого. — Данди, помнишь, Стэн говорил… — Кира поворачивает голову к Bond'у и замолкает на полуслове — Данди стеклянно пялится в одну точку, сейчас он похож на куклу или киборга, ушедшего «в процессор». — Данди?! Эй, ты в порядке?!
Спустя секунду тот «отмирает», моргнув, обводит всех присутствующих потемневшими глазами.
— Простите, я… Мы со Стэном выходим на связь через определенные промежутки, такая у нас договоренность. Просто сигнал, что все в порядке. Если кто-то не вышел на связь — значит, дело плохо. Этот алгоритм мы не нарушали ни разу. И вот… Стэн пропустил сеанс.
— Вариант «загулял с девицей, забыл о времени» не рассматривается? — подает голос Вадим. — Или что-то со связью случилось?
Данди качает головой.
— Наша с ним работа в конторе… Это ведь не с должности бухгалтера уволиться, оттуда уходят либо вперед ногами, либо на повышение. Глупо было надеяться, что нас просто оставят в покое.
— Если нужна моя помощь, — решительно произносит Морс, — то можешь на нее рассчитывать.
Данди чуть приподнимает уголки губ.
— Спасибо, буду иметь в виду. Но тут может помочь лишь один человек. Вот он. — Bond кивает на их незваного гостя, который так и не пришел в себя после солидной дозы транквилизатора.
Глаза Морса загораются.
— Ты его знаешь? Ларго часто связывался с ним, я думал, он из «DEX-компани», но так и не нашел никого похожего среди бывших и нынешних сотрудников.
— Его имя Лерой Бартоломью Орланд, полковник спецслужб и главный куратор проекта «Bond». Именно он размещал заказы на киборгов моей линейки. А еще у него пятнадцать процентов акций «DEX-компани», как и у многих высших военных чинов. Армия, спецслужбы и «DEX-компани» переплелись так тесно, что распутать этот узелок до конца вряд ли удастся. Этот человек способен не только помочь мне найти Стэна, у него, полагаю, есть ответы на все наши вопросы касательно проекта «Демиург».
— Да уж, — раздумчиво произносит слегка ошарашенный такими откровениями Вадим, — дело за малым — уговорить этого типа с нами сотрудничать.
Данди пожимает плечами, его добродушно-лукавая улыбка сейчас похожа на холодный оскал.
— Я умею быть чертовски убедительным.
И отчего-то ни Кире, ни Вадиму не хочется знать подробностей насчет его методов убеждения.
