***
— Вы прям как два сапога пара, — усмехается Алекс, облокотившись на спинку дивана. — И что вы нашли в этом Тео? — пожимает он плечами. — Действительно, отчего-то все так любят бегать за ним поздно ночью! — звонко смеётся Софи. — Вы о нём так заботитесь, будто он одна большая открытая рана, приманивающая вампиров. — Вампиров? — хмурится Джей. — Каких вампиров? Причём тут вообще вампиры? Сэм чёрт знает куда попёрся за подвыпившей бомбой замедленного действия, а ты мне про вампиров говоришь! — возмущается он дёргая шнурок капюшона своей чёрной кофты. — Неправда. Я говорю абстрактно, в пустоту, ни к кому конкретно не обращаясь, — надувает губы девушка. — Ну всё, нас осталось всего трое! Мы потеряли по пути сюда много смелых и отважных бойцов, погибших, чтобы мы жили. Мы никогда не забудем Сэмюэля Отважного, который несмотря на риск, решил в одиночку справится со всеми о… — Слушай, милая, Тео тебя угостил? — опасливо говорит Алекс, перебивая её трагическую речь. Софи вздыхает и вновь подносит к губам кружку с уже остывшим чаем: — Нет, он сказал, что мне нельзя. — Ну хоть в чём-то он прав, — пускает смешок Джей. Его мрачный взгляд прикован к не менее мрачному виду за окном — дождь льёт как из ведра, и на улице ничего не видно, несмотря на утро. — Хоть где-то он не ведёт себя как полный кретин. — Да что ты до него докопался? — недовольно произносит девушка, оставив пустой сосуд на стол. — Он просто… — она замолкает, подбирая слова. — Тео, — наконец выдавлиавает она с нотками неодобрения в голосе. — Прошло уже три часа, с тех пор, как Сэм ушёл, и минимум четыре, как пропал Тео, — решает закрыть тему русоволосый. — Они, небось, насквозь промокли и замёрзли до дрожи в коленках. Я понимаю, мы обсуждали это много раз, но, может, всё-таки пойти их поискать? — Ты устал, у тебя голова не работает, иди спать, — примирительно произносит Алекс, садясь на диван рядом с Софи. Джей кидает на него сверху хмурый взгляд, но всё же идёт по направлению к своей комнате. — И ещё: поднимайся наверх, чтобы, если парни вернутся, они не намочили весь пол! — Когда вернутся, — исправляет его Софи, взглядом следя за поднимающимся по лестнице знакомым. — И если они это не сделают в ближайший час, я их лично утоплю в колодце. — Когда не сделают, — усмехается парень, кладя голову на плечо девушки и устраиваясь поудобнее. — Удачи в этом! — а она облокачивается на спинку дивана, решив во что бы то ни стало дождаться тех, кто вернётся с улицы, напоминающей сейчас подножье Ниагарского водопада.***
Сэм, с которого ручьями льётся дождевая вода, смывшая с него всю грязь, еле плетясь по мокрой траве, наконец-то доходит до нужного ему коттеджа и, ступив на крыльцо, тяжело открывает входную дверь. Выжав свою одежду как только возможно, парень как можно тише ступает на сухой деревянный пол, чтобы не разбудить никого из несовершеннолетних жильцов, и наблюдает удивительную картину: его бывшая одноклассница, закинув ноги на колени Алекса, разлеглась на весь диван и спит, в то время как тот спокойно посапывает, облокотившись на мягкую спинку. Сэм заходит в дом, и тут же образовавшаяся под ним лужа превращает коврик в половую тряпку. Но шум дождя, ворвавшийся вместе с ним, будит девушку, и она, заметив его, тут же вскакивает, нечаянно заехав Алексу голой ногой по плечу. — Сэм! — кричит она непонятно зачем, ведь парень находится в нескольких шагах от неё. — Ты вернулся! Алекс, блудный сын вернулся! Тот, хмурым взглядом оглядев вошедшего, сонно потирает ушибленное плечо: — Блудный сын — это Тео, а это скорее блудная тётя, — недовольно произносит он. — А где твой племянничек? Сэм собирается что-то сказать, но тут же давится собственным громким кашлем. Софи осторожно приближается и прикладывает к его лбу ладонь: — Я не могу понять, ты весь мокрый, — неожиданно серьёзно говорит она. — Естественно он мокрый, а ещё он устал, — вмешивается Алекс. — Я пойду принесу ему вещи со второго этажа, а ты пока приготовь ему чай. — К чёрту чай, — наконец прокашлявшись, говорит Сэм. — Я спать хочу. — Ладно, я быстро, — парень кидается к лестнице. — Ты как хочешь, а чай — это святое! — возмущается Софи, подходя к плите. — Как раз согреешься. Алекс, стараясь не разбудить друга, заходит в комнату. «И какие из этих вещей — Сэма? — думает он, несколько раз переводя взгляд с кучи одежды, валяющейся на стуле, на рюкзак, безучастно стоящий у расправленной кровати. — Наверное, всё же эти», — останавливается он у стула. — Алекс, принеси ещё тёплые носки! — неожиданно доносится с первого этажа настолько громкий голос Софи, что парень даже вздрагивает. — Ладно! — недовольно кричит он в ответ, забыв про спящего совсем рядом Джея. — Что такое? — бормочет тот. — Ой, блин, прости… — морщится темноволосый. — Почему у тебя в руках грязнющая толстовка Сэма? — сонно произносит Джей. — Разве она грязная? — вскидывает брови парень и, присмотревшись внимательнее, замечает множество пятен самого разнообразного происхождения. Он вздыхает и откладывает вещь в сторону. — Просто этот герой скоро затопит всю гостиную, — объясняет Алекс, шарясь в груде тряпок. — Так парни вернулись? — вдруг резко подскакивает Джей, но тут же жалеет об этом: пошатнувшись, он пытается избавится от потемнения в глазах. — Тихо, не свались только от счастья, — недовольно произносит его друг, наконец нарыв голубую футболку, явно размера на два больше, чем нужно, и какого-то непонятного цвета спортивные штаны. — Только мелкий вернулся. Пойдём, — он вылетает из комнаты и быстро начинает спускаться по лестнице. — Держи! — кричит парень и кидает пьющему горячий чай Сэму одежду. — Спасибо, — устало отвечает тот. — Ну все, теперь можно и спать, — радостно хлопает в ладоши Алекс. — А как же второй? Он до сих пор бродит? — доносится голос Джея, медленно спускающегося вниз. — Утренние прогулки способствуют ясному уму и хорошему настроению, — замечает Софи. — Они будут крайне полезны для такого съехавшего с катушек и вечно мрачного, словно небо в Лондоне, грубияна, как наш Тео. — И то верно, — согласно кивает русоволосый, подойдя к столу. — Софи, — обращается к девушке, и та переводит на него удивленный взгляд. — Ты встала раньше всех и с тех пор закрыла глаза от силы часа на четыре… — Как издалека ты заходишь, — закатывает глаза она. — Иди спать, — твёрдо говорит Джей, нахмурив брови. — Я не хочу, — отрезает девушка, забирая у Сэма пустой стакан. — И кто по-вашему приготовит Тео горячий чай, когда он вернётся? — Когда вернётся Тео, — встревает Алекс, — ты скорее обольешь его кипятком с ног до головы, а затем осыпешь трехслойными ругательствами. А вообще, брать пример с него, то есть не спать несколько ночей подряд, — это верх неблагоразумия! — заявляет он, скрестив руки на груди. Софи отвечает, чуть поразмыслив: — Ну, я не уверена, что буду так сразу на него нападать, — задумчиво произносит она. — В этот раз же он рисковал только собственной жизнью… И мою поставил под угрозу, — вспоминает девушка, надув губы. — Ладно, я пойду спать... — приняв очень задумчивый вид, вздыхает Софи и уходит по лестнице на второй этаж, оставив парней в полной тишине. С минуту они стоят в окружённой полумраком комнате, не произнося ни слова. С улицы всё так же доносится гром и звуки слегка стихшего, но все ещё сильного дождя. Слегка посветлевшее, но полностью затянутое темными тучами утреннее небо озаряет сиреневый свет где-то невдалеке ударившей молнии. — Как думаешь, Тео извинится перед ней? — наконец произносит Алекс, опускаясь в кресло. — Если честно, я не видел и не говорил с Тео уже больше суток и напрочь забыл, кто он такой, — признаётся Джей. — Он мне представляется каким-то воплощением дьявола, ну или хотя бы черта, — он кидает взгляд на переодевающегося Сэма. — Пойду принесу тебе полотенце. — В такую погоду круто петь песни под гитару или играть в какие-нибудь настольные игры, — вздыхает Алекс. — А можно и то и другое. — А ты умеешь играть? — хрипло удивляется Сэм, вытирая волосы. — Умел ещё полгода назад. Здесь где-то была моя старая гитара. Ладно, ты иди спать, — он забирает у парня мокрые вещи и вешает их на спинку стула. — Мы тоже сейчас пойдём, — заверяет Алекс, и Сэм, взглянув на кивающего в знак согласия Джея, устало бредет в свою комнату на втором этаже. — Как думаешь, он ещё жив? — убедившись, что Сэм не сможет их услышать, спрашивает у друга темноволосый. — Увы, вероятность этого, как не прескорбно, достаточно велика, — отзывается Джей, без сил рухнув на диван. — К утру, когда солнце выглянет, может и пришлёпает, — со верхнего этажа доносится приглашённый кашель. — Хоть бы Сэмми не заболел, — с надеждой в голосе произносит он, прикрыв глаза. — Среди нас вроде нет доктора. Нужно было тогда его догнать и притащить обратно. Но нет, надо же было выяснять какого черта этот самодовольный ниндзя напился. — Это точно, — шепчет Алекс, уставившись в окно своими тёмными, как тучи на небе, глазами. — Помнишь, как прошлым летом был такой же ливень, а мои родители уехали в город на один день? — Мы пытались пронести из сарая в дом гитару, каким-то волшебным образом не намочив её. — Ну так получилось же? — Ага, — усмехается в ответ Джей и ловит на себе горящий взгляд друга. — Повторим? — улыбается он. Спустя полчаса непонятных махинаций, насквозь промокших ног и груды всех в дождевой воде клеенок, миссия была выполнена. Закрыв люк на второй этаж, Алекс тихонько начал перебирать струны. — Знаешь, как в старые добрые времена, — с чувством произносит он. — Какая-то приносящая боль ностальгия. Неожиданно порыв ветра, ворвавшийся в комнату через щель под входной дверью, задувает несколько освещающих комнату свечей, стоящих на тёмно-коричневом столе. — Надо бы их заново зажечь, чтобы Тео если что смог нас найти, — вкрадчиво замечает Джей и уже собирается вставать, но его останавливает голос друга. — Да брось, ты взгляни за окно! — усмехается Алекс. — Там светло, точно так же, как и в уме у этого парня, скорее всего уже протрезвевшего. Так что, если ты не возражаешь, я возобновлю свою роль бродячего музыканта, надеющегося на очень близкое безоблачное будущее и небо, — он заканчивает свою речь убедительным и звучным аккордом. — Ну как скажешь, музыкант — светлая головушка, — иронично сжимает губы в тонкую линию Джей, не теряя дружелюбного выражения. — Что мы будем делать дальше? — после небольшой паузы, которую заполняла мелодия, искусно сыгранная на гитаре, вздыхает парень. — Мы же не будем вечно сидеть в этом богом забытом месте? — скорее неуверенно, почти боязливо спрашивает, чем констатирует факт он. Алекс перестаёт бренчать на инструменте и, закатив глаза, поворачивается к другу: — Да чёрт его знает, — подавившись непечатными словами, чуть не вылетевшими из его уст на влажный от грозы воздух комнаты, цедит он. — Но если уж бог позабыл про это место, то пауки и подавно. — Справедливо, — ещё более мрачно вздыхает Джей и, то ли от холода, то ли от вполне объяснимого желания скрыться от окружающего мира, то ли ещё от чего экзотического укрывается лежащим рядом клетчатым серо-красным одеялом. — Будем жить здесь, садить картошечку, выращивать огурцы и помидоры, ругаться каждый день, как настоящая семья, пошлём к чёртовой матери учёбу, а красота речи, как известно, её сводная сестричка, так что и её мы утратим и забудем всё, что когда-либо знали. Нас ждёт мир и процветание, — безнадёжно заключает он. — Этот принц со своим «реализмом» плохо на тебя влияет, — голосом, которым обычно доктор объявляет диагноз пациенту, заявляет темноволосый. В сумрачном освещении на его бледном лице отчётливее выступили тёмные круги под глазами, образовавшиеся от сильного недосыпа в последние несколько дней. Джей понуро опускает голову, но по его усталому лицу видно, что с таким определением своего чересчур утрированного прогноза их будущего он категорически не согласен. — Итак, дети, перед вами явный пример того, что, как это не прискорбно, ненависть и недоверие не помешают манипулятору заставить вас поверить в его проповеди и убедить вас смотреть на мир с его точки зрения, — удивительно быстро меняя роли, уже как воспитатель говорит Алекс. — Ты хоть сам понял, что только что сказал? — морщится его собеседник, посмотрев на парня как на полоумного. — Этот вопрос не имеет отношения к следствию, уважаемый, — тут же перевоплотившись в детектива, расследующего серьёзное преступление, твёрдо говорит тот. — По моим наблюдениям, пропавший являлся манипулятором и шарлатаном, но одно мнение, как известно, никогда нельзя принимать за определённо правильное. Моё дело — докопаться до истины, а именно: из-за чего и куда исчез человек, подозреваемый в нескольких бесчеловечных поступках, в число которых входит неизвестное следствию число кружек с горячим, разносортным, но практически одинаково вкусным чаем, к которому обсуждаемый даже не притронулся, а также непозволительно малое количество съеденных мясных (что уже является показателем неземного вкуса) котлет. Так вот, что вы можете сказать по этому поводу? — вжившись в роль, интересуется Алекс тоном, как правило, заставляющим людей на допросах поёжиться. — А ничего, что это тоже не имеет никакого отношения к проблеме? — передразнивает его Джей, не убирая своего взгляда начинающего врача в психиатрической лечебнице. — Слушай, бренчи ты уже на своей гитаре и не строй из себя непонятно кого, — советует он другу, после чего полностью растягивается на молочно-апельсинового цвета диване и с головой закрывается клетчатым одеялом. Алекс, убедившись, что продолжения этого необычного разговора не будет, поудобнее усаживается в кресле, закинув правую ногу на мягкий подлокотник, и начинает тихонько наигрывать какую-то очень старую песню, смешавшую в себе настроения полной безнадёжности и в то же время неподдельного героизма. Выражение его лица из возбуждённо-насмешливого плавно перетекает в спокойное и печальное, с каким обычно стоят статуи в известных музеях. Стихия, бушевавшая за окном, постепенно смягчается: стена летнего дождя исчезает, и из окна дома уже можно рассмотреть очертания леса за брошенными домами. Небо голубеет, тучи уходят, открывая солнцу вид на потрепанный разозлившейся природой посёлок. Звук падающих капель становится тише и глуше, комнату заливает по-утреннему мягкий свет. Красивая чистая мелодия всё резче врезается в не менее чистый воздух, заставляя Алекса перебирать струны слабее, чтобы не разбудить ребят, в частности, Джея, заснувшего совсем рядом. Со второго этажа доносится хриплый кашель Сэма. Дождь на улице уже совсем подходит к концу, и лишь изредка одна маленькая капля падает на ярко-зелёную помятую траву. Парень, отложив музыкальный инструмент, встаёт с кресла и подходит к неработающему холодильнику. Он оказывается в той же степени пуст, как и желудок подростка. Решив не привередничать, Алекс берёт ещё не открытую банку с рыбными консервами и, тихо захлопнув дверцу, запрыгивает на столешницу, найдя её ещё прошлым утром великолепным местом для завтраков. Солнце тем временем поднимается всё выше над горизонтом и всё ярче освещает местность, отражаясь в огромных лужах и маленьких каплях на траве. Темноволосый, вилкой ковыряясь в жестяной банке, размышляет о том, что сказал Джей. И правда, не будут же они вечно сидеть в этом доме и выращивать помидоры. С одной стороны, нужно двигаться дальше и искать хоть какие-то признаки жизни, но с другой — они впервые нашли место, где безопасно и удобно. Так зачем идти куда-то, где, возможно, всего этого не будет? Он закрывает глаза, решив, что в одиночку решить такой вопрос он не в силах. Ощущая на языке привычный вкус консервированной рыбы в масле, Алекс облокачивается спиной о светло-серую стену. Вдруг до него доносится голос Джея: — Закончился дождь? — по-видимому, хочет убедиться в своей догадке он. — Угу, — мычит тот, устремив взгляд за окно. — Не пришёл? — спрашивает Джей, даже не называя имени. — Неа, — так же просто отвечает Алекс, всё также не смотря на друга. — Ясно. Русоволосый поднимается с дивана, попутно уронив серую подушку на пол, и подходит к подростку. Тот протягивает ему банку с едой. Вот так они сидят, бездумно уставившись на улицу и не произнося ни слова, и, по очереди натыкая на вилку кусок рыбы, передают друг другу банку.