Падение пантеона

      — Каллен, куда мы идем? — спросила Хоук, задыхаясь и запинаясь о корни деревьев. — Я вообще слабо понимаю, где мы сейчас.       — Это какое-то стремное место, ага, — озираясь сказала Сэра.       Каллен молча шел вперед. Он старательно глушил в себе чувство тревоги, которое накрывало его с каждым днем все сильнее. Они уже пятый день шли по какому-то подземелью. Иногда они возвращались на исходную точку, а иногда им удавалось разрывать порочный круг.       В момент, когда они спустились в тот лаз, над ними захлопнулась дверь и запечаталась сильнейшим эльфийским заклинанием. «Как нам вообще удалось ее открыть?» — спросил тогда Андерс. А ответом ему послужило почти бездыханное тело Хоук, которая сразу же осела на землю, как только все закончилось. Она в тот день потратила почти всю свою магическую энергию; чтобы не дать союзникам утонуть в море трупов и грязи, она стала черпать магию из своей же крови. К сожалению, Андерс заметил это слишком поздно. Им понадобился целый день, чтобы магесса смогла прийти в себя и хорошо отоспаться. Каллен ругал себя за мысли о том, что все они для него сейчас обуза, что они замедляют его — особенно Хоук. Он понимал, что именно она не дала ему сейчас умереть, и прямо сейчас он должен быть ей благодарен. Однако чувства к Лавеллан были намного сильнее. Он хотел спасти ее как можно скорее, вытащить из лап Бриалы, которая без тени сомнения убивает женщин и детей. Спустя три дня он немного успокоился, стал собраннее и рассудительнее. Он остудил свою голову и был готов принять бой.       — Эй, ребят. А у вас нет ощущения, что все это время нас кто-то преследует? — недоверчиво спросила Сэра.       — Честно говоря, есть такое. Но я надеялась, что это из-за моей усталости, — подумав недолго, ответила Хоук.       — Да, я тоже чувствую присутствие, и при всем при этом — оно магическое. Такое ощущение, что за нами ходит кто-то или что-то, что обладает странной энергией.       — Странной? — переспросила Сэра.       — Да, каждый маг обладает своим типом магии. Не стихией, а именно магией. Она может принимать разные формы, она может служить как во благо, так и во вред живому. В зависимости от характера человека формируется и характер его магии. Моя стала спокойной за все то время, что мы скитались. Хоук же наоборот — она вспыльчивая и нетерпеливая, поэтому ее магия исцеления немного жесткая, но в то же время — эффективная. Также она одновременно с этим может и обороняться. Грубо говоря, она — универсальный маг, — последнюю фразу он произнес мягко и очень ласково, за что получил в ответ такой же добрый взгляд благодарности. — Здесь же присутствует какая-то другая. В ней я не чувствую ни злобы, ни страха, ни радости, ни любви. Она сухая. Абсолютно.       — Может, это Бриала? — спросила Сэра.       — Этот не может быть она. Пусть она и обладает какие-то магическими свойствами, но в конечном счете она все равно не маг.       Мирный разговор прервал Каллен, резко остановившись возле небольшой арки и приложив указательный палец к губам. Из глубины этой арки слышался тихий голос, что-то бормотавший на непонятном языке.       — Кто это? — шепотом спросила Сэра, подкрадываясь поближе к Каллену. Обхватив его за руку и прижавшись сильнее, она попыталась выглянуть за арку.       — Тише ты, — Каллен отодвинул Сэру обратно свободной рукой. — Я не вижу, кто это. Судя по диалекту — эльф.       — Уж ты-то у нас в эльфячем разбираешься, да? — хитро спросила девушка. Каллен грозно посмотрел на нее и тут же отвернулся, снова всматриваясь в одну точку.       — У меня просто хороший слух.       — Пустите меня, — втиснулся Андерс. Он начал медленно читать заклинание, отправляя его в направлении голоса. — Сейчас послушаем, что там такое творится.       Этому трюку Андерс научился еще год назад, в очередной вылазке: небольшой пучок энергии воздуха может поглощать звуки рядом с объектом и сохранять их на короткое время, а затем — воспроизводить.       — Почему мы не использовали ее раньше? — возмущенно спросила Сэра.       — Я вообще не хотел, чтобы ты об этом узнала, — скривился Андерс.       — Да хватит вам болтать! — злилась Хоук. Но ее грозный тон в шепоте не звучал таким пугающим. Товарищи похихикали над беспомощностью магессы.       — А, что? — Андерс вскинул бровь.       — Что случилось? — строго спросил Каллен.       — Пучок не возвращается. Я не чувствую его энергии.       — Это значит… — Сэра начала отступать назад.       — Нас заметили, — встал в боевую стойку Каллен.       В тот же миг на них налетел мощный поток воздуха. Андерс не успел поставить щит, и всю группу смело в другой конец пещеры. Хоук постаралась встать на ноги как можно скорее, но ее тут же отбросила очередная волна. Сэра стала пускать в пустоту стрелы, рассчитывая попасть хоть куда-нибудь, хотя бы легонько задеть врага, чтобы тот показался. Фигура в длинном балахоне перемещалась очень быстро и почти неуловимо, словно вся его сущность была этим самым ветром.       Каллен парировал, стараясь избегать и магических, и физических атак. Несмотря на усталость, он двигался довольно бодро, чего нельзя было сказать о Хоук — она совсем ослабела, а ее магические атаки еле настигали это существо и тут же отскакивали.       Новый удар — и Сэра отскакивает к стене, сильно ударяясь о нее спиной. Хоук успела подбежать к раненой подруге; она перевернула ее на живот, чтобы осмотреть рану — пробито легкое. Не думая ни секунды, она принялась за исцеление. Она понимала, что если помедлить, то эльфийку можно потерять навсегда.       — Мариан, нет! — выкрикнул Андерс и тут же получил удар посохом в живот.       — Halam sahlin*, — тихо прошипел эльф.       — Отойди от него! — Каллен направил острие клинка к шее эльфа. — Опусти свой посох, и мы сможем поговорить.       — Мне не о чем с тобой говорить, fenedhis**.       — Кто ты? — вскипал Каллен.       — Тот, кто многократно теряет все, и никак не научится на своих ошибках.       — Ты — Фелассан? — тихо спросил Андерс.       — Догадливая собачонка, — тихо ответил эльф, снимая капюшон.       В небольшой пещере повисла тишина. Древний эльф не делал первый шаг, Каллен, обхватив меч двумя руками, был наготове, чтобы проткнуть шею врагу, Хоук лечила Сэру, отдавая ей остатки своих сил. Первым не выдержал командир:       — Где Инквизитор?       — Не знаю, — тихо ответил тот.       — Что значит «не знаю»?! — закричал Каллен. — Вы утащили ее в это непонятное место, а теперь ты говоришь, что не знаешь? Не пудри мне мозги!       — Пришел Ужасный Волк и увел ее.       — Что? О чем ты говоришь? Солас забрал ее? — руки воина медленно опустились.       — Она сама ушла за ним, — повернув голову к собеседнику, ответил эльф. Его глаза были полны грусти. Примерно так выглядит человек, когда теряет что-то дорогое.       — Где Бриала? — допрос продолжался.       — Это уже не имеет значения. Мы все обречены.       Каллен сделал резкий выпад вперед и сбил с ног Фелассана и тут же приставил к его горлу меч.       — Где. Бриала? — выговаривал по слогам Каллен.       Маг щелкнул пальцем и стены пещеры упали вниз, словно сорвавшиеся с карниза занавески. Они оказались посреди пустой комнаты. У стены стоял элувиан, а рядом с ним лежало тело женщины. Неприятный запах тут же ударил в нос.       — Бриала, — начал эльф, — позвала Фен’Харела. Она звала его, она бросала ему вызов. Она хотела сразиться с ним, чтобы отомстить за мою смерть. Даже когда она вернула меня, чувство мести не оставляло Бриалу. Я просил ее остановиться, прекратить все это, но она продолжала. Она пытала Лавеллан, выспрашивая у нее, где сейчас находится моя сфера. Глупая женщина молчала и лишь плевалась кровью. А затем, в один прекрасный день Ужасный Волк вышел из зеркала и сдавил ее шею. Я помню тот звук, с которым оборвалась жизнь моей любимой. Теперь у меня не осталось ничего: ни хозяина, ни богов, которым бы я верил, ни любимой. Все это у меня забрал он — Ужасный Волк.       Мужчина повесил голову, его плечи опустились непривычно низко — он стал похож на огромный мешок, который кинули на пол за ненадобностью.       — Куда они пошли? — спросил Каллен.       — Они вошли в этот элувиан. Я не знаю, куда они могли направиться.       — Ты знаешь, как выследить Соласа?       — Это было бы возможно со Сферой, которая была у меня когда-то. Но и ее у меня теперь нет.       В центр комнаты вышла Сэра, к которой медленно, но верно возвращались силы. Она подошла с Фелассану и отвесила ему пощечину.       — Хватит ныть! — крикнула эльфийка. — Вы сами виноваты, что устроили все это! Именно из-за вас — тебя и этой суки — там, в каньоне, погибли тысячи людей, эльфов и кунари. За каким хреном, скажи на милость, они положили свою жизнь? Кто вам, сука, дал право распоряжаться чужими жизнями?! — Сэра переходила на крик, а маг все так же продолжал молчать. — Сука! Каллен, нам нужна Сфера. Она осталась у Дориана. Нужно всех привести сюда.       — Мы даже не понимаем, где мы находимся, — тихо произнес Каллен.       — Эта мышь, — она указала кончиком стрелы на Фелассна. — Поможет нам. Ты же поможешь?! — эльф согласно кивнул.       — В таком случае, — поднимаясь, сказал Андерс, — нам снова пора собираться в бой.

***

      Легкий теплый ветер развивал волосы Элланы, хитро путая их, заворачивая. Она завороженно смотрела вдаль, аккуратно прикрывая ладошкой глаза от солнца. Птицы, что нежно щебетали недалеко на дереве, дарили ощущение спокойствия и отдыха. Все это время Лавеллан размышляла: правильно ли она делает, предавая своих друзей, отталкивая товарищей? «Но ведь я не предаю их вовсе. Я лишь хочу немного изменить этот мир, и потом мы снова заживем все вместе дружно… Мы — одно целое и заслуживаем свободы». Рубиновые глаза слегка потемнели, приобретя чуть туманный вид, но от этого Инквизитор становилась еще женственнее и загадочнее.       — Они стали длиннее, — проводя рукой по волосам, легко расчесывая, заметил Солас.       — Времени прошло немало, — улыбнулась Эллана, поворачиваясь к магу. — С тех пор, как ты исчез из моей жизни.       — Прости, ma venan, — заглядывая в ее глаза, произнес Солас. — Но я всегда следил за тобой. Я всегда, — он нежно коснулся ее губ своими, — был рядом.       Она взяла его руку и приложила к своей щеке. Большая ладонь отдавала все те же ласку и тепло, что когда-то принадлежали только ей — грубой долийке из клана Лавеллан. Солас взял ее лицо в свои руки и нежно поцеловал. Эллана тонула в нежности, губы опаляло жаром, пронося тысячу ощущений сквозь тело, забираясь в нервные окончания, пронзая их удовольствием и наслаждением. По щеке потекла теплая слеза, оставляя после себя тонкую дорожку, которую тут же стер большим пальцем эльф. Инквизитор крепко обняла мага за шею, углубляя свой поцелуй, превращая его из нежного и невинного в страстный и горячий; язык вырисовывал знакомые узоры, касаясь неба, цепляясь за зубы. Она чувствовала себя девчонкой, которой удалось добраться до своего любимого и урвать у него поцелуй.       Маг медленно провел рукой по талии, опускаясь ниже к бедрам, сжимая ягодицы. Второй свободной рукой он медленно расстегивал один ремешок за другим, даря эльфийке свободу. Он слышал, как с каждым его движением ее сердце бьется все быстрее и громче, кажется, что он может даже отследить ритм, с которым оно поет сладкую песню о любви.       Снимая белую блузу, он целовал ее ключицу, касаясь языком обнаженной кожи, проводя по ней пальцами — аккуратно, оставляя за собой мурашки. Лавеллан прерывисто дышала и старалась медленно освободить мужчину от одежды, но выходило из рук вон плохо: пальцы нервно дрожали и не слушались, превращая ее в неопытную девчушку.       Солас аккуратно положил разбойницу на траву, разглядывая обнаженное тело, поглаживая его и нашептывая слова любви. Она слышала их уже когда-то, она знала, что он действительно любит ее, он никогда не причинит ей боли. Больше никогда. Она прижала его к себе и впилась горячим поцелуем, она извивалась под ним и призывно постанывала. В ответ маг сжал в своей ладони ее грудь, нежно теребя набухший сосок. Он отрывался от ее губ и льнул к белоснежным грудям, обжигал дыханием.       — Сними их, — жарко прошептала Лавеллан ему на ухо. — Я хочу тебя, боги, я так сильно тебя хочу.       Солас хитро улыбнулся, приподняв лишь уголок рта — так умел улыбаться только он, хитро щурясь и поджимая губы. Она любила это качество в нем. Она любила в нем все: мимику, горячее дыхание, немного резкие движения, широкие плечи, упругий торс, что сейчас под ее ладонью, и бедра, которые сейчас покачивались в такт ее дыхания, не давая и шанса на отступление.       Маг аккуратно стянул сначала ее тесные брюки, а затем освободился от своих. Перед ним открылся тот вид, по которому он так долго скучал: Эллана, раскрасневшаяся, с белой кожей и идеальной фигурой, мягко извивалась на яркой траве и призывно закусывала кончик своего ноготка. Она томилась, она ждала и звала к себе своего Ужасного Волка.       Солас прильнул к ее губам, впиваясь жарким поцелуем до боли — приятной и поглощающей. Рукой он уже поглаживал намокшее лоно, аккуратно вставляя то один палец, то сразу два. Он терзал ее ласково и в то же время развратно: ее тело издавало неприличные звуки, что смущали ее и возбуждали одновременно. Чем быстрее был Солас, тем громче стонала Эллана. Ее ногти впивались ему в спину, а голос призывно шептал: «Войди».       Бедра Ужасного Волка двигались то резко, то нежно, он входил в нее грубо и ласково, он целовал ее с силой и аккуратно гладил кончиком языка ее кожу. Эллана стонала и извивалась так, словно это был ее первый раз, словно она придается божественной неге. До этого она не знала, каково это быть в его руках, каково это — быть желанной самим богом. Разум покрывался пеленой вожделения, во рту пересохло, а глаза широко смотрели в голубое небо. Черная рука пульсировала, переливая в венах то синий, то красный лириум. Густая жидкость скапывала с черных пальцев, обжигая кожу на лопатках эльфа, раззадоривая его желания и распаляя страсть. Он провел рукой по ее бедру, опускаясь ниже и резко подхватил ее за лодыжку. Он вытянул ее ногу, как струну, и положил аккуратно себе на плечо. Внутри нее стало еще горячее и приятнее — ей нравилось то, как он себя ведет: дерзкий, развязный и с неутолимым голодом Волк.       Он входил в нее снова и снова, рыча и кусая ее, а она — выгибалась, подставляя свою небольшую грудь, Эллана сжимала ее в своих руках и пощипывала за розовые бусинки. Видя это, Солас наклонился к ее уху и прорычал:       — Я заставлю тебя забыть о нем, как об ошибке, совершенной по глупости.       Лавеллан не слышала этих слов, она тонула в удовольствии: все звуки вокруг превратились в белый шум, движения стали плавными, а с губ срывался только стон.