selfish

С детства Тэхён привыкает к разговорам об «истинных» и запахах. О том, какая это удача, — найти того, кто будет a priori тебя любить и заботиться. И чем больше он слышит эти разговоры, сидя за столом в их небольшой квартирке, наполненной не теплыми воспоминаниями и сладким ароматом домашней выпечки, а укрытой тоской и сожалением, тихими горькими намеками и удручающими взглядами, тем быстрее он прекращает их слушать. Но слышит: «надеюсь, тебе повезет больше». Его мать — альфа, отец — омега. Они выросли наперекор нормам: мама — нежная и заботливая, любящая ластиться к бочку и далекая от стереотипного «мужества», и отец, неприступный и холодный. Поженились они тоже — наперекор. И выплескивали обиду — что не подошли друг другу и не сложилось, что не подумали и поспешили. Сладкие «истинные» в их глазах стали одновременно жаждой и нетерпимой лишней. Настолько же сильно, насколько он ненавидит идею истинных, Тэхёна отвращают и запахи: резкие, сладкие, горьковатые или тянущиеся лёгким шлейфом. Но в их компании не принято говорить об этом вслух, даже если он уже давно читает их отношение по взгляду. Его друзья — не пример доброго поведения, теплых доверительных отношений или чего-то сродни «нежность». Сокджин всё ждет, когда они, ещё подростки, перерастут свою эгоистичность и отойдут от желания превосходить, но Тэхён видит иногда в его глазах — устал. Тэхён подсаживается к Хосоку на кресло, когда в пятницу вечером они выбирают, как бы завалиться так, чтобы все смогли посмотреть фильм, не замерзая на той части пола, где ковра нет; Джин не хочет тратиться на ковер побольше, и примерно раз в неделю отказывает им в предложении сложиться на новый. Хосок, то самое солнышко среди их пасмурных лиц, почти не пахнет, поэтому он утыкается носом в его шею, прижимаясь чуть больше, чем положено, но чуть дальше, чем хотелось бы. Он любил его трогать, пробегаясь играючи кончиками пальцев по открытой коже. И видел, как Чонгук часто осуждал едким взглядом. Но мелкий спит с Намджуном, который тоже альфа. Тэхёну плевать на их взгляды, пока Хосок не говорит ничего против и отвечает взаимностью в их странных отношениях. Он такой эгоист. И ненавидит это в себе. Ему хочется забрать хёна к себе под бок и рычать подходящим: отойди. Хосок — светлый, и его улыбка греет душу. Ему кажется, находясь рядом с ним, он становится лучше. Они вместе ходят в приюты, кормить брошенных животных. Там же они взяли Тэхёну чёрную слепую собаку, которая постоянно жмётся ночами к его лицу: боится, что бросит, как и прошлые хозяева. Оставят привязанной к столбу, одну, всю продрогшую и испуганную. Тэхён — тоже. Боится. Именно поэтому он, закрывая глаза на осуждение других, прижимает Хосока ближе, пальцами путаясь в белом оверсайз свитере. Тот в его руках — податливый, нежный. Буквально ромашка, которую тебе так хочется сорвать и отнести показать матери. Смотри, какая красота! Хосок в ответ что-то мурчит себе под нос, но Тэхён видит, как краснеют его щёки и мягко светятся стеснением взгляд. Милашка, думает он, я не хочу тебя срывать. Чёртов, чёртов эгоист.