Совсем немного

День был дерьмовым с самого начала. Сначала пролитый кофе, потом неожиданная ссора с внезапно подлезшим Блэк Старом, - зачем он ему вообще понадобился, надобно спросить?! - медпункт, укоряющий и грустный взгляд Цубаки, от которого хотелось просто стать и завыть - когда от него уже отстанут?! - и, наконец, дождь. Соул думал, что все наихудшее было позади. Он бессовестно ошибался. Этот день был неудачным изначально и не оставил даже сил на то, чтобы зайти к подружкам. Однако лучше бы он мок на улице, чем стоял в гостиной, не зная, что делать. Мака никогда не плачет, - эта мысль невольно укрепилась за долгое время совместной работы, - и он уже перестал обращать на нее внимание, как на что-то само собой разумеющееся. Она была невероятно сильной и упорной - это поражало всех. Кроме Соула. В начале он и правда восхищался этой вздорной девчонкой, не смея признаться в этом даже себе, но теперь... Возможно, все дело в том, что он просто привык. Изо дня в день находиться рядом с ней, знать все ее привычка и вкусы, изучить характер, как собственный. Со временем, под давлением окружающих, это начало надоедать. Причин было много, но ни одной точной не находилось. Он просто ушел из компании друзей. Он был рядом, но в тоже время далеко. Как бы кто ни старался, ничего не выходило вернуть, и со временем многие сдались. Но не она. С потрясающей упорностью, достойной не то что похвалы - трепета, она пыталась сделать все, как раньше, вернуть его. Вот только ничего не выходило. Ее жалкие попытки лишь веселили его и заставляли презрительно фыркать. Она, кажется, считала, что может заставить его что-то сделать, куда-то идти. Наивная дура! За чредой банальности, собственных забот и непрекращающихся миссий Соул забыл одну важную вещь - она была девушкой. Со временем эта мысль, притесненная ее силой воли и характером, просто начала стираться, а уж когда у него появились дела поинтересней, и вовсе исчезла. Но от его признаний это не зависело. Мака была девушкой, и, пусть снаружи она была сильной и смелой, непоколебимой и уверенной, в душе она все равно была довольно мягкой и ранимой. Почему-то эта мысль пришла далеко не сразу. Даже тогда, когда он увидел, как, сжавшись калачиком на диване, она тихонько глотает слезы. В тот миг она выглядела на удивление... Какой? Он и сам не мог сказать. Нежной? Милой? Хрупкой? Женственной? Все эпитеты крутились в голове без устали, а тело застыло без малейшего понятия, что делать дальше. На Маке была толстовка, в которой он с легким удивлением узнал собственный подарок на ее семнадцатилетие, а на ногах домашние шорты. Она была по-домашнему привычной и в то же время совсем незнакомой. Но не чужой. Скорее, это он стал чужим за это время. Он стремился к этому, вот только в этот крошечный миг почему-то стало невыносимо плохо от одной такой мысли. Что с ним происходило? Горячка? Отравленная вода? Аллергия на слезы? Пришла глупая мысль, что простудиться он не успел, а будь вода в городе отравленной - сволочь шинигами, встававший раньше всех, не разбудил бы его сегодня едва ли не в пять утра. Хотя кто его знает, может, он вообще не пьет и дождя не видел. И среди этого странного калейдоскопа мысль об аллергии на слезы казалась самой возможной. В это время девушка тихо всхлипнула и вдруг подняла голову. Красные и зеленые глаза встретились. Шок, недоверие, удивление и нотка радости промелькнувшие в, казалось, таких знакомых, глазах потрясли его. Она никогда не смотрела на него так. Никогда не плакала. Никогда не отчаивалась. Никогда не желала его ухода. Никогда, никогда, никогда... - С-соул?.. - голос у нее был сиплым и усталым. Словно она сто лет не знала сна и отдыха. Это даже пугало, но не настолько, чтобы он мог хотя бы сдвинуться с места и убежать, хотя очень хотелось. Впрочем, она и не ждала ответа. Быстро вскочив и поправив одеяло, повелительница с оттенком нервозности сказала: - Ты сегодня рано. П-пойду ужин приготовлю. И убежала, словно за ней гналась сотня оживших Медуз. Хотя... Сравнение не очень правильное. В таком случае она бы просто убила их сковородкой. "Обычная Мака, - поправил себя парень, - не эта..." Это было... Странно. Ее заплаканное лицо и то спокойствие с его приходом, словно ничего и не было. Ее быстрый побег и трясущиеся руки. Это было неприятно. Очень. Словно из нее вдруг высосали все силы. Захотелось, чтобы она улыбнулась. Но следующая мысль была оглушительной: "А как давно она по-настоящему улыбалась?" Ежедневные скандалы, подколы на миссиях, - они так давно не пользовались даже резонансом! - ссоры, отдаление, грубость. Она стала для него пустым местом и он не скупился на фразы. Он просто потерял ее из виду, и все пролетало мимо. Кто бы мог подумать, что, вернувшись раньше, он застанет ее в слезах. Раньше. Словно невидимый молот долбил по самому сознанию. Он застал ее потому, что вернулся раньше, а как часто такое случается, пока его нет?.. Вопрос, как и ожидалось, остался без ответа, а на кухне гремела посуда. Некстати пришла мысль, что Мака уже давно ничего не готовила по вечерам, даже для себя, а он ел в барах. В каком-то странном состоянии апатии Соул дошел до ванны. После душа стало... Легче. Пусть он и проторчал там добрых полчаса, но это стоило того. Теперь все казалось не таким оглушающим. И поступок Блэк Стара не злил, и вспомнилась намеченная на завтра вечеринка у Ами. Даже слезы Маки не были таким ужасными. Но это не значит, что не были ужасными вовсе. Это было неправильно. Словно кто-то внезапно сказал, что Шинигами-сама - мать сестер Томпсон, а Блэк Стар - морская звезда. Хотя с чем черт не шутит... Что за мысли? Кстати, о чертях. Красное создание мерзко хихикало и презрительно смотрело своими глазами бусинками в голове у Соула. И сколько бы Коса не старался - черт ни как не хотел замолкать. Через какое-то время парень просто начал игнорировать его, но тому, похоже, было все равно. Он все никак не хотел замолкать, и одна его фраза долбила сознание не хуже безумия самого Кишина: "А ведь Мака плакала из-за тебя, давай доломаем ее?..." Что он имел в виду, Итер так и не понял, точнее, не желал понимать. Переодевшись в сухую белую футболку и обыкновенные черные джинсы, он пошел на кухню. На столе была заботливо расставленная еда. Сама Мака крутилась где-то у окна. Увидев Соула, она начала рассказывать о своем дне и Киде с Лиз, однако Соул не вникал - он ее вообще почти не слышал. Медленно равновесие начало возвращаться, и происходящее ранее показалось обыкновенным глупым сном. В результате он стал думать о своей новой подружке Люси, которая нещадно мотала его нервы, но формы у нее были первоклассными. - Соул, ты вообще меня слушаешь? - слегка обиженно спросила Албан. - А если нет? Заплачешь? - фраза вылетела раньше, чем он успел ее осмыслить. Накрывшая комнату тишина была оглушительной, особенно после щебетания девушки. Сначала Мака побледнела, потом покраснела, а затем горько ухмыльнулась. Соул не знал, что делать. Одна часть требовала извиниться, если надо - ползать на коленях, моля о прощении, а вторая кричала, что это не круто и он все сделал правильно. Оглушительная пощечина обрушилась внезапно. Соул приложил ладонь к щеке, удивленно смотря на напарницу. Щеки Маки пылали от гнева, в глазах была злость и обида, а волосы, казалось, наэлектризовались и вот-вот ударят Косу молнией. - Можешь смеяться столько, сколько хочешь, - ее голос дрожал. - Хоть трезвонь всему миру. Да, я не сильная и не прекрасная, как твои многочисленные пассии. Я не такая утонченная, - она с издевкой повторила когда-то сказанный насчет его новой девушки им же самим эпитет. - И вообще слабая. Зато себе я верна и не буду унижаться перед всяким дерьмом! И она вылетела за дверь, не сбив ее с петель только потому, что не любила что-либо портить. Соул сидел на стуле, смотря ей вслед удивленным и полупустым взглядом, а голове совсем не к месту билось, что она не слабая, ведь тот кулек продуктов, который она притащила в пятницу, был огромным, а слабеньким такое не по силам. На следующий день они даже не смотрели друг на друга. Пару раз Соул подумывал подойти и извиниться, но так и не сделал этого. Пропасть была колоссальной и никто не торопился это исправлять.