***
Часто наблюдая за младшими учениками Академии, Мака вспоминает маленькую себя. Это стремление быть впереди, быть лучшими. Ей кажется, она до сих пор чувствует острый вкус погони на языке и победы с поражением на губах. Знакомое чувство восхищения, ожидания, адреналина разливается с памятью по крови. Она помнит каждую битву, каждого противника, каждую секунду, и пламенная душа снова начинает рваться вперед. Чтобы все это отдалось горечью разочарования, Маке достаточно вернуться в пустую квартиру, где она снова будет ждать Соула. Не все мечты выживают под гнетом реальности.***
Мака не любит смотреть назад. По правде сказать, она просто боится, хотя едва ли позволит себе признать это. Боится увидеть несбывшиеся надежды, ушедшее счастье и, самое главное, разочарование в собственных глазах. Конечно, глупости все это, Мака же сильная, она героиня, достигшая огромных высот, но все чаще ей кажется, что еще один взгляд назад — и все, не выдержит, сломается, падет. Падет не от вражеского клинка, старости, болезни, а просто от усталости, разочарования, мучительного ощущения пустоты внутри своей груди. Поэтому Мака никогда не ставит фотографии в рамки и не достает старых альбомов. Несмотря ни на что, она все же девушка, которая под броней скрывает сильное, но разбитое сердце.***
С отцом Албарн-младшая, как и прежде, не разговаривает. Злость, обида — все это давно позади, но она снова и снова отворачивается от него, пусть каждый раз это делать все сложнее. В этот же раз это происходит, потому что она боится не столько простить, сколько понять. Понять, принять, опустить руки и сдаться течению. Соул все так же приходит домой ночью, и они орут друг на друга, хотя Мака все чаще и чаще просто уходит в свою комнату, хлопнув дверью и зарывшись носом в подушку, только бы не слышать, не видеть, не помнить. Мака не скажет об этом, но в напарнике начинает видеть кривое отражение отца. Ей безумно страшно признать, что ее предал и он, человек, который клялся, что никогда этого не сделает, так что Мака поддерживает остатки иллюзии прошлого, как только может. Темному страху, который сдавливает ее грудь каждое утро, это совсем не мешает.***
Зависть — низкое и глупое чувство, всегда считала она, но оказалась перед ним беззащитна. Цубаки страдает из-за того, что у Блэк Стара появилась девушка, и он все меньше времени проводит с ней, у Лиз, Кида и Патти вообще страсти из криков, грязи, горечи и слез. Мака знает все это, но все равно завидует — не глядя на проблемы, они до сих пор морально близки, когда между ними с Соулом пропасть становится все больше, царапая хладом, обидой и непониманием.***
Все чаще Мака хочет задать маме новый вопрос. Замкнувшись в своей комнате, она не раз бралась за ручку, но правильные слова не шли. Комок из чувств застыл внутри, безмолвно давя на сердце и подсознание, не желая обретать дополнительную форму на бумаге. Она спросила бы: «Что делать?», а в голове звенело «Тебе тоже? Тебе тоже было так больно, когда папа уходил?». Слова так и не становятся связными предложениями, а обугленная пепельница утратила рисунок от частого сжигания неугодных писем. Детская обида все еще стоит за спиной, не позволяя перейти Рубикон болезненных откровений.***
Совсем не так представляла она свою жизнь, будучи в Академии. Впрочем, с насмешкой думает Албарн, она многое видела не таким. Тогда ей казалось, что, сделав Соула косой смерти, она добьется всеобщего признания, что мама вернется, что у них все будет хорошо, что они окажутся лучшей командой. Эта мечта казалась такой престижной и желанной, что она ни разу не задумывалась, что что-то может пойти не так. Сейчас же, наблюдая за своими подопечными, Мака с грустью думает о том, что она упустила, но в очередной раз не находит нужной ошибки. А, может, и не было ее, ошибки? Может, так все и должно было быть? Поджимая губы, Мака болезненно морщится и неуверенно качает головой, не желая разочароваться в последнем, что еще было любо сердцу — своих детских мечтах, которые были ее личным призраком.***
Недавно ей встретился Окс, отпустивший язвительное замечание, кидая очередной вызов в ее сторону, но все это разбилось об стену равнодушия, не вызвав ничего, кроме холодного взгляда. Окс пораженно думал, что она повзрослела, она же признавалась себе, что просто потухла. Естественно, друг другу они говорили ровно противоположное. Гордость нового ранения терпеть была не намерена.***
Иногда Мака не понимает, зачем это все. Соула опять нет, а она пьет горький кофе, не замечая вкуса. Уставшее солнце злобно скалится в ухмылке, однако никакая гримаса не способна затмить чистый оттенок закатного неба. Мака держит в руках остывший кофе и думает, стоило ли это того. Сегодня днем ей сделали предложение начать новую жизнь, переехать, а она отказалась, даже не задумываясь. Только сейчас, в одиночестве холодных стен, она думает о разумности своего выбора. Соулу ведь все равно, есть она или нет, так чего же тут ждать, чего оставаться? Мака опять до отвращения честна с собой, и это вдвойне больно, потому что уже ничего не вернуть. Допивая темную жидкость, она клянется себе, что, если выпадет шанс, то переедет, и чем дальше, тем лучше... ... Но все равно знает, что нет, ничего не будет, она не сможет пересилить себя, не сможет уйти. Так, в общем-то, и получается.