Второй шанс

С момента переезда Хосока к родителям прошло уже два дня, которые показались Киму адом. Русоволосый — персональное солнышко альфы, которое должно светить для него и ради него. Но без любимой омеги их «сладкое гнездышко» опустело и наполнилось холодом. С каждым часом пребывания в квартире Тэхён отчётливо ощущал, как пустота пробиралась в каждую клетку его тела и заполняла собой до краев. Ему хотелось сорваться с места и рвануть к родителям мужа, чтобы закинуть Хо на плечо и вернуть домой. Но он не мог позволить наступить на горло своей гордыне, потому что считал, что прав. Его вина лишь в том, что он накричал на Хо и, так сказать, перегнул палку, но сбегать из дому — это не выход. Двое суток без омеги превратили уравновешенного мужчину в унылое месиво, которое портило настроение всему офису и, более того, жутко раздражало Чонгука. Сперва Чон пытался расшевелить друга, засыпая его работой и дурацкими шутками, но потом, когда это не сработало, пораньше отправлял домой. Сделка с американской компанией прошла успешно, и весь офис снова погрузился в обычный темп работы.  — Ты уже задолбал портить мне настроение своей кислой рожей, — Чонгук развалился в кресле и прикрыл глаза. Он взял на себя большую часть работы, так как Тэ просить о чем-либо не было смысла. Он передвигался со скоростью улитки по кабинетам, чем затруднял решение той или иной проблемы. — Скажи спасибо Хосоку. Я не виноват, что этот упертыш решил построить из себя обиженную принцессу и вооружиться двумя драконами, которые меня и на пушечный выстрел не подпустят к их дому, — Тэхён плюхнулся на стул, что стоял напротив стола президента. — С тобой-то что? Выглядишь не лучше меня. Чонгук тяжело вздохнул и устремил свой взгляд на друга.  — Чимин неважно себя чувствует. Честно сказать, за последние дни я домой наведывался только для того, чтобы переодеться в чистый костюм. — Заболел? — У него гормональный сбой, спит плохо, настроение по сто пятьдесят раз на дню меняется, иногда тошнит и почти ничего не ест. Я предлагал на обследование лечь в больницу, но он категорически отказывается, — Чон потер пальцами переносицу. — Может, наведаешься к тому докторишке, у которого он был? Он падок на деньги, так что можешь посветить крупными купюрами, и он все расскажет, — Тэхён посмотрел на экран телефона и тяжело вздохнул, так как Хосок за эти дни даже не удосужился прислать ни единого сообщения.  — Хорошая мысль. Но пока понаблюдаю за Чимом. Он какие-то таблетки принимает и после них его немного отпускает. Если до завтра не станет легче, тогда побеседую с врачом. — Я на сегодня свободен? — Ким поправил полы серого пиджака и отряхнул от невидимой пыли. — Да. Можешь идти. Только завтра приди в офис пораньше. Я хочу съездить в новый ТЦ и посмотреть, как продвигаются ремонтные работы. Нужно успеть к срокам сдачи в аренду.  — Хорошо, — Ким покинул кабинет Чонгука и направился к своей машине. Нужно снова попробовать поговорить с Хосоком и убедить его вернуться домой, Несомненно, тему беременности придется затронуть и нужно это сделать как можно деликатнее. Иначе нового скандала не избежать. Тэхёну пришлось потратить более сорока минут, чтобы добраться до загородных коттеджей, где проживали родители омеги. Он помог перебраться семье его мужа поближе к Сеулу, чтобы они могли чаще видеться с сыном, и об этом поступке он уже успел сто раз пожалеть. Несколько звонков не увенчались успехом, поэтому альфа решил идти напролом. Постучав в дверь, Ким отошел на шаг назад и ожидал, когда же ему откроют. Спустя несколько минут послышатся топот и из-за двери выглянула светлая макушка.  — Добрый вечер, — Ким чувствовал себя нашкодившим котом перед папой своего омеги. Ему всегда было стыдно смотреть в глаза родителям после ссор с Хо.  — Не могу сказать того же, Тэхён. Хосок не выйдет, можешь даже не стараться, — несмотря на то, что папа был хрупким и нежным омегой, его испепеляющий взгляд мог хорошо перетряхнуть внутренности и превратить их в ошметки.  — Значит, рассказал, что мы поругались, — подытожил альфа. — Он хорошо себя чувствует? Тэхён стыдливо отвел глаза, чего не сделал омега. Папа Хо, не моргая, всматривается в лицо зятя, пытаясь найти хоть каплю сожаления. — Как все беременные. А теперь проваливай, пока я не стукнул тебя чем-нибудь тяжелым. –Мне нужно поговорить с мужем! — Ким не отступил. Он твердо решил поговорить с Хо и расставить все точки над «i». — Мало ли, что тебе нужно. Ты — сволочь, Тэхён. Ублюдок. Как можно хотеть смерти своему ребенку? Ты же сам вырос… — Ким не дал договорить омеге, перебивая своей пламенной речью. Он терпеть не мог, когда его не слушали и, тем более, тыкали носом в дерьмо. — Не нужно меня отчитывать, как провинившегося ребенка. Я… — теперь папа Хо вскипел от такого отношения зятя. — Не перебивай, засранец. Научись уважать старших, — у омеги разве что пар из ушей не шёл. — Проваливай отсюда! Ему такой муж, а ребенку отец не нужен. Мы и сами в состоянии воспитать малыша и дать ему любовь и заботу. А ты… — Папа, прекрати, — за спиной отца выросла осунувшаяся фигура Хо. — Мы сами обо всем поговорим. На лице Хосока отражалась боль, печаль и недосып. Омега тяжело переносил реакцию мужа на новость о малыше. — Нет! Зайди в дом, — омега попытался затолкать сына в прихожую, но тот вывернулся из отцовских рук и выскользнул на улицу. — Мы просто поговорим. Не беспокойся и, пожалуйста, не мешай, — папа омеги бросил испепеляющий взгляд на зятя, а затем заботливый на сына, и скрылся за дверью. Оба мужчины стали мяться на месте. — Тэхён, — первым начал Хосок. — Проваливай отсюда! — из-за двери послышался голос старшего омеги. — Пап! Я же просил не мешать нам! — спустя пару минут стих шорох, и омега пошел во двор. За ним последовал Ким. Хосок зашел в беседку, которую для него придумал альфа, и опустился на удобную скамейку с несколькими подушками, лежащими на ней. — Присаживайся, — омега указал кивком на место рядом с собой. — Я беременный, но не заразный. Так что можешь быть спокоен. — Не неси чушь, — альфа подошел ближе и присел на корточки у ног Хосока. — Чего тебе от меня нужно? — русоволосый бросил уставший взгляд на мужа, который выглядел не лучше него самого. Он бы с радостью обнял Кима и зарылся носиком в пахнущие шоколадом волосы, но гордость и обида не позволяли этого сделать. — Поехали домой, а? Я знаю, что был не прав. Я не должен был кричать и, тем более, срываться. Без тебя мне очень плохо, малыш. Я не могу спать, есть и даже работать. Дома пусто и холодно без тебя. На лице омеги проскользнула легкая улыбка, но он постарался поскорее спрятать ее. Кажется, проклюнулся лучик надежды на то, что Ким все переосмысл или понял, что был неправ. Что дети — это прекрасно, а их малыш — самое ценное, что может быть в жизни.  — А что насчет него? — Хосок положил ладонь на еще плоский живот. В глазах плескался не вопрос, а просьба принять новую жизнь. Омеге хотелось написать огромный транспарант «Дети — не зло» и вбить его в пустую голову мужа.  — У нас еще есть время, чтобы поговорить об этом, — Хо почувствовал тяжелый удар под грудной клеткой, который вышиб весь воздух из легких. — Срок ведь еще маленький. — Что ты имеешь в виду? — омега словно услышал, как его надежда разбилась, будто хрусталь. — Малыш, давай для начала вернемся домой, — Тэ протянул руку к мужу, от чего тот подскочил с места и дернулся в сторону выхода из беседки. — Нет, Тэхён. Скажи это сейчас, — по лицу покатились слёзы, обжигающие бледную кожу. Альфа поднялся на ноги, потер ладонью лицо и повернулся к мужу. Его снова переполняло чувство раздраженности, но он контролировал его, чтобы не выплеснуть все снова. — Малыш, выслушай меня и не перебивай, ладно? Я хочу детей, правда, но не сейчас. Просто… Я думаю, сейчас неподходящее время. Мы должны наслаждаться жизнью и взять от нее все, понимаешь? Мы можем завести детей через несколько лет, но не сейчас. Я не хочу связывать себе руки подгузниками и заваливать квартиру детским хламом. Хочу, чтобы ты был рядом, дарил мне свою любовь и самого себя. Я нуждаюсь в твоей заботе и внимании. Я не насытился еще этим всем. А ребенок… Он отберет все свободное время как у тебя, так и у меня. Ты больше не сможешь заниматься съемками, а это для тебя многое значит. Пойми, что нам так будет хорошо… — Для тебя, Тэ. Только для тебя. Папа прав. Ребенку не нужен отец, который его ненавидит, — омега утер подолом футболки слезы, — а я не хочу быть предметом пользования. Если тебе нужна забота и тепло, тогда ищи ее в другом месте. Я знал, что ты эгоист, Тэхён. Но не думал, что настолько. Хосок вышел из беседки и быстрым шагом направился в дом. Он решил зайти в свою комнату, лечь на постель и заснуть. Пройдет время, и раны затянутся, не будут обжигать кожу и разъедать внутренности. Время пускай и не вылечит, но притупит боль. У него будет свое солнышко, которое подарит ему счастье, а также заботливые родители. Альфа схватил Хо за локоть и попытался развернуть к себе, но получил обжигающую пощечину. — Ты больше не имеешь права прикасаться ко мне. У тебя больше его нет. У Тэхёна сердце будто сжали острыми когтями тонкие пальцы. Он снова ощутил пустоту и чувство ненужности. Он никогда никому не был по-настоящему нужен. Даже истинному омеге, который предпочел родить ребенка, нежели купаться в любви своего альфы. Ким наблюдал за тем, как муж скрылся за дверью и забрал с собой последнюю надежду на примирение и возвращение домой. Он пока не готов принять эту ситуацию и просто так отпустить Хо. Альфа слишком боится его потерять, поэтому позже попробует снова. Тэ вытягивает из кармана смартфон и дрожащими пальцами набирает знакомый номер. Гудки тянутся слишком долго и давят на и так натянутые, будто струна, нервы. — Да, Тэхён. Что-то случилось? — в динамике слышится знакомый голос, который дает надежду не быть одиноким. — Выпьешь со мной? Мне сейчас очень хреново.