Второй шанс

Чонгук откинулся на спинку кресла и потер указательным и большим пальцами переносицу. Несмотря на то, что часы показывали только десять утра, альфа устал. Он провел две встречи в офисе, подписал несколько контрактов и рассмотрел проекты по разработке дизайна нового дома. Не мало сил было затрачено на то, чтобы обсудить все детали по застройке и материалам. — Прохлаждаешься? — в кабинет зашел не менее уставший Тэхён: серый костюм немного помялся, галстука и вовсе не было, а волосы напоминали настоящий бардак. Ким утром прилетел из Китая и сразу поехал в офис, чтобы решить все вопросы и со спокойной душой отправиться домой. Хо, скорее всего, наготовил много вкуснятины. — Хотелось бы, но увы, — Чон взглянул на друга, который рухнул на кресло перед ним, как мешок с рисом. — Хреново выглядишь. — Зато ты как рождественская ёлка, — Ким несколько раз дернул бровями. — Юнги постарался? На губах Чонгука заиграла легкая улыбка. Альфа до сих пор не мог забыть вчерашний вечер. Минджэ с ночевкой забрали родители, поэтому он сполна насладился Юнги, который отдал всего себя. Мин выгибался дугой, стонал, шире разводил ноги, чтобы принять Чонгука полностью и навсегда оставить в своих объятиях. — Мне хорошо с ним, — и альфа не соврал. Чону действительно запал в душу этот хрупкий омега, который с каждым днем открывался ему с новой стороны. Он заметил, что Мин хмурил брови, когда о чем-то думал; шипел, когда альфа делал мощные толчки; и кусал свои пальцы, когда ему было неловко от пронзающего насквозь взгляда чёрных глаз. Чонгуку понравилось замечать маленькие детали и представлять на его месте… — Насколько? — Тэхён был рад, что друг нашел себе омегу, но он не мог избавиться от зудящего чувства, что здесь что-то не так. Чон легко принял Мина, хотя ранее утверждал, что никогда этого не сделает. — Что ты имеешь в виду? — задал встречный вопрос Чон. — Это симпатия или что-то большее? — Ким снял пиджак и закатал рукава помятой рубашки. — Мне нравится Юнги. Он красивый и потрясающе пахнет, — перед Тэ он мог обнажить душу и даже показать свою слабую сторону — слёзы. Ким терпел его срывы и помогал в трудные времена. Альфа никогда не оставлял друга одного наедине с проблемами и болью и всегда делил эту тяжкую ношу на двоих. — И даже готов отпустить Чимина? — этот вопрос Кима волновал больше всего. Чонгук поднял взгляд на друга и сразу же отвел в сторону. Разорванная струна дрогнула, послав болезненные вибрации по всему телу. — Я… Не знаю, — альфа уперся локтями о стол и сцепил ладони в замок. — Юнги мне правда нравится. Очень. Когда я нахожусь рядом с ним и вдыхаю его запах, то не могу не прикрыть глаза. Чим сам всплывает в памяти. После смерти он еще никогда так четко не ощущался. Каждое прикосновение Мина будоражит все внутренности. Мне кажется, будто это он ко мне прикасается. — Это неправильно, — получив утвердительный кивок, Тэ продолжил, — по отношению к Мину это вообще пиздец полный. — Ты думаешь, я не знаю этого? Чувствую себя сволочью, но остановиться не могу, — Чон потер ладонью затекшую шею. — Я пытался отпустить Чимина. Убрал его фото и даже апельсины, что лежали в пиалах по всей квартире, заменил на мандарины. Ничего не помогает. Но он так глубоко… — Своим поступком ты показываешь, что не лучше Намджуна, — Тэхён одарил альфу презрительным взглядом. — Лучше отпусти Юнги и не причиняй ему боль. Ему хватило ее сполна. — Не могу, — альфа знает, что его слова звучат эгоистично. Он собственник до мозга костей. Опустить Юнги означало вернуться к тому амебному состоянию, из которого он недавно вышел, снова скрыться под слоем пыли и запереть возродившиеся чувства в тяжелом сундуке. Ким поднялся с места и, прихватив с собой пиджак, направился в сторону двери. Как только Тэхён коснулся ручки, то обернулся в сторону друга, сказав: — Если Юнги узнает, то возненавидит тебя. — Я знаю, Тэ. Знаю.

***

За целый день Чонгук так и ни разу не увидел секретаря Мина. Омега исчез из его поля зрения, а немного пряный аромат мандарина потускнел. Альфа несколько раз звонил ему, но омега проигнорировал все попытки связаться с ним. Ситуация выглядела странно. Юнги всегда предупреждал, если куда-то уходил. Чон распереживался и даже напал на второго секретаря с кучей вопросов о Юнги. Бедный омега, выпучив глаза, запинаясь, рассказывал о том, что Мин ушел домой после обеденного перерыва из-за плохого самочувствия. Такого поворота Чон точно не ожидал. Он погрузился в мысли о том, почему же Мин так поступил. Вчера они отлично провели вечер, насладившись ужином, а также головокружительными поцелуями перед дверью омеги. Утром Мин первым отправил сообщение, пожелав хорошего дня, и даже добавил забавный смайлик, тем самым вызвав улыбку на лице альфы. Так что же случилось днем? Почему он так себя повел? Или… — Да быть того не может, — альфа положил в сумку папку с документами и отправился домой. По дороге он не прекращал думать о том, что Юнги мог услышать его разговор с Тэхёном. Хотя секретарь никогда не входил без стука, да и вряд ли бы стал подслушивать. Он никогда бы так не поступил. «Это грязная игра», — вспомнил слова Юнги Чон. Вернувшись домой, Чонгук принял душ и приготовил ужин. Даже неумолкающий Минджэ не смог вырвать его из мыслей, в которые альфа погрузился с головой. После тринадцати звонков Мин сбросил вызов, а затем и вовсе отключил телефон. Теперь альфу потряхивало не только от переживаний. Он был зол. Схватить бы этого негодника, уложить животом на свои колени и, приспустив штаны вместе с бельем, хорошенечко отходить широкой ладонью по молочным бедрам. Он, безусловно, заслужил наказания, которое Чон непременно приведет в действие. — Па-а-ап, — маленький альфочка подбежал к своему отцу, чуть не сбив его с ног. — А когда к нам придет Юнги? Малыш посмотрел на Чона и, вцепившись ручками в его белую футболку, надул и без того пухлые губки. — Я не знаю, — растерялся Чонгук. — Ты обязательно спроси, ладно? А то я соскучился по его еде для супергероев, — альфа не мог рассказать Минджэ о том, что происходит. Он сам этого до конца не понимал. — Хорошо. Обязательно спрошу. А теперь иди к себе. Пора ложиться спать.

***

За всю ночь Чон так и не смог уснуть. Он ворочался из стороны в сторону, скидывал с кровати плед, который тут же поднимал, и даже пытался почитать, что выходило из ряда вон плохо. По дороге на работу альфа попал в пробку, в которой простоял почти сорок минут, и даже успел разругаться с незнакомым омегой. В офис он прибыл в ужасном настроении. Под глазами залегли темные тени, которые сливались с серым костюмом. Единственным светлым пятном в образе Чонгука была белоснежная рубашка, но и ей не удалось спасти ситуацию. Зайдя в приёмную, Чонгук увидел Юнги, который выглядел не лучшего него. Вместо легкой блузы и зауженных брюк на омеге были чёрные узкие джинсы и джинсовка, под которую он надел черную футболку. «Такой домашний», — пронеслось в мыслях Чонгука. — Доброе утро, — промямлил Мин. — В кабинет. Быстро, — из-за строгого голоса Чона Юнги вжал голову в плечи. Он первым зашел в кабинет под пристальным взглядом, из-за которого хотелось испариться. Такой альфа пугал. — Какого хрена ты творишь? Мин прижался спиной к стеллажу с документами. Он изо всех сил пытался сдержать рвущиеся наружу слёзы, больно прикусив губу. — Я тебе звонил и даже пришлось допросить секретаря Ли. Почему трубку не брал? — альфа сделал несколько шагов назад и, развернувшись к омеге, уперся бедрами о массивный письменный стол. Он понял, что Мин боится, но не смог сдержаться. Внутри альфы все бурлило и кипело, будто бы ярко-оранжевая лава желала подняться к самой глотке и выплеснуться наружу. Руки дрожали от натянутых в струны нервов, а перед глазами начали прыгать белые мошки. — Не видел смысла, — проскрипел Мин. — Что, прости? — снесло все заслонки. Чон сорвался с места и, став вплотную к омеге, почти навис над ним. Юнги даже ни разу не взглянул на альфу. Он опустил свой взгляд в пол и комкал подол длинной футболки. — Почему ты не пахнешь? Снова пил подавители? — Да, пил, — вырвалось из груди. — Это мое лично дело. Тебя это не касается. И я больше тебя не касаюсь. Юнги поднял на альфу обиженный взгляд. Чон понял, что налажал по полной. Юнги все знает. — Не говори глупостей, — Чонгук потянулся к щеке омеги, но тот резким движением откинул руку альфы от своего лица. — Я думал, что смогу. Что справлюсь и помогу тебе забыть, — первая слеза скатилась по бледной щеке. — Но когда услышал, что с моей помощью ты возрождаешь Чимина… Я так не хочу, Чонгук. Я Мин Юнги, но не Пак Чимин. — Прости, — альфа наклонился к омеге и уперся своим лбом в его. Он смотрел на то, как катятся гранулы хрусталя из покрасневших глаз Мина, и чувствовал, как его сердце пронзают иголки. Юнги делал больно. — Я лучше навсегда скрою свой запах, чем снова стану заменой, — хрупкие прохладные ладони коснулись шеи альфы. — Я не хочу быть Ким Сокджином или Пак Чимином. Я хочу быть Мин Юнги. Любимым, а не использованным. Каждое слово оставляло свой шрам в душе альфы. Эти бледные тонкие пальцы нещадно проводили острым лезвием по белому полотну, уродуя его. Мин сам соткал его, возродил и отбелил, а теперь… Он сам его разрушает. Оставляет уродливые ошметки. Омега, привстав на носочки, коснулся дрожащими губами уголка губ Чонгука. Скатившаяся слеза упала на щеку альфы, оставив после себя мокрый след. — Останься, — Чон не чувствовал пола под ногами. Он не мог обнять хрупкое тело перед собой. Теперь такого права у него не было. Он сам его отобрал. Сам сделал больно и все сломал. Хрупкий, будто карточный домик, который был маленькой надеждой на будущее без одиночества, лежал в его руках. — Лучше прекратить это сейчас. Ты меня ломаешь, Чонгук, — Юнги прижался к ставшему ему родным телу мужчины, который обещал оберегать от других. Но не уберег от себя. — Уже сломал. И я не знаю, как собрать себя снова.

***

Прошло две недели с момента расставания с Юнги. Омега дал обещание, что не уйдет с поста секретаря, но в приемной так и не появился. Секретарь Ли сообщил, что Мин взял отпуск за свой счет на три недели и положил на стол президента папку с заявлением. Чону ничего не оставалось, кроме как поставить внизу листа свою размашистую подпись. Чонгук подумал, что все пройдет намного легче, но ошибся. В приемной больше не пахло спелыми мандаринами, из-за чего она опустела и покрылась серой пылью. С лица, будто ластиком, стерли улыбку, а яркий блеск в глазах потух. Альфе казалось, что он — неполноценный пазл. У него будто бы отняли немаловажную частичку, из-за чего хотелось смахнуть рукой надоедливую картинку. В душе веяло пустотой и холодом, из-за чего Чонгук каждый вечер, после того, как уложит Минджэ спать, накачивался шотландским виски, иногда чередуя его с бурбоном. Он думал, что таким способом сможет избавиться от зудящего чувства вины и еще чего-то. Чего именно — он не понимал. Попытавшись разобраться в своих чувствах, Чонгук не заметил, как на кухню зашел заспанный Минджэ, который сразу же забрался на отцовские колени. Альфа отставил полупустой стакан подальше, чтобы ненароком не столкнуть его с барной стойки. Чон не был пьян. Он успел выпить один стакан алкоголя, но второй, видимо, осушить не было суждено. — Ты чего не спишь? — альфа еще больше взлохматил копну смоляных волос. — Не хочется, — буркнул ребенок и прислонился к широкой груди отца, обтянутой белой футболкой. — Юнги заболел? — С чего ты взял? — альфа заметил, что с каждым днем сын задает все больше вопросов о Юнги. Видимо, малец всей душой прикипел к Мину. — Он не приходит в гости, и в офисе его нет. Я скучаю по нему. Мне нравится Юнги. — Мне он тоже нравится, — вырвалось из уст альфы быстрее, чем он это осознал. — Тогда, — Минджэ выпрямился и взглянул на Чона, — давай его заберем себе? Он классный. Разбирается в мультиках, вкусно готовит. А еще он будет меня из садика забирать или с собой брать на работу. С ним интересно, и он веселый. — Да, Юнги такой, — слова сына натолкнули Чонгука на мысль, что он правда хочет Юнги себе. Он скучает по нему не как по возможности вспомнить Чимина, а как по омеге, который вдохнул в него желание жить как полноценный альфа. — Отец? — Да, сынок? — Так почему он больше не приходит? Он обиделся? — взгляд Минджэ стал обеспокоенным. — Нет конечно. — Скажи, что я буду его слушаться и отдам все свои игрушки, ладно? — Чон улыбнулся из-за такого поведения сына. — Не нужно отдавать ему свои игрушки. Он не приходит, потому что я обидел его. Это я виноват, — альфа опустил свой взгляд. Ему стало стыдно перед сыном, ведь не такой пример он должен подавать Джэ. — Тогда просто извинись, и Юнги простит. Он же тебе нравится, — малыш взял лицо отца в свои крохотные ручки и повернул к себе. — Я обязательно так и сделаю, — Минджэ был прав. Чонгук обязательно должен попросить у Мина прощения и попытаться вернуть его. Чимина он потерял уже давно. Пак был важной частичкой в жизни альфы, но теперь его нет. И нужно продолжать жить дальше. А Юнги… Он теплый, настоящий и искренний в своих чувствах. Мин хотел помочь Чону забыть прошлое, хотел заботиться о Минджэ, а также дарить свою ласку двум альфам, которые за такой короткий промежуток времени стали для него родными. Семьей. Чон не может потерять его. Не только ради себя, но и сына. — А давай я тебе помогу? — А давай.

***

Чонгук проснулся раньше будильника. Он надел темно-синий костюм, который для него выбрал Минджэ, белую рубашку и лакированные туфли. Волосы разделил на неровный пробор, чтобы челка немного спадала на лоб. Сын также принарядился. На ребенке были темные джинсы, легкий джемпер и туфли, которые по просьбе Чона Мин заказал в интернет-магазине. — Пойдем, — гремя ключами, Чонгук позвал сына, который, прихватив с собой блокнот, выскочил из квартиры. По дороге к дому Юнги, где альфа еще ни разу не был, они заехали в кондитерский магазин, прикупив коробку вкусных пирожных и молочные коктейли. Также альфа купил букет белых пионов, цвет лепестков которых напоминал ему кожу омеги — нежную и светлую. Черный Aston Martin притормозил у пятиэтажки с милой детской площадкой, которая пестрила яркими цветами и забавными рожицами анимешных персонажей. Альфа вышел из авто и, открыв дверь со стороны ребенка, помог ему выбраться из салона. Двое альф, настроенных решительно, двинулись вперед. — Нам нужен второй этаж, двадцать седьмая квартира, — Чонгук пробежался взглядом по номеркам на дверях и нашел нужный. Он подошел к темно-коричневой двери и уверенно нажал на звонок. Руки альфы вспотели, поэтому он крепче сжал букет и пакет с лакомством. Альфа услышал топот по ту сторону двери, а затем щелчок дверного замка. — Привет, Юнг… Чон уставился на альфу, не в силах произнести и слова. Видимо, Юнги ожидает долгий разговор.